Генералы евреи в ркка. Евреи в советской армии и кгб

Alex Chulman

Еще одной фальшивкой, получившей широчайшее распространение среди антисемитов стала повсеместно распространяемая ложь о якобы неучастии евреев в войне.
Эта наглая ложь легко опровергается фактами и документами, свидетельствующем о великом вкладе в Победу, сделанном еврейскими гражданами СССР. Этот вклад многократно превыщает процент евреев в населении СССР.
В рядах Красной Армии воевало более 500 тысяч евреев, 167 тысяч из них были офицерами. В боях погибло более 200 тысяч еврейских солдат и офицеров
Я обобщил некоторые данные о евреях в Красной Армии в годы ВОВ и вот такая получилась картина

В годы Второй мировой войны в войсках антигитлеровской коалиции на советско-германском фронте, в Европе, в Сев.Африке,в Азии и на Тихом океане, на земле, в море и в воздухе сражалось 1 миллион 685 тысяч еврейских воинов. В рядах Красной Армии воевало более 500 тысяч евреев,более 200 тысяч из них погибли в боях..

Евреи в командовании Советской Армии:

Общевойсковых генералов — 92;
генералов авиации — 26;
генералов артиллерии — 33;
генералов танковых войск — 24;
генералов войск связи — 7;
генералов технических войск — 5;
генералов инженерно-авиационной службы — 18;
генералов инженерно-артиллерийской службы — 15;
генералов инженерно-танковой службы — 9;
генералов инженерно-технической службы — 34;
генералов интендантской службы — 8;
генералов юстиции — 6;
адмиралов-инженеров — 6.

Евреями были:
9 командующих армиями и флотилиями,
8 начальников штабов фронтов, флотов, округов,
12 командиров корпусов,
46 командиров дивизий различных родов войск,
52 командира танковых бригад,
Всего в годы войны в вооруженных силах страны служили 305 евреев в звании генералов и адмиралов, 219 из них (71,8 процента) принимали непосредственное участие в боевых действиях, 38 — погибли…

Евреи- командиры частей и соединений советских ВВС в ВОВ:

ген.-лейт авиации дважды ГСС Я.Смушкевич -Главком ВВС РККА в 40-41 г. (расстрелян в ноябре 1941г.)
ген.-лейт авиации ГСС М.Шевелев - Нач.штаба авиации Дальнего действия
ген.-майор авиации ГСС З.Померанцев - зам.ком. ВВС фронта
ген.-лейт авиации ГСС А.Рафалович - командующий ВВС армии
ген.-майор авиации Б.Писаревский - командующий ВВС армии
ген.-лейт авиации ГСС А.Златоцветов(Гольдфарб)- командир 1-го гв.
смешанного авиакорпуса
пол-ник ГСС Б.Бицкий - командир 56 авиационной дивизии
пол-ник ГСС Ю.Беркаль- командир 282 авиационной дивизии
пол-ник ГСС И.Удонин- командир 261 авиационной дивизии
под-ник ГСС Х.Хашпер -командир 7 гв. авиаполка
майор Р.Ляховский-командир 75 гв. авиаполка
под-ник А.Цейгин-командир 16 гв. авиаполка
под-ник ГСС Я.Кутихин -командир 156 гв. авиаполка

Евреи-командиры в кавалерии Красной Армии в ВОВ:

Ген.-майор Цетлин - командир кав. корпуса
П-к Демчук - командир 9 гвардейской кав.дивизии.
П-к Ройтенберг - командир 37 кав.дивизии
П-к Москалик - командир 75 кав.дивизии
П-к Попов - к-р 31 гвардейского кав.полка
м-ор Ниделевич - к-р 37 гвардейского кав.полка
П-к Фактор - к-р 170 кав.полка.

Евреи- командиры частей и соединений советских бронетанковых войск в ВОВ:
маршал бронетанковых войск М.Е.Катуков - командующий 1 гвардейской танковой армией
ген.-лейт Бинович.- командующий бронетанк. и мех.войсками 2-го
Украинского фронта
ген.-майор Рабинович - командующий бронетанк.войсками
2-го Белорусского фронта
ген.-лейт Чернявский - командующий бронетанк.войсками
2-го Прибалтийского фронта
ген.-лейт Хасин - командующий бронетанк.войсками
Ленинградского фронта
ген.-майор Райкин - командующий бронетанк.войсками
4-го Украинского фронта
ген.-майор Прейсман- начальник автобронетанк.управления
Северо-Западного фронта
ген.-майор Эхт - зам. командующего бронетанк.войсками
3-го Украинского фронта
ген.-майор И.С.Зальцман - нарком танковой промышленности(1942-43гг.)
ген.-полковник Ж.Я.Котин -конструктор танков,зам.наркома танковой промышленности(1941-43гг.)
ген.-лейт Вайнруб - командующий бронетанк.войсками 8-ой гвард.армии
ген.-майор Супрян - командующий бронетанк.войсками армии
ген.-майор Шнейдер - командующий бронетанк. и мех. войсками армии
полк. Вишман - командующий бронетанк.войсками 37-ой армии
ген.-майор Сафир - командующий бронетанк. и мех. войсками армии
ген.-лейт Кривошеин - командир 1-го мех.корпуса
генерал-майор Хасин Абрам Матвеевич - командир 2-го мех. корпуса
ген.-майор Хацкилевич - командир 6-го мех.корпуса
полк. Бибергаль - нач.штаба 1-го танкового корпуса
ген.-майор Духовный - нач.штаба танкового корпуса
генерал-майор Крейзер Яков Григорьевич - командир 1-й танковой дивизии
полк. Темник - командир 21 гв. мех. бригады
полк. Кремер - командир 8 гв. мех. бригады
п/полковник Егудкин - командир 16 мех. бригады
п/полковник Лившиц- командир 19 мех. бригады
п/полковник Гольдберг - командир 55 мех. бригады
полк. Шпиллер - командир 3 гв. танк. бригады
п/полковник Миндлин - командир 1 гв. танк. бригады
полк. Кричман - командир 6 гв. танк. бригады
майор Печковский - командир 14 гв. танк. бригады
полк. Клинфельд- командир 25 гв. танк. бригады
полк. Драгунский - командир 55 гв. танк. бригады
полк. Черяпкин - командир 50 гв. танк. бригады
полк. Бутман-Дорошкевич - командир 10 танк. бригады
полк. Либерман - командир 50 танк. бригады
п/полковник Кочергин - командир 78 танк. бригады
полк. Секунда- командир 95 танк. бригады
полк. Вишман - командир 110 танк. бригады
полк. Оскотский - командир 152 танк. бригады
п/полковник Леви - командир 195 танк. бригады
полк. Кирнос Авраам Соломонович - командир 12-й танк. бригады
майор Кауфман Шая Шмеркович - командир 17-й танк. бригады
п/п-к Голант Овсей Иосифович - командир 24-й танк. бригады
полк. Рабинович Леонид Юделевич - командир 47-й танк. бригады
п/п-к Пайкин Залман Григорьевич - командир 98-й танк. бригады
п/п-к Городецкий Моисей Исаакович - командир 99-й танк. бригады
п/п-к Айзенберг Исаак Ильич - командир 110-й танк. бригады
полк. Грановский Исаак Наумович - командир 111-й танк. бригады
п/п-к Дворкин Борис Львович - командир 154-й танк. бригады
п/п-к Моцкин Яков Львович - командир 166-й танк. бригады
майор Гольцер Муня Яковлевич - командир 191-й танк. бригады
п/п-к Духовный Ефим Евсеевич - командир 196-й танк. бригады
п/п-к Вайнруб Евсей Григорьевич - командир 206-й танк. бригады
полк. Шулькин Лев Моисеевич - нач. разведки 3-й гв. танковой армии
п/п-к Гольдберг - kомандир 55-го гв. танкового полка

Евреи- командиры пехотных соединений в ВОВ:
ген. армии Крейзер - командующий 2 гв. армией
ген.-полковник Штерн - командующий войсками Дальневосточного фронта
ген.-майор Городинский - командующий армией
ген.-лейт. Дашевский - командующий армией
ген.-лейт. Сквирский - командующий 26 армией
ген.-майор Кацнельсон - нач. штаба Калининского фронта
ген.-майор Стельмах - нач. штаба Ленинградского фронта
ген.-лейт. Белкин - нач. упр-ния контрразведки СМЕРШ Прибалтийского фронта
ген.-лейт. Рубин - нач.разведки Юго-Западного фронта
ген.-майор Соркин - нач.разведки Дальневосточного фронта
ген.-майор Бейлин - нач. штаба 3 Ударной армии
ген.-майор Бирман - нач. штаба 12 армии
ген.-майор Березинский - нач. штаба 42 армии
ген.-майор Брагин - нач. штаба 32 армии
ген.-майор Головчинер - нач. штаба 8 армии
ген.-майор Маркушевич - нач. штаба 19 армии
ген.-лейт. Рогачевский - нач. штаба 28 армии
ген.-лейт. Рогозный - нач. штаба 40 армии
ген.-майор Симиновский - нач. штаба 39 армии
ген.-майор Соседов - нач. штаба 10 гв. армии
ген.-лейт. Андреев - командир 43 стрелкового корпуса
ген.-майор Бабич - командир стрелкового корпуса
полк. Бланк - командир 15 стрелкового корпуса
ген.-майор Хмельницкий - командир стрелкового корпуса
ген.-майор Штейнман - командир стрелкового корпуса
п/полк. Портнов - командир 1 гвардейской стрелковой дивизии
полк. Левин - командир 4 гвардейской стрелковой дивизии
полк. Морецкий - командир 7 гвардейской стрелковой дивизии
п/полк Клебанский - командир 13 гвардейской стрелковой дивизии
ген.-майор Шафаренко - командир 23 гвардейской стрелковой дивизии
полк. Максимович - командир 34 гвардейской стрелковой дивизии
полк. Смолин - командир 35 гвардейской стрелковой дивизии
п/полк. Штриголь - командир 39 гвардейской стрелковой дивизии
полк. Брансбург - командир 40 гвардейской стрелковой дивизии
полк. Левин - командир 96 гвардейской стрелковой дивизии
полк. Крейзер - командир 1 Московской стрелковой дивизии
полк. Гроссман - командир 25 стрелковой дивизии
полк. Янковский - командир 30 стрелковой дивизии
полк. Штейгер - командир 32 стрелковой дивизии
полк. Василевский - командир 53 стрелковой дивизии
полк. Левин - командир 62 стрелковой дивизии
полк. Бобович - командир 67 стрелковой дивизии
полк. Лебединский - командир 85 стрелковой дивизии
полк. Бланк - командир 87 стрелковой дивизии
полк. Цукарев - командир 97 стрелковой дивизии
полк. Сорокин - командир 126 стрелковой дивизии
полк. Гершевич - командир 161 стрелковой дивизии
ген.-майор Рогачевский - командир 169 стрелковой дивизии
полк. Цыпленков - командир 170 стрелковой дивизии
п/полк. Горелик - командир 174 стрелковой дивизии
ген.-майор Кроник - командир 178 стрелковой дивизии
полк. Малошицкий - командир 180 стрелковой дивизии
полк. Шехтман - командир 185 стрелковой дивизии
полк. Мельдер - командир 200 стрелковой дивизии
полк. Махлиновский - командир 211 стрелковой дивизии
полк. Ройтенберг - командир 216 стрелковой дивизии
полк. Бирстейн - командир 251 стрелковой дивизии
п/полк. Левин - командир 258 стрелковой дивизии
полк. Горшенин - командир 260 стрелковой дивизии
ген.-майор Фишман - командир 263 стрелковой дивизии

Евреи - Герои Сов.Союза
Звание Героя Советского Союза было присвоено 157 воинам-евреям, три еврея -Главком ВВС РККА ген.-лейт Смушкевич, ген.-полк. танк. войск Драгунский и маршал бронетанк. войск Катуков - получили это звание дважды, еще 14 стали полными кавалерами ордена Славы, что приравнивалось к званию Героя. В пересчете на сто тысяч еврейского населения получается 6,83 Героя. Впереди только русские — 7,66 Героев на сто тысяч, затем, уже после евреев, идут украинцы — 5,88 и белорусы — 4,19.
Всего звание Героя посмертно было присвоено 45 воинам-евреям, то есть почти трети удостоенных этого звания, еще восемь погибли, уже став Героями в ходе дальнейших боев.
Герои-евреи распределились так:
рядового и сержантского состава — 39,
младших офицеров — 71,
старших офицеров — 33,
генералов — 6
и один гражданский — секретарь Минского подпольного горкома КПСС, руководитель диверсионной группы И. Казинец. 27 марта 1942 года он был схвачен гестаповцами. Отстреливаясь, убил двух фашистов и трех ранил. Его долго пытали, выкололи глаз, но он никого и ничего не выдал. 7 мая Исай Казинец был повешен в городском сквере. Звание Героя было ему присвоено… 8 мая 1965 года.
http://ilsys.net/Alex_N_Studio/hero/list.asp
По родам войск расклад евреев-Героев следующий:
пехотинцев — 36,
артиллеристов и минометчиков — 38,
летчиков — 28,
танкистов — 21,
политработников — 12,
саперов — 7,
моряков — 6,
связистов — 1,
подпольщиков — 1.
Из 157-ти — ровно две трети (106 человек) вышли из рабочих семей, 12 — из крестьян, остальные, как говорится, разночинцы Есть среди Героев по одному детдомовцу, сельскому учителю и даже художник, член СХ СССР
Присвоение звания Героя Советского Союза евреям было связано с различными дискриминационными ограничениями антисемитского толка.
Многие евреи не получили высоких наград только по причине антисемитской политики советских властей.
Так, подвиг Матросова за годы войны повторили четыре еврея, причем рядовой Абрам Левин лег грудью на амбразуру за год до Матросова, 22 февраля 1942-го при освобождении Калининской области (был награжден орденом Отечественной войны I степени посмертно… через 15 лет), а сержант Товье Райз умудрился остаться в живых, хотя и получил 18 ранений, и был награжден орденом Славы III степени.
Подвиг Николая Гастелло повторили 14 летчиков-евреев. Звание Героя присвоили только двоим, да и то, Шику Кордонскому — лишь в 1990 (!) году, хотя свидетелями его подвига 28 сентября 1943 года была вся эскадрилья. Четыре летчика-еврея совершили воздушный таран — Героя не дали ни одному. Напомню, что Виктору Талалихину, таранившему немецкий самолет в небе под Москвой 7 августа 1941 года, звание Героя было присвоено буквально на следующий же день.

http://shaon.livejournal.com/26187.html

Это рассказы пехотинцев, артиллеристов, танкистов, партизан, летчиков и многих других советских воинов разных родов войск. Они вспоминали о многом, но сейчас я намеренно процитирую лишь то, что касается "еврейского вопроса".

С началом войны немецкая пропаганда вбила людям в головы, что « Во всем жид виноват, что из- за евреев война, что немцы пришли на Советскую землю только евреев и коммунистов резать, да колхозы распускать », и т.д и т.п. (Слева - тичная немецкая листовка тех времен. - Ред.) В пехоте много народу было малограмотного, так что, они такую немецкую пропаганду принимали за чистую монету... На Сталина гавкать – опасно, Гитлера проклинать, так это каждый день делаем - уже неинтересно. А тут тебе: На, пожалуйста, «дежурный» виновник всех бед на свете – евреи. И понеслось... И нередко в спину евреям стреляли в атаках. Я таких достоверных случаев несколько знаю. Ну а в плену, часто находился «добрый украинский друг», который с легкой душей, и даже не за миску баланды, выдавал товарища-еврея немцам на расстрел... Были и такие что спасали... Всякие были...

Воевал вместе со мной один боец. Знаете, такой ухарь, которым всегда достается первый жирный кусочек и последняя пуля. Он воевал у нас в роте довольно долго, месяца три. Мне пришлось дважды в боях спасти ему жизнь и один раз уберечь его от штрафной роты. Вывели нас во второй эшелон. Вечером, девять человек, остатки пулеметной роты, сели у костра, чего-то там в ведре варим. Говорю бойцам – «Сейчас вкусненького порубаем, ждите. Пойду у старшины доппаек заберу». Возвращаюсь назад и слышу, как этот «ухарь», захлебываясь от радости, декламирует вслух немецкую листовку –«Еврей стреляет из-за угла из кривого ружья, спит в тылу в Ташкенте с женами фронтовиков, и ищет свою фамилию в списке награжденных в газете «Правда»... ». Подхожу к костру, «ухарь» обрадовался- «Сейчас полакомимся! ». Отвечаю ему –«Ты сволочь, шинелькой морду подотрешь, а не полакомишься! Вали из роты, пока я тебя не пристрелил! ». После всего, что я сделал для этого человека, как он мог эту хренотень немецкую вслух произнести! И подобного я на войне наслушался еще не раз...

Когда началась война никто и не мог предположить, какая страшная участь ожидает жителей моего местечка. Никакой достоверной информации что происходит на фронте мы не имели, ходили страшные слухи, но в них не верили. Немцы стремительно приближались к старой границе, и тогда мать собрала мне котомку с какой-то провизией на дорогу и сказала: «Беги сынок!». И я пошел на восток. До сих пор кровоточит мое сердце, когда я вспоминаю, как мать смотрела мне вслед...Больше мне не довелось увидеть своих родных... Только не немцы расстреляли евреев, жителей нашего местечка... Стреляли украинские полицаи, бывшие соседи обреченных жертв. Двоих полицаев повесили после войны по приговору трибунала, но многие полицаи участвовавшие в расстрелах, отсидев «десятку» за измену Родине, вернулись после лагеря в наше село и спокойно разгуливали по его улицам, да еще скалили зубы, когда видели, как какой-то чудом уцелевший на войне еврей приезжал искать могилу родных.

Вместе со вторым взводным, Витей Андриевским, решили устроить для бойцов привал в лесу. Я пошел с винтовкой на разведку в Проскуров. А там полный хаос, погром. Никого не нашел ни в военкомате, ни в горкоме. Все уже сбежали… Местные жители смеялись мне в лицо и кричали "Кончилась ваша жидовская власть!"

Отношения между солдатами разных национальностей были братскими. Вражды между латышами, русскими, евреями на национальной почве в дивизии не было. И откровенных антисемитских выпадов в свой адрес я не помню. В нашем полку половиной стрелковых рот в 1942 году командовали евреи: Леонид Вольф, Меер Дейч, Иосиф(Язеп) Пастернак, и так далее, каждый третий боец шедший с винтовкой в руках, в стрелковой цепи, на верную смерть, в атаку на немецкие пулеметы, был еврей, и никто про нас тогда слова плохого не сказал, все видели как мы воюем и жертвуем собой. Мой товарищ Пастернак стал первым в дивизии кавалером ордена Александра Невского.

Помню, в училище были злобные низкорослые монгольские лошадки, и мы были обязаны учиться верховой езде. Зачем пулеметчику воюющему в передовой траншее, которому то на фронте всего неделя жизни отпущена, верховая езда? Но, из-за чьей-то начальственной прихоти, начались «кавалерийские» занятия. У меня все эти «буденновские» премудрости не очень хорошо получались. Крамаренко нас выстроил и говорит –«Вы еще увидите, как я из этого жида доброго казака сделаю!». Утром он подошел ко мне – «Извини за слово «жид», просто у нас на Дону все так говорят, я даже не хотел тебя оскорбить», и пожал мне руку.

В моем взводе был курсант Дихель, «белобилетник» по болезни сердца, человек двухметрового роста и выглядевший как скелет, обтянутый кожей. Его, больного, все же забрали в армию, видимо в военкомате план по призыву «горел». Пошли на лыжный кросс. Километров через пять, Дихель упал в снег и не мог подняться. Я подошел к нему, взял его вещмешок. Курсант Донец, (до войны успевший отучиться в цирковом училище и стать фокусником), взял у Дихеля винтовку. Но курсант так и не смог встать. Вдруг подлетает командир из соседней курсантской роты и орет:«Встать! Твою мать!» и бьет Дихеля палкой по спине! Я говорю ему –«Товарищ лейтенант, не мне вам это говорить, и не от меня вам это услышать. Что вы творите! ? За что вы его бьете! ? Вы же командир Красной Армии, как вам не стыдно?!». Он в ответ –«Заткнись! В штрафную захотел! », и матом в мой адрес. Снова ударил Дихеля. . . К нам подъехало еще человек двадцать курсантов. Вдруг этот лейтенант вглядывается в лицо Дихеля и спрашивает –«Кто он по национальности? ». Говорю ему –«А какое это отношение к делу имеет? ». Лейтенант - «на дыбы» -«Я задал вопрос! Отвечать!». Отвечаю ему –«Он еврей. И я тоже еврей». Донец, до этого скрывавший свою национальную принадлежность и будучи записан в документах русским, тоже говорит этому лейтенанту –«И я еврей! ». Еще один курсант, русский парень, произносит –«А тебя, лейтенант, какого лешего его нация интересует? ». Тот на мгновение заткнулся, только смотрит на нас с ненавистью. Я сказал –«Слушай, ты, гнида командирская, хоть и неохота за такое гавно как ты в штрафную роту идти, но мы тебя сейчас точно на куски порвем!». Он начал кобуру лапать. Как «черт из табакерки», внезапно появился наш ротный Михайлов, и не дал нам продолжить выяснение отношений, «замял» это дело, как говорят - «спустил на тормозах».

Я не сталкивался с явным антисемитизмом. Друг у меня был, так он любил подшучивать: «Матвей, один ты еврей в окопах сидишь» Я сразу «закипал», мол, оглянись вокруг. Рядом с нами полковая батарея стоит, так ей командует Кауфман, в батальоне был еще командир взвода Кац и пулеметчик по фамилии Берман, если я правильно помню его фамилию. А друг мой со смеху катается, доволен, что я «распсиховался». Нет, я не помню событий, когда меня по «пятому пункту» в армии дискриминировали.Может за глаза кто-то говорил на эту тему, но при мне- никогда. Большинство солдат были славяне, но и бойцов из среднеазиатских республик в пехоте всегда было много. У нас еще татар и башкир много было. Бурята помню. На передовой никому не интересна твоя религия, нация и т.д.Да и не успевали на эти темы поговорить. Там мысли одни, как бы до рассвета дожить, да о сухаре ржаном и котелке с гороховым концентратом.

Аня Шмидт в том же бою встретилась с немцем, так она его в плен взяла, но потом в этом же бою погибла. Она мало того, что его в плен взяла, так когда наша пехота вперед пошла, она на него пулемет нагрузила, он пулемет вперед нес. Единственное, что я о ней знаю, что она из Витебска. Я не знаю, из какой дивизии она пришла на пулеметные курсы. Отчаянная девчонка была. По национальности была еврейка, но очень смелая. Поскольку я была чертежница, она меня попросила подделать ей графу «национальность» в красноармейской книжке. Она мне говорила: «ты сама понимаешь, к евреям такого доверия нет, как к русским, переставь мне национальность на русскую». Я пожала плечами – но надпись ей подделала.

Национальность никак не влияла на отношение к человеку на фронте. Кому это вообще было в окопах интересно, когда через неделю-другую всех убивало и калечило. Подсчет евреев по головам - это было излюбленным занятием у тыловиков. Но один раз фраза моего второго номера убила меня наповал! Парень из сибирской глубинки, воевал со мной уже недели две. Выкопали огневую, сели, закурили, и тут он заявляет: «Жиды не воюют!». Как мне было больно это слышать!... Ротой в тот момент командовал еврей старший лейтенант Шварцур, в соседнем пулеметном расчете в пятидесяти метрах от нас был еврей Аншель, и я рядом с этим сибиряком каждый день под смертью хожу и вместе с ним делю все беды, а для него все равно – «Жиды не воюют!»... Обматерил я его.

У нас был еврей, командир соседнего взвода. Ну, ничего мужик, вроде, так. Хороший мужик. А они хитрые умные, и русского человека обведут вокруг пальца, вот так. Что хохол, что еврей. Так вот я за всю войну, которую прошел там, видел хохлов: или старшина на батарее; или завскладом; или зав ОВС; или зав ОПС, значит, такие все должности занимали. А русский Иван: метелит, гнет, все делает. А это такие хитрые народы, и возникает чувство, какое-то, недоброжелательное к этим нациям. Думаешь: «А за что же русский-то мужик спину то гнет!?»

С евреев был всегда двойной спрос. Надоело слушать анекдоты про «жидков, воюющих в Ташкенте», или «про Абрама с кривым ружьём из–за угла». Я нервничал и резко обрывал таких рассказчиков: - Разве не с вами в разведку хожу?! А разве не Вайсеру Героя дали?! Ребята меня успокаивали – «Да брось ты, Сенька, не принимай близко к сердцу, мы же это просто так, анекдоты травим». Мне в бою, даже в минуты смертельной опасности, приходилось рисковать собой, лезть первым в самое пекло, чтобы опровергнуть эту гнусную клевету. Еще я только прибыл в 111-ую ТБр, как мне мой товарищ, сержант –автоматчик Мишка Давидович сказал –«Мы с тобой хоть пять пулеметных амбразур грудью закроем, все равно наговаривать будут, что евреи по тыловым складам и штабам отсиделись». Мой товарищ по разведке сибиряк Тайганов, видя мои переживания, сказал –«Сенька, кто тебя обидит, я того в первом же бою прикончу!» ...

К бывшим штрафникам пришел в этот взвод управления. Все солдаты пьяные в стельку. Говорю старшине Кособрюхову – «Построй личный состав взвода». Из землянки медленно выползают громилы в татуировках, и, шатаясь, занимают место в строю. Я «толкнул речь» - «Меня зовут лейтенант Грузман. По национальности еврей. Я ваш новый командир. Так вот, мальчики, вы Коровкина успешно из взвода выжили, можете выжить и меня. Но вам, хоть вы и на ушах стоять будете, все равно нового командира пришлют. Так что давайте сразу порешим, сработаемся мы или нет». Солдат по фамилии Ливерцев, считавшийся «паханом», сразу заявил – «Бродяги, это вроде нормальный пацан». И этот взвод стал для меня семьей.

Парторг полка не был трусом в бою, но большего всего на свете боялся, что ему кто-то скажет, что он, еврей, либерально относится к своим соплеменникам или им как-то помогает на войне. И майор Шапиро, желая быть святее Папы Римского, предпочитал евреев полка «давить» при каждой возможности, что показать всем свою «беспристрастность и партийную принципиальность по национальному вопросу». Мальков с ним связываться не хотел и только молча наблюдал как парторг в очередной раз «херит» наградные листы то на меня, то на моего командира отделения тяги Мишку Штермана, и так далее. Мою батарею парторг вообще «с трудом переваривал», у меня на батарее, было кроме меня, еще четыре еврея, и это комиссара почему-то сильно задевало. И так хватало по жизни юдофобов, так тут еще «свой кадр» к ним «в помощнички подрядился».

К евреям в полку было хорошее отношение, никаких серьезных «антисемитских эпизодов» я не помню. Евреев было в полку много. Хорошо помню взводного КВУ Юду Зельдиса, командира огневого взвода Сашу Лахманлоса, наводчика Бориса Розенсона, бойца расчета Якова Гамбрайха, санинструктора Ефима Колодовского, ну и конечно Мишу Штермана. Нет, не было у нас, конкретно в нашем полку, стычек между бойцами «по нацвопросу». А вот сразу после войны в стране начался такой дикий разнузданный антисемитский шабаш на каждом шагу, что покойный Геббельс был бы доволен. «Пролетарский интернационализм» в советской стране приказал долго жить…

Чрезвычайно смелый боец и принципиальный человек Пожидаев встал на партсобрании и сказал –«Ройтману не дали награды, потому что он - еврей!». Через неделю в штабе «случайно вновь отыскали» мой наградной лист на медаль «За Отвагу».

После того, как прибыли на Украину, у нас появился какой-то старшина. Мужик, лет 35-ти. Мы костер в воронке развели, что-то варим себе, он и подошел с котелком. Внимательно смотрел на меня, и вдруг сказал –«А ты солдат ведь из евреев будешь. Знаю я вашего брата. Ничего в бой пойдем ты у меня быстро героем станешь, уж я за тобой пригляжу, ты у меня не спрячешься ». Отвечаю: «Только вместе с вами, товарищ старшина». «Что вместе со мной?!» – вскипел он. Дальше говорю ему: «Героем стану вместе с вами, рядом в атаку пойдете». Он толк выматерился. У нас был бывший курсант, гомельский еврей, до училища уже год проведший на фронте. Он подошел ко мне и сказал –«Наум, успокойся, и на эту гниду внимания не обращай. Если он «дернется», я его в первом же бою успокою» - и показывает рукой на свою винтовку. Только не пришлось моему товарищу на этого старшину патрон истратить. Началась бомбежка. Рядом сожженная дотла деревня, укрыться негде. Упали в какую-то воронку, один на другого, лежим молча, смерти ждем. А старшина этот, от страха ногами всех пинает, локтями «работает», все пытается поглубже, в спрессованную людскую массу на дне воронки, как штопор войти. Глаза безумные, меня рукой схватил за гимнастерку, орет –«Жиденок!». Тут от разрыва ближайшей бомбы, ему осколок в спину и прилетел. Не насмерть.

Рота была чисто еврейской, за исключением нескольких человек, «сибирских литовцев», и политрука роты, бывшего литовского комуниста-подпольщика. Еще наш взводный лейтенант был литовцем, из старослужащих ЛА. Ротой командовал мой земляк и бывший сосед, выпускник Вильнюсского пехотного училища лейтенант Кац. Он начинает отдавать команды –«Направо! Налево!», так я ему из строя говорю –«Ицик, вся рота евреи, командуй на идиш». Все смеются, и Кац тоже улыбается.

Евреев в полку было человек десять, но почему-то у многих были украинские фамилии-Черняк, Черненко, Ткачук и т.д. Мы по национальному признаку не кучковались, на фронте, твоя национальность мало кому была интересна. Поваром у командира полка был здоровенный мужик, уже в годах, бывший шеф-повар одесского ресторана Ткачук. Я проходил мимо штаба полка, он окликнул меня и стал говорить со мной на идиш, а не по-русски. Накормил меня яишницей с салом и налил две кружки самогона. Тут я был даже «счастлив», что родился евреем.

Писарь Воронин как-то начали меня уговаривать записаться русским, мол впишем тебе отчество «Иванович», и «дело в шляпе», а то не дай Бог в плен попадешь или еще что. Ответил им- «хочу умереть евреем»...Антисемитизм был на уровне пересудов, шутки на эту тему мне приходилось слышать нередко. Ну и конечно в наградах зажимали, не без этого. Но такой прибаутки, вроде: «Елдаш - блиндаж, еврей -кладовая, Иван - передовая», - у нас в бригаде не было. Соседним, 637-м арт.полком нашей бригады командовал 22-х летний майор Михаил Либман. Его убило в феврале 1945 года в Польше. Посмертно получил звание Героя Союза. А вот по поводу «блата» при получении орденов и прочее, - скажу следующее. Я был представлен к награждению за войну семь раз, а получил только три награды. О причинах, даже не надо догадываться. Но к этим регалиям на груди, быстро теряешь интерес. Есть и ладно, а нет - и Бог сними. Главное живой остался.

Национальность свою на фронте я не скрывал, даже, наоборот, часто подчеркивал и акцентировал... Я не чувствовал особого антисемитизма со стороны начальства, меня лично не зажимали в наградах. По нац. признаку уже после первых боев в пехоте не кучковались. Земляков после «хорошей» атаки ни у кого уже не оставалось, а получалась сборная СССР. Но антисемитизм в пехоте был ощущаемым и весьма серьезным, и это факт. Антисемитизм – это вообще зоология, и рациональному осмыслении не поддается. Очень много евреев с «нейтральными», с не «явными» фамилиями, воевали в пехоте, записанные русскими. Скажем так, на каждого «официального» еврея в пехоте приходилось по двое его соплеменников, идущих по документам, как славяне. Такое у меня сложилось личное впечатление. У меня несколько таких солдат в роте было. И я их не осуждал. Дело ведь не в том, что они хотели стать русскими или украинцами. Тут причины другие... Но когда, например, в мой взвод пришел боец Гутман, то с такой фамилией хоть татарином запишись, всем в любом варианте все было ясно...

Приходит парторг батальона в передовую траншею. Мы стоим в обороне. Подходит к моему расчету и говорит –«Пулемет- то у тебя небось не исправен?». Отвечаю: «Все в норме, как швейцарские часы работает». Парторг – «А ты дай очередь, проверим». Сразу его предупредил, что после того как я по немцам выстрелю, нас тут с землей смешают, позиция неудачная, фактически открытая, до врага 150 метров. Он головой кивает – стреляй мол... Выпустил по немцам пол-ленты, и сразу в ответ такой обстрел начался, что «небо в овчинку показалось». Парторг лежит рядом на дне окопа и говорит мне: «А ты молодец, хоть и еврей!». Я не выдержал и начал на него орать: «Меня не интересует ваше мнение! Постыдитесь, вы ведь коммунист и офицер. Как вам не совестно!». Завелся я одним словом, после контузии нервы ни к черту стали. Парторг быстро шмыгнул в ближайший ход сообщения и исчез с глаз долой. Меня он после этого случая стабильно избегал. И возможно, что правильно делал...

В апреле 1942 года, на формировке, танкисты из нашего корпуса поехали на станцию Хомяково получать танковую колонну, построенную на средства верующих и переданную в дар Красной Армии от Православной Церкви. Отобрали на приемку танковой колонны тридцать механиков-водителей и тридцать командиров танков из 1-й гв. ТБр и 89-го ТП, входивших тогда в состав нашего корпуса. Напутствовать танкистов вышли комиссар корпуса полковник Бойко, и вроде еще был начштаба Кравченко. Они посмотрели на строй танкистов, и тут Бойко заматерился на своих политруков – « Колонну танков дарит русская церковь, сам митрополит ее освятил! Так почему в строю танкистов, едущих принимать дар от православных, половина - евреи?! У нас, что, в корпусе русских нет?».

Еврейским был первый батальон Виленского. Он хитрый был. Всех смелых, шустрых евреев подбирал. И у него в батальоне было примерно 70% евреев и 30% русских и литовцев. Роты у него возглавляли евреи. Я помню командира 9-й роты капитана Гроссмана. В полку его рота была самая боевая. Все особые задания, прорывы и переправы поручали только ей. Виленский старался, видимо, чтобы Гроссману дали Героя, но не получилось. Хотя Гросман имел четыре ордена.

Есть еще один фактор, который стимулировал меня всегда быть на передовой, в самом пекле. Пресловутый «национальный вопрос». На фронте, в танковых частях, он почти не чувствовался, а окажешься в тыловом госпитале, а там... Лежу в госпитале без движения, все тело «заковано» в гипсе, и тут, в палате, иногда начинаются выступления какой-то очередной убогой гниды на «любимую тему для диспута» -...«жиды, жиды, жиды». А я даже ударить его не могу.

После окончания крымских боев командование бригады решало вопрос о награждении отличившихся и весь наш экипаж решили представить к званию ГСС. Замполит «встал на дыбы», мол еврею Героя нельзя давать! Долго они там спорили и рядили. наконец послали документы на весь экипаж. но замполит не успокоился, даже ездил в штаб армии «влиять на вопрос». В итоге дали Героя только Мясникову, а нам с Мишиным по ордену Боевого Красного Знамени. Была бы у меня фамилия Иванов все было бы иначе. А так.

Я тоже не слышал в танковом полку каких-то оскорбительных слов в адрес моей национальности. Все для меня в «этом аспекте» ограничивалось одним « любимым сомнительным комплиментом» в беседах между танкистами, мол, ты Сашка не еврей, ты смелый, ты наш, русский. Еврею из соседнего взвода говорили тоже самое. Так что, на фронте я особого антисемитизма не ощутил. Но когда я вернулся с войны домой, то мне было страшно, когда приходилось нередко слышать – «Жалко, что вас всех Гитлер не дорезал». Вы не можете представить мое потрясение, когда я, безрукий инвалид, с орденами на гимнастерке, шел по улице и пьяная рвань, бросалась на меня с криками – «Жидовская морда, где ордена купил?!». Один раз еду в автобусе, и такая же пьяная шваль, с ножом кинулась на меня и орала – «Убью, жидяра!». И все вокруг видели, что я - инвалид войны, и орденские планки на груди, но весь автобус молчал…Никто не заступился. После этого случая, я окончательно понял, что в системе координат «свой- чужой», я видимо нахожусь на «чужом» поле… Больно об этом говорить… Нас в школе, в классе, было четыре близких товарища: Лазарь Санкин, Миша Розенберг, Семен Фридман и я. С войны живым посчастливилось вернуться только мне одному. Так за что мои друзья погибли. Чтобы, после войны, каждая сволочь нам кричала – «жиды»...

Я внешне больше похож на русского и мне приходилось чуть ли не бить себя кулаком в грудь, доказывая сибирякам Рогозину, Шестемирову и другим, что я еврей по национальности, они поначалу не верили. Не было никакого антисемитизма. Другим нацменам, например, среднеазиатам, приходилось намного сложнее. Им было труднее приспособиться к войне, и тут играло свою роль не только плохое знание русского языка. Был у меня в расчете подносчик патронов Халияров. Идет бой, кричу ему -"Халияров, вперед!", оглядываюсь, а он в траншее растелил коврик и молится.

Прихожу в батальон. А у нас новый комбат, «на минуточку», - племянник командира дивизии. Три офицера батальона стояли отдельной кучкой вместе с комбатом. Больше комсостава в батальоне не осталось. Меня заметили издалека, и кто-то видимо шепнул комбату – «Вот, смотрите, лейтенант Шварцберг возвращается». Я подошел к командирам и даже не успел доложить о прибытии. Сразу услышал от комбата – «Ты где пропадал, жидовская морда?! Все жиды трусы!». Ему сразу же другие офицеры – «Вы, товарищ капитан, как смеете такое говорить?! Мы Шварцберга хорошо знаем, он с первых боев в батальоне!». Комбат им –« Молчать! С комбатом разговариваете, а не с колхозной Дунькой! А ты, Абрам, давай в разведку собирайся! Чтобы через полчаса был готов!»... Я понял одно, что этот «товарищ» пока меня не угробит, не успокоится. Через сутки этого комбата убило. Конечно, если бы подобные отношения продлились бы не 24 часа, а месяц –другой, пришлось бы как-нибудь этот вопрос кардинально решать. Но комбата сложно «прибрать». Пришлось бы по ходу еще несколько человек из его окружения убивать, а они в чем виноваты? А после нескольких месяцев в пехоте любому бойцу человека убить, все равно что муху прихлопнуть... Смог бы я его убить? Не знаю... По обстоятельствам... Но стал бы я это делать?.. Просто очередной раз мне указали мое место, и объяснили, что весь мой патриотизм, моя смелость и прочее, никому нахрен не нужны, и все равно я останусь «жидовской мордой»... А всех антисемитов не перебьешь.

В годы войны высшее руководство боевыми действиями Вооруженных Сил СССР осуществляли: Ставка Верховного Главнокомандования, Наркомат обороны, Генеральный штаб и главные штабы Военно-воздушных и Военно-морских сил. Во всех этих органах в разные годы войны служили 16 генералов и адмиралов - евреев, которые, таким образом, прямо причастны к стратегическому руководству войной в целом.

Наиболее высокую должность среди них занимал генерал-полковник Лев Захарович Мехлис, родившийся в 1889 году в Одессе. Все его образование заключалось в 6 классах еврейского училища и Институте красной профессуры. Он являлся участником Гражданской войны, в которой был комиссаром дивизии и группы войск. Перед войной и в начале ее Мехлис - начальник Главного Политического управления Красной Армии, первый заместитель наркома обороны, армейский комиссар 1-го ранга, что соответствовало званию Маршала Советского Союза. После провала Крымской операции в 1942 году Мехлис был понижен в звании до генерал-лейтенанта, однако в 1944 году становится генерал-полковником. Награжден 10 орденами. Умер в феврале 1953 года.

Генерал-полковник Леонтий Захарович Котляр перед войной и до апреля 1942 года был начальником инженерных войск Красной Армии. О нем подробно рассказано в предыдущих очерках.

Генерал-лейтенант Арон Гершович Карпоносов родился в 1902 году в селе Верхнее, на Украине. В Красной Армии с 1920 года. Окончил пехотную школу и академию им. Фрунзе. Всю войну занимал одну из ключевых должностей в Генеральном штабе - был начальником Главного организационно-мобилизационного управления, которое отвечало за формирование частей и соединений и их укомплектование личным составом. В свете колоссальных потерь первых лет войны и срочной необходимости их восполнения роль генерала Арона Карпоносова, благодаря титаническому труду которого фронт получал все новые дивизии и корпуса, представляется поистине выдающейся. Он награжден девятью орденами. Уволен в отставку в 1958 году, умер в 1967-м.

Генерал-майор Арон Давидович Кац родился в 1901 году в местечке Рясны, в Белоруссии. В армии с 1919 года, окончил военно-инженерную академию. С 1942 года - начальник Управления формирования войск Красной Армии.

Таким образом, эти два генерала, два Арона, Карпоносов и Кац, сыграли в годы войны одну из главных ролей в мобилизации, формировании и комплектовании Вооруженных Сил. Что, впрочем, не помешало генерал-лейтенанта Карпоносова уже в 1949 году назначить на полковничью должность в Приволжский военный округ, а генерала Каца уволить из армии в 1947 году, а потом посадить в тюрьму как члена Еврейского антифашистского комитета. Он чудом выжил, был освобожден и реабилитирован. Умер в Москве в 1971 году.

Остальные евреи в центральном командовании Вооруженных Сил служили в руководстве отдельных видов и родов войск. Первым из них хотелось бы отметить Марка Ивановича Шевелева, родившегося в Петербурге в 1904 году, окончившего Институт инженеров путей сообщения, известного полярного летчика, одного из первых Героев Советского Союза. Как и многие полярные летчики, он с начала войны пришел в боевую авиацию и стал заместителем командира первой бомбардировочной дивизии дальнего действия. Эта дивизия стала основой для развертывания авиации дальнего действия, и Шевелев был одним из тех, кто этот род авиации формировал.

Авиация дальнего действия была создана в 1942 году в составе восьми бомбардировочных корпусов, и Марк Шевелев стал начальником ее штаба. Ему меньше чем за год были присвоены звания генерал-майора и генерал-лейтенанта, он награжден 10 боевыми орденами. Уволен в отставку в 1971 году, умер в 1991-м.

Генерал-майор Михаил Григорьевич Гиршович родился в 1904 году в г. Кутно (Польша), в армии с 1920 года, окончил артиллерийскую школу. В годы войны - заместитель командующего армией ПВО, в 1944-1945 годах - начальник Центрального штаба Противовоздушной обороны страны. На этом посту и умер в 1947 году.

Одну из ключевых должностей в годы войны занимал генерал-майор Борис Львович Теплинский. Он был начальником оперативного управления Главного штаба Военно-воздушных сил Красной Армии. В 1943 году его арестовали и обвинили в намерении убить Сталина, однако никакие пытки не смогли заставить его взять на себя это чудовищное обвинение. Он просидел в тюрьме до смерти тирана, после чего Теплинского освободили и реабилитировали. Умер он в 1972 году в Москве.

Генерал-лейтенант Яков Львович Бибиков родился в Днепропетровске в 1902 году, окончил школу летчиков и Военно-воздушную академию. Во время войны он был начальником отдела в Главном штабе ВВС. Уволен в отставку в 1961 году, умер в Москве в 1976-м.

В этом же Главном штабе ВВС в должности начальника Управления всю войну служил генерал-лейтенант Михаил Аронович Левин, родившийся в 1903 году в Гомеле. В армии с 1921 года, окончил Военно-воздушную академию, кавалер 10 боевых орденов, уволен в отставку в 1952 году. Умер в Москве в 1975 г.

Там же с 1943 года служил в должности начальника Воздушно-стрелковой службы генерал-лейтенант Александр Михайлович Рафалович. Он родился в 1898 году в Волковыске, в армии с 1918 года, окончил Высшую летную школу и Военно-воздушную академию. На фронте - боевой летчик, мастер воздушного боя, ас. Кавалер девяти орденов. Уволен в отставку в 1950 году, умер в Москве в 1971-м.

Начальником Управления Главного штаба Военно-морского флота в годы войны был контр-адмирал Александр Яковлевич Юровский. Он родился в 1904 году в Батуми, окончил Высшее военно-морское училище, служил на кораблях. Был уволен в запас в 1952 году в 48-летнем возрасте, умер в 1986 году.

Начальником Главного технического управления ВМС с 1937 по 1945 год был вице-адмирал Александр Григорьевич Орлов. Он родился в 1900 году в Орше, окончил училище и Военно-морскую академию, служил на кораблях и в штабах флотов. Имел репутацию весьма перспективного адмирала, но погиб в авиационной катастрофе за месяц до Победы.

Генерал-майор Анатолий Иосифович Бровальский в годы войны был начальником Управления зенитной артиллерии в Главном штабе артиллерии Красной Армии. Уволен в отставку в 1952 году и умер в 1985-м.

Начальником Управления бронетанковых и механизированных войск Красной Армии с 1943 по 1952 год был генерал-майор Михаил Павлович Сафир. Он родился в 1895 году в Петербурге, в армии с 1919 года, окончил академию им. Фрунзе, уволен в 1954 году, умер в 1981-м.

Начальником Управления в Главном управлении связи Красной Армии всю войну служил генерал-майор Генрих Александрович Лейкин. Он родился, пожалуй, раньше остальных генералов-евреев - в 1886 году, окончил школу прапорщиков и воевал с немцами еще в Первую мировую войну. В Красной Армии с 1922 года, командовал частями связи. Служил до 1950 года, умер в 1953 году.

Наконец, генерал-майор Борис Соломонович Палеев, заместитель начальника Главного интендантского управления Красной Армии. Он родился в 1898 году в местечке Узда в Белоруссии, окончил военное отделение Института народного хозяйства. Считался одним из ведущих специалистов Наркомата обороны, в котором служил с 1935 по 1959 год, когда и был уволен в отставку. Умер в Москве в 1983 году.

Я в прежних очерках не рассказывал о военных медиках, которых было немало и которые занимали также ключевые посты во время войны. Они сыграли выдающуюся роль в спасении жизней воинов и в том, чтобы значительная часть раненых возвращалась в строй. Я сделал это вполне сознательно, по той причине, что о врачах-евреях известно всему миру как о талантливых, порой гениальных целителях.

Приведенные в данных очерках факты и имена позволяют обоснованно утверждать: евреи были в советско-германской войне на всех ступенях тактического командования, оперативного и стратегического руководства Красной Армии. И на всех постах, от командира взвода до начальника Главного управления Генерального штаба, евреи-командиры, евреи-полководцы показали высокий уровень военной компетентности. Они умело и доблестно командовали огромными массами воинов и боевой техники. Под их руководством бригады, дивизии и корпуса первыми ворвались в логово нацистов, в Берлин, и добили там палачей народа нашего.

Все 279 генералов и адмиралов - евреев и маршал (!) в этой войне показали высокие образцы военного мастерства, и те, кто не принимал непосредственного участия в боевых действиях, делали все возможное и невозможное для того, чтобы обеспечить разгром фашистов. Можно с гордостью заявить: еврейские военачальники, еврейские полководцы в рядах советских вооруженных сил не уронили боевой чести своего еврейского имени, не уронили военной славы своего многострадального, но мужественного и доблестного народа-борца. Они полной мерой воздали палачам, убийцам, истребителям своих братьев и сестер, отцов и матерей. Они били немцев и их разномастных холуев, применяя все быстродействие, мобильность и глубину лучших природных компьютеров - закаленных тысячелетиями испытаний еврейских мозгов. Они сражались со всей неколебимостью стального еврейского мужества, с беспощадностью кровных мстителей, с отвагой и самопожертвованием идейных врагов, ненавидящих палачей Израиля.

Не знаю, верили ли эти военачальники в Бога, но уверен в том, что тысячелетний клич народа нашего - СЛУШАЙ, ИЗРАИЛЬ! - был в их сердцах, звенел в ушах, когда вели они в бой свои полки, дивизии, корпуса и армии. Нет, не зря присвоены эти сотни генеральских званий, не зря заблистали на мундирах евреев полководческие ордена, не зря множились на погонах генеральские звезды! Нам, евреям, ничего не достается просто так! Нам, евреям, почести и награды, отличия и посты достаются только за дело, стократ тяжелее, чем кому бы то ни было.

Но было то в войну, когда кровь и смерть, все же, хоть как-то нивелировали различие в нациях и на первый план выходили способности, умение и мужество.

Однако минул час, закончилась военная страда. Какова же дальнейшая судьба генералов-евреев, как сложилась их служба? Не можем мы проследить судьбу и службу десятков тысяч офицеров-евреев, так хоть попробуем сделать это относительно наших генералов.

Как и следовало ожидать, в отношении них немедленно стал действовать вековой принцип: еврей сделал свое дело, еврей должен уходить. Такое проявление черной неблагодарности не должно удивлять, оно типично по отношению к евреям. Я уже упоминал о негласной директиве Сталина: не представлять к высоким наградам и не назначать на высокие посты военачальников-евреев. Отдана эта директива была в конце 1943 года, когда советские войска перешли в общее наступление. Ценою страшных потерь, в немалой мере усилиями воинов-евреев, было выиграно время, новые командиры получили боевой опыт, и нужда в военачальниках-евреях потеряла свою остроту.

И мы уже не видим их с этого времени в должностях начальников штабов фронтов, они больше не становятся и командармами и комкорами, все меньше евреев-комдивов, гибнут и выходят из строя командиры бригад и полков. Так что во второй, победной части войны на ключевых постах остались только те, кто занимал их прежде, новые евреи не выдвигались. К примеру, уж на что умело и доблестно воевал генерал Кривошеин, а как был в начале войны командиром корпуса, так и закончил ее на том же посту. И здесь возобладал привычный стереотип государственного антисемитизма, его армейская разновидность.

По последним данным моих исследований, во время Второй мировой войны в советских вооруженных силах высшие военные звания имели 290 евреев, 10 из них погибли, 280 дожили до Победы. Попытаюсь проанализировать, кем были эти военачальники. Из них генералов было 278 и адмиралов - 12, в том числе:

Маршал Советского Союза - 1;

Генерал-полковников - 9;

Генерал-лейтенантов - 48;

Генерал-майоров - 220;

Вице-адмиралов - 1;

Контр-адмиралов - 11.

Прежде всего позволю себе разграничить их, отделив тех, кто не принимал непосредственного участия в командовании войсками или оперативном руководстве боевыми действиями. Таких набирается 70 генералов. В их числе: 32 медицинских начальника, 2 генеральных авиационных конструктора, нарком боеприпасов, 10 директоров крупнейших военных заводов, военные юристы и генералы, служившие в наркоматах невоенного профиля.

Непосредственное участие в руководстве боевыми действиями принимали 175 высших военачальников-евреев. К началу войны большинство из них были сравнительно молодыми людьми. Самый пожилой (58 лет) - Владимир Александрович Крейчман, в 1943 году - генерал-майор, 50 лет и старше - 7 человек, от 45 до 50 - 23 офицера, от 40 до 45 - 75 (больше всего), от 35 до 40 (вторая по величине группа) - 56 человек, 34-летних было 9, 33-летних - 4, 32-летних - 2 и одному генералу исполнился всего лишь 31 год.

Таким образом, главную массу военачальников-евреев составляли люди зрелые, от 35 до 50 лет, полные сил и с немалым жизненным опытом и военной практикой, из 175 их было 154 человека. Эти люди имели уже достаточный боевой опыт именно этой войны, тем более ценный, но большинство из них воевали и раньше: 107 человек были участниками Гражданской войны. Удивительно, но сохранились еще 7 бывших царских офицеров, прапорщиков Первой мировой войны: Давид Вениаминович Василевский, Генрих Александрович Лейкин, Юрий Ильич Рабинер, Михаил Павлович Сафир, Лев Борисович Соседов, Алексей Германович Эльсниц и Павел Семенович Трайнин, контр-адмирал.

Кроме того, почти все эти военачальники имели опыт участия в вооруженных конфликтах: в Испании, на Дальнем Востоке, в Монголии, Финляндии и Восточной Польше. И если в Гражданской войне почти все командиры-евреи не были профессионалами, то теперь все они являлись кадровыми военными, зрелыми, образованными и опытными офицерами.

Есть и еще одна особенность. В 1936 году, перед кампанией репрессий, в Красной Армии из 134 высших военачальников-евреев командиров всех степеней насчитывалось 57, а политработников - 87, -т. е. в полтора раза больше. Но во время советско-германской войны ситуация изменилась коренным образом, и на 175 военачальников пришлось всего 11 политработников, т. е. 0,8 %. Подчеркиваю это потому, что и по сей день идут разговоры, что де евреи не командовали боями на переднем крае, а комиссарили в тылу, посылая в огонь русских Иванов. Именно такой точки зрения придерживался А. Солженицын в книге "200 лет вместе".

И еще один момент необходимо осветить. Среди еврейских генералов и адмиралов очень много людей с нееврейскими фамилиями, именами и отчествами. Это, однако, не должно удивлять. Что касается фамилий, то чисто еврейских не так уж и много вообще, если говорить о их происхождении. Главную массу составляют фамилии немецкого корня. Кроме того, немало фамилий имеют корни русские, украинские, белорусские, польские, литовские. Ведь давали их произвольно, в ходе кампании во второй половине XIX века, когда евреи в России получили фамилии. Что же касается имен-отчеств, то тут уже вступали в действие реалии советского общества. Зачастую евреи сами их меняли, чтобы они не резали слух окружающим своим еврейским звучанием, иногда их так или иначе к этому склоняли.

Разберем для примера фамилию, имя и отчество одного из военачальников, Героя Советского Союза, контр-адмирала Владимира Константиновича Коновалова. Вроде - совсем русский человек. Все, однако, объясняется просто. В селе Надежное, в Запорожье, где он родился, фамилия Коновалов была известна многие годы. А происходит она от первого получившего ее, сына деревенского ветеринара (коновала, как говорят в просторечье). А звали Героя-подводника и контр-адмирала до Ввоенно-морского училища Велв Калманович. Это при поступлении в училище его переименовали. Не могу судить, сам ли он просил, кадровик ли проявил инициативу. И это не смешно, а трагично. Такова уж еврейская наша доля, что и отважным военачальникам приходилось смиряться с необходимостью прятать свои родовые имена.

Несмотря на выдающиеся достижения в оперативном мастерстве, которое евреи-полководцы наглядно продемонстрировали в ходе войны, почти сразу же после Победы их стали убирать из советских вооруженных сил.

Вскоре после войны, с 1948 года, когда началась пресловутая борьба с космополитами, евреев-командиров стали увольнять "пачками", невзирая на их боевые заслуги и профессиональные достоинства. Кампания эта усилилась к 1953 году, продолжалась и после смерти Сталина. Пик ее пришелся на 1961-1962 годы - в армии прошло крупное сокращение. А когда стали снова наращивать "военные мускулы", евреи-военачальники в этом практически участия не принимали: в строю остались единицы. И уже в 1991 году в вооруженных силах СССР на действительной службе не осталось ни одного генерала или адмирала - еврея.

Судя по тому, что я знаю о теме - совершенно верное описание положения этнических евреев в советской армии эпохи застоя.

«…На разных уровнях антисемитизм проявляется по-разному. Солдат-еврей был дисциплинирован, но физически зачастую значительно отставал от своих сверстников. Как правило, это горожанин из семьи преподавателей, технической интеллигенции, юноша со средним или незаконченным высшим образованием. Таких зачисляли в актив, назначали агитаторами, редакторами стенгазет и боевых листков, избирали комсоргами, а то и секретарями ротных комсомольских организаций. Должности эти привилегий не давали, зависть у сослуживцев не вызывали. А если еврею не завидуют, то зачастую забывают, что он еврей. В частях, где была нормально налажена служба и боевая учеба, представителям всех национальностей трудностей доставалось поровну. Но не дай Б-г, если еврей — солдат или сержант — назначался писарем, завскладом, хлеборезом, поваром. Это всегда было поводом для упреков: умеют же устраиваться эти «рабиновичи»! Причем скажут об этом не в глаза, потому что от еврея «при должности» можно извлечь пользу. И если еврей в подобном качестве будет даже единственным представителем своей нации в части, разговоры о хитрых, изворотливых жидах, занимающих «теплые местечки», исподволь будут насаждаться, проникать в сознание личного состава.

Я не припоминаю случая, чтобы офицер-еврей, будь он в подразделении или при штабе, взял бы к себе в непосредственное подчинение солдата или сержанта — еврея. Боялись дать повод для разговоров о еврейском «взаимовытягивании».

Евреи всегда с симпатией относились друг к другу, соблюдая, однако, известный издавна принцип: больше трех не собираться. В армии это не было проблемой. Евреев вместе старались не собирать.

В первые годы офицерской службы я долгое время не замечал какого-либо предвзятого отношения к евреям вообще и к себе в частности. Взводные — евреи, русские, армяне, татары сидели в одном окопе на учениях, жили в одном офицерском общежитии, были одинаково обеспечены вещевым и денежным довольствием и одинаково бесправны перед старшими начальниками. Но дальнейшая служба дала понять, что главное преимущество есть у тех, у кого «пятая графа» не была подпорчена нелояльным словом «еврей».

Моим друзьям,— я без тени сомнения называю их друзьями,— отдавалось предпочтение при направлении на учебу, при выдвижении на вышестоящую должность, при отборе кандидатов для прохождения службы за границей. Сначала я воспринимал это как везение. Но шло время, и я разглядел четко и жестко действовавшую систему отношений к офицерам разных национальностей. Забегая вперед, скажу, что лишь через много лет мне разъяснили положение о процентной квоте на представителей той или иной национальности, которую необходимо было соблюдать при назначении на командные или политические должности. Евреев, например, охотнее всего допускали на инженерно-технические должности, культпросветработниками, замполитами подразделений, преподавателями. Их продвигали на вышестоящие должности до известных пределов. Даже прошедшие войну и сумевшие в первые послевоенные годы получить высшее военное образование редко поднимались выше полковничьего звания. За 34 года календарной службы я не встретил ни одного генерала-еврея. Наверное, просто не повезло.

Существовала и, думаю, существует по сей день своеобразная черта оседлости, за которую евреям вход был запрещен. Это очная учеба в высших военных учебных заведениях, это допуск к определенной категории документов и техники. Ты мог служить примером, получать благодарности и ценные подарки, но годами «сидеть» на одной должности, в одном гарнизоне или, в крайнем случае двигаться по горизонтали. Впрочем, иногда и по вертикали, но в пределах черты».

Известно ли вам, что во второй половине прошлого века советские офицеры, бывало, сражались друг с другом – по-настоящему, в ходе реальных боевых действий? Не верите? Однако новейшая история таит в себе немало странных на первый взгляд белых пятен. И вот ещё одно: именно советские офицеры создали армию и спецслужбы Израиля, но 20 лет спустя были вынуждены воевать со своими боевыми товарищами в ходе «шестидневной войны» против Египта, за который сражались их бывшие однополчане. В это невозможно поверить, но именно так всё и было.

Как же случилось, что офицеры Красной армии Иссер Гальперин и Наум Ливанов стали основателями и первыми руководителями израильских разведывательных служб Моссад и «Натива Бар»? Как вышло, что знаменитые «три капитана» – Никольский, Зайцев и Малеванный – буквально с нуля создали спецназ армии обороны Израиля? Перебежчики? Предатели? Ничего подобного – они лишь выполняли свой долг и приказы Кремля. Всё дело в том, что и само государство Израиль изначально было «советским проектом», а вовсе не американским или британским, как это сегодня подают некоторые историки. В марте 1947 года советник советского МИДа Борис Штейн подготовил для первого заместителя министра иностранных дел Андрея Вышинского докладную записку по «палестинскому вопросу», в которой, в частности, говорилось: «Советский Союз не может не поддержать требования евреев о создании собственного государства на территории Палестины». Вышинский передал докладную «наверх». Спустя некоторое время постпред нашей страны в ООН Андрей Громыко озвучил позицию Сталина на сессии Генассамблеи – еврейскому государству быть.

«Сталинские соколы»

Возглавить это самое еврейское государство должен был бывший замминистра иностранных дел СССР Соломон Лозовский. В министры обороны Сталин прочил дважды Героя Советского Союза Давида Драгунского. Предполагалось, что военно-морским министром должен был стать Григорий Гильман, старший офицер разведуправления ВМФ СССР. Но в ходе переговоров с участием Лондона и Вашингтона Сталину пришлось уступить, и в итоге Израиль возглавил ставленник США Бен-Гурион, тоже, кстати, наш бывший земляк. Тем не менее трёхсторонние договорённости не препятствовали тому, чтобы Москва отрядила в Израиль значительное число своих офицеров – создаваемой с чистого листа армии нового государства требовались хорошо обученные кадры. А кто может быть лучше обучен, чем те, кто два года назад выиграл самую страшную войну?

Англичане и американцы до зубов вооружали арабов, поклявшихся, что они выжгут огнём любые ростки еврейского государства на Ближнем Востоке, при этом введя эмбарго на поставки оружия местным евреям. Вооружать Израиль пришлось Сталину – вооружать тем, что считалось «советским военным резервом». В итоге Так, Гальперин становился Хареллем, а Ливанов – Леваноном.

Что же касается разведки, то у СССР к тому времени накопился немалый опыт работы на Ближнем Востоке. Первые еврейские силы самообороны «Исраэль Шойхет» ещё в 20-е годы создавал резидент ВЧК с псевдонимом Хозро – Иерахмиэль Лукачер – вместе со знаменитым разведчиком Яковом Серебрянским по личному распоряжению Феликса Дзержинского. По свидетельству генерала госбезопасности Павла Судоплатова, «использование офицеров советской разведки в боевых и диверсионных операциях против британцев в Израиле было начато уже в 1946 году». И в связи с этим возникло немало курьёзных ситуаций.

Раввины обучали русских разведчиков

Если будущий создатель и руководитель Моссада и контрразведки «Шин Бет» капитан Красной армии Иссер Гальперин был евреем, что называется, без дураков, то его коллега по имени Николай Ливанов, возглавивший впоследствии разведку «Натива Бар», был, по некоторым свидетельствам, чистокровным русаком. Ни идиша, ни иврита, ни даже английского Ливанов не знал вообще и мог объясняться только по-русски. В связи с этим специфическим обстоятельством и кадры, которыми Ливанов-Леванон укомплектовал свою службу, были сплошь русскоязычными.

По теме

Даже при том, что евреев в советской разведке служило немало, примерно на треть службу пришлось укомплектовать этническими русскими, украинцами и белорусами. Они исправно зубрили иврит и идиш, но знать всего того, что знает любой мало-мальски грамотный еврей, они не могли. «Некоторые из разведчиков попадали в пикантные ситуации, – свидетельствует ведущий научный сотрудник Института военной истории Министерства обороны Российской Федерации Валерий Ярёменко. – Так, один советский агент внедрился в ортодоксальную еврейскую общину, а сам не знал даже основ иудаизма. Когда это обнаружилось, он был вынужден признаться, что является кадровым чекистом. Тогда совет общины постановил: дать товарищу надлежащее религиозное образование. Причём авторитет советского агента в общине резко вырос: СССР – братская страна, рассудили поселенцы, какие могут быть от неё секреты?» В Москве создание израильских служб безопасности курировал генерал госбезопасности Павел Райхман. Он же вместе с Судоплатовым и придумывал свежеиспечённым офицерам израильской армии еврейские имена и фамилии, а заодно и новые биографии.

Был Миша – стал Моше

Тем, кому советская разведка придумывала «легенду» и отправляла на Ближний Восток, приходилось обрывать все связи с родственниками в СССР.

В воспоминаниях бывшего заместителя гендиректора Днепродзержинского авторемонтного завода Якова Сибирякова (Шварцбурда) есть история о том, как он спустя многие годы совершенно случайно нашёл своего брата. «После войны, – писал Сибиряков, – на запрос о судьбе брата мы получили извещение «пропал без вести». В конце 80-х годов у моего московского товарища близкие друзья поехали по гостевой визе к родным в Израиль и там случайно разговорились с пожилым человеком, который сказал, что живёт здесь с 1947 года, а вся его семья погибла во время войны. Звали его раньше Михаил Шварцбурд… Мой товарищ «ухватился за фамилию», ведь она довольно редкая. Сообщили мне об этом, достали телефон этого пожилого человека, и я решился ему позвонить. Как только он взял трубку, то я сразу понял, что это мой родной брат Михаил, который в Израиле сменил имя на Моше Бен-Ами». Как позже выяснилось, он прошёл всю войну, а в 1947 году, после ряда проверок, его отправили «на новое место службы», взяв с него подписку о неразглашении. Группу из 200 молодых советских офицеров, опытных фронтовиков еврейской национальности, тайно перебросили по поддельным польским паспортам в Палестину. Сколько всего было таких групп, сказать затруднительно, но, по некоторым оценкам, не менее сотни.

Через 20 лет эти самые молодые советские офицеры стали маститыми вояками. Многие из них к тому времени возглавляли боевые подразделения, принимавшие участие в вооружённых конфликтах с Египтом, в том числе и в знаменитой «шестидневной войне». Возникла казусная ситуация. С одной стороны – египетские военспецы из СССР, с другой – израильские военные, но тоже родом из Союза. Один из руководителей Моссада, Меир Слуцкий (Амит), кстати двоюродный брат известного советского поэта Бориса Слуцкого, вспоминал, как однажды во время боя двое военных – с египетской и израильской стороны – узнали друг друга, осматривая в бинокли вражеские позиции. Казус, по свидетельству Слуцкого, состоял в том, что офицер, сражавшийся за Израиль, был этническим русским, а его коллега, помогавший египтянам, – евреем. Звали их Анатолий Казаков (Натанэль Казан) и Леонид Бельведерский. Вместе они воевали в Великую Отечественную в одном батальоне. По окончании «шестидневной войны» сослуживцы встретились и помянули своих павших товарищей. Таковых, по воспоминанию Меира Слуцкого, с обеих сторон насчитывалось не менее сотни человек.