Московские дивизии народного ополчения. Гибель московского народного ополчения

НАТАЛЬЯ КОВШОВА И МАРИЯ ПОЛИВАНОВА, ДОБРОВОЛЬЦЫ ИЗ МОСКОВСКОГО НАРОДНОГО ОПОЛЧЕНИЯ «Сказать по правде, я совсем не обрадовался, когда меня назначили командиром полка в ополченческой дивизии, - пишет в своих воспоминаниях майор Станислав Александрович Довнар. -

Перестройка народного хозяйства Программа военной перестройки народного хозяйства СССР исчерпывающе дана в выступлениях товарища Сталина, прежде всего в его речи - призыве к народу 3 июля 1941 года по радио и в докладе 6 ноября 1941 года о XXIV годовщине Великой Октябрьской

Баланс народного хозяйства Обеспечение потребностей военного хозяйства СССР происходило на основе планового перераспределения производительных сил на нужды Отечественной войны. Перераспределение производительных сил и материальных фондов видно из сравнения

Операция с участием газеты «Московские новости» Когда с приходом Горбачева началась перестройка и страна почувствовала ветер перемен, зашевелились и последние диссиденты, многие из которых уже нашли себя на Западе. Зашевелились они потому, что с наступлением в стране

А. Орлов «МОСКОВСКИЕ ПРОЦЕССЫ». ЛИКВИДАЦИЯ ЯГОДЫ (Из книги Александра Орлова «Тайная история сталинских

02-12-2001

(К 60-летию битвы под Москвой - версия)

Гавриил Попов - президент Международного университета (в Москве)

Решение создать 7 июля народное ополчение в Москве в составе 12 дивизий Государственный Комитет Обороны (ГКО) принял 4 июля 1941 года. Казалось бы, российская история давала огромный опыт создания и использования народного ополчения. Я не вспоминаю времена, когда, собственно, вся армия была своего рода ополчением. После создания регулярной армии к народному ополчению прибегали в трудные для страны времена. Так, Александр I летом 1812 года своим манифестом поддержал инициативу смоленских дворян и объявил об организации трех ополченских структур: Московской, Петербургской и резервной.

Закон 1891 года определял ополченцев как граждан до 43 лет, способных носить оружие, но освобожденных от призыва в армию. В каждую роту ополченцев полагалось включать по два опытных кадровых солдата. В частях ополчения было по два начальника: избираемый ополченцами и назначаемый царской властью. Предусматривалось заблаговременное обучение ополченцев. Кстати, таким же обстоятельным было и законодательство об ополчении (ландштурм) в Германской империи тех лет.

На фоне такого наследства кажется странным все, что происходило с народным ополчением в 1941 году.

7 июля "отрапортовали" Сталину о наличии 12 дивизий, предусмотренных ГКО. Вряд ли сейчас можно установить, какая часть ополчения образовалась из добровольцев. Какая - из тех, кто не посмел отказаться от записи во время собраний своих коллективов (проходивших под присмотром представителей райкомов и, главное, НКВД). И, наконец, какая из тех, кого просто "взяли" на улицах.

8 Москве только что созданные части народного ополчения вместо военной подготовки сразу же - всего через четыре дня - были отправлены рыть окопы и строить оборонительные сооружения.

Секретарь Куйбышевского райкома ВКП(б) Шахова писала в МГК, что при отправке районной дивизии народного ополчения 12 июля 1941 года на строительство оборонительных сооружений "дивизия выехала без оружия. Обмундирование дали бывшее в употреблении, ботинок вообще не дали, поэтому ополченцы поехали кто в чем был обут: в белых туфлях, тапочках и т.д. Дивизия работала по 12 часов в сутки. Обучение не производилось, и к боевым действиям не готовились".

Еще справка - о ленинградской дивизии народного ополчения: "На 7-8 июля никакого оружия в дивизии еще не было... военная учеба производилась исключительно по линии строевой, а также политической подготовки" , Переводя на простой язык: маршировали и слушали речи. Закономерен итог, отмеченный штабом 33-й армии: "Из винтовок стреляло 35 человек, упражнение выполнили только 6".

Помимо отсутствия обучения ополчение страдало и от отсутствия оружия. "При выезде на боевые рубежи части дивизии имели 245 винтовок и 13600 патронов" . При численности одной дивизии народного ополчения в среднем 9-10 тысяч человек - это означало 1,5 патрона на бойца.

Но и там, где оружия было больше, - что это было за оружие! Рабочие и истребительные батальоны, насчитывающие 30 тысяч бойцов на 24 октября 1941 года, имели 5569 винтовок, из которых польских было 2312, французских - 1489, русских - 1249, английских - 42, канадских - 201, немецких - 152. На многих винтовках вообще не было мушек. Патроны одних не подходили к другим.

Личное. Рассказ преподавателя экфака МГУ.А.Соколова.

"Я записался в ополчение прямо на собрании. Нас сразу отправили на пункт формирования районной дивизии. Затем - на рытье окопов. На работах ничему не обучали. Оружие выдали, уже отправляя на фронт. Большинство впервые взяло в руки винтовку. Стрелять умели единицы. Но, к счастью, до боев у нас оказалось несколько дней. И за это время мы учились разбирать винтовки, заряжать, стреляли по мишеням на деревьях в лесу. Думаю, что именно эти занятия спасли наш полк. Мы открыли огонь, отбили немецкую атаку, сумели организованно отступить".

Возникает масса почему ? Почему не обучали народное ополчение? Почему вместо оружия вручили лопаты? Почему в ополчение везли винтовки чуть ли не из музеев?

Не хватало винтовок? Но перед боем их вдруг оказывалось достаточно. Значит, дело не в нехватке винтовок. Дело в чем-то другом. И, не поняв этого другого, мы не поймем судьбы московского народного ополчения.

Инициатива его создания принадлежит московскому руководству. Но выяснилось, что Сталин вовсе не в восторге от этой идеи. Сталин умел мыслить масштабно. И главную опасность в неудачный начальный период войны он видел не в немцах.

В дни празднования Победы в мае 1945 года он позволил себе весьма нетипичную для него откровенность: "Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит наш покой" (И.В.Сталин. Соч. т. 15, стр. 228).

Понятно, что думавший о такого рода опасности вождь не мог не анализировать, откуда же она может появиться. Органы безопасности он не подозревал - они по уши в крови. Окружение? Та же история, что и с органами, плюс ответственность за неготовность страны к войне. Армия? Позорно отступает. Оппозиции нет, всех взяли еще до войны. Остается среднее звено самой партии - райкомы и горкомы. В Ленинграде и особенно в Москве. Прежде всего в Москве. Не создают ли в виде ополчения претенденты на новое правительство России вооруженную базу для себя?

Сталин хорошо помнил судьбу Николая II, вооружившего на свою голову в ходе Первой мировой войны миллионы крестьян и рабочих. Он, конечно, помнил, как российская диктатура пролетариата выбросила лозунг всеобщей вооружения на свалку и пришла к другой системе: вооружать меньшинство для насилия над безоружным большинством.

Был еще один фактор, определявший отношение Сталина к народному ополчению. Армия формировалась путем тщательного смешивания призывников из разных регионов. Контроль за разнородной массой был облегчен: и для командиров, и для комиссаров, и для органов безопасности. А народное ополчение составляли люди, ми знавшие друг друга. Со своими авторитет формальными и неформальными лидерами, структуры, получив оружие, могли стать опасными.

Сталин не мог не помнить, что именно Красная гвардия, сформированная в 1917 году в Петрограде по схеме, аналогичной московскому ополчению, сыграла решающую роль как во взятии большевиками столицы России под свой контроль, так и в свержении Керенского. Были ли у московских руководителей, выдвинувших идею ополчения, намерения, соответствующие опасениям Сталина? Думаю, что были, все умело было представлено как традиционное стремление отличиться перед Сталиным.

Первое, что бросается в глаза: МГК решил формировать ополчение задолго до появления опасности для Москвы - в конце июня 1941 года. Как раз тогда, когда стало ясно, что руководившая долгие годы страной сталинская группа, обещавшая вести войну на чужой территории, обанкротилась, а Сталина несколько дней даже не видно и не слышно.

Московское руководство состояло из лиц, не обремененных прямой ответственностью ни за коллективизацию, ни за террор 1937 года. Это были "молодые волки". И они не могли не думать о своей судьбе.

Кроме того, лидер московского партаппарата А.С.Щербаков явно имел свою концепцию ведения войны. Это он был одним из главных авторов патриотических идей освобождения от "еврейского засилья" и т.д. Правда, термин "Великая Отечественная война" предложил не он, а митрополит Московский и Коломенский Сергий.

Если уж не политик, а ученый В.И.Вернадский - как видно из его дневниковых заметок - думал о проблеме нового правительства, то как об этом мог не думать тот же Щербаков? Ведь был пример Ленина - Брестский мир, Отдать, как в 1918-м, немцам всю Прибалтику, Украину с Белоруссией, весь Кавказ и сохранить собственно Россию. Эта ленинская идея 1918 года, идея спасения советской власти в России ценой отказа от всех "нерусских" частей страны снова возродилась в 1991 году - ради спасения власти номенклатуры и за ту же цену. Тем более эта идея не могла не возникнуть в головах великорусской, прежде всего московской, номенклатуры 1941 года. Но для этого надо было сталинское руководство заменить. Сделать это с сотней тысяч вооруженных ополченцев дело вполне реальное.

Возможно, Сталин, с его интуицией, что-то чуял, а возможно, о каких-то разговорах ему донесли. И Сталин начал действовать. Сначала, в своей речи 3 июля Сталин вроде бы поддержал инициативу москвичей по созданию народного ополчения. Но тут же сделал многозначительное пояснение: ополчение надо созывать там, где складывается угрожающая ситуация. Получалась странная картина: пока "угрожающей" ситуации нет, не стоит формировать ополчение. А когда она возникнет, обычно уже поздно что-то серьезное делать.

Московские начальники поняли, что Сталин о чем-то догадывается. Они знали, что со Сталиным шутки плохи. И они, учуяв неладное, насмерть перепугались. И в панике начали "корректировать" свой почин.

Во-первых, все ополчение не остается в столице, а немедленно, сразу же, уезжает из нее на рытье окопов. Как известно, в 1917 году Красная армия категорически отказывалась куда-то выезжать из Петербурга - чтобы ни творилось на фронте. А тут пошли на выезд.

Во-вторых, никакого оружия мы у ГКО не просим. Мы обойдемся внутренними резервами, которых, как хорошо знал Сталин, не было. При другой обстановке Сталин вряд ли бы удовлетворился такой "корректировкой", уж он устроил бы резню в московском руководстве. Но враг у ворот, и пришлось сделать вид, что успокоился.

Сталин не был бы Сталиным, если бы он не подстраховался. Судя по всему, армейское командование получило приказ при первом же поводе двинуть ополченцев подальше от Москвы и бросить их в первую же "мясорубку", использовав в качестве пушечного мяса. Так ополченцы оказались за сотни километров от Москвы, под Вязьмой.

Но МГК помешал мстительному Сталину "перемолоть" в боях вступивший в ополчение актив московской организации. Всего записались 140 тысяч ополченцев. На рытье окопов надо было выставить 120 тысяч. Явились"на окопы" только 90 тысяч. 50 тысяч "не явившихся" - это очень много. Каждый третий. Но, как ни странно, с этим никто не разбирался, никто (из уклонившихся и из начальства) не был наказан. Это в те времена!

Напрашивается мысль, что это по негласному указанию МГК из ополчения срочно было "уведено" 50 тысяч "своих", в основном аппаратчиков и активистов. Для размещенного в Москве в качестве "резерва" МГК ополчения эти 50 тысяч были очень нужны, а вот с лопатами.им делать было нечего. Взамен МГК и РК начали искать "пополнение" на улицах Москвы.

Личное. Рассказ отца моей жены, Василия Ивановича, кадрового рабочего, мастера одного из оборонных заводов Москвы:

"Людей хватали на улицах Москвы и отправляли в ополчение. За рабочими охотились прямо у проходных заводов. Ни с бронью, ни с чем не считались - "у нас приказ -всех в ополчение". Я был одним из лучших сварщиков завода. Директор запретил мне и сменщику выходить с завода, чтобы нас не отправили в ополчение... "У меня завод оборонный, мы ремонтируем танки. Без сварщиков ничего не получится. Рыть окопы смогут и без вас". Так мы и спали прямо в цехе до конца декабря 1941 года".

Примечательна судьба А.С.Щербакова. Уже в 1941 году, его, казалось бы, находящегося на сверхответственном посту первого секретаря МК и МГК, одновременно назначают начальником Совинформбюро, а в 1942 году - секретарем ЦК ВКП(б) и начальником Главного политического управления Красной Армии. Его явно постепенно "нагружают", чтобы появился повод для перемещения с поста лидера Москвы. Но его переместили радикально - в 1945 году он умирает в возрасте всего 44 лет. Известно, что смерть не щадит и молодых, но не менее известно и то, что Сталин никогда и ничего не забывал и щадил нисколько не больше смерти.

Во что обходились бои ополченцам, ставшим объектом интриг Сталина и МГК, видно из таких цифр. На 27 октября 41-го года в 110-й дивизии народного ополчения осталось: в составе одного полка - 220 человек, второго полка - 280 человек и третьего полка - 691 человек. Теперь уже винтовок хватало на всех.

Личное.Рассказ чудом уцелевшего товарища моего отца о Тимирязевской академии:

"Дивизия наша почти сразу же попала в окружение. Немцы нас в плен не брали: считали, что ополчение состоит из комиссаров, евреев, кадровых рабочих и российских интеллигентов. Никто из них не будет нужен победившей Германии, ведь ей нужен будет только рабочий скот для работы под присмотром немецких надсмотрщиков".

Потери народного ополчения в московской битве были столь грандиозны, что пять дивизий вообще пришлось расформировать - в каждой из них осталось по несколько сотен, а то и десятков бойцов.

Боюсь, что и о почти поголовной героической гибели пяти дивизий московского народного ополчения под Вязьмой, и о причинах этого на нынешнем юбилее не вспомнят.

Сколько всего погибло ополченцев? Каждый второй? Три из четырех? До сих пор не сказано. На совести Сталина, московской партноменклатуры и военного командования лежит необоснованная объективными факторами, беспрецедентная по масштабам гибель десятков тысяч лучших людей Москвы. За это никто не ответил до сих пор.

Бывает, что косвенные свидетельства говорят о многом. Так и с народным ополчением. Вот дивизия, награжденная орденом Ленина, орденом Красного Знамени, орденом Суворова. В летопись Отечественной войны она вошла под именем "Городецкая", получив это название в 1944 году. Но вы не обнаружите за этим названием первоосновы этой дивизии - а ведь это дивизия народного ополчения Ленинградского района города Москвы.

173-я стрелковая дивизия сражалась под Сталинградом. 56 бойцов и командиров дивизии за форсирование Днепра стали Героями Советского Союза. За образцовое выполнение боевых заданий дивизии присвоено звание "77-я гвардейская". Она награждена орденами Красного Знамени и Суворова и получила название "Черниговской". И опять-таки нигде не отмечено, что это дивизия народного ополчения Киевского района.

В общем - ни одна дивизия народного ополчения Москвы не сохранила своего имени. Такое не может быть случайностью.

Хотя теперь в Москве есть и улица Народного Ополчения, есть памятник ополченцам, хотя издана еще четверть века назад хорошая книга "Ополчение на защите Москвы" - полная правда о московском народном ополчении еще ждет своего часа.

2-я дивизия московского народного ополчения- соединение РККА в Великой Отечественной войне

История соединения:

В ночь на 2-е июля 1941 -го года ЦК ВКП(б) предложил местным партийным организациям возглавить создание народного ополчения, и в тот же день Военный Совет Московского военного округа принял "Постановление о добровольной мобилизации жителей Москвы и области в народное ополчение". Согласно постановлению, в Москве план мобилизации составлял 200 тысяч человек, в области - 70 тысяч человек. Ими планировалось укомплектовать 25 дивизий ополченцев. Мобилизация и формирование частей проводились по территориальному признаку. Каждый административный район Москвы формировал свою дивизию, которая доукомплектовывалась группами ополченцев из определённых районов Подмосковья.

Формировалась со 2 июля 1941 года как 2-я дивизия народного ополчения, в Сталинском районе города Москва, пополнялась ополченцами из Балашихинского района, Серпуховского района, Шатурского района Московской области и частично ополченцами 22-й дивизии Коминтерновского района Москвы, а также призывниками из строительной армии из Калининской и Рязанских областей. Формирование шло в школе № 434 на Щербаковской улице, дом 36. Ее составили добровольцы Электрокомбината, фабрики им. Щербакова, машиностроительных заводов района.

Командиром дивизии был назначен генерал-майор Вашкевич Владимир Романович. Полковник И.П. Алферов стал начальником штаба 2-й дно. С утра 3-го июля началась подготовка к приему, размещению и питанию личного состава дивизии. 5-го июля прибыло около 400 молодых лейтенантов, досрочно произведенных в командиры из курсантов вторых курсов военных училищ. Они образовали основной состав командиров рот и батарей, а также их заместителей. Кроме того, были призваны из запаса недостающий контингент командиров и весь политический состав. День 5-го июля ушел на расстановку командных кадров и ознакомление их с порядком приема ополченцев и размещения полков. В тот же день вечером прибыл, уже сформированный, численностью около 800 человек, батальон народного ополчения из Балашихинского района Московской области. Он образовал 3-й батальон 5-го стрелкового полка. Этот батальон состоял из рабочих, инженерно-технических и хозяйственных работников Балашихинской и Реутовской хлопчатобумажных фабрик, Балашихинской суконной фабрики, Саввинской прядильной фабрики, Кучинского кирпичного завода, студентов и преподавателей пушно-мехового института, колхозников.

6-го июля народные ополченцы, зачисленные в дивизию, собрались по местам своей работы. Туда за ними прибыли их командиры. Потом добровольцы, сопровождаемые родителями, женами, детьми и друзьями, собрались в пункты своего расквартирования. 6-го и 7-го июля командование дивизии организовывало части и подразделения, бойцы получали учебное оружие, предметы вещевого снабжения, саперный инструмент. В дивизии были образованы стрелковые полки под номерами: 4-й, 5-й и 6-й. Райком партии выделил для дивизии две легковые автомашины и 170 грузовых автомашин.

7-го июля формирование дивизии, вчерне, было закончено. Она насчитывала свыше 12 тысяч человек Все ополченцы были людьми непризывного возраста. Небольшая часть рядового состава участвовала в первой мировой и гражданской войнах. У подавляющего же большинства ополченцев военная подготовка вообще отсутствовала. Офицерский состав по своей подготовке также оказался неоднородным. Командиры полков, начальники штабов полков, командиры батальонов и артиллерийских дивизионов были кадровыми офицерами. Некоторые из них имели боевой опыт. Командиры рот и батарей состояли из молодых лейтенантов, вчерашних курсантов военных училищ. Командирами взводов были в основном добровольцы - ополченцы, имеющие небольшую военную подготовку.

В ночь с 7-го на 8-е июля дивизия выступила из Москвы в район Химки - Сходня - Крюково. Здесь она должна была получить военное обмундирование, вооружение и транспорт. Этот первый переход в 20 - 25 километров стал для ополченцев первым серьезным испытанием. Хотя на половине пути, в районе Ховрина, был организован трехчасовой привал, а малые 10-15-минутные привалы назначались через каждые 40 минут пути, весь марш закончился далеко за полдень 8-го июля. У ополченцев пожилого возраста выявились застарелые болезни, а большинство шестнадцатилетних, семнадцатилетних юношей были недостаточно физически натренированы. Отсев составил около 3500 человек, что сильно уменьшило численность рот и батарей. В дивизии осталось около 8500 человек. В районе Химок дивизия получила полностью обмундирование и частично вооружение.

В ночь с 10-го на 11-е июля, используя железнодорожный и автомобильный транспорт, дивизия перешла и район городов Клин и Высоковский. Здесь в состав дивизии влились два новых батальона народного ополчения, сформированные в Калининской и Рязанской областях. Каждый из батальонов насчитывал около 800 человек. Дивизия довела свои роты и батальоны почти до штата. 12-го июля 2-я дно выступила на запад. Дивизии отводилась полоса местности от 12 до 20 километров по фронту и 4 - 6 километров глубиной. В этой полосе, главным образом на дорогах, по которым могли наступать танки противника, надлежало построить противотанковые препятствия - рвы, эскарпы и лесные завалы. Кроме того, требовалось построить основные и запасные стрелковые, пулеметные и орудийные окопы, командные пункты и склады на стрелковую дивизию полного штатного состава. По существовавшим уставным нормам такая полоса кадровой стрелковой дивизией возводилась за семь суток. Дивизиям народного ополчения сроки сокращались до пяти суток. Подстегивала общая военная обстановка, продолжавшая ухудшаться. Жаркое лето 1941-го года высушило подмосковные суглинки. Земля была как камень. Ее с большим трудом брали только лом и кирка. Чтобы уложиться в отведенные сроки, трудились днем и ночью На сон отводилось четыре-пять часов. На боевую подготовку затрачивалось ежедневно лишь один-два утренних часа. Боевую подготовку отделений, взводов и сколачивание рот приходилось проводить поочередно, выводя их в ближайший тыл и на стрельбище.

В течении 13-го - 15-го июля дивизия возводила полосу обороны на участке Кузьминское - Теряева Слобода - Любятино общей протяжением 15 километров. 17-го июля она перешла на реку Ламу. Здесь, к 25-му июля, была закончена оборонительная полоса на участке Ошейкино - Ярополец - Ивановское (северо-западнее Волоколамска). Эта полоса составляла северный участок Можайского оборонительного рубежа, сыгравшего свою роль в отражении первого наступления немецких войск на Москву в октябре 1941-го года. 17-го июля дивизия вошла в состав 32-й армии фронта Можайской линии обороны. А 25-го июля 2-я дивизия народного ополчения получила приказ штаба 32-й армии выйти к 31-му июля на реку Вязьму, подготовить и занять оборону с передним краем на этой реке от Ордулева до Серижани - общим протяжением по фронту 18 километров. Армия и, соответственно, дивизия вошли в состав, образованного 30-го июля, Резервного фронта. Переход с Ламы на реку Вязьму (190 километров) дивизия совершила в пять суток с одной дневкой. Помогла физическая закалка, приобретенная на тяжелых окопных работах. На реке Вязьма в дивизию прибыло около 2 тысяч солдат и сержантов призывного возраста. Это позволило доукомплектовать роты и батареи, создать дивизионную школу по подготовке сержантов численностью 800 человек из солдат молодых возрастов, к тому же имевших уже боевую подготовку. По данным 32А на 30 июля 1941г. дивизия имела на вооружении 7130 винтовки, 105 ручных пулемета, 308 станковых пулемета, 27 50мм миномета, 22 45мм орудий, 30 76мм орудий.

В августе дивизия и ее полки были переформированы по штатам регулярных войск Красной Армии и получили общеармейскую нумерацию. Дивизия стала 2-й стрелковой дивизией. 4-и полк переименовали в 1282-н, 5-й - в 1284-й, 6-й - в 1286-й стрелковые полки, а артполк - в 970-й артиллерийский полк. Было получено оружие. Стрелковым отделениям выдали по две винтовки СВТ и ручные пулеметы. В каждую пулеметную роту поступило по 12 станковых пулеметов, в минометную роту - по шести минометов. Полковые батареи получили по четыре 76-миллиметровые пушки образца 1927 г. Артиллерийский полк расстался со своими старыми пушками, получив взамен 24 отечественных 76-миллиметровых орудия, восемь гаубиц и четыре мортиры. Пополнился и автотранспорт дивизии. В дивизии таким образом была и полковая и дивизионная артиллерия, чего в других дивизиях народного ополчения не было. Транспортная проблема была в основном разрешена, но тягачи для орудий по-прежнему отсутствовали. Только в конце сентября, уже на Днепре, в дивизию поступили артиллерийские лошади. Артиллерийской же амуниции получить так и не удалось.

На реке Вязьма дивизия построила главную полосу обороны с передним краем по этой реке и полосой заграждения, а также вторую (тыловую) полосу обороны. Эта полоса имела передний край по линии Лама - Марьино - Пекарево - Богородицкое и далее на юго-восток по восточному берегу болотистого ручья Бебря, общим протяжением около 18 километров. Солдаты и здесь день и ночь рыли в сухом глинистом грунте окопы и создавали противотанковые препятствия. Если на Ламе работы протекали в относительно спокойной обстановке, то на Вязьме почти не было дня, когда одиночные самолеты противника, а иногда и целые группы не обстреливали бы из пулеметов работавших солдат. На боевую подготовку, как и раньше, отводилось по два утренних часа. Роты и батареи поочередно выводились в тыл на стрельбища и полигон. К середине августа дивизия уже представляла оформленное воинское соединение. На 16 августа 2дно занимала рубеж Старое Село, Хожаево.

Первого сентября, 2-я стрелковая дивизия сменила на Днепре 1ЗЗ-ю стрелковую Сибирскую дивизию, которая ушла в район Ельни, для участия в контрударе 24-й армии. Дивизия дислоцировалась на участке Серково - Спичино - Яковлево, оседлав автомагистраль и железную дорогу Москва - Минск. Свой левый фланг она протянула на 2 километра южнее железной дороги. Полосе, занятой для обороны 2-й стрелковой дивизией, придавалось особо важное значение. Она прикрывала прямое направление на Москву. Шоссейный железобетонный и железнодорожный мосты через Днепр были подготовлены к взрыву, огневым и электрическим способом. Подрывные команды, состоявшие из саперов резерва Главного командования, влились в состав дивизии. По обеим сторонам автомагистрали располагались два дивизиона морских орудий. Они предназначались для противотанковой обороны этого направления. Орудия обслуживал отряд черноморских моряков в составе 800 человек. В качестве противотанковых средств были использованы еще два полка 85-миллиметровых зенитных орудий. В каждом батальонном районе обороны имелось по два - четыре дота, вооруженных противотанковыми орудиями. Строительство дотов продолжалось. По всей долине левого берега Днепра были возведены две полосы проволочных заграждении и плотно заминированы противопехотными и противотанковыми минами. Между первой и второй позициями главной полосы обороны на участках Шатилово - Яковлево и Горяиново - Костенки были установлены электризованные проволочные сети. Построенные 133-й дивизией ячейковые окопы были превращены в сплошные траншеи с ходами сообщения, которые связывали все позиции главной полосы обороны. Пулеметные и орудийные окопы пополнились двумя-тремя запасными позициями. Каждый взвод располагал надежным блиндажом. Командный пункт дивизии и двух стрелковых полков состоял из долговременных железобетонных сооружений. НА 2 сентября дивизия занимала рубеж Масалово, Яковлево, Филимоново, Горяиново, Звягино. Дивизии придали 57-й тяжелый артдивизион и 596-й гаубичный артиллерийский полк. Количество боеприпасов доходило до восьми комплектов (!) для стрелкового и до шести комплектов для артиллерийского оружия Таким образом, полоса обороны дивизии представляла собой развитую и сильно укрепленную полевую позицию с элементами долговременных оборонительных сооружений, с большой плотностью артиллерийского и ружейно-пулеметного огня. Но как не прискорбно главный удар немецкой группы армий "Центр" на Москву пришелся не вдоль Минского шоссе, а южнее и севернее его. В итоге все эти построенные оборонительные рубежи оказались невостребованными нашими войсками.

Сложилась очень тяжелая обстановка. Наиболее трудной она была на Западном направлении, где враг рвался к Москве. В Западных районах Белоруссии и Смоленской области Красная Армия несла большие потери, многие соединения и части были разбиты полностью или оказались в окружении. В это тревожное время Центральный Комитет ВКП(б) предложил местным партийным и советским органам возглавить создание соединений и частей народного ополчения.

Второго июля 1941 года Военный Совет Московского военного округа принял «Постановление о добровольной мобилизации жителей Москвы и области в народное ополчение ». На его основании мобилизационный план по г. Москва составил более 200 тысяч человек, по Московской области – 70 тысяч. Планировалось создать и укомплектовать 25 дивизий народного ополчения (дно ). В течение июля месяца были сформированы и отправлены на фронт первые 12 дивизий народного ополчения.

Формирование соединений и частей осуществлялось по территориальному признаку; каждый район Москвы комплектовал свою дивизию, в которую вливались отдельные подразделения, формируемые в Подмосковье.

Одной из первых дивизий, сформированных в столице, была (13 дно ) Ростокинского района. Формирование дивизии осуществлялось добровольцами предприятий, расположенных на территории нынешних районов Северо-Восточного административного округа - Алексеевский, Останкинский, Ростокино, Марфино, а также на территории Мещанского района Центрального административного округа.

Одну из частей дивизии укомплектовывал Московский завод «Калибр» . Со второго по шестое июля 1941 года 750 добровольцев из числа работников этого завода образовали полк. Штаб полка располагался в помещении парткома завода. Только в первый день формирования добровольцами записалось 500 человек.

Управление и штаб 13-ой дивизии располагались в здании районного комитета ВКП(б) на ул. Сретенка, дом 11. Остальные части и подразделения формировались в зданиях школ № 284 (проспект Мира, 87, ныне гимназия № 1518 ), 270 (ул. Суконная, 1, сейчас школа 1470 ул. Новомосковская, 9). Некоторые подразделения формировались в здании Московского финансового института (ул. Кибальчича, 1, ныне Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации ).

Из работников Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (сейчас ВДНХ) в народное ополчение (13 дно ) вступило 260 человек. Вдохновителями и организаторами записи добровольцев стали члены партии. Подразделения дивизии формировались в парке им. Ф.Э. Дзержинского (ныне Останкинский парк ) и ряде наркоматов и предприятий. Из наркоматов торговли, сельского хозяйства, текстильной промышленности пришло 200 – 250 человек. В школе № 270 формировался один из батальонов дивизии, в который вошли преподаватели и учащиеся десятых классов, а также рабочие и служащие типографии Гознака и других учреждений.

Одна из самых больших групп добровольцев состояла из работников механического комбината, рабочих завода «Рессора» , рабочих трамвайного депо им. Н.Э. Баумана , а также многих других предприятий и школ. Из ВГИКа пришли 70 человек - профессора, преподаватели, студенты. Из работников Мосэстрады был организован коллектив агитбригады, политруком которой был актер И.И. Богданов.

Командование дивизии было назначено из состава кадровых , которых перевели из других воинских частей и учреждений. Командиром дивизии стал полковник Морозов Павел Ефремович, начальник кафедры Военной академии им. М.В. Фрунзе , начальником штаба – преподаватель академии, полковник С.С. Мусатов. Заместителем начальника штаба назначили капитана А.В. Попова, начальником разведки - старшего лейтенанта Г.И. Нигреева. Однако первоначально, командные должности занимали партийные работники и командиры, призванные из запаса. Кадровый состав из военно-учебных заведений и частей поступал уже в ходе развертывания дивизии в районах вблизи фронта.

В дивизии народного ополчения записывались граждане от 17 до 55 лет. Более 60% личного состава 13-й дивизии было старше 50 лет. В состав дивизии отобрали более 10 тысяч человек.

Возникали некоторые проблемы с обеспечением добровольцев горячей пищей . Личный состав частей и подразделений дивизии первое время вынужден был питаться продовольствием , приносимым из дома. Райком партии, вопреки всяким формальным препятствиям, обязал трест столовых кормить ополченцев в нескольких столовых района.

Также на органы, формирующие дивизии народного ополчения, легла задача обеспечить дивизию вооружением и техникой. Были получены наряды на 17 машин (все нуждались в ремонте), на 30 винтовок (только для вооружения часовых) и 300 патронов к ним. Одновременно с этим был получен наряд на 1000 комплектов обмундирования , но без шинелей и плащ-палаток , и на такое же количество пехотных лопат .

В ночь с 7 на 8 июля 13-я дивизия народного ополчения получила приказ убыть из Москвы в сторону фронта. Приказом ставилась задача совершить тридцати пятикилометровый марш и выйти на рубеж: деревня Снегири (Волоколамское шоссе) – деревня Козино (Старо Пятницкое шоссе) . На момент выхода из города в составе дивизии не хватало более трети командиров различного уровня. Поэтому доукомплектование дивизии личным составом и кадровыми командирами происходило по ходу следования. Только в августе и сентябре прибыли командиры батальонов и рот.

Во время выдвижения к району сосредоточения у станции Фирсановка в дивизию влились рабочие завода «Серп и молот» и ополченцы из других подмосковных районов. Необходимо отметить, что идеологически ополченцы были готовы встретить врага и защитить столицу, но к боевым действиям были не готовы. С первых дней нахождения дивизии в полевых условиях личному составу пришлось столкнуться со многими трудностями. Нехватка лопат (по 2 на роту) не давало возможность оборудовать блиндажи и землянки. Отсутствие обмундирования, шинелей, палаток делало проблемным организацию отдыха ополченцев. В дальнейшем, с помощью московских партийных и советских органов, такое положение частично было исправлено.

В районе размещения дивизии началась усиленная боевая подготовка. Личный состав получал оружие, обмундирование, обучался военному делу. Особое внимание уделялось тактике - действиям в обороне и наступлении, разведке, охранении, встречном бою. Ополченцы знакомились с методами борьбы с танками, вражескими десантами, разведывательно-диверсионными группами противника. Огневая подготовка также была главным предметом в обучении ополченцев. Бойцы не только изучали материальную часть оружия, но и учились правильно владеть им, вести прицельную стрельбу, устранять возможные неисправности и задержки при стрельбе.

В ходе боевой подготовки учили метать боевые гранаты. Бойцы и командиры с большим старанием и рвением относились к каждому занятию, стремились скорее овладеть военным делом. Однако ограниченное наличие боеприпасов не позволило на должном уровне проводить занятия по огневой подготовке. С помощью военного отдела райкома партии и районного совета Осоавиахима для дивизии было собрано несколько разрезных пулеметов, винтовок и других наглядных пособий в виде плакатов и брошюр. Время для изучения оружия отводилось с таким расчетом, чтобы это был отдых от физической работы, и чтобы ограниченное количество наглядных пособий не приводило к срыву занятий.

Первая партия стрелкового оружия (винтовки и пулеметы), составлявшая четверть потребности, поступила в дивизию во второй половине августа. Это были винтовки «Маузер», пулеметы «Браунинг» (польские трофеи 1939 года). Они не были знакомы ни бойцам, ни командирам. Полностью стрелковым вооружением такой же системы полки дивизии были оснащены только в середине сентября. В это же время были получены пушки «Бофорс» (трофеи польской кампании 1939 г.). Боевая подготовка 13-й дивизии народного ополчения продолжалась и после переброски в конце июля - начале августа 1941 года в район западнее Вязьмы, Смоленской области.

Московский городской комитет партии учредил в дивизии и ее полках боевые знамена. Эта акция должна была укрепить воинскую дисциплину и поднять боевой дух личного состава. Предположительно вручение боевых знамен и принятие военной присяги состоялось в начале августа 1941 года. 13-я дивизия народного ополчения 26 сентября 1941 года по приказу Верховного Главнокомандования была переименована в 140-ю стрелковую дивизию и включена в состав регулярных войск Красной Армии. С начала октября судьба личного состава дивизии была неразрывно связана с 32-й армией Резервного фронта . В это время она заняла оборону северо-западнее Вязьмы по г. Холм-Жирковский .

Боевой путь дивизии был непродолжительным, но ответственным и очень тяжелым. 30 сентября 1941 года началась наступательная операция немецко-фашистских войск по захвату Москвы под кодовым названием «Тайфун» . Советские войска проводили Вяземскую оборонительную операцию с целью задержать наступление войск группы армий «Центр» и создать условия для обороны столицы. Ростокинская дивизия (140 сд ), входящая в состав 32-й армии , обороняясь на правом фланге, 2 октября вступила в бой с превосходящими силами противника.

2 - 5 октября гитлеровцы после бомбежек и артиллерийских налетов неоднократно переходили в атаку на позиции полков дивизии. Им приходилось вводить все новые силы против добровольцев, которые были плохо вооружены и слабо подготовлены к боевым действиям. В течение недели ростокинцы сдерживали наступление ударных фашистских войск на одном из ответственных участков фронта. Они сделали все, что было в их силах, чтобы не допустить врага к границам родного города.

В конечном счете оборона Западного и Резервного фронтов превосходящими силами противника была прорвана, и большая часть соединений Красной Армии оказалась в окружении. Одним из них была 140-я стрелковая дивизия . Последнее упоминание о боях Ростокинской дивизии относится к 7 октября, однако ее части и подразделения упорно оборонялись в окружении вплоть до 9 октября. То время, на которое задержали ополченцы войска противника, дало возможность оттянуть быстрый захват Москвы. Несмотря на огромные потери и бои в окружении, дух сопротивления не был сломлен, разрозненные части и подразделения дрались до последнего патрона и снаряда. Мелкими группами ополченцы до конца октября выходили из окружения.

Ценою больших потерь ростокинцы 140-й дивизии , проявившие героизм и стойкость, внесли свой вклад в дело исторической победы над фашизмом, показав беззаветную преданность и любовь к своей Родине. В конце ноября 140-я дивизия