Платон об идеальном государстве без искусства. Краткий словарь по эстетике Платоновская теория словесного искусства

Платон (427 – 347 гг. до н.э.) родился на о. Эгина близ Афин в аристократической семье той же ветви, что и Гераклит; назван в честь деда Аристоклом (лучший). Отец – Аристон – из рода Солона, одного из «семи мудрецов» и первого законодателя полисной демократии. Атмосфера родительского дома Аристокла впитала в себя все достижения античной цивилизации и культуры, была неоднократно воспета греческими поэтами (Анакреон др.). Получив полное аристократическое образование, блестяще овладев всеми сферами античной культуры: изучал философию, вращался среди модных в тот период софистов (был учеником Кратила), имел успех как лирический и драматический поэт (писал элегии, трагедии, дифирамбы; написанная им комедия была принята к постановке Афинским театром; до нас дошло 25 его «эпиграмм», т.е. в современной терминологии небольших лирических стихотворений), занимался музыкой, живописью, гимнастикой, борьбой, верховой ездой (награждался лавровым венком на Истмийских и Пифийских состязаниях). Именно за свои спортивные успехи получил имя «Платон», т.е. «широкоплечий» (греч. platos – широта, глубина). По другой версии, имя «Платон» в значении «широколобый» получено Платоном уже от Сократа. К моменту встречи с Сократом Платон был не просто талантливым юношей, но личностью с оформившимися взглядами и определенной жизненной позицией. Поворотным пунктом в судьбе Платона (и европейской культуры) стала его встреча с Сократом в 497 до н.э. Согласно аттической легенде, в ночь накануне встречи с Платоном Сократ видел во сне лебедя у себя на груди, который высоко взлетел со звонким пением, и после знакомства с Платоном Сократ якобы воскликнул: «Вот мой лебедь!». Интересно, что в мифологической системе античности – птица Апполона сравнивалась с богом гармонии, а современники сравнивали и Платона с этим понятием. Знакомство с Сократом наложило неизгладимый отпечаток на образ жизни и мыслей Платона (знаменуя начало новой жизни – жизни философа, - он сжег свои поэтические тексты, включая уже розданную актерам комедию). Однако гибель учителя была для Платона тяжелым ударом как в смысле личной утраты, так и в смысле осознания факта отторжения современниками своего мудреца (после казни учителя Платон надолго покидает Афины). В биографии Платона сохранились сведения, что во время одной из поездок Платон был продан в рабство. По счастью, выставленный на продажу на родной Эгине Платон был узнан и за 30 мин серебром куплен и освобожден Анникеридом, философом мегарской школы. Впоследствии Платон хотел вернуть эти деньги Анникериду, а когда тот отказался их взять, купил на них сад в пригороде Афин, названный в честь местного героя Академа Академией . В этом саду Платон основал школу как специальное философское учебное заведение, которая может считаться в истории философии началом традиции специального философского образования . В этой связи Платон может быть рассмотрен не только как оригинальный мыслитель, заложивший фундаментальные направления классического типа европейского философсвования, но и как основоположник феномена базового философского образования в европейской культуре (18, С.782).

Центральным в философской системе Платона является учение о мире идей, или эйдосов . Оно разрабатывалось Платоном в течении всей жизни в диалогах: «Федон», «Федр», «Пир», «Парменид», «Тимей», «Государство» и др. Платоновский мир идей представляет собой сложную иерархически упорядоченную целостность, которую венчает, объединяет и завершает идея Блага . Все идеи причастны Благу, поэтому они – «благие». Чтобы лучше объяснить это, Платон сравнивает Благо с Солнцем, освещающим и согревающим телесные вещи.

Смысл теории идей или эйдосов Платона. Переосмыслив предшествовавшую ему философскую традицию, Платон увидел в основе космоса три разнородных начала – это Бог (активное начало), идеи (качественное начало) и материя (телесное начало). Схема его замысла: Бог –«демиург» (творец; букв.: ремесленник, мастер), имея материю –«хору» (телесное, бесформенное, изменчивое, но восприимчивое начало, букв.: пространственность) и «эйдосы» (идеи), создает чувственно-конкретный космос , придавая ему совершенную, сферическую форму. Посредником между миром вечно тождественных идей и видимым миром становления в учении Платона выступает «мировая душа». Она объединяет мир идей и мир вещей, в том числе и человека. Душа мира заставляет вещи подражать идеям, а идеи присутствовать в вещах. Она является источником разума в душе человека, что делает возможным познание интеллигебильного мира, мира идей. В целом она обеспечивает целесообразность и закономерность космического строя. Душа мира твориться Демиургом из тождественного, иного и сущности (или смеси тождественного и иного). По принципу симпатии (частный случай которого – «подобное познается подобным») тождественное соответствует идеям, иное – материи, а вещам соответствует смесь тождественного и иного. При этом статусом подлинного бытия Платон наделяет мир идей, материя же в силу ее бескачественности и пассивности объявляется небытием, а мир чувственно-конкретных вещей – миром вечного становления. Он подлинно существует в той степени, в какой в нем воплощаются идеи. Он несовершенен, поскольку несовершенен материал, послуживший для его создания, и поскольку он существует во времени. Время, по Платону, творится вместе с космосом, оно есть «движущееся подобие вечности».

В целом в работах Платона можно вычленить два пласта:

Один мифологический – это событийно-художественные картины, олицетворявшие самые сложные научные представления мыслителя (См.: диалог «Пир», поучения Диотимы, историю рождения Эроса и др.);

Другой – логический – это теоретические идеи философа, который на этом уровне строил и постоянно дополнял всю эстетическую концепцию мира. Оба пласта взаимопереплетаются, один поясняет и раскрывает другой.

В эстетике Платона можно выделить три главные проблемы: сущность эстетического; понятие искусство и его место в общественной жизни; эстетическое воспитание .

О сущности эстетического. В понятие эстетическое Платон включает, прежде всего, прекрасное само по себе (как отдельное, отвлеченное, самостоятельное). Платон ищет то общее и специфическое, что делает прекрасными многие различные предметы, живые существа и явления. Речь идет об абсолютном основании; ни лира, ни девушка, прекрасными сами по себе, не могут быть прекрасными вообще: девушка кажется безобразной, если ее сравнивать с богиней. Не является всеобщим основанием красоты и золото – есть многое, что несомненно прекрасно, хотя оно и не золотое. Рассмотрению этой категории посвящен диалог «Гиппий Большой», в котором делается попытка освещения этого вопроса. В беседе Сократа и Гиппия, отмечает Платон, ставится вопрос, что такое прекрасное. Гиппий говорит, что к прекрасному относится и прекрасная девушка, и прекрасная кобылица, и прекрасная лира, а также и прекрасный горшок. Остроумно ставя вопросы, Сократ заводит Гиппия в тупик: последнему приходится согласится с тем, что одно и то же оказывается и прекрасным и безобразным. Сократ вынуждает Гиппия признать, что прекрасное не содержится в драгоценном материале (золотая ложка не прекраснее деревянной, ибо они одинакова целесообразны), прекрасное не проистекает из удовольствий, получаемых «через зрение и слух», прекрасное не есть «полезное», «пригодное» и т.д. Смысл этого диалога заключается в том, что прекрасное не стоит искать в чувственных качествах единичных предметов, в их отношениях к человеческой деятельности. Из диалога также очевидно, что Платон стремится найти то, «…что есть прекрасное для всех и всегда» (23, - С.37). Философ ищет абсолютно прекрасное в его понимании этого феномена, например, в печальном финале – «Прекрасное – трудно» (22, С.185). Согласно Платону, лишь идея, приобщаемая к конкретным вещам, украшает их, делает их прекрасными.

Подробно об абсолютно прекрасном Платон говорит и в диалоге «Пир». Здесь он дает иерархию красоты: сперва нам нравятся физические тела, потом мы переходим к представлению о теле вообще, далее, обращаемся к прекрасным душам, а от них – к красоте наук, чтобы наконец, возвыситься до идеального мира красоты. Подлинно прекрасное, по Платону, существует не в чувственном мире, а в мире идей. В реальной действительности, доступной чувственному восприятию, царит многообразие, здесь все изменяется и движется, нет ничего прочного и истинного. Лишь возвысившийся до созерцания мира идей, говорит Платон, вдруг увидит нечто удивительно прекрасное по природе «…то, во-первых вечное, то есть не знающее ни рождения, ни гибели, ни роста, ни оскудения, во-вторых, не в чем-то прекрасное, а в чем-то безобразное, не когда-то, где-то, для кого-то и сравнительно с чем-то прекрасное, а в другое время, в другом месте, для другого и сравнительно с другим безобразное. Прекрасное это предстанет ему не в виде какого-то лица, рук или иной части тела, не в виде какой-то речи или знания, не в чем-то другом, будь то животное, Земля, небо или еще что-нибудь, а само по себе, всегда в самом себе единообразное; все же другие разновидности прекрасного причастны к нему таким образом, что они возникают и гибнут, а его не становится ни больше ни меньше, и никаких воздействий оно не испытывает» (35,С.38). Идея красоты всегда одна, бессмертна и неизменна, не рождается и не погибает. Это чистая красота, истинное совершенство. Оно «…. само по себе, всегда в самом себе единообразно …. Начав с отдельных проявлений прекрасного, надо …. словно бы по его ступенькам, подниматься ради самого прекрасного вверх – от одного прекрасного тела … ко всем, от прекрасных тел к прекрасным нравам, а от прекрасных нравов к прекрасным учениям, пока … не познаешь, наконец, что же это – прекрасное» (22, С.142).Таким образом, прекрасная идея противопоставляется Платоном чувственному миру, она находится вне времени и пространства, не изменяется.

Поскольку красота носит сверхчувственный характер, то она постигается, по Платону, не чувствами, а разумом. Способом постижения прекрасного, следовательно, является не художественное творчество и не восприятие художественных созданий, а отвлеченное умозрение, некое состояние интеллектуального. В диалогах «Пир», «Федр», «Федон» Платон поэтично описывает такое состояние, когда разум постепенно восходит от одиночных прекрасных предметов к вообще прекрасным телам и, наконец, к высшему знанию – идее прекрасного (См.: 21, С. 26).

Попробуем проследить становление от низшего к высшему, от материального к идеальному. На низшей ступени мир состоит из отдельных прекрасных вещей, обозначенных именами собственными; красота здесь есть видимость, она относительна. Для Платона очевидо, что должна быть более высокая ступень, ближе связанная с сущностью, с общим: когда говорят «кровать», имеют в виду нечто более универсальное, чем перечисление отдельных кроватей; когда речь идет о прекрасном, сходном, истинном, то имеют в виду прекрасное как таковое, более общую ступень, чем красота отдельного.

Впервые в науке и культуре четко поставленная Платоном проблема универсалий, которая сподвигнула Платона на представление мира «идей», или «форм», стоящих над явлениями и предметами, обладающих реальностью. Универсальная «красота» создана богом. Прекрасные же предметы являются несовершенными и до определенной степени нереальными ее копиями. Платон убежден, что вещь становится прекрасной приобщаясь к идее красоты. Он стремился преодолеть расстояние между миром универсалий и миром конкретных вещей.

Бесконечность числа форм, идей, фокусируется им на еще более общей ступени, а именно в благе , наивысшей ступени иерархии и обобщения. Благо в эстетике Платона выражает неразделенность, неделимость, абсолютную единичность, первопринцип и вечный абсолютный первообраз. Благо не есть сущность, но по достоинству и по силе стоит выше пределов сущности (См.: 30, С.359). В построенной им сложной картине перехода от мира тел к миру идей и затем к миру всеобщего блага идеальный мир в свою очередь может быть подразделен на несколько ступеней. Не входя в описание сложных переходов между всеми этими ступенями, выделим главную направленность системы – конструирование по восходящей линии форм красоты от единичности, относительности к универсальности и всеобщности.

Приобщение души к миру идеи и последующий переход ее в земные, реальные предметы имеет двойное значение. Прежде всего это путь постижения сущности. Процесс познания характеризуется точным понятием «припоминание»: вспомнить то, что было в кругах идей, значит перейти от мнения к знанию – «ведь человек должен постигать (ее) (истину – В.В.) в соответствии с идеей, исходящей из многих чувственных восприятий, но сводимой рассудком воедино. А это есть припоминание того, что некогда видела душа, когда … свысока глядела на то, что мы теперь называем бытием, и поднималась до подлинного бытия» (22, С.185). Одновременно это и способ материализации идеального, сущностного конструирования единичного бытия. Заоблачный мир всеобщей красоты субстанционально столь же определен, как и одухотворение отдельных материальных прекрасных тел.

Трудно отчленить в сложных переплетениях идеального и материального субъективную сторону. Субъект в эстетике Платона многолик, многопланов и многозначен. Это и мир абсолютной идеи, о котором писалось выше; и мир душ, познающих сущность, одухотворяющих бренное человеческое тело; наконец, это думающий, чувствующий, созерцающий человек. Красота по своей природе обладает великим очарованием, это цветок молодости (См.: 24, С.495–496). Одно из определений красоты в «Горгии» - «… прекрасное для тебя – не то же, что доброе, и дурное – не то же, что безобразное» (11,С.294) фиксирует специфику созерцания человеком прекрасного. Иерархические построения Платона раскрывают становление эстетического сознания и одновременно сложную диалектику связи идеального с материальным, субъективного и объективным Теория Красоты в эстетике Платона демонстрирует синтез, имеющий свою внутренюю диалектическую пружину в постоянном переходе и взаимодействии – смысла и действительной реализации сущности.

Всеобщая художественно-космическая картина, нарисованная Платоном, содержала в своей структуре ряд противоречий, неясностей, необъяснимых моментов. Некоторые из них ощущал сам философ: постоянно оттачивая свою теорию, в конце жизни он все острее чувствовал, что его преследует бесконечность идей, которые требуются для обобщения бесконечности вещей, что ему все труднее объяснить переход от абсолютно-единичного и абсолютно-всеобщего к более расчлененным «нижерасположенным» слоям, что расстояние между универсалией красоты и отдельными прекрасными предметами оказались труднопроходимыми. Но разработка этих противоречий и дальнейшее развитие эстетической теории нашли развитие, прежде всего, в трудах Аристотеля и дальнейшей теоретической мысли как Европейской, так и Восточной цивилизаций.

С позиций сегодняшних реалий можно подчеркнуть, что философия Платона, фундирующая собой не только европейскую философскую традицию, но и западную культуру в целом, в частности область науки и художественное творчество, генетически восходит к идеям Платона. Платоновская философия лежит в основании эстетической концепции, за рамки которой не вышла ни классическая философия искусства с ее базовым пониманием прекрасного как соответствующего эталону (традиционное этой линии выражение у Чернышевского: «Прекрасное есть жизнь, то существо, в котором видим мы жизнь такою, какова она должна быть по нашим понятиям»; аналогично массовое сознание, вплоть до сегодняшнего дня не усматривающее тавтологии в выражении типа «женственная женщина»), ни модернизма с его программной установкой на выражение сущности вещей и т.п.

Определенное внимание Платон уделял вопросам понимания искусства, его роли и места в общественной жизни . Один из методов, которым пользуется Платон для определения искусства, - это исследование его происхождения. Однако в виду того, что этот вопрос достаточно неясный, то Платон пользуется двумя подходами (См.: 9, С.32 – 33). Первый – иногда в шутку он ссылается на миф о Прометее. В этом мифе говорится, что боги наделили животных мехом и волосяным покровом для защиты от холода и когтями – для добывания себе пищи и защиты от врагов. Но при этом первоначальном распределении человек оказался обделенным. Тогда Прометей, заботясь о бесприютном, голом, беззащитном человеке, украл с неба огонь, а у Афины и Гефеста – искусство изготовлять ткани и ковать железо. Так греческий миф дает понять, что «искусство» пришло в мир как мастерство и как средство, с помощью которого человек мог удовлетворить свои насущные потребности, когда одной «природы» было мало. Этот миф представления искусства как о применении человеческого мастерства отражает обычный взгляд греков того времени.

Другой аспект искусства часто выдвигается Платоном, особенно в более поздних диалогах, как основной. Создателя этой второй стороны искусства Платон также называет «своего рода Прометеем» (36, С.71 – 75). Этот второй Прометей (исторически – Пифагор) был не только одним из творцов арифметики и геометрии, но благодаря своим исследованиям еще и инициатором использования математических величин на службе простого практического мастерства. Человек теперь получил возможность не просто строить, ткать и возделывать землю, но и ткать и пахать и строить эффективно. Он научился считать и оценивать свои инструменты и материалы, так что его власть над природой и его способность удовлетворять свои потребности стали намного большими, чем в до математическую эпоху. Квалифицированный труд пришел на смену примитивному.

Платон называет этот второй, «лучший метод» искусства даром богов и говорит, что он снизошел с небес, окруженный «ослепительным огнем». С помощью всех литературных приемов, которыми философ владеет мастерски, Платон стремится, раскрывая сущность этого пифагорейского метода, придать ему особо важное значение. Благодаря ему, заявляет Платон, увидело свет «все, что когда-либо было открыто в области искусства». Только благодаря соблюдению «… большей и меньшей меры, которая составляет сущность пифагорейского метода, все предметы труда мастеров искусства становятся «добрыми и прекрасными» (33, С. 112). Какой-же вид математики выделяет Платон как первопричину всех открытий, выдающегося мастерства и красоты в искусстве? Платон говорит, что следует сравнивать большое и малое со средней, или идеальной , нормой, и именно такой расчет применительно к поставленной цели или искомому благу создает разницу между плодотворным, эффективным искусством и случайной выработкой (См.: 37, C.112).

Высшим искусством, по определению Платона, будет выдающийся мастер, государственный хранитель весов и мер (См.: 32, C.146-147). Это человек занимающийся искусством управлять государством, - это философ-правитель. Ибо философ посвящает свое время изучению того, какие виды блага есть истинные блага, каковы подлинные ценности, которыми измеряется назначение всех других видов искусств. Философ правильно оценивает блага собственности, такие как жилище и одежда, блага телесные, такие, как здоровье и красота, и блага духовные – мудрость, воздержанность и справедливость . Таким образом, попытка дать искусству новое определение приводит Платона к сопоставлению обычных профессий, таких, как земледелие, врачевание, ткачество, а также искусство поэта и политического деятеля, с искусством управлять государством и руководить обществом, которое требует и расчетов, и знаний, и понимания того, что является благом. Платон объединяет идею функции с идеей точной классификации и деления, в его сознании складывается идеал человека, обладающего одновременно мудростью и даром практической деятельности.

Совершенно очевидно, что разносторонние рассуждения Платона об искусстве касаются области далекой от эстетического искусства в нашем современном его понимании, но вместе с тем в них просматриваются платоновские принципы эстетической теории, сложившейся в эпоху его деятельности.

смотреть на рефераты похожие на "Эстетические взгляды Платона на проблемы развития искусства и его роль в развитии древнегреческого общества"

ВВЕДЕНИЕ

Основная цель деятельности Платона - помочь людям разумно устроить их жизнь, дать им такие законы, внедрить в их сознание такую идеологию, которые стали бы основой гармонично развитого справедливого общества. Не случайно одна из фундаментальных работ Платона - "Государство" - начинается с постановки вопроса о справедливости. Задача эта в разные годы ставилась
Платоном по-разному, но всегда проблема искусства.

В политической и культурной жизни Греции роль искусства была настолько велика и очевидна, что на нем основывалась целая система воспитания господствующего класса античного общества. И Платон, столь детально обсуждавший все животрепещущие вопросы современности, конечно же не мог обойти вниманием вопрос о том, какое искусство, на какую часть общества, каким образом и с каким результатом действует, как формирует чувства и мысли людей, влияет на их нравственность, политическое сознание, поведение.
Тем более, что и сам Платон был чрезвычайно одаренной в художественном отношении личностью - великим мастером слова и диалогической формы, первоклассным художником и непревзойденным эрудитом. Велика заслуга Платона и в том, что он одним из первых увидел в искусстве средство воспитания определенного типа человека. Современный тип не соответствовал идеалу
Платона, и он в своих диалогах создал новое учение, частично уходящее корнями в различные эпохи доплатоновской Греции, но в целом устремленное всегда в "идеальное" будущее, где должен в "идеальном" государстве жить новый "идеальный" человек, воспитанный средствами "идеального" искусства.

Будучи учеником Сократа, Платон во многом следует его эстетике, но идет значительно дальше. Заслуга Сократа в том, что он подчеркнул связь эстетического и этического, нравственного и доброго. Его идеал - прекрасный духом человек. Для Платона искусство становится уже критерием нравственности, социального устройства, политического благополучия в государстве и, одновременно, орудием справедливости, ибо ей должно подчиняться все.

Таким образом, намечается основная тенденция в русле которой развивается эстетическое учение Платона – искусство как средство воспитания и воздействия на общественно-политическую жизнь.

Что же могло заполнить досуг всех тех, кто обладал свободным временем
(даже занятых какой-либо продуктивной деятельностью)? Конечно же искусство, но искусство, организованное определенным образом, призванное воздействовать на сознание людей так, чтобы строй их чувств и мыслей соответствовал идеалу античного рабовладельческого полиса. А это значит, что вопрос об искусстве не мог не выступать в платоновские времена как непосредственно политический вопрос. Упоминание о социальных условиях, в которых в то время развивалось искусство Греции, и подводит нас непосредственно к анализу эстетических воззрений Платона, ибо учение об эстетическом воспитании и оказывается центральным в его проекте идеального государства.

ПРОБЛЕМА ПРЕКРАСНОГО В ЭСТЕТИКЕ ПЛАТОНА

В опросы эстетики рассматриваются у Платона в диалогах: "Гиппий Больший",
"Государство", "Федр", "Софист", "Пир", Законы и др.Важнейшей проблемой для философов выступает проблема прекрасного. В диалоге "Гиппий Больший"
Платон стремится найти то, что бывает прекрасным для всех и всегда.
Прекрасное существует не в этом мире, а в мире идей. В здешнем же, доступном человеческому восприятию, царит многообразие, все изменчиво и преходяще. А прекрасное существует вечно, оно ни возникает, ни уничтожается, ни увеличивается, ни убывает, оно находится вне времени, вне пространства, ему чужды движения, изменения. Оно противостоит красоте чувственных вещей, следовательно, чувственные вещи не являются источником красоты. Из этого следует, что способ постижения прекрасного - не художественное творчество и не восприятие художественного произведения, а отвлеченное умозрение, созерцание через посредство разума. Рациональность этого соображения, на наш взгляд, заключается в том, что Платон ищет источник красоты в объективных условиях, вне субъекта, конечно же, верный своей идеалистической концепции прекрасного.

И все-таки чувство реальности неотступно владеет Платоном, когда он заговаривает об общих закономерностях бытия. В искусстве Платон тоже видит свои закономерности, что позволяет нам еще раз подметить его стремление к объективности в вопросах эстетики.

Когда Платон захотел очертить предмет своей эстетики, он назвал ее ни больше, ни меньше - любовью. Философ считал, что только любовь к прекрасному открывает глаза на это прекрасное и что только понимаемое как любовь знание есть знание подлинное. В своем знании знающий как бы вступает в брак с тем, что он знает, и от этого брака возникает прекрасное потомство, которое именуется у людей науками и искусствами. Любящий всегда гениален, т.к. он открывает в предмете любви то, что скрыто от всякого не любящего. Обыватель над ним смеется. Но это свидетельствует только о бездарности обывателя. Творец в любой области: в личных отношениях, в науке, искусстве, в общественно-политической деятельности, - всегда есть любящий. Только ему открыты новые идеи, которые он хочет воплотить в жизнь и которые чужды не любящему. Так художник, испытывая любовь к предмету искусства и видя в нем то, что сокрыто от других (иными словами, воздействуя на предмет искусства), в процессе акта творчества создает нечто прекрасное, или, точнее, его копию.

художник (любовь (предмет искусства (акт творчества (прекрасное(копия)

Эти термины, как и термины Платона, можно заменить другими, но против его энтузиазма и самого факта посвящения художником себя предмету своей любви - искусству - вряд ли можно привести какое-либо веское возражение.

ВОПРОСЫ ЭСТЕТИЧЕСКОГО ВОСПИТАНИЯ

У чение о творческом процессе волнует Платона все-таки меньше, чем проблема эстетического воспитания. Плоды творческого процесса - произведения искусства - непременно так или иначе воздействуют на сознание людей и, следовательно, это их прямая и непосредственная функция. Таким образом, как звенья одной цепи выступают: творческий процесс (обозначенный нами в приведенной выше схеме), познавательный акт и общественное сознание
(конечный результат).

Платона интересует не столько процесс создания искусства, сколько проблема его влияния на людей (хотя в связи с последним ему приходится порой рассматривать довольно подробно элементы первого).

Идея Платона об эстетическом воспитании человека заключается в борьбе против всякого психологизма и субъективизма, в борьбе против всякой изысканности и изощренности, в борьбе против философского декаданса. Платон проповедовал идеал сильного, но обязательно простого человека, в котором душевные способности не дифференцированы настолько, чтобы противоречить одна другой, и не настолько изолированы от внешнего мира, чтобы противостоять ему эгоистически.

Гармония человеческой личности, человеческого общества и всей окружающей человека природы - вот постоянный и неизменный идеал Платона в течение всего творческого пути. В этой связи еще раз следует напомнить о платоновской идее подчинения искусства потребностям государства.

Н.Г. Чернышевский всячески приветствовал Платона за то, что он жизнь ставил выше искусства, отстаивая необходимость подчинения искусства общественным потребностям. Не только искусство не существует у Платона как изолированная и самостоятельная область, но такая изоляция невозможна, по
Платону, также ни для философии, ни для религии, ни для науки, ни для государства, ни для ремесла, ни, наконец, для личной или семейной жизни.
Отсутствие подобной изоляции и создает, по мнению Платона, ту всеобщую гармонию, без которой невозможно "идеальное" государство (на наш взгляд, учение о такого рода гармонии выходит за рамки идеалистической философии).

Как следствие из вышеизложенного вытекает положение о том, что искусство является главным фактором в жизни общества "идеального" государства (формы которого разработал Платон) по двум причинам:

1. Искусство должно заполнить весь досуг свободнорожденных и сопровождать их во всех серьезных делах, так чтобы все они провели жизнь свою "в жертвоприношениях, празднествах и хороводах" ("Законы"); так, чтобы каждый из них - будь то мужчина или женщина - жил бы, "играл наипрекраснейшие игры" ("Законы").

2. Искусство, по Платону, должно, с одной стороны, сформировать душу каждого свободнорожденного определенным, предначертанным законодателем образом, сообщив им "благонастроенность" ("Государство") и через ритм
"приучив к такту" с тем, чтобы соединить "гимнастику с музыкой".
Гимнастика, как и искусство, должна играть решающую роль в воспитании свободнорожденных. С другой стороны (как следствие первого), искусство должно непрерывно, на протяжении всей жизни граждан, поддерживать созданный им душевный настрой.

Речь шла, таким образом, о создании и поддержании средствами искусства некоторого совершенно своеобразного наркотического состояния, причем не отдельного человека, а целого общественного слоя.

Платон на протяжении своей создал свыше тридцати философских диалога.
Почти в каждом из них он так или иначе касается вопросов искусства. Из всего этого складывается определенная форма философской теории Платона - теория искусства.

Учитывая колоссальную роль, которую отводил Платон искусству в своем
"идеальном" государстве, и крайне пессимистическую оценку, каковую философ давал реальному состоянию современного ему периода художественной жизни, нетрудно представить себе общий размах запретительных мероприятий, предусмотренных автором "Государства" и "Законов" для того, чтобы превратить искусство в орудие справедливости. Чем более глубокая пропасть пролегала между платоновским представлением об "истинном искусстве" и фактическим состоянием искусства в платоновские времена, тем больше жертв требовалось от искусства, дабы заполнить разверзнутую глубину.

Если подытожить все запреты, оформленные в связи с искусством в
"Государстве" и "Законах", то общая картина будет выглядеть следующим образом.

Первая большая группа запретов вытекает из платоновских представлений о роли искусства в формировании молодого поколения. В этой связи формируются запреты, цель которых - устранить все "непедагогические" мотивы, бытовавшие в искусстве (а также мифологии) платоновских времен.

Во-первых, предлагается изъять из числа допустимых при воспитании все те произведения, в которых описываются действия богов, неблаговидные с этической или "политической" точки зрения (например, войны, интриги, злоумышления и прочие коварства).

Во-вторых, предлагается вычеркнуть из числа допустимых при воспитании детей и юношества те художественные произведения, в которых излагаются религиозно-мифологические представления, способные, согласно Платону, ослабить мужество будущих воинов, защитников государства и закона: "Что же?
Представляя, какие вещи и ужасы находятся в преисподней, человек... будет ли чужд страха смерти и в битве предпочтет ли смерть поражению и рабству?"
("Государство").

В-третьих, предлагается исключить из числа допустимых при воспитании детей и юношества произведения, в которых предстают в неблагоприятном свете герои - дети богов: "да, мы не допустим и не согласимся, будто Ахиллес был столь корыстолюбив, что мог взять подарки Агамемнона, или опять - выдать мертвое тело не иначе, как за выкуп" ("Государство"). Эта мысль проходит рефреном через все места платоновского "Государства", посвященные критике
"неблагочестивых и несправедливых" представлении мифологии и поэзии о богах.

В-четвертых, предлагается запретить, как не отвечающие целям воспитания молодого поколения, все те произведения искусства, которые противоречат принципу тождества счастья и справедливости для каждого гражданина, постулированному автором "Государства" и "Законов".

Вторая группа запретительных требований Платона, в которую нас вводит только что рассмотренный тезис (беззаветная вера выступает у Платона в качестве единственного условия счастья индивида), вытекает из представлений философа о роли искусства в "охране" человеческих душ "от внешних неприятелей" ("Государство").

В первую очередь под эту группу запретов попадают произведения, оказывающиеся в противоречии с законами "об оскорблении богов". Причем,
Платон считает возможным распространять упомянутые запреты лишь на сочинения "молодого поколения мудрецов". Старые же сказания трудно укорять
"ввиду их древности", свидетельствующей о том, что они, по-видимому,
"любезны богам" ("Законы").

Подавляющая часть запретительных требований в этой группе касается уже не столько содержания тех или иных произведений искусства, сколько их формы, и формы не столько отдельных произведений, сколько формы искусства вообще: жанров, видов и родов искусства, их соотношения, сравнительной ценности и т.д. При этом платоновское рассмотрение углубляется до вопроса о праве на существование различных способов художественного воплощения
(например, различных музыкальных ладов и инструментов), различных художественных манер и приемов исполнения.

Разрабатывая эту программу, Платон создал своеобразную классификацию искусства поэзии - один из первых опытов подразделения поэзии на роды. В основу этой классификации Платон положил именно меру "подражания". Приложив эту "меру" к поэтическому искусству, он нашел, что "всецело через подражание создаются трагедия и комедия" ("Государство"), поскольку в них приходится имитировать все персонажи произведений.

Таким образом, Платон выступает противником и трагедии и комедии.
Первое всецело противоречит платоновскому идеалу "счастливого человека", второе - Платон представляет лишь как "шуточное воспроизведение... людей безобразных", но в отношении комедии есть определенные оговорки. Платон- законодатель позаботился о том, чтобы обеспечить непреодолимую дистанцию между исполнителями и жителями: актеры - рабы и "чужестранные наемники", зрители - свободные граждане.

Что касается остальных родов искусства, например, музыки, то философ наложил ряд запретов и на нее: он отверг целый ряд музыкальных ладов, например, ионийский и лидийский, оставив для граждан будущего общества только дорийский и фригийский лады. Здесь решающую роль сыграло учение об
"этосе",– греки считали, что каждый лад (музыкальный) по-своему воспитывал граждан этически и эстетически. Наложен был запрет и на ряд музыкальных инструментов: тригоны, пекиды и флейты, т.к. Платон считал, что в проектируемом им обществе "не потребуется ни многострунных инструментов, ни инструментов, играющих на всех ладах" ("Государство").

Но что же предлагает Платон взамен всего этого? Как выглядит позитивная сторона платоновской программы мероприятий в отношении искусства? "Поэт не должен творить ничего вопреки государственным узаконениям, вопреки справедливости, красоте и благу; свои творения он не должен показывать никому из частных лиц, прежде, чем не покажет их судьям, для того поставленным и законоохранителям и не получит их одобрения"
("Законы").

Таким образом, высшим судьей в делах искусства, определяющим направление художественного творчества, равно как и соответствие или, наоборот, несоответствие отдельных произведений этому направлению, оказывается тот же философ-законодатель, который постоянно маячил перед нами как инициатор всех запретительных мероприятий в обрасти искусства.
Более того, согласно Платону, этот философ-законодатель выступает не только как высший судья, но и как создатель высшего образца в искусстве, на который должны ориентироваться поэты и художники в "идеальном" государстве.

Поскольку философ был убежден, что приятной может стать "любая Муза", к которой приучены слушатели, постольку вопрос о соответствующих дарованиях и талантах (равно как и вопрос о мастерстве) вообще не волновал его. Это тот случай, когда Платон склонен разрешить поэту свободу творчества. Это тот случай, когда поэтическим творчеством займется, вдруг, кто-нибудь из тех "убеленных сединой старцев", кому благопристойность всей предшествующей жизни дает полное право самому стать в число "оценщиков" искусства.
Беспокоила его чисто техническая сторона дела: как привлечь стариков к
"воспеванию самого прекрасного", преодолев естественное отвращение умудренных жизнью людей ко всему "несерьезному", в частности, к хороводам и песнопениям, свойственным молодости. Эти затруднения, связанные еще и с тем, что старики вообще не очень то охотно выступают с песнопениями, стесняясь своих седин, Платон преодолевает весьма оригинальным способом.
Оговорившись предварительно насчет того, что он не решается "указывать перед широкими толпами на величайшее благо", приносимое человечеству воином, философ предлагает использовать этот "дар Диониса", чтобы сломать последнее препятствие, мешающее пожилым людям выступать с нравоучительными песнями ("Законы").

Так выглядит программа предусмотренных Платоном мероприятий в области поэзии, музыки и пения. Что же касается плясок и хороводов, то истинная их цель заключается в том, чтобы человек, в них участвующий, всю жизнь свою
"носил", воплощал в формах внешнего поведения такую "эстетическую униформу", которая порождала бы и сохраняла бы в его душе строго определенный настрой - "этос", предусмотренный философом-законодателем.

Живопись (да и все то, что теперь называем прикладными искусствами) должна так организовать предметную среду поющих и танцующих свободнорожденных, чтобы ничего в ней не противоречило Справедливости, воспеваемой "самой прекрасной Музой", как нечто совершенно тождественное
Красоте и даже - личному счастью каждого отдельного человека.

Искусство таким образом должно замкнуть, сцементировать в некое непротиворечивое целое государственную идеологию, согласно которой Закон и политическая добродетель целиком совпадают с Красотой и личным счастьем отдельного индивида. Оно должно дать универсальную, охватывающую все связи индивида с окружающим миром форму, "надевая" которую, индивид "овнутрял" бы эту идеологию, и с помощью которой философ-законодатель мог бы заранее определить всю систему внешних проявлений каждого индивида, приведя ее в соответствие со своими "Законами".

Теперь, когда мы изложили программу мероприятий в области искусства, предусмотренную Платоном для идеального государства, встает вопрос: каков же реальный смысл эстетической программы Платона?

Вся совокупность проблем, возникших в связи с отделением изящных искусств от остальных ремесел, эстетических переживаний, в связи с выделением художественного сознания в особую сферу, подчиненную принципу наслаждения, как высшему и абсолютному, решалась Платоном столь же радикально, сколь и однозначно. Борьба против "подражательных искусств", наиболее отчетливо выразивших эту тенденцию искусства к замыканию в специфическую сферу, свидетельствовала о том, что античный мыслитель хотел сохранить только те области искусства, которые не были еще затронуты процессами прогрессирующей дифференциации, проникшими в духовную культуру.
Иначе говоря, перспективу решения эстетических проблем, возникающих в его время, Платон видел на пути ликвидации самих условий, их порождающих, на пути возвращения общества к такому состоянию, которое исключало бы самую возможность возникновения этих проблем.

Но поскольку эта перспектива выдвигалась в тот период, когда процессы, которые хотел бы предотвратить Платон, практически уже полностью господствовали в сфере художественной культуры, поскольку был неизбежен разрыв между тем, чего хотел бы достичь сам философ и тем, что должно было произойти из этого реально, что должно было бы означать осуществление платоновских мероприятий на деле.

АКТУАЛЬНОСТЬ РЯДА ПОЛОЖЕНИЙ ЭСТЕТИКИ ПЛАТОНА

П латон - философ, живший в IV в. до нашей эры. Но почему же проблемы, поставленные им, уже в течении многих веков вызывают интерес, споры и разногласия? О Платоне философствуют и спорят, его критикуют, оспаривают и... возносят до небес, как идеал. В чем же тысячелетняя значимость его философии?

Если говорить о философских взглядах Платона вообще (не только в области искусства), то подобный вопрос выглядит таким образом: Платон - самый первый представитель одного из крупнейших течений философской мысли - объективного идеализма. Объективный идеализм жив и по сей день, и получил широкое распространение среди буржуазных ученых. Поэтому спор о философии
Платона, о его отдельных философских взглядах - это и есть спор об объективном идеализме вообще, а выявление корней объективного идеализма - есть детальный разбор философских концепций Платона, как отца и основателя этой философии.

Но в философии Платона есть еще и другая, не менее важная сторона. Она тоже очень прочно связана с его идеализмом и его мифологией, хотя отличается не столько научно-теоретическим, сколько жизненно-практическим характером. Как мы видели выше, Платон жил и действовал в ту роковую эпоху античного мира, когда погибал старый, но культурно-передовой и свободолюбивый классический полис. Вместо него нарождались огромные империи, абсолютно подчинявшие себе отдельную личность в политическом отношении, но предоставлявшие ей широкое поле для разнузданной интимно- субъективной жизни. Утопия, к которой обратился Платон, недовольный разложением современных ему общественных и частных устоев жизни, была реакционной, да и прямо связанной с мистикой, с упованиями на потусторонний мир, а главное - с надеждой на перевоплощение человеческих душ (при помощи искусства), с проповедью самоотверженного служения вечным идеям. Однако и здесь при всем критическом отношении к платонизму можно обнаружить положительную тенденцию.

Это то, что сейчас мы называем просто идейностью и необходимостью во имя убеждений переделывать окружающую нас действительность. В этом смысле
Платон всегда был врагом только обывателей, которые уже всего достигли, и которым не нужно ничего, кроме бытового благополучия; ведь всякий человек, недовольный окружающей его действительностью и желающий хоть как-нибудь ее изменить, так или иначе должен иметь какую-нибудь идеологию, какие-то принципы и идеи, что-то высшее, во имя чего необходимо переделывать настоящее и ради чего только и стоит жить. Идейный порыв, принципиальная настороженность, самоотверженное служение идеалу - все это на целые тысячелетия сделало философию Платона популярной, хотя конкретная оценка ее всегда была разной, и хотя в своем конкретном виде, безусловно, она заслуживает критики и осуждения. Конкретная мораль Платона ушла в глубины истории, стала музейным экспонатом. Однако, с формальной стороны идейность, необходимость которой отстаивал Платон, никогда не умирала. Проблема идейности жива до сих пор и в нашем обществе. Ведь как часто заходит у нас разговор об идейности литературы, об идейном содержании искусства.
Оказывается, проблема эта существует уже тысячелетия, решаясь в каждую эпоху по-разному.

А идея всеобщей гармонии и гармонического воспитания человека? Разве не проходит она красной нитью через мораль нашего общества? Другой разговор, что "гармоническую личность" мы понимаем по-иному, чем Платон, но идея всестороннего воспитания человеческой личности актуальна и для философии Платона, и для нашей морали.

Таким образом, секрет тысячелетней значимости Платона заключается не в буквальном содержании его философии и проповедуемой им морали, не в буквальной направленности его научных, религиозных, эстетических или социологических теорий. Передовые мыслители всегда производили здесь самый беспощадный анализ платонизма. Но и при самом беспощадном анализе, после исключения из него всей архаики и музейности, в нем все же оставалось немало ценного. Конструктивно-логические принципы, проповедь самоотверженного служения идее, пафос мировой гармонии, принципиальный антидогматизм, беспокойный драматический диалог и язык - вот в чем разгадка тайны тысячелетней значимости Платона.

КАЛИНИНГРАДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ФИЛОСОФИИ И КУЛЬТУРОЛОГИИ

Р Е Ф Е Р А Т

Эстетические взгляды Платона на проблемы развития

искусства и его роль в жизни древнегреческого общества

| |Соискатель: |
| |________________________ |
| | |

Калининград

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Асмус В.Ф. Платон (из серии "Мыслители прошлого). - М., 1975.

2. Асмус В.Ф. Античная философия. - М., 1976.

3. Богомолов А.С. Античная философия. - М.: Мысль, 1991.

4. Давыдов Ю. Искусство как социологический феномен. - М., 1968.

5. История философии в кратком изложении. - М.: Мысль, 1991.

6. Лосев А.Ф. Историческое время в культуре классической Греции: (Платон и
Аристотель) - В книге "История философии и вопросы культуры". - М., 1975.

7. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. - М.,
1969.

8. Мир философии: книга для чтения. В 2-х частях. - М.: Политиздат, 1991.

9. Нерсесянц В.С. Платон. - М.: Юридическая литература, 1984.

10. Платон.Диалоги. - М.: Мысль, 1986.

11. Платон. Собрание сочинений. - М.: Мысль, 1990.

12. Платон и его эпоха. Сборник статей. - М.: Наука, 1979.

13. Платон. Фидр. - М.: Прогресс, 1989.

14. Шестаков В.П. От этоса к аффекту: История музыкальной эстетики от античности до XVIII в. - М., 1975.

С О Д Е Р Ж А Н И Е:

Введение...................................................................
............... 1 стр.

1.1. Искусство и общественно-политическая жизнь Афин.

1.2. Место искусства в "идеальном государстве" Платона.

Проблема прекрасного в эстетике Платона...........................2 стр.

2.1. Творческий процесс с точки зрения Платона.

Вопросы эстетического воспитания.......................................3 стр.

3.1. Цель искусства (по Платону).

3.2. Группа запретов.

3.3. Новое в искусстве "идеального государства".

Актуальность ряда положений эстетики Платона...............8 стр.

Список использованной литературы.......................................10 стр.
-----------------------
Эстетические воззрения Платона вливаются в русло основных положений его философии. Чувственные вещи (по Платону) изменчивы, преходящи. Они беспрестанно возникают и уничтожаются и уже поэтому не представляют собой истинного бытия. Подлинное бытие присуще лишь особого рода духовным сущностям - "видам" или "идеям". Идеи у Платона - это общие понятия. Идея противостоит материи как небытию. Между материей и идеями существует мир чувственных вещей. Они - смесь бытия и небытия, идеи и материи. Идеи по отношению к вещам являются "прототипами", прообразами. Чувственные вещи - лишь отражение сверхчувственных идей.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

В Античной Греции социальные проблемы стали предметом интереса достаточно рано. Это связано с тем обстоятельством, что постоянная неудовлетворенность условиями своего социального бытия заставляет людей искать пути совершенствования общественных (экономических и политических) отношений, создавать проекты идеального государственного устройства.

Хотя первые попытки обсуждения социальных проблем были заметны в поэмах Гомера (Y111 в. до н.э.) и у ранних античных философов, по-настоящему проблемы человека и общества стали предметом интереса древнегреческих мудрецов в Y в. до н.э., начиная с софистов, которые в центр своего философского учения ставивили человека,например , Протагор говорил так: «Человек есть мера всех вещей…» и Сократа убежденного в другом: а именно в том, что существует истина сама по себе, не зависящая от того, что тот или иной человек думает о ней. Позиция Сократа была развита в работах его учеников, наиболее известным из которых был великий древнегреческий философ Платон (ок.428 – 347 гг. до н.э.).

Эстетическая концепция Платона не может быть полно освещена без учета ее социально-политического аспекта. Универсальность и широта истолкования эстетического феномена в миросозерцании античного мыслителя несомненны. Государственные уложения обосновываются общим метафизическим построением. Красота, Истина, Справедливость и Благо – исходные принципы законов человеческого общежития. Диалоги Платона актуально ориентированы социальной жизнью. Философия Платона инструментальна – она создается как проект общественного преобразования. В социальной конструкции мыслителя слились воедино критическая оценка действительности и активно-планирующая деятельность фантазии. Открытый мир «разумной» всеобщости стремился к установлению порядка. Бурная история Афин того времени давала для этого все снования.

Противоречия и волнения политической жизни, поражение демократии, нарастание стихийных сил, влиявших на жизнь полиса, естественно, усилили тягу в обществе к устойчивости. Казалось, что в социальной нестабильности и неуравновешенности гибнет все лучшее, созданное греческим миром. Опору в борьбе за общественную консолидацию Платон нашел в аристократических идеалах. Авторитаризм политической концепции подкреплялся и чисто философским положением о вневременности блага. Государство проектировалось в соответствии с вечным божественным образцом, с минимальными тенденциями к изменениям, управляемое волей философа-мудреца, постигшего благо. Жизни искусства в Афинах не составляла исключения из правил; процессы общего развития были здесь представлены с достаточной полнотой и, что чрезвычайно интересно, осмыслены Платоном в социальных категориях.

Уже первые диалоги Платона об искусстве (См: «Ион») оставляют противоречивое впечатление. Восхищаясь божественной силой, одержимостью художника, мыслитель всячески ограничивает его социальные возможности. Ион – рапсод, певец Гомера и даже сам великий Гомер не управляли городами, не выигрывали войн, не состязались на колесницах; значит, не было у них знания справедливости, силы реального мастерства. Деятельность врача, возницы, ремесленника более оправдана практически, чем деятельность художника, так как в их искусстве есть знание идеальных форм и их достаточно точное воспроизведение, повторение в конкретных предметах. Платон все еще пользуется свойственным греческой эстетике широким значением понятия «искусство», обозначавшим высокую степень мастерства любой человеческой деятельности. Но «бог нарочно пропел прекраснейшую песнь устами слабейшего из поэтов» (История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. Т.1.-М.: 1962. – С. 139). Что это означает?

Диалоги «Ион» и «Государство» фиксируют противоречие в суждениях Платона об искусстве: поэт не выдерживает конкуренции с врачом, ремесленником, военноначальником, так как их деятельность реально-практически значима и построена на подражании идеальным формам, близким к роду их деятельности. Творчество художника повторяет прежде всего не мир идей, а реальный исторический процесс.

Есть два вида творчества, отмечает Платон, - божественное и человеческое. Божественный созидатель производит два вида вещей: во – первых, реальные предметы – животных, растения, землю, воздух, огонь и воду – и, во-вторых, копии этих оригиналов – «те (образы) которые бывают во сне и днем и называются самородными представлениями, например, тень, когда при огне является тьма» (Платон. Софист,267d // Платон. Соч. ч.V - C. 571), или отражения, появляющиеся на полированных, блестящих поверхностях. В отличие от этих божественных творений имеются два вида человеческих изделий: во-первых, реальные вещи, такие, как дома, и, во-вторых, изображения этих фактических изделий – например, рисунок дома, как бы своеобразный, созданный самим человеком «сон для бодрствующих» (Там же). Далее, второй вид человеческих изделий тоже, в свою очередь, подразделяется. Есть похожие изображения и такие, которые только кажутся похожими. К первой группе относятся точные копии с оригиналов, ко второй – фантомы, в которых таиться нечто ложное. Именно эта категория подобий или фантомов интересует его в диалоге «Софист», где он выступает с критикой софистов, и стрелы его критики направлены в первую очередь против фантастических, а не похожих изображений.

Как подражание, искусство обращено к видимости и не отвечает критерию «искуссности», высокой степени мастерства, в чем проявляется господство человека над материалом – созидание в соответствии с идеальным миром «форм»; поэтому живописец, рапсод занимает нижнюю ступень в иерархии человеческй деятельности, над ними располагаются ткацкое искусство, вышивание, зодчество, изготовление других хозяйственных принадлежностей (Платон . Парменид, Федон, Федр, Пир // Платон. Соч. в 3-х томах, Т.2.-М.,1968) и многое другое.

Однако искусство рапсода боговдохновленно; мусическое искусство – самое значительное, по мнению Платона, в воспитании. Оно глубоко проникает в человеческую душу, сильней всего захватывает ее. Мусическое искусство – посредник между человеком и истинной. В ряду бог – поэт – рапсод – зритель художник оказывается посредником, через него благо влечет душу зрителя. Мусическое искусство постигает прекрасное вообще, прекрасное само по себе, оно путь к истинному знанию. Последнее в системе Платона имело наивысшее значение. Истина сама по себе не доступна практическим, несамоценным, подражательным ремесленным искусствам, для них важно внешнее сходство с формой, ориентация на практическую, утилитарную потребность. Мусические (музыка, поэзия, танец) и неподражательные, умозрительные искусства (философия, геометрия) причастны к всеобщему и истинному знанию. С этой позиции все практические искусства отступают, пропуская на более высокую ступень боговдохновленное творчество.

Попытка одновременно унизить и возвысить искусство или, во всяком случае, преувеличить значение одних искусств за счет других должна найти свое объяснение. Дело в том, что главным критерием оценки искусства, его роли и места в обществе был у Платона социально-политический принцип единого, целостного социума, своего рода воплощения единого блага. Историческим аналогом и прообразом этой утопии служил мир старого недифференцированного античного полиса, где черты родового единства и общности абсолютно преобладали. Всякое реальное выражение расчлененности, индивидуальности, дифференциации вызывает сопротивление и негативную реакцию, а все, что соответствовало утверждению социально-политического идеала, оказывалось истинным и достойным. Совпадение гносеологических и политических критериев здесь очевидно, но подобная установка и явилась причиной противоречивого отношения к искусству.

Практически плезная деятельность ремесленника, врача поэта, военноначальника признается более высокой, чем искусство поэта, так как она хранит в себе целостно-практические следы искусства как высшей меры всякой деятельности. Труд правителя – философа мудреца занимает высшую ступень в разряде искусств практическо жизненно ориентированных: «Пока в городах … не будут философы царствовать или нынешние цари и властители – искренно и удовлетворительно философсвовать, пока государственная сила и философия не совпадут в одно … дотоле … человеческий род не жди конца злу …» (Платон. Парменид, Федон, Федр, Пир. // Платон. Соч. в 3-х томах. Т.2.-М.: 1968. – С.284). Искусство мудреца и наиболее истинно, так как философия – это среда, где живущий в мире видимости человек ближе всего подходит к идеальному миру, красоте, благу.

Поэты – мастера лжи, иллюзионисты – достойны изгнания. Платон гн приемлет возникшего и к его времени уже набравшего силу «чистого» искусства, не приемлет по социально-практическим соображениям. Цель разумного государства – реставрация целостности, было целостности античного полиса, разрушенной новыми веяниями. Как образованнеший грек, Платон не мог не знать, что искусство скульптуры или трагедии объединяют людей в их мыслях, чувствах и поступках. Сила художественного творчества всегда находила отклик в его душе. Но он не счител это единение истинным. Культ Диониса и выросшая на его основе трагедия лишь иллюзорно, искусственно воссоздает целостность социума, вне тех всеобщих жизненно-практических задач, которыми живет общество. Выделение искусства в самостоятельную специфическую сферу сздает пустое удвоение, иллюзорное подражание жизненно важной деятельности. Платон же всеми силами стремится утвердить реальный синтез искусства с практическими формами социальной жизни .

эстетическое воспитание

Платон, судя по материалам его творчества, несколько меняет негативную оценку многих «подражательных» искусств. Это связано, прежде всего с тем, что обновление государства связывалось мыслителем с озоровлением человеческой души. Истинная политика, по Платону – прежде всего воспитание, и здесь искусство, воздействующее на человеческую душу, - незаменимое средство. Причем искусство как средство воспитания в равной степени сотноситься как к взрослым слоям населения, так и детям.

Платон считал, что процесс воспитания детей должен включать в себя в основном непосредственное и бессознательное восприятие образов и навыков и в меньшей степени – сознательное познание идей и фактов. В Программе воспитания, рекомендуемой Платоном в его «Государстве» и «Законах», он в значительной мере базировался именно на такой возможности бессознательного восприятия манер и вкуса, на впечатлительности молодой души при наличии в ней основного духовного начала. « Повторяемо с юности, оно (подражание) переходит в нрав и природу, отпечатлевается и в теле, и в голосе, и в уме» (Платон. Государство.Кн.3-я,395d // Платон. Соч..Ч.3-я.-С.161), - говорит Платон. В этом случает он обращает внимание на тот способ, благодаря которому правильные привычки приличного поведения могут быть привиты и остаться на все жизнь. «Ритм и гармония особенно внедряются в душу весьма сильно трогают ее и делают благопристойною…» (Там же, 401d? C/172 – 173). Платон утверждает, что процесс воспитания юношества не похож на укладку обуви в дорожный сундук; он больше напоминает выгон скота на пастбище, ибо подразумевает усвоение ребенком жизненно важной для его роста пищи. Тело и дух растут в зависимости от своего питания. Человек неизбежно вырастает подобным тому, чем он пользхуется, будет ли то хорошим или плохим, - хотя ему, может быть, и неудобно признаться в этом (Платон. Законы, кн.II, 656 // Платон . Полн. Собр. творений, т.ХIII/-C.55). Для воспитания вкуса и воображения у детей таким естесственно-бессонательным путем Платон вырабатывает определенные строгие запреты и не менее строгие предписания. Половина времени и внимания детей должна быть посвящено танцам, пению и слушанию народных мифов.

Учение о процессе воспитания созданное Платоном, положено им в основу его рекомендаций об изменениях в поэзии, которую следует преподавать молодым афинянам. Песни зачаровывают душу (Там же, 659, С.60), говорит он. Так как искусство обладает магической силой а юные умы слишком податливы, государству же требуются крепкие души и тела, то определенные поэтические произведения должны быть сокращены и даже изъяты. Прежде всего следует попросить ответственных руководителей государства подготовить издание Гомера с необходимыми купюрами, так как Гомер занимает ведущее место в поэтической литературе. Теперь мы уже знаем, что все хорошее всегда прочно, уравновешенно и едино в своей сущности (Платон. Государство,кн.II, 380-381 // Соч. ч.III, С.133).

По мнению Платона, мифы Гомера должны быть очищены и выправлены так, чтобы дети могли правильно представлять себе нормы поведения и усваивали эти мифы в нормальных пропорциях. Однако не только содержание мифов, но и внешние формы поэзии и музыки должны регулироваться в соответствиии с философскими взглядами Платона. Форма произведений искусства также важна, как и их содержание. Ритмы м мелодии, а также платические позы могут благодаря присущим им свойствам ослаблять и нарушать собранность и единство человеческо организма. Как мы уже знаем, они способны вызывать смешанное чувство удовольствия, а смешанные чувства способны изматывать человека и ослаблять цельность человеческой души. Поэтому лидийский лад в музыке, который расслабляюще нежен (Там же, кн.III, 398-399, С.166-167), и сложные лады, нарушающие устойчивость и единство духа, должны быть запрещены. Платон опасается пагубного влияния чересчур многообразных эффектов, в частности флейт и всех «многострунных и многогармоничных инструментов» (Там же, 399с, С.168), а также программной музыки явно подражательного типа, потому что они акцентируют одну часть за счет совершенного целого и возбуждают человека своей новизной и неожиданностью, вместо того чтобы плавно вплетаться в прозрачную ткань музыки. Такая музыка, воздействуя на развивающийся организм, не формирует, а разлагает его. Платон считает, что слишком сложный и эффективный стиль в музыке, поэзии и танцах подобен жирной и чересчур острой пище для тела: она ведет к несварению желудка и общей слабости. Вычурным формам искусства, как и прирожденным артистам, которые могут изобразить любой характер, любую эмоциональную крайность, ситуацию или сценический штамп, не находится места во взглядах Платона по начальному воспитанию. Музыка и танцы должны быть двух типов: фригийского, воинственного и бодрящего, и дорийского, отрезвляющего и успокающего (Платон . Государство, кн.III, 399 // Соч., ч.III? C.167).

Платон считал, таким образом, что мудрый государственный деятель узнает и использует магическую силу искусства для формирования хороших граждан. На место отрицаемой Платоном драмы можно, - отмечал Платон В «Государстве», - создавать для детей заранее планируемую красивую окружающую обстановку: прекрасные здания, сады, вазы, вышитую одежду (Там же, 491, С.172 – 173). Эти формирующие вкус зрелища следует сочетать с одинаково формирующими вкус звуками: необходима воинственная музыка, которая будет вникать в самое сердце детей и вдохновлять их на подвиги, и в противовес ее возбуждающему действию – спокойные, умиротворяющие хоры, восхваляющие богов и делающие подрастающее поколение дисциплинированным, справедливым и почтительным. Все эти полезные виды искусства, взятые вместе, могут быть названы благоприятными ветрами, нежно овевающими впечатлительные детские души (Там же). Как железо смягчается и куется огнем, так и страсти смягчаются и направляются в полезное русло умелым применением гармоний (Платон. Законы, кн.II,671 // Платон. Пол. Собр. творений, Т.ХIII. –С.75-76).

Истинная политика, - по Платону, - прежде всего воспитание, и здесь искусство воздействущее на человеческую душу, - незаменимое средство. Совершенство гражданина – главный тезис Платона в критике афинской демократии. Платон-реформатор вовсе не думает о восстановлении былого равенства. Реальная социальная дифференциация греческого общества нашла свое выражение в «Природном» обосновании неравенства свободных (рабы как простая живая сила не идут в счет в социальной реорганизации). Платон, исходя из того, что высшей из идей является идея блага, а сответственно ее воплощению на земле, как высшей справедливостью должно стать идеальное государство Платон планирует образование трех неравных в численном и социальном отношении классов.

По мнению Платона, в душе человека есть три начала: вожделеющее, страстное и разумное. Преобладание в конкретном человеке соответствующей части души представляет ту общественно необходимую функцию, которую он обязан выполнять. В совершенном государстве Платона есть три класса людей, которые образуются в соответствии с выполняемыми функциями и пополняются людьми, по характеристикам души предназначенными к выполнению конкретной функции.

Первый (низший) класс образуется людьми, в которых преобладает вожделеющее начало души. Они предназначены для обеспечения материальных потребностей общества. Это класс крестьян, ремесленников, купцов. Представители низшего класса могут создавать семьи и владеть собственностью. Но они обязаны подчиняться высшим классам. Основная добродетель низшего класса – умеренность. Искусство низшего класса с социально-разграничительной точки зрения оценивается низко. В будущем государстве не планируется особое воздействие мусических искусств на эту часть населения. Сфера их общения с искусством ограничена формами и смыслом практически ориентированных предметов и ритуалом народного праздника.

Платон-практик хорошо знает, что на самом деле толпа уже давно и прочно связана с «подражательными» искусствами. Вся сила сарказма античного мыслителя обрушилась на толпу и художника. Толпа представлена как распустившаяся часть общества, проводящая чвое время в бесцельных иллюзорных наслаждениях. Художник подвергнут критике за потакание низменным сторонам души зрителя, за уход в описание болезненных и противоречивых чувств, неблагродных поступков. Больше всего достается искусству трагедии и комедии, которые позволили себе говорить о партикулярных склонностях индивида, противопоставлять индивидуально-разумное общественно-пизнанному.

В будущем государстве Платона сила истинного эстетического воздействия мусического искусства не отрицается. Главное – подчинить эту силу нравственному идеалу и обратить ее к должным слушателям. Таковыми прежде всего являются представители второго класса идеального государства Платона.

Второй класс составляют люди, в душах которых преобладает страстное начало. Это стражи, воины. Они выполняют функции защиты государства. Стажами могут быть как мужчины, так и женщины. Но стражи не могут иметь семьи или обладать собственностью. Дети и имущество у них общее. Основная добродетель стражей – мужество. Воспитывать мужество можно спортом и мусическим искусством. Стражей общества будут держать в неведении зла, и поэтому искусства, обязательные для них, подвергаются строгой регламентации. Мусическое триединство выступает в первоначальном синтезе танца, музыки и поэзии (их реально происшедшее разделение отвергается). Эпическая и трагическая поэзия обвиняются в снисхождении к страстям темной стороны человеческой души, у воина же не должно быть другой страсти, кроме любви к справедливости. Поэтому изгоняется комедия, а трагедия, эпика, поэзия, музыка должны подвергаться соответствующим купюрам. Все, что в искусстве способствует утверждению светлой, разумной части человеческой души, сохраняется, что не соответствует интересам рационально-этически организованного общества – изгоняется. Искусство не цель, а средство, оно важнейшее средство воспитания в духе принципов социальной общности.

Высший класс в платоновском государстве образуют правители – философы. У философов преобладает разумная часть души. Философ – тот, кто знает идеи, и прежде всего идею блага. А значит, он предназначен для того, чтобы повелевать, ибо ему известно, что есть добро, а что – зло. Все граждане государства должны беспрекословно выполнять указания философов. Как и стражи, философы лишены семьи и собственности, вся жизнь их посвящена служению истине и государству. Основная добродетель философов – мудрость. Для них открыта истинная реальность – сфера красоты, истины и блага; в воспитании правителя наибольшее значение имеют умозрительные искусства – философия и геометрия. Малочисленная социальная группа мудрецов и есть действительный, реальный арбитр, от которого зависят судьба всех людей и всех искусств.

Таким образом, у Платона концепция идеального государства как и мира в целом была построена еще не как научная теория, а скорее как мифологическая конструкция, и методами, близкими по своей форме скорее к искусству, вернее, к драматическому искусству. Строго научную форму и стиль исследования эстетика впервые получила в трудах Аристотеля. "Читая "Пир" и "Федра", – пишут исследователи истории эстетики К. Гильберт и Г. Кун, – мы изучаем искусство с помощью искусства; читая же "Поэтику" и "Политику", мы изучаем искусство с помощью науки"[i].

[i] Гильберт К., Кун Г. История эстетики/Перевод с английского.– М.: Иностранная литература, 1960.– С. 74.

Отрицательное отношение к искусству Платона, предлагавшего изгнать поэтов из идеального государства, хорошо известно. Однако, если взглянуть внимательней, его позиция относительно искусства оказывается далеко не столь однозначной. Известно, что Платон начинал как поэт-трагик, однако после знакомства с Сократом отказался от своих художественных занятий и сжег стихи. Но форма, в какой он приступил к изложению своей концепции после смерти учителя, показывает, что он по-прежнему оставался не только философом, но и художником: диалоги Платона, представляя собой вершину античной метафизической мысли, являются шедевром античной литературы. Философы последующих времен часто обращались к форме диалога, стремясь в общедоступной форме провести определенную концепцию. Но ни у кого эта концепция не бывала настолько тесно связана с сюжетными подробностями, не обставлялась таким количеством ситуативных побочных замечаний, как у Платона. Его диалоги сообщают нам не только полноценный и живой образ Сократа, о котором исследователи до сих пор не могут прийти к согласию, что именно в нем срисовано с Сократа-человека, а что является плодом воображения Платона, но и яркие портреты других участников бесед, а также полновесную, набросанную широкими штрихами картину греческой жизни. Платон настолько широко использует художественные приемы и при построении сюжета, и при доказательстве своих идей, что его отрицание искусства не может не вызывать сомнения: он оказывается или хитрецом, намеренно вводящим в заблуждение, или стихийным гением, не знающим о собственном мастерстве. Но обвинить в обмане философа, на тысячелетия увлекшего человечество идеей абсолютной истины, или же в бессознательности - одного из глубочайших и самых влиятельных мыслителей Европы - также кажется странным. Каково же отношение Платона к искусству? Платон отрицает его ввиду двух обвинений. Искусство может быть либо подражанием вещам - и в таком случае оно будет просто удвоением мира, а стало быть, окажется ненужным и даже вредным, поскольку обращает интерес человека от истины на бесполезную деятельность и пустую игру. Искусство может быть подражанием несуществующему, т. е. создавать фантомы - в этом случае оно будет безоговорочно вредным, так как станет намеренно вводить разум в заблуждение. Эти формы искусства Платон отвергает, однако помимо них он говорит также и о допустимых, полезных формах искусства. Искусство может, избегая заблуждения, стремиться к соответствию истине, руководствуясь теми же принципами, что и разумное познание, сводя весь мир к неизменным, вегным, общезнагимым формам и отказываясь от индивидуальности и оригинальности. В этом случае выше динамичного и живого искусства греков Платон ставил канонические и статичные схемы египетских изображений53. Платон признает также, что искусство поэтов может являть собой источник мудрости, говорить правду о мире, а стало быть, двигаться в ту же сторону, что и философия - но с тем недостатком, что, в отличие от философа, поэт действует не сознательно, а в состоянии боговдохновения. В обоих случаях искусству недостает полноты и ясности философского познания, а потому искусство, пусть даже полезное и благотворное, стоит ниже философии. В начале «Законов» есть рассуждение о питии вина, где доказывается его относительная полезность, причем как для простого человека, так и для философа. Первого оно располагает к восприятию возвышенной истины, второго же, напротив, несколько приземляет, делая способным к общению. Философия занимается созерцанием высшего порядка, незамутненных идей, чуждых всех многоразличий и хитросплетений материального мира. Для сообщения, для описания этого высшего порядка она пользуется средствами логической аргументации, чистого мышления, избегающего обманчивости чувственного восприятия. Но Платон прекрасно сознает, что средства логического доказательства не могут адекватно описать простое усмотрение идеи, постоянно наталкиваясь на противоречия, замеченные еще Сократом в его диалектических беседах и постоянно подтачивающие саму систему Платона. Впоследствии эти противоречия заставили Аристотеля в его стремлении к ясной логической системе частично отказаться от теории учителя. Рациональная аргументация терпит крах при попытке построения полноценной системы, охватывающей не только идеальный порядок, но и его отношение к материальному миру. Как выражение в материальной форме, искусство всегда стоит ниже чистого умозрения, но для сообщения может служить гораздо более адекватным средством, чем логический аргумент, так как позволяет отобразить не вписывающиеся в логическую систему сложности и противоречия, вытекающие из самой природы материи (в которой мы вынуждены пребывать) как принципа множественности в противоположность идее как принципу единства. Логическое доказательство тоже выражает мысль в определенной форме, анализ относительности которой проводился еще софистами. Этим - встроенной в саму систему философии необходимостью сообщения - можно объяснить осознанный выбор Платоном художественной формы для изложения своего учения. Он не хочет вводить в заблуждение ложной иллюзией простоты и делает через искусство явными те сложности, которые остались бы скрытыми в логической форме. В «Пире», одном из самых художественных и сложных по структуре диалогов Платона, повествование о восхождении к истине отдалено от нас тройным пересказом, предваряется и подготавливается рядом частично опровергающих друг друга и частично дополняющих это повествование речей, насыщенных такими ситуативными подробностями, как сбивающая пафос икота Аристофана, забавные препирательства по поводу ораторских способностей и отношений между говорящими. Нельзя пренебрегать как случайностью и самой ситуацией пира, где ораторы собрались произносить речи лишь потому, что, бурно проведя предыдущее время, просто неспособны больше пить - а следовательно, все эти речи произносятся и слушаются отнюдь не в трезвом, располагающем к высшей ясности, состоянии и в конце концов непосредственно после речи Сократа прерываются приходом Алкивиада, берущегося за повествование о Сократе-любовнике, где высокое переплетается с низким, «после чего пили уже без разбора». Здесь же, в «Пире», ярко проявляется и еще один аспект отношения Платона к искусству. Можно заметить, что часто в своих диалогах в самый ответственный для понимания учения момент он полностью оставляет в стороне всякую, даже встроенную в художественную форму логическую аргументацию и переходит к прямому изложению мифа. Так происходит здесь в речи Сократа, так же происходит в «Федоне» в решающий момент доказательства бессмертия души. В эти решающие моменты платоновский Сократ всякий раз говорит: «я расскажу вам миф» - и эти мифы в корне отличны от аллегорий, растолковывающих учение в образах и присутствующих у Платона наряду с мифами - как, например, знаменитый «символ пещеры» из «Государства». Миф является той самой «боговдохновенной» формой искусства, которую Платон не отрицал, хотя, казалось бы, ставил ниже философии. Тем не менее он прибегает к нему именно там, где философская аргументация оказывается бессильной, всякий раз на практике ставя его выше философии. Когда Платон переходит к изложению мифа, он никогда не настаивает на буквальной вере в него. Он предлагает его как некую версию, одну из возможных, которая в качестве версии могла бы что-то объяснить. Миф может быть правдой в двух смыслах: с одной стороны, он претендует на то, что правдиво описывает некое конкретное событие - но именно в этом смысле он потому и миф, что никак проверить эту правдивость невозможно (над этой стороной мифа Платон устами Сократа иронически посмеивается). С другой стороны, описание события значимо в мифе не само по себе, а поскольку передает правду о мире в целом - но не посредством аллегории или метафоры - переноса значения с одного предмета на другой, т.е. явной лжи,- а посредством описания целого через неотъемлемый признак или постоянное проявление. И как таковой миф ценен потому, что, говоря о сомнительной части, тем не менее раскрывает правду о мире в том целостном виде, какого никогда не добиться путем последовательного рассуждения, так как истина мира, по Платону, есть то, что сразу и непосредственно усматривается, а не постигается постепенно, путем анализа. Это происходит потому, что эта истина есть истинное бытие, которое можно созерцать умственным зрением, но определить в разрозненных словах невозможно. Говоря об истине как о предмете созерцания, Платон впервые отчетливо формулирует то, что стало пониматься как основа всего греческого мировоззрения, по выражению С. С. Аверинцева, являющего собой «усмотрение форм»54. И фактически он является автором первой развернутой эстетической теории, поскольку эстетика говорит о форме - пусть в данном случае речь идет о форме отнюдь не обязательно чувственно воспринимаемой.

Такой же характер имеют и его популярные суждения о Боге или богах; впрочем, эти суждения, в особенности в отношении веры в провидение и теодицеи, выходят за пределы строго последовательных выводов его системы; в мировоззрении Платона это тем более легко, что он не сравнил критически логическую и конкретную форму этой веры между собой, и, в частности, не ставил вопроса — возникшего гораздо позднее — о личностном характере божества. Наряду с божеством в абсолютном смысле, Платон называет идеи вечными богами, а космос и звезды — видимыми богами; в то же время философ не скрывает, что божества мифологии он считает созданиями фантазии, и высказывает резкое порицание многим мифам, имеющим безнравственное и недостойное божества содержание.

Тем не менее он хочет сохранить эллинскую религию, как религию своего государства, а её мифы делает первой основой воспитания, под условием, что они будут очищены от указанных вредных примесей; он требует не вытеснения, а только реформы народной веры.

Что касается искусства, то Платон оценивает его, как и религию, прежде всего с точки зрения его этического влияния. Именно потому, что он сам был художником-философом, он неспособен оценить чистое искусство, не служащее никакой посторонней цели. Понятие прекрасного он сводит на сократовский лад, без более точного расчленения его своеобразия, на понятие блага; искусство он рассматривает, как подражание, но подражание не существу вещи, а лишь её чувственному проявлению; и он упрекает искусство в том, что, порождаемое неясным вдохновением, оно одинаково требует нашего интереса к ложному и истинному, дурному и хорошему, что во многих своих созданиях, как особенно в комедии, оно льстит нашим низшим склонностям и своей пёстрой игрой наносит ущерб простоте и принципиальности характера.

Чтобы получить высшее оправдание, искусство должно подчиниться задачам философии; на него надлежит смотреть как на средство нравственного воспитания; высшая его задача должна состоять в том, чтобы внушать любовь к добродетели и отвращение к пороку. Этим мерилом должны руководиться государственное управление и надзор, которым Платон в своих двух больших политических трактатах хочет подчинить искусство и, главным образом, поэзию и музыку, вплоть до мельчайших подробностей; то же мерило применяет и он сам, изгоняя из своего государства не только все безнравственные и недостойные рассказы о богах и героях, но и всякую изысканную и изнеживающую музыку, а также всю подражательную поэзию, а следовательно, также и Гомера.

Точно так же Платон требует, чтобы ораторское искусство, обычное упражнение в котором он решительно отвергает, было преобразовано во вспомогательное средство для философии.