В каком году был разгон учредительного собрания. Созыв учредительного собрания в россии

Учредительное собрание в России (1917-1918 гг.). Созыв и причины роспуска

Созыв Учредительного собрания в качестве органа верховной демократической власти был требованием всех социалистических партий в дореволюционной России -- от народных социалистов до большевиков. Выборы в Учредительное собрание состоялись в конце 1917. Подавляющая часть избирателей, участвовавших в выборах, около 90%, проголосовали за социалистические партии, социалисты составляли 90% всех депутатов (большевики получили только 24% голосов).

Но большевики пришли к власти под лозунгом «Вся власть Советам!» Свое единовластие, полученное на Втором Всероссийском съезде Советов, они могли сохранить только опираясь на Советы, противопоставляя их Учредительному собранию. На Втором съезде Советов большевики пообещали созвать Учредительное собрание и признать его властью, от которой «зависит решение всех основных вопросов», но это обещание не собирались выполнять. Большевики считали Учредительное собрание главным своим соперником в борьбе за власть. Сразу после выборов Ленин предупредил, что Учредительное собрание «обречет себя на политическую смерть», если выступит против Советской власти.

Ленин использовал ожесточенную борьбу внутри партии эсеров и заключил политический блок с левыми эсерами . Несмотря на расхождения с ними по вопросам многопартийности и диктатуры пролетариата, сепаратного мира, свободы печати большевики получили необходимую им поддержку, чтобы удержаться у власти. ЦК эсеров, уверовав в безусловный престиж и неуязвимость Учредительного собрания, не предпринял реальных шагов для его защиты.

Учредительное собрание было созвано 5 января 1918 года. Председателем Учредительного собрания был избран эсер Чернов. Из трех основных групп политических партий большинство получили социалисты (меньшевики и эсеры - около 60% голосов), большевики - 25%, буржуазные партии - 15%. Таким образом, при парламентской системе партия эсеров могла бы сформировать правительство. А в целом, выборы отразили общенациональный поворот в сторону социализма. Однако основная масса населения (крестьяне) понимала социализм не как большевики (из частной собственности и рынка), а по-своему - как справедливый строй, который даст им мир и землю.

Учредительное собрание открылось 5 января 1918 в Таврическом дворце. В произнесенной речи Чернов заявил о желательности работы с большевиками, но при условии, что они не будут пытаться «столкнуть Советы с Учредительным собранием». Советы как классовые организации, «не должны претендовать на замещение Учредительного собрания», подчеркнул Чернов. Он заявил о готовности поставить на референдум все основные вопросы, чтобы положить конец подкопам под Учредительное собрание, и в его лице -- под народовластие. Большевики и левые эсеры восприняли речь Чернова как открытую конфронтацию с советами и потребовали перерыва для фракционных совещаний. В зал заседаний они уже не вернулись.

Члены Учредительного собрания все же открыли прения и решили не расходиться до тех пор, пока не будет завершено обсуждение подготовленных эсерами документов о земле, государственном строе, о мире. Но начальник караула матрос Железняк потребовал от депутатов покинуть зал заседания, заявив, что «караул устал».

6 января Совнарком принял тезисы о роспуске Учредительного собрания, а в ночь на 7-е ВЦИК утвердил декреты.

Противник Ленина в борьбе за власть Чернов обратился к нему с открытым письмом, напомнив ему о его «торжественных и клятвенных обещаниях подчиниться воле Учредительного собрания», а затем разогнавшего его. Он назвал Ленина лжецом, «обманными обещаниями укравшего народное доверие и затем кощунственно растоптавшего свое слово, свои обещания».

Учредительное собрание явилось важным этапом в борьбе Ленина, большевиков с их политическими противниками в социалистическом лагере. Они постепенно отсекали наиболее правые его части -- сначала эсеров и меньшевиков в дни октябрьской революции 1917, затем социалистов в Учредительном собрании, и наконец, своих союзников -- левых эсеров.

Содержание статьи

ВСЕРОССИЙСКОЕ УЧРЕДИТЕЛЬНОЕ СОБРАНИЕ. Созыв Учредительного собрания в качестве органа верховной демократической власти был требованием всех социалистических партий в дореволюционной России – от народных социалистов до большевиков. Выборы в Учредительное собрание состоялись в конце 1917. Подавляющая часть избирателей, участвовавших в выборах, около 90%, проголосовали за социалистические партии, социалисты составляли 90% всех депутатов (большевики получили только 24% голосов). Но большевики пришли к власти под лозунгом «Вся власть Советам!» Свое единовластие, полученное на Втором Всероссийском съезде Советов, они могли сохранить только опираясь на Советы, противопоставляя их Учредительному собранию. На Втором съезде Советов большевики пообещали созвать Учредительное собрание и признать его властью, от которой «зависит решение всех основных вопросов», но это обещание не собирались выполнять. 3 декабря на съезде Советов крестьянских депутатов Ленин , несмотря на протест ряда делегатов, заявил: «Советы выше всяких парламентов, всяких Учредительных собраний. Партия большевиков всегда говорила, что высший орган – Советы». Большевики считали Учредительное собрание главным своим соперником в борьбе за власть. Сразу после выборов Ленин предупредил, что Учредительное собрание «обречет себя на политическую смерть», если выступит против Советской власти.

Ленин использовал ожесточенную борьбу внутри партии эсеров и заключил политический блок с левыми эсерами. Несмотря на расхождения с ними по вопросам многопартийности и диктатуры пролетариата, сепаратного мира, свободы печати большевики получили необходимую им поддержку, чтобы удержаться у власти. ЦК эсеров, уверовав в безусловный престиж и неуязвимость Учредительного собрания, не предпринял реальных шагов для его защиты.

Учредительное собрание открылось 5 января 1918 в Таврическом дворце. Я.М.Свердлов, который по договоренности большевиков и левых эсеров, должен был открыть заседание, опоздал. Ленин нервничал, т.к. решался вопрос: быть или не быть его правительству.

Воспользовавшись замешательством в левой части депутатов, фракция эсеров попыталась перехватить инициативу и предложила старейшему депутату эсеру С.П.Швецову открыть заседание. Но когда он поднялся на трибуну, его встретил неистовый шум, свистки большевиков. Растерявшись, Швецов объявил перерыв, но подоспевший Свердлов вырвал из его рук колокольчик и от имени ВЦИК (Всероссийского центрального исполкома Советов) предложил продолжать Учредительное собрание. 244 голосов против 151 избрало своим председателем эсера В.М.Чернова . В произнесенной речи Чернов заявил о желательности работы с большевиками, но при условии, что они не будут пытаться «столкнуть Советы с Учредительным собранием». Советы как классовые организации, «не должны претендовать на замещение Учредительного собрания», подчеркнул Чернов. Он заявил о готовности поставить на референдум все основные вопросы, чтобы положить конец подкопам под Учредительное собрание, и в его лице – под народовластие.

Большевики и левые эсеры восприняли речь Чернова как открытую конфронтацию с советами и потребовали перерыва для фракционных совещаний. В зал заседаний они уже не вернулись.

Члены Учредительного собрания все же открыли прения и решили не расходиться до тех пор, пока не будет завершено обсуждение подготовленных эсерами документов о земле, государственном строе, о мире. Но начальник караула матрос Железняк потребовал от депутаов покинуть зал заседания, заявив, что «караул устал».

6 января Совнарком принял тезисы о роспуске Учредительного собрания, а в ночь на 7-е ВЦИК утвердил декреты.

10 января в Таврическом дворце открылся третий съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, созванный в противовес Учредительному собранию. С трибуны съезда матрос Железняк рассказал, как он с группой военных разогнал «трусливое Учредительное собрание». Классовой непримиримостью звучало выступление соратника Ленина Л.Д.Троцкого : «Мы знаем Учредительное собрание по его делам, по его составу, по его партиям. Они хотели создать вторую палату, палату теней Февральской революции. И мы нисколько не скрываем и не затушевываем того, что в борьбе с этой попыткой мы нарушили формальное право. Мы не скрываем также и того факта, что мы употребили насилие, но мы сделали это в целях борьбы против всякого насилия, мы сделали это в борьбе за торжество величайших идеалов».

Разгон Учредительного собрания не приняла значительная часть населения страны, возлагавшая на демократически избранное учреждение большие надежды.

Противник Ленина в борьбе за власть Чернов обратился к нему с открытым письмом, напомнив ему о его «торжественных и клятвенных обещаниях подчиниться воле Учредительного собрания», а затем разогнавшего его. Он назвал Ленина лжецом, «обманными обещаниями укравшего народное доверие и затем кощунственно растоптавшего свое слово, свои обещания».

Учредительное собрание явилось важным этапом в борьбе Ленина, большевиков с их политическими противниками в социалистическом лагере. Они постепенно отсекали наиболее правые его части – сначала эсеров и меньшевиков в дни октябрьской революции 1917, затем социалистов в Учредительном собрании, и наконец, своих союзников – левых эсеров.

Ефим Гимпельсон

Приложение

Российская революция, с самого начала своего, выдвинула Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, как массовую организацию всех трудящихся и эксплуатируемых классов, единственно способную руководить борьбою этих классов за их полное политическое и экономическое освобождение.

В течение всего первого периода российской революции Советы множились, росли и крепли, изживая на собственном опыте иллюзии соглашательства с буржуазией, обманчивость форм буржуазно-демократического парламентаризма, приходя практически к выводу о невозможности освобождения угнетенных классов без разрыва с этими формами и со всяким соглашательством. Таким разрывом явилась Октябрьская революция, передача всей власти в руки Советов.

Учредительное собрание, выбранное по спискам, составленным до Октябрьской революции, явилось выражением старого соотношения политических сил, когда у власти были соглашатели и кадеты.

Народ не мог тогда, голосуя за кандидатов партии эсеров, делать выбора между правыми эсерами, сторонниками буржуазии, и левыми, сторонниками социализма. Таким образом, это Учредительное собрание, которое должно было явиться венцом буржуазно-парламентарной республики, не могло не встать поперек пути Октябрьской революции и Советской власти. Октябрьская революция, дав власть Советам и через Советы трудящимся и эксплуатируемым классам, вызвала отчаянное сопротивление эксплуататоров и в подавлении этого сопротивления вполне обнаружила себя, как начало социалистической революции.

Трудящимся классам пришлось убедиться на опыте, что старый буржуазный парламентаризм пережил себя, что он совершенно несовместим с задачами осуществления социализма, что не общенациональные, а только классовые учреждения (каковы Советы) в состоянии победить сопротивление имущих классов и заложить основы социалистического общества.

Всякий отказ от полноты власти Советов, от завоеванной народом Советской Республики в пользу буржуазного парламентаризма и Учредительного собрания был бы теперь шагом назад и крахом всей Октябрьской рабоче-крестьянской революции.

Открытое 5 января Учредительное собрание дало, в силу известных всем обстоятельств, большинство партии правых эсеров, партии Керенского, Авксентьева и Чернова. Естественно, эта партия отказалась принять к обсуждению совершенно точное, ясное, не допускавшее никаких кривотолков предложение верховного органа Советской власти, Центрального Исполнительного Комитета Советов, признать программу Советской власти, признать «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», признать Октябрьскую революцию и Советскую власть. Тем самым Учредительное собрание разорвало всякую связь между собой и Советской Республикой России. Уход с такого Учредительного собрания фракций большевиков и левых эсеров, которые составляют сейчас заведомо громадное большинство в Советах и пользуются доверием рабочих и большинства крестьян, был неизбежен.

А вне стен Учредительного собрания партии большинства Учредительного собрания, правые эсеры и меньшевики, ведут открытую борьбу против Советской власти, призывая в своих органах к свержению ее, объективно этим поддерживая сопротивление эксплуататоров переходу земли и фабрик в руки трудящихся.

Ясно, что оставшаяся часть Учредительного собрания может в силу этого играть роль только прикрытия борьбы буржуазной контрреволюции за свержение власти Советов.

Поэтому Центральный Исполнительный Комитет постановляет: Учредительное собрание распускается.

В первые январские дни 1918 года в Таврическом дворце решалась судьба России. В тот исторический миг Гражданскую войну можно было предотвратить. В Таврическом дворце собралось Учредительное собрание. С ним связывались огромные надежды. После отречения царя Россия ждала, когда Учредительное собрание определит государственное устройство, сформирует правительство, примет новые законы. Временное правительство потому и называлось временным, что должно было действовать только до созыва собрания.

Обещаюсь и клянусь пред Всемогущим Богом и своей совестью служить верою и правдою народу Державы Российской… Клянусь принять все меры для созыва… Учредительного собрания, передать в руки его полноту власти… В исполнении сей моей клятвы да поможет мне Бог.

БОЛЬШЕВИКИ В МЕНЬШИНСТВЕ

Выборы в Учредительное собрание оказались непростым делом в воюющей стране. Но провели их почти безукоризненно. Проголосовать смогли и солдаты на фронте. Выборы начались 12 ноября 1917 года и должны были закончиться 14 ноября, а затянулись во многих регионах до конца декабря. На подведение итогов голосования отвели две недели - с 14 по 28 ноября.

В выборах участвовали 44 политические партии: 13 общероссийских и 31 национальная. Всеобщего избирательного права еще нигде, кроме России, не было. Свобода голосования обеспечила высокую активность избирателя. Проголосовали пятьдесят миллионов человек. Своих представителей смогли послать сравнительно малочисленные народы. Результаты первых свободных демократических выборов в российский парламент оказались не в пользу большевиков.

Избрали 767 депутатов. Мандаты получили 370 эсеров, 175 большевиков, 40 левых эсеров, 16 меньшевиков, 17 кадетов, 2 народных социалиста, 80 представителей национальных партий. Ленинцы получили в Учредительном собрании, которому предстояло решить судьбу России, меньше четверти голосов.

Российское общество проголосовало за социалистические партии, польстившись на обещания раздать землю и покончить с войной. Однако характерно и другое: голосовали за политических радикалов, но не за экстремизм в политике. Напротив, созыв Учредительного собрания - попытка решить проблемы законодательным путем.

До октября большевики считали Учредительное собрание «подлинно народным представительством» и обвиняли Временное правительство и буржуазию, что они пытаются сорвать созыв Учредительного собрания. Но пока шли первые в истории России демократические выборы, ситуация изменилась. Большевики уже взяли власть. Зачем им Учредительное собрание?

29 ноября на заседании ЦК партии большевиков уже обсуждался вопрос, стоит ли вообще созывать Учредительное собрание.

Надо отсрочить выборы, - сказал Ленин.

Ему возражали:

Неудобно сейчас отсрочивать. Это будет понято как ликвидация Учредительного собрания, тем более что мы сами обвиняли Временное правительство в оттягивании Учредительного собрания.

Почему неудобно? - возражал Ленин. - А если Учредительное собрание окажется кадетски-меньшевистски-эсеровским, это будет удобно?

ЛЕНИН УШЕЛ

Первое заседание Всероссийского Учредительного собрания прошло в Таврическом дворце 5 января 1918 года. Дворец заполнили вооруженные матросы и латышские стрелки, верные большевикам. Это Ленин распорядился о доставке в Петроград одного из латышских полков, рабочего по составу:

Мужик может колебнуться в случае чего, тут нужна пролетарская решимость.

Наркому по морским делам Павлу Дыбенко поручили вызвать в Петроград вооруженных матросов.

Утром в «Известиях» зловещее предупреждение:

«Чрезвычайная комиссия по охране города Петрограда получила сведения, что контрреволюционеры всех направлений объединились для борьбы с Советской властью и днем своего выступления назначили 5 января - день открытия Учредительного собрания. Известно также, что руководителями этих контрреволюционных замыслов являются Филоненко, Савинков и Керенский, прибывшие в Петроград с Дона от Каледина».

Депутаты, оказавшись во враждебном окружении, почувствовали себя неуютно. Но они даже не предполагали, что парламент просуществует всего один день...

Ленин расположился в правительственной ложе. По описанию современника, Ленин «волновался и был мертвенно бледен, так бледен, как никогда. От этой совершенно белой бледности лица и шеи его голова казалась еще большей, глаза расширились и горели стальным огнем... Он сел, сжал судорожно руки и стал обводить пылающими, сделавшимися громадными глазами всю залу от края и до края ее».

Председатель ВЦИК и секретарь ЦК партии большевиков Яков Свердлов огласил «Декларацию прав трудящего и эксплуатируемого народа». Его предложение утвердить декларацию эсеры и меньшевики отвергли. Признавать советскую власть депутаты не считали правильным, ведь это им избиратели поручили определить государственный строй России и решить, кому управлять страной, то есть сформировать законное правительство.

Тогда от имени фракции большевиков заместитель наркома по морским делам Федор Раскольников объявил, что большинство Учредительного собрания выражает вчерашний день революции:

Не желая ни минуты прикрывать преступления врагов народа, мы заявляем, что покидаем Учредительное собрание с тем, чтобы передать советской власти окончательное решение вопроса об отношении к контрреволюционной части Учредительного собрания.

Ленин убедился, что парламент большевиков не поддержит, а, следовательно, будет только мешать советской власти. Уезжая вечером, Ленин распорядился выпускать всех, кто пожелает уйти, но никого назад не впускать. В половине третьего ночи дворец покинули и левые эсеры, вступившие в коалицию с большевиками.

Остальные депутаты, составлявшие большинство Учредительного собрания, продолжили работу. Откликаясь на стремление своих избирателей поскорее закончить войну, призвали союзные державы скорее заключить справедливый всеобщий мир. Провозгласили Россию «Российской Демократической Федеративной Республикой, объединяющей в неразрывном союзе народы и области, в установленных федеральной конституцией пределах, суверенные».

Охрану Таврического дворца нес отряд моряков численностью двести человек (с крейсера «Аврора» и броненосца «Республика») под командованием анархиста Анатолия Викторского (Железняка). Примерно в четыре часа утра 6 января 1918 года Павел Дыбенко приказал Железняку, презрительно взиравшему на депутатов-говорунов, закрыть заседание. Дыбенко сам был избран депутатом Учредительного собрания, но не очень дорожил своим мандатом.

Начальник караула Таврического дворца тронул председательствующего за плечо и довольно невежливо сказал:

Я получил инструкцию довести до вашего сведения, чтобы все присутствующие покинули зал заседания, потому что караул устал.

Избранный председателем Учредительного собрания Виктор Чернов в этот момент провозглашал отмену собственности на землю. Чернов был одним из основателей партии эсеров, которые, безусловно, ощущали себя победителями - за них голосовала деревня, то есть абсолютное большинство населения. Эсеры считали своим долгом выполнить главный пункт своей программы - дать крестьянам землю.

Чернов попытался урезонить матроса:

Все члены Учредительного собрания также очень устали, но никакая усталость не может прервать оглашения земельного закона, которого ждет Россия.

Железняк равнодушно повторил:

Я прошу покинуть зал.

СТРАНА ЛИШИЛАСЬ ПАРЛАМЕНТА

Депутаты разошлись. Они намеревались продолжить работу в тот же день вечером. Но их просто не пустили во дворец. Большевики приняли решение распустить Учредительное собрание. Это был решающий момент в истории страны: другие партии, конкуренты и соперники насильственно устранялись из политической жизни.

Демонстрацию в поддержку Учредительного собрания расстреляли. Так и не удалось установить количество жертв - обычно фигурирует цифра в тридцать человек.

«После разгона Учредительного собрания, - вспоминал депутат от партии эсеров Владимир Зензинов, - политическая жизнь в Петрограде замерла - все политические партии подверглись преследованиям со стороны большевистских узурпаторов. Партийные газеты были насильственно закрыты, партийные организации вели полулегальное существование, ожидая каждую минуту налета большевиков».

Ленин довольно говорил Троцкому:

Конечно, было очень рискованно с нашей стороны, что мы не отложили созыва Учредительного собрания. Очень, очень неосторожно. Но в конце концов вышло лучше. Разгон Учредительного собрания советской властью есть полная и открытая ликвидация формальной демократии во имя революционной диктатуры. Теперь урок будет твердый.

Страна лишилась парламента. Путь представительной демократии для России был закрыт. Революция завершилась. В следующий раз свободно избранный парламент соберется в России не скоро.

Окончание. Начало в номерах «МК» от 19 декабря 2016 г., 9 января, далее - в каждый понедельник, а также 28 апреля, 5 мая, 9 июня, 7 ноября 2017 г.

Борьба за Всероссийское Учредительное Собрание и расстрел демонстрации в его поддержку в Петрограде и Москве 5 января 1918 г .

“С 12 по 14 ноября 1917 г. происходили выборы в Учредительное Собрание. Они закончились крупной победой эсеров, завоевавших более половины мандатов, тогда как большевикам досталось лишь 25 о/o избирательских голосов (Из 703 мандатов П.С.-Р. получила 299, Украинская П.С.-Р. - 81, а другие национальные группы с.-р - 19; большевикам досталось 168, левым эсерам - 39, меньшевикам - 18, кадетам - 15 и народным социалистам - 4. См.: О.Н. Radkey, “The elections to the Russian Constituent Assembly of 1917”, Cambridge, Маза., 1950, р.16-17, 21). По решению ЦК П.С.-Р. от 17 ноября, вопрос о созыве Учредительного Собрания занял центральное место в деятельности партии. Для защиты Учредительного Собрания ЦК признал необходимым организацию “всех живых сил страны, вооруженных и невооруженных”. Четвертый сьезд П.С.-Р., проходивший с 26 ноября по 5 декабря в Петрограде, указал на необходимость сосредоточить вокруг охраны Учредительного Собрания “достаточные организованные силы”, чтобы, в случае надобности, “принять бой с преступным посягательством на верховную волю народа. Тот же четвертый съезд подавляющим большинством голосов восстановил лево-центровое руководство партии и “осудил затягивание Ц.К-том политики коалиции и его терпимость к "персональной" политике некоторых правых лидеров”.

Заседание Учредительного Собрания было поначалу назначено на 28 ноября. В этот день около 40 делегатам не без труда удалось пробраться через выставленную большевиками охрану в Таврический Дворец, где они приняли решение отложить официальное открытие Собрания до прибытия достаточного числа депутатов, и до того приходить каждый день в Таврический Дворец. В тот же вечер большевики приступили к арестам делегатов. Сначала это были кадеты, но уже вскоре настала очередь и с.-р.: был арестован В.Н. Филипповский . Согласно ЦК П.С.-Р., большевистский главнокомандующий В.Н. Крыленко в своем приказе по армии заявил: “Пусть не дрог- нет ваша рука, если придется поднять ее на депутатов”.

В начале декабря по приказу Совета Народных Комиссаров Таврический Дворец был очищен и временно опечатан. В ответ на это эсеры призвали население поддерживать Учредительное Собрание. 109 депутатов с.-р. писали в письме, опубликованном 9 декабря в партийной газете “Дело Народа ”: “Мы призываем народ всеми мерами и способами поддерживать своих избранников. Мы зовем всех к борьбе с новыми насильниками над народной волей. /.../ Будьте готовы все по зову Учредительного Собрания дружно стать на его защиту”. И тогда же, в декабре, ЦК П.С.-Р. призывал рабочих, крестьян и солдат: “Готовьтесь немедленно стать на защиту его [Учр.Собр.]. Но 12 декабря ЦК принял решение отказаться от террора в борьбе с большевиками, созыв Учредительного Собрания не форсировать и дождаться благоприятного момента. Учредительное Собрание все же открылось 5 января 1918 г. Оно мало походило на парламент, как так галереи были заняты вооруженными красногвардейцами и матросами, державшими делегатов под прицелом. “Мы, депутаты, были окружены разъяренной толпой, готовой каждую мину- ту броситься на нас и нас растерзать” - вспоминал депутат от П.С.-Р. В.М. Зензинов . Чернов, избранный председателем, был взят матросами на прицел, то же случилось и с другими, например, с О.С. Минором . После того, как большинство Учредительного Собрания отказалось при- знать руководящую роль советской власти, большевики и левые эсеры по- кинули зал. После одного дня заседаний, на котором был также принят закон о земле, советское правительство разогнало Учредительное Собрание".

В Петрограде по приказу большевиков была расстреляна мирная демонстрация в защиту Учредительного Собрания. Были убитые и раненые. Одни утверждали, что погибло 7-10 человек, 23 было ранено; другие - что 21 человек погиб, а были и третьи, утверждавшие, что было около 100 жертв". Среди погибших оказались и эсеры Е.С. Горбачевская, Г.И. Логвинов и А. Ефимов. В Москве демонстрация в защиту Учредительного Собрания была также расстреляна; среди погибших находился А.М. Ратнер, брат члена ЦК П.С.-Р. Е.М. Ратнер”.

Партия социалистов - революционеров после Октябрьского переворота 1917 года. Документы из Архива ПСР. Собрал и снабдил примечаниями и очерком истории партии в пореволюционный период Маrk Jansen. Amsterdam. 1989. С.16-17.

“Прошедшая в Петрограде 5 января 1918 г. мирная демонстрация в поддержку Учредительного собрания оказалась расстрелянной Красной гвардией. Расстрел произошел на углу Невского и Литейного проспектов и в районе Кирочной улицы. Была рассеяна главная колонна численностью до 60 тыс. чел., однако другие колонны демонстрантов достигли Таврического дворца и были рассеяны только после подхода дополнительных войск.

Разгоном демонстрации руководил специальный штаб во главе с В.И. Лениным, Я.М. Свердловым, Н.И. Подвойским, М.С. Урицким, В.Д. Бонч-Бруевичем. По различным оценкам, число погибших составляло от 7 до 100 чел. Демонстранты в основном состояли из представителей интеллигенции, служащих и учащихся вузов. В то же время в демонстрации принимало участие значительное число рабочих. Демонстрацию сопровождали эсеровские дружинники, не оказавшие серьезного сопротивления красногвардейцам. По свидетельству бывшего эсера В.К. Дзеруля, “все демонстранты, в том числе и ПК, шли без оружия, и от ПК было даже распоряжение по районам, чтобы никто не брал с собой оружия”.

"Дело Народа", 9 декабря, воззвание Союза защиты Учредительного собрания: "Все, как один человек, на защиту свободы слова и печати! Все на защиту Учредительного собрания!

Будьте готовы все по зову Учредительного собрания дружно стать на его защиту!".

"Правда", № 203 от 12 декабря 1917 г.: "...Несколько десятков лиц, назвавших себя депутатами, не предъявляя своих документов, ворвались вечером 11 декабря в сопровождении вооруженных белогвардейцев, юнкеров и нескольких тысяч буржуев и саботажников-чиновников в здание Таврического дворца... Их цель была создать якобы "законное" прикрытие для кадетско-калединского контр-революционного восстания. Голос нескольких десятков буржуазных депутатов они хотели представить как голос Учредительного собрания.

Центральный комитет партии к.-д. непрерывно направляет на юг в помощь Каледину корниловцев-офицеров. Совет народных комиссаров об"являет конституционно-демократическую партию партией врагов народа.

Заговор к.-д. отличается стройностью и единством плана: удар с юга, саботаж по всей стране и центральное выступление в Учредительном собрании"

Декрет Совета народных комиссаров, 13 декабря 1917 г.: " Члены руководящих учреждений партии кадетов, как партии врагов народа, подлежат аресту и преданию суду революционных трибуналов.
На местные советы возлагается обязательство особого надзора за партией кадетов ввиду ее связи с корниловско-калединской гражданской войной против революции".

ВЦИК 1-го созыва, 28 декабря(7 января) 1918г.: "... "Все живое в стране и прежде всего рабочий класс и армия должны стать с оружием в руках на защиту власти народной в лице Учредительного собрания... Оповещая об этом, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 1-го созыва призывает вас, товарищи, немедленно войти в непосредственную связь с ним".

Телеграмма, П.Дыбенко - Центробалт, 3 января 1918 г.: "Срочно, не позже 4 января, прислать на двое или трое суток 1000 матросов для охраны и борьбы против контрреволюции в день 5 января. Отряд выслать с винтовками и патронами, - если нет, то оружие будет выдано на месте. Командующими отрядом назначаются товарищи Ховрин и Железняков”.

П.Е.Дыбенко: " Накануне открытия учредилки прибывает в Петроград отряд моряков, спаянный и дисциплинированный.

Как и в Октябрьские дни, флот пришел защитить Советскую власть. Защитить от кого? - От демонстрантов-обывателей и мягкотелой интеллигенции. А может быть, вдохновители учредилки выступят “грудью” на защиту обреченного на смерть детища?

Но на это они оказались неспособными."

Из воспоминаний члена Военной Комиссии ПСР Б.Соколова: ...Как же мы будем защищать Учредительное собрание? Как будем самозащищаться?

С таким вопросом я обратился чуть ли не в первый день к ответственному руководителю фракции Х. Он сделал недоумевающее лицо.

“Защищать? Самозащищаться? Что за нелепость. Понимаете ли Вы, что говорите? Ведь, мы народные избранники... Мы должны дать народу новую жизнь, новые законы, а защищать Учредительное собрание, - это дело народа, нас избравшего”.

И это мнение, мною услышанное и весьма меня поразившее, отвечало настроению большинства фракции...

В эти дни, в эти недели, я неоднократно имел случай разговаривать с приехавшими депутатами и выяснять их точку зрения на тактику, которой должны мы придерживаться. Как общее правило, позиции большинства депутатов сводилась к следующему.

“Мы должны всеми мерами избегать авантюризма. Если большевики допустили преступление против русского народа, свергнув Временное правительство и самовольно захватив власть в свои руки, если они прибегают к приемам некорректным и некрасивым, это еще не значит, что и мы должны следовать их примеру. Отнюдь нет. Мы должны идти путем исключительной законности, мы должны защищать право путем единственно допустимым для народных избранников, путем парламентарским. Довольно крови, довольно авантюр. Спор должен быть перенесен на разрешение Всероссийского Учредительного собрания, и здесь перед лицом всего народа, всей страны, он получит свое справедливое разрешение”.

Этой позиции, этой тактики, которую я затрудняюсь назвать иначе, как “сугубо парламентарской”, придерживались отнюдь не только правые эсеры и центровики, но и черновцы. И черновцы, быть может, даже более остальных. Ибо, именно, В.Чернов был одним из самых ярых противников гражданской войны и одним из тех, кто надеялся на мирную ликвидацию конфликта с большевиками, веря в то, что “большевики спасуют перед Всероссийским Учредительным собранием”...

“Сугубый парламентаризм” отстаивало огромное большинство фракции эсеров Учредительного собрания. Лиц, которые не соглашались с этой тактикой и которые призывали к активным действиям, было ничтожное меньшинство. Удельный вес этого меньшинства во фракции был весьма невелик. На них смотрели как на людей, зараженных авантюризмом, недостаточно проникнутых государственностью, недостаточно зрелых политически.

Эту группу оппозиционеров составляли главным образом депутаты фронта или лица так или иначе причастные к великой войне. Среди них можно назвать Д.Сургучева (впоследствии расстрелянного большевиками), Фортунатова, лейтенанта Х., Сергея Маслова, члена ЦК, ныне расстрелянного Онипко. К этой группе примыкал и я.

В конце ноября, с приездом в Петроград членов Учредительного собрания и когда выяснилась сугубо парламентская позиция эсеровской фракции, именно в эти дни, но по настоянию главным образом фронтовых депутатов, была реорганизована Военная Комиссия. Расширенная в своем объеме она получила известную автономию от ЦК. В нее вошли представители военных депутатов фракции Учредительного собрания, между ними я, два члена ЦК, а также ряд энергичных военных эсеров. В президиум ее вошли Сургучев, член ЦК, и я (на правах председателя). Деньги на ее деятельность были даны фронтовыми организациями. Работа комиссии... велась по отдельным секциям, друг от друга независимым и до известной степени законспирированным.

Конечно, ни в какой мере нельзя назвать работу вновь организованной комиссии сколько-нибудь совершенной или мало-мальски удовлетворительной, в ее распоряжении было слишком мало времени, и деятельность ее протекала в обстановке очень тяжелой. Тем не менее кое-что было достигнуто.

Собственно, говорить можно только о двух сторонах деятельности этой комиссии: ее работе в петроградском гарнизоне и ее боевых начинаниях и предприятиях.

Задачей Военной Комиссии было выделить из петроградского гарнизона те части, которые были наиболее боеспособны и в то же время наиболее антибольшевистски настроены. В первые же дни нашего пребывания в Петрограде, мои товарищи и я посетили большую часть воинских частей, расположенных в Петрограде. Кое-где мы устроили небольшие собрания с целью выявить настроения солдат, но в большинстве случаев ограничивались беседами с комитетами и с группами солдат. Положение совершенно безнадежное в Егерском полку, так же как и в Павловском, и в других. Более благоприятная ситуация намечалась в Измайловском полку, а также в ряде технических и артиллерийских частей, и лишь в трех частях мы нашли то, что искали. Сохранившуюся боеспособность, наличие известной дисциплины и не поддающийся сомнению антибольшевизм.

Это были полки Семеновский и Преображенский и броневой дивизион, расположенный в ротах Измайловского полка. Как полковой, так и ротные комитеты первых двух полков, в большинстве своем состояли из лиц беспартийных, но настроенных резко и сознательно против большевиков. В полках было немалое число георгиевских кавалеров, раненных в германскую войну, а также недовольных большевистской разрухой. Отношение между командным составом, полковыми комитетами и солдатской массой было вполне дружелюбными.

Мы решили именно эти три части избрать как центр боевого антибольшевизма. Через наших как эсеровских, так и родственных фронтовых организаций, мы вызвали в экстренном порядке наиболее энергичный и боевой элемент. В продолжение декабря прибыло с фронта свыше 600 офицеров и солдат, которые были распределены между отдельными ротами Преображенского и Семеновского полков. Причем большинство прибывших было направлено в Семеновский полк, а меньшинство приблизительно 1/3, в Преображенский полк. Некоторых из вызванных нам удалось провести в члены как ротных, так и полковых комитетов. Несколько человек специалистов, по преимуществу бывших студентов, мы пристроили в броневой дивизион.

Таким образом, в конце декабря мы в значительной мере увеличили как боеспособность, так и антибольшевизм вышеупомянутых частей.

Чтобы поднять настроение “наших” частей, а также для того, чтобы создать в петроградском гарнизоне недоброжелательное к большевикам настроение, было решено издавать ежедневную солдатскую газету “Серая шинель”.

Подводя итоги нашей деятельности в петроградском гарнизоне, я должен сказать, что нам удалось, правда, в незначительной степени, провести работу по защите Учредительного собрания. Вместе с тем, ко дню открытия Учредительного собрания, т.е. к 5 января, в распоряжении народных избранников было два полка, относительно боеспособных и безусловно готовых, решившихся с оружием в руках выступить на защиту. Почему же этого вооруженного выступления не произошло 5-го января? Почему?..

Большевики не только вели энергичную пропаганду среди петроградского гарнизона, но, пользуясь имевшимся в их распоряжении богатыми боевыми запасами, форсировали всевозможные боевые, так называемые, красногвардейские части. Примеру их пробовали последовать и мы. Увы, наши начинания в этом направлении были далеко не блестящи. В то время, как весь Петроград был в полном смысле переполнен всякого рода оружием, в нашем распоряжении последнее было в весьма ограниченном количестве. И потому получалось, что наши дружинники были безоружны или снабжены столь примитивным оружием, что оно не могло идти в счет. Да, впрочем, рабочие, ибо именно среди них велась вербовка наших дружинников, относились без особого энтузиазма к поступлению в боевые дружины. Как раз мне пришлось работать в этом направлении в Нарвском и Коломенском районах.

Собрание рабочих Франко-Русского завода и Нового Адмиралтейства. Конечно, собрания рабочих, сочувствующих нам, вписанных в партию противобольшевистскую.

Объясняю положение и общую необходимость, с моей точки зрения, защищать вооруженной рукой Учредительное собрание. В ответ ряд вопросов, волнений.

“Не довольно ли пролито было братской крови?”. “Четыре года была война, все кровь и кровь...”. “Большевики действительно подлецы, да только вряд ли они посягнут на У.С.”.

“А по-моему,- заявил один из молодых рабочих- надо, товарищи, подумать не о том, чтобы ссориться с большевиками, а как с ними сговориться. Все же, вишь, они защищают интересы пролетариата. Кто сейчас в комиссариате Коломны? Все наши франкоруссцы, большевики...”

Это было еще время, когда рабочие, даже те из них, что были настроены определенно оппозиционно в отношении большевиков, питали некоторые иллюзии насчет этих последних и их намерений. В результате в дружинники записалось около пятнадцати человек. У большевиков на том же заводе было дружинников раза в три больше.

Итоги нашей деятельности в этом направлении свелись к тому, что на бумаге у нас числилось до двух тысяч рабочих дружинников. Но именно только на бумаге. Ибо большинство из них не являлись на явки и вообще были проникнуты духом безразличия и уныния. И при учете сил, которые бы могли защищать У.С. с оружием в руках, эти боевые дружины мы не принимали в счет...

Помимо вербовки дружинников среди петроградских рабочих, были попытки с нашей стороны к организации дружин из фронтовиков, из фронтовых солдат и офицеров... Некоторые из наших фронтовых организаций были достаточно сильны и деятельны. Особенно можно было это сказать про комитеты Юго-Западного и Румынского фронтов. Еще в ноябре месяце Военная Комиссия прибегла к помощи этих комитетов, и те начали направлять в Петроград фронтовиков, наиболее надежных, хорошо вооруженных, посланных как бы в командировку по служебным делам. Часть из этих фронтовиков, как это было сказано, была направлена в “укрепление” Семеновского и Преображенского полков. Но часть из прибывающих солдат мы хотели оставить в непосредственном нашем распоряжении, сформировав из них боевые летучие отряды. С этой целью нами были предприняты шаги, чтобы по возможности конспиративно разместить их в самом Петрограде, не вызвав до поры до времени подозрений большевиков. После некоторых колебаний мы остановились на мысли открыть солдатский народный университет. В середине декабря таковой и был открыт в стенах одного из высших учебных заведений. Само открытие состоялось с ведома и санкции большевистских властей, ибо программа в нем указанная была и вполне невинная, общекультурно-просветительная, и среди руководителей и лекторов университета были указаны лица, заведомо лояльные по отношению к большевистскому правительству.

В наших интересах было держать этих курсантов-боевиков вместе, добы в случае неожиданного ареста они могли бы оказать противодействие и дабы легче их было использовать в случае выступления против большевиков. После долгих поисков мне удалось, благодаря содействию известного общественного деятеля К., устроить таковое общежитие, рассчитанное на двести человек, в помещении Красного Креста на Фонтанке.

Прибывающие фронтовики являлись на курсы и отсюда шли в общежитие. Как правило, приезжали они с ружьями, снабженные несколькими ручными гранатами. К концу декабря таких курсантов набралось уже несколько десятков человек. И так как были это все люди боевые и решительные, то они представляли собой несомненную силу.

Это дело не было развернуто в полном масштабе, так как Центральный Комитет эсеров усмотрел в нем слишком рискованную авантюру. Нам было предложено приостановить это начинание. Мы это и сделали”.

П.Дашевский , член бюро военной комиссии ПСР: "...Первоначальный план нашего штаба и военной комиссии гласил, что мы с первого момента... выступим непосредственно активными инициаторами вооруженного выступления. В этом духе шла вся наша подготовка в течение месяца перед открытием Учредительного собрания по директивам Центрального комитета. В этом направлении шли все дискуссии военной комиссии и в нашем гарнизонном совещании с участием гражданина Лихача".

Н.Лихач: " ...У партии не было реальных сил, на которые она могла бы опереться".

Г.Семенов, руководитель военной комиссии при Петроградском комитете ПСР : "Постепенно были созданы ячейки в полках: Семеновском, Преображенском, Гренадерском, Измайловском, моторно-понтонном, запасном электро-техническом, в химическом и саперных батальонах и в 5-м броневом дивизионе. Командир одного из батальонов моторно-понтонного полка прапорщик Мавринский, товарищ председателя полкового комитета Семеновского полка и член комитета химического батальона Усенко входили в военную комиссию. Численность каждой ячейки была от 10 до 40 человек"

Было решено организовать разведывательный отдел. В штаб красной гвардии был отправлен с поддельным письмом свой офицер-фронтовик, который вскоре получил пост помощника Механошина и держал нас в курсе расположения большевистских частей.

К концу декабря... командир 5-го броневого дивизиона, комиссар и весь дивизионный комитет, был нашим. Семеновский полк соглашался выступить, если его призовет вся эсеровская фракция Учредительного собрания, и то не первым, а за броневым дивизионом. А Преображенский полк соглашался выступить, если выступит Семеновский.

Я считал, что у нас не было войск (кроме броневого дивизиона), и думал направить ожидаемую массовую демонстрацию во главе с дружинниками к Семеновскому полку, инсценируя восстание, рассчитывая, что семеновцы примкнут, двинутся к преображенцам и вместе с последними -- к Таврическому дворцу, чтобы начать активные действия. Штаб мой план принял".

Постановление ВЦИК от 3(16) января, "Правда" 4(17) января, 1918г.: “Всякая попытка со стороны кого бы то ни было или какого бы то ни было учреждения присвоить себе те или иные функции государственной власти будет рассматриваема как контрреволюционное действие. Всякая такая попытка будет подавляться всеми имеющимися в распоряжении советской власти средствами вплоть до применения вооруженной силы”.

Чрезвычайная комиссия по охране Петрограда, 3 января: "...Всякая попытка проникновения... в район Таврического дворца и Смольного, начиная с 5 января, будет энергично остановлена военной силой"

Образованный "Союз защиты Учредительного Собрания”, по руководством правого эсера В. Н. Филипповского , в который вошли правые эсеры, народные социалисты, меньшевики-оборонцы, часть кадетов, решил организовать манифестацию в поддержку УС.

Для подавления заговора и охраны порядка в день открытия Учредительного собрания был создан Чрезвычайный военный совет.

Таврический дворец, где 5 января должно было открыться Учредительное собрание, подступы к дворцу, район Смольного и другие важные позиции Питера совет поручил охранять морякам. Командовал ими народный комиссар по морским делам П. Е. Дыбенко.

Таврический дворец - 100 человек; Николаевская академия - Литейная - Кирочная - 300 человек; государственный банк - 450 человек. У Петропавловской крепости будет 4 гидроаэроплана.

В.Д.Бонч-Бруевич : "Мы подходим к 5 января, и я хочу предупредить вас, что мы должны встретить этот день с полной серьезностью... Все заводы и воинские части должны быть на полной изготовке. Лучше преувеличить, чем преуменьшить опас ность Пусть с нами будет уверенность, что мы готовы отразить и подавить, если нужно, беспощадно каждый направленный удар".

П.Е.Дыбенко: "18 января. (5 января) С раннего утра, пока обыватель еще мирно спал, на главных улицах Петрограда заняли свои посты верные часовые Советской власти - отряды моряков. Им дан был строгий приказ: следить за порядком в городе... Начальники отрядов - все боевые, испытанные еще в июле и октябре товарищи.

Железняк со своим отрядом торжественно выступает охранять Таврический дворец - Учредительное собрание. Моряк-анархист, он искренне возмущался еще на II съезде Балтфлота тем, что его кандидатуру предложили выставить кандидатом в Учредительное собрание. Теперь, гордо выступая с отрядом, он с лукавой улыбкой заявляет: “Почетное место займу”. Да, он не ошибся. Он занял почетное место в истории.

В 3 часа дня, проверив с товарищем Мясниковым караулы, спешу в Таврический. Входы в него охраняются матросами. В коридоре Таврического встречаю Бонч-Бруевича.

Ну, как? Все спокойно в городе? Демонстрантов много? Куда направляются? Есть сведения, будто направляются прямо к Таврическому?

На лице его заметна некоторая растерянность.

Только что объехал караулы. Все на местах. Никакие демонстранты не движутся к Таврическому, а если и двинутся, матросы не пропустят. Им строго приказано.

Все это прекрасно, но говорят, будто вместе с демонстрантами выступили петроградские полки.

Товарищ Бонч-Бруевич, все это ерунда. Что теперь петроградские полки? - Из них нет ни одного боеспособного. В город же стянуто 5 тысяч моряков.

Бонч-Бруевич, несколько успокоенный, уходит на совещание.

Около 5 часов Бонч-Бруевич снова подходит и растерянным, взволнованным голосом сообщает:

Вы говорили, что в городе все спокойно; между тем сейчас получены сведения, что на углу Кирочной и Литейного проспекта движется демонстрация около 10 тысяч вместе с солдатами. Направляются прямо к Таврическому. Какие приняты меры?

На углу Литейного стоит отряд в 500 человек под командой товарища Ховрина. Демонстранты к Таврическому не проникнут.

Все же поезжайте сейчас сами. Посмотрите всюду и немедленно сообщите. Товарищ Ленин беспокоится.

На автомобиле объезжаю караулы. К углу Литейного действительно подошла довольно внушительная демонстрация, требовала пропустить ее к Таврическому дворцу. Матросы не пропускали. Был момент, когда казалось, что демонстранты бросятся на матросский отряд. Было произведено несколько выстрелов в автомобиль. Взвод матросов дал залп в воздух. Толпа рассыпалась во все стороны. Но еще до позднего вечера отдельные незначительные группы демонстрировали по городу, пытаясь пробраться к Таврическому. Доступ был твердо прегражден."

В.Д.Бонч-Бруевич: "Город был разбит на участки. В Таврическом дворце был назначен комендант, и на эту должность выдвинули М.С.Урицкого. Благонравов остался начальником нашей базы -- Петропавловской крепости, а Еремеев -- в должности командующего войсками Петроградского округа. Меня на дни Учредительного собрания назначили комендантом Смольного и подчинили мне весь район. ... Я был ответственен за весь порядок в этом районе, в том числе и за те демонстрации, которые ожидались вокруг Таврического дворца... Я прекрасно понимал, что этот район является самым главным из всего Петрограда,.. .что именно сюда будут стремиться демонстрации".

Союз защиты Учредительного собрания, воззвание 5 (18) января: "Граждане, вы... должны заявить ему (Учредительному собранию) , что столица революции одушевлена желанием подвинуть весь народ на последние подвиги, которых требует спасение страны. Все на манифестацию 5 января!".

Петроградский СНК, 5 января: "Под лозунгом "вся власть Учредительному собранию" кроется лозунг "долой советы". Вот почему все капиталисты, вся черная сотня, все банкиры горой стоят за этот лозунг!".

Из защитительной речи члена ЦК ПСР А.Р. Гоца на процессе с.-.р., 1 августа 1922 г. : “Мы определенно заявили, что да, мы считали необходимым организовать все те силы, военные и боевые, которые были в нашем распоряжении, чтобы в случае, если большевистская власть осмелится посягнуть на учредительное собрание, дать ему надлежащую опору. Таково было основное политическое задание в эти дни. Это первое.

Дальше мы считали необходимым не ограничиваться только мобилизацией тех военных сил, которые имелись в нашем распоряжении, мы считали, что сам народ, сам рабочий класс Петрограда должен манифестацией заявить свою волю защиты учредительного собрания. Он должен был заявлением своей воли сказать громко, отчетливо, всесторонне, обращаясь к представителям Смольного - “не смейте посягать на учредительное собрание, ибо за учредительным собранием стоит сплоченная железная фаланга рабочей армии”. Вот чего мы хотели. Поэтому мы, обращаясь ко всем партиям, ко всему рабочему классу Петрограда, говорили: “идите на мирную безоружную демонстрацию, идите для того,

чтобы выявить свою волю, для того, чтобы свое настроение манифестировать. И гражданин Крыленко говорит (допустим, на минутку, правильность его версии), что да, я не отрицаю, что была организована вами мирная демонстрация, которая должна была суммировать эту волю, но кроме этого была еще другая демонстрация, уже не мирная, которая должна была идти от броневиков, Семеновцев и т.д. Допустим на минуту, что ваша концепция правильна, но все это не изменяет сути дела. Все вооруженные демонстрации (допустим вашу версию), которые тогда были задуманы, не состоялись, не имели место, ибо все эти мифические броневики, которыми вы, как главковерх, оперировали, расставив их с помощью моего друга Тимофеева и бросили на Смольный,

Это все ирреально, все - гадание на кофейной гуще. Вы знаете хорошо, что ни один броневик не выехал. С моей точки зрения, очень плохо, что не выехал, но это другой вопрос. Мы не устанавливаем, что хорошо и что плохо, а устанавливаем факты. А факты таковы, что если даже допустить наше субъективное самое страстное желание собрать бронированный кулак (такое желание, такое задание у нас было совершенно определенно), это гадание нам не удалось, не удалось потому, что просто, не мудрствуя лукаво, у нас не оказалось этого кулака. Когда мы попытались его сжать, он остался в таком виде (жестом показывает). Вот в чем дело. Вот каково положение вещей. Броневики не вышли. Семеновский полк не вышел.

Было ли у нас намерение. Да. И здесь Тимофеев определенно говорил, что мы, члены Ц.К. считали бы преступным со своей стороны. если бы мы не приняли всех мер к тому, чтобы организовать, собрать кулак, организовать вооруженную защиту учредительного собрания. Мы решили, что в тот момент, когда вы решитесь покуситься на суверенитет учредительного собрания, положить на него свою руку, мы должны дать вам отпор. Мы считали это не только своим правом, но и священной своей обязанностью перед трудящимся классом. И если бы мы не сделали всех усилий для того, чтобы эту задачу выполнить, мы, действительно несли бы всю полноту ответственности не перед вами, а перед всем трудящимся классом России. Но, повторяю, мы боне фиде сделали все то, что мы могли и если тем не менее нам не удалось, то по той причине, о которой упоминал гр. Покровский. Зачем же нужно было гр. Крыленко громоздить все эти факты, зачем ему нужно было помимо желания использовать эти факты, как обличительный материал против нас, чтобы лишний раз доказать, что эта партия лицемерия, и произнести несколько громких филиппик, которые ему недурно удаются.

Зачем ему это нужно было. Я вам скажу зачем. Это нужно было для того, чтобы скрыть, затушевать, завуалировать истинный смысл и трагический и политический смысл событий дня 5 января. И этот день войдет в историю не как день лицемерия партии, а как день кровавого преступления, совершенного вами против трудящихся, ибо в тот день вы расстреляли мирные демонстрации, ибо в тот день вы пролили кровь рабочих на улицах Петрограда, и эта кровь вызвала дух возмущения потом. Чтобы скрыть этот факт, чтобы завуалировать преступление не партии социалистов-революционеров, а какой то другой партии, вам нужно было конечно громоздить и строить гипотезы, которые мы отмечаем, ибо в этом отношении вы ломились совершенно в открытую дверь. Да, мы хотели защищать, но этот факт, факт нашего желания защищать, он ни в коей мере не оправдывает того факта, что вы расстреляли безоружную демонстрацию, которая двинулась на вас с целью захвата власти. Позвольте вам указать, что в деле имеется № экземпляр “Дела Народа”, в котом накануне дня 5 января было помещено следующее заявление: Город Петроград превращен в вооруженный лагерь. Большевики распространяют вести о том, что эс-эры готовят вооруженный захват власти, что они куют заговор против Совета Народных Комиссаров. Не верьте этой провокации и идите на мирную манифестацию. И это была правда, мы не задавались целью организовать переворот, мы не задавались целью заговорческим путем захватить власть, нет, мы открыто говорили, что вот единая законная. легитимная власть, и ей должны все граждане и все трудящиеся подчиниться, перед нею должны смириться и сложить свое кровавое оружие все партии, враждовавшие до этого момента.

А если только эти партии не пойдут на путь соглашения и примирения с нею, тогда это Учредительное Собрание имеет право конечно не увещеваниями и не витиеватыми речами. а мечом смирить все остальные партии. И наше дело было выковать этот меч и если нам не удалось, то это не наша вина, а наша беда. Но, больше того, этот день был не только днем преступления со стороны большевиков, но этот день сыграл роль поворотного момента в истории большевистской тактики. Чтобы не быть голословным, позвольте мне сослаться на авторитетное лицо, которое для вас является безусловным.

Я думаю, что мне будет разрешено гр. Председателем сослаться в этом случае на Розу Люксембург . Я позволяю себе указать, что в книге, ею выпущенной под названием “Русская революция”, она писала: “выдающуюся роль в политике большевиков сыграл известный разгон Учредительного Собрания 5 января 1918 г. Эта мера определила их дальнейшую позицию.

Она была до известной степени поворотным путем их тактики. Известно, что Ленин и друзья

его бурно требовали созыва Учредительного Собрания до своей Октябрьской победы. Эта именно политика затягивания в этом вопросе со стороны правительства Керенского была одним их пунктов обвинения большевиками этого правительства и давала им повод к ожесточеннейшим нападениям на него. Троцкий говорит даже в одной из интересных статей своих от “Октябрьской революции до Брестского мира”, что октябрьский переворот был настоящим спасением для Учредительного Собрания, как и для всей революции. Ну, как понимают большевики слова “спасение” это мы достаточно видели из практики в день 5 января. По-видимому у них спасать - это значит расстреливать. Дальше она указывает на всю несостоятельность той аргументации, которую приводили большевики когда для политического оправдания своего насильнического акта против Учредительного Собрания. Какие аргументы выдвигались тогда большевиками в оправдание разгона Учредительного Собрания. Что они говорили. Они говорили прежде всего, что Учредительное Собрание, это вчерашний день революции. Оно не отражает того реального соотношения сил, которое установилось после октябрьской победы. Что это день уже отшедший, это перевернутая страница книги истории и нельзя, опираясь на него

вершить судьбы сегодняшнего дня. Дальше, помимо этих общих политических соображений, они указывали и на то, что в эту избирательную кампанию партия эсеров выступила как единая партия, еще не расколовшаяся, еще не выделившая из своей партии, так называемых левых социалистов революционеров. Вот эти два соображения обычно выдвигались в политическое оправдание этой тактики. Что же отвечает им на это Роза Люксембург. Я опять предпочитаю говорить ее словами, ибо ее авторитет, я не сомневаюсь, для вас…

БУХАРИН . Эту книгу она хотела сжечь.

ГОЦ. Я не знаю, хотела ли она эту книгу сжечь или нет. Я не думаю, что она хотела ее сжечь, я думаю, что она не хотела ее сжечь, но оттого, что она потом в некоторых отношениях изменила свою точку зрения, от этого высказывания и эти взгляды не теряют всей своей глубокой ценности и поучительности. Относительно того, что она хотела сжечь, позвольте Вам сказать, гражданин Бухарин, это уже из области фантастики. Об этих ее намерениях нам неизвестно по крайней мере из литературы.

БУХАРИН. - Вы не знакомы с литературой.

ГОЦ - Не будем полемизировать, гражданин Бухарин. Позвольте указать, как она отвечала на те соображения, из той книги, которую гражданин Бухарин хотел бы сжечь. Я понимаю, почему он хотел бы сжечь эту книгу, ибо эта книга, это яркий, поучительный, красноречивый акт против него и против его друзей. Теперь, что же она говорит. Она говорит следующее: “Нужно только удивляться, что такие умные люди, как Ленин и Троцкий не пришли к само собой напрашивающимся выводам. Если Учредительное Собрание избрано задолго до поворотного пункта - октябрьского переворота и отражает прошедшее, а не новое положение в стране, то само собой напрашивается вывод, что нужно кассировать устаревшее мертворожденное Учредительное Собрание, и немедленно назначить выборы в новое Учредительное Собрание”. Это буквальное то, что говорили и мы в свое время в тех книгах, от которых мы не отрекаемся и которые сжечь мы не собираемся. Но большевики не пошли по этому пути. “Они не хотели вручать - говорит она дальше, - вручать судьбы революции в руки собрания, которое выражало настроение вчерашней России, период[а] колебания и коалиции с буржуазией, когда им осталось только одно: тотчас же на место старого созвать новое Учредительное Собрание, вышедшее из недр обновленной, двинувшейся на новый путь страны”. Вместо этого Троцкий, на основании негодности собравшегося данного собрания, приходит к общим выводам о ненужности и негодности вообще всякого народного представительства, основанного на всеобщем избирательном праве. Уже в этот день, в день 5-го января, со всей режущей остротой был поставлен тот кардинальный вопрос, который нас потом все время делил на два враждебных лагеря. Вопрос был поставлен так: диктатура или демократия. Должно ли государство опираться на меньшинство, или государство должно опираться на большинство трудящегося класса. До тех пор, пока у вас была надежда на то, что большинство учредительного собрания будет ваше, вы не восставали, и только тогда, когда вы убедились, что вам этого большинства не создать, что отношение сил социальных среди трудящихся таково, что оно против вас, только с этого момента вы повернули фронт против Учредительного Собрания и с этого момента вы выдвинули понятие: “диктатура”.

Когда я говорю сейчас о демократии, то я считаю нужным прежде всего отнестись к теории № 2 гражданина Крыленко. Гражданин Крыленко здесь с большим задором, с большим полемическим и диалектическим искусством, я отдаю ему должное, развивал перед нами здесь теорию, которую мы, собственно говоря, по крайней мере многие из нас, я это откровенно говорю, проповедовали лет 15 тому назад в кружках для второго типа. Гражданин Крыленко говорил: не надо быть фетишистами, идолопоклонниками демократии. Демократия это не фетиш, не идол, перед которым нужно преклоняться и разбивать лоб. Гражданин Крыленко, я думаю, что даже все не учившиеся в семинарии, но которые приобщились так или иначе к международному социализму, великолепно знают, что ни для одного социалиста демократия, конечно, не является фетишом, не является идолом, а является лишь той формой и единственной формой, в которой могут быть осуществлены социалистические идеалы во имя и ради которых мы боремся.

Но гражданин Крыленко пошел дальше. Он говорит: свобода для нас орудие, т.е. если свобода нам нужна, тогда мы ею пользуемся. если же на свободу притязают, если ее жаждут, если к ней стремятся и другие, тогда мы это оружие направляем острием против них.

Позвольте Вам сказать, что это самое неправильное и самое губительное понимание свободы. Для нас свобода это та живительная атмосфера, в которой единственно только и возможно всякое широкое, всякое массовое рабочее социалистическое движение, это та стихия, которая должна окутывать, окружать и пропитывать это рабочее движение. Вне этих условий, вне форм свободы, широчайшей свободы невозможна никакая самодеятельность трудящихся масс. А нужно ли мне вам, людям, называющим себя марксистами социалистами, доказывать, что социализм невозможен вне условии широчайшей самодеятельности трудящихся масс, которая с своей стороны не может иметь места без свободы.

Свобода это душа социализма, это - основное условие самодеятельности масс. Если вы этот жизненный нерв, эту основную сущность, если вы этот нерв перережете, тогда, конечно, от самодеятельности масс ничего не останется и тогда уже лишь прямой путь - путь к той теории, которую здесь вслед за гражданином Крыленко развивал гражданин - к теории о непросвещенных темных массах, которым вредно слишком много соприкасаться с политическими партиями, могущими их, неопытных, неискушенных, темных, сбить, увлечь за собою, вовлечь в такое болото, из которого они, бедненькие, никогда и не вылезут. Да что же это такое, как не классически выраженная теория Победоносцева . Что это по своей социалистической сущности, как не то же стремление Победоносцева уберечь православный чистый народ от тлетворного влияния западной демократии, которая может только замутить чистоту его сознания, которая может только развратить его, в которой он бессилен будет разобраться и, как ребенок, которому дают острый нож, может нанести себе только острые опасные раны.

И уже один шаг от этой концепции гражданина Луначарского, которую начал гражданин Крыленко, только один шаг до легенды о великом инквизиторе Толстого, извиняюсь, Достоевского . Так вот эта легенда - это есть логическое естественное завершение того цикла мыслей, который сейчас здесь перед нами развивал гражданин Крыленко и гражданин Луначарский и который можно сказать, спрессовать в одно политическое понятие - понятие диктатуры в вашем понимании. Позвольте мне опять таки сослаться на Розу Люксембург…

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ - Нельзя ли просить быть ближе к делу. Учредилку, слава Богу, разогнали. Нас интересует дальнейшая ваша позиция, а не то, что разогнали Учредилку, хорошо ли это или плохо. Разогнали и хорошо сделали.

ГОЦ - в этой плоскости я не буду, конечно, спорить, хорошо ли, что разогнали Учредилку, хорошо или плохо, что тяпнули по голове того или иного джентльмена. В этой плоскости я не считаю возможным и уместным вести политические дебаты, хотя и в виде защитительной речи. Я до сих пор не выходил из рамок, которые вы мне указывали. держусь ваших указаний…

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ - Указания, касающиеся формы диктатуры пролетариата, для нас форма исходная, не подлежащая обсуждению Мы - органы этой диктатуры. Вопрос относительно всеобщего избирательного права - вопрос разрешенный, не подлежащий обсуждению, так что весь разговор здесь об этом совершенно зряшное.

ГОЦ - Может быть, мы многие разговоры ведем здесь зря, потому что одну очень правильную мысль высказал гражданин Крыленко. Он сказал: “с самого начала, собственно говоря, с момента ваших первых заявлений, можно было сказать, что вопрос исчерпан и приступить к вынесению приговора”.

Наступил день открытия Учредительного Собрания 5 января 1918 г. Сильных морозов не было. Во многих районах города проходили манифестации в поддержку Учредительного собрания. Манифестанты начали собираться утром в девяти сборных пунктах, намеченных Союзом защиты Учредительного собрания. Маршрут движения предусматривал слияние колонн на Марсовом поле и последующее продвижение к Таврическому дворцу со стороны Литейного проспекта.

Особенно массовой и сплоченной выглядела колонна рабочих Александро-Невского района, шедшая от Марсова поля к Таврическому дворцу. Точных данных числа демонстрантов нет, но по утверждению М.Капустина в них участвовало 200 тысяч человек. По другим данным главная колонна демонстрантов насчитывала 60 тысяч человек. 5 января в "Правде" всякие митинги и демонстрации в Петрограде были запрещены в районах, прилегающих к Таврическому дворцу. Провозглашалось, что они будут подавлены военной силой. Одновременно большевистские агитаторы на важнейших заводах (Обуховском, Балтийском и др.) пытались заручиться поддержкой рабочих, но успеха не имели. В составе колонн демонстрантов рабочие двинулись к Таврическому и были расстреляны из пулеметов.

В.М.Чернов : "Надо было морально обезоружить... большевиков. Для этого мы пропагандировали демонстрацию гражданского населения абсолютно безоружную, против которой было бы нелегко употреблять грубую силу. Все, на наш взгляд, зависело от того, чтобы не дать большевикам и тени морального оправдания для перехода к кровопролитию. Только в этом случае, думали мы, могут поколебаться даже самые решительные их защитники и проникнуться решительностью самые нерешительные наши друзья..."

Паевский, руководитель петроградских боевых дружин ПСР: "Таким образом мы пошли одни. По дороге к нам присоединилось несколько районов.

Состав шествия был следующий: немногочисленное количество партийных, дружина, очень много учащихся барышень, гимназистов, в особенности студентов, много чиновников всех ведомств, организации кадетов со своими зелеными и белыми флагами, поалей-цион и т. д., при полном отсутствии рабочих и солдат. Со стороны, из толпы рабочих, раздавались насмешки над буржуазным составом шествия".

"Новая жизнь," 6 января 1918 г.: "...Когда манифестанты появились у Пантелеймоновской церкви, матросы и красногвардейцы, стоявшие на углу Литейного пр. и Пантелеймоновской улицы, сразу открыли ружейный огонь. Шедшие впереди манифестации знаменосцы и оркестр музыки Обуховского завода первые попали под обстрел. После расстрела демонстрантов красногвардейцы и матросы приступили к торжественному сожжению отобранных знамен".

: "Мы собрались между 9 и 10 в ресторане на Кирочной улице, и там были сделаны последние приготовления. И затем в полном порядке двинулись к Таврическому дворцу. Все улицы были заняты войсками, на углах стояли пулеметы, и вообще весь город походил на военный лагерь. К 12 часам мы пришли к Таврическому дворцу, и перед нами скрестили штыки караульные

С 9 утра колонны манифестантов двинулись от петербургских пригородов к центру. Манифестация действительно была очень большая. Хотя я там не был, но по слухам, которые до нас доходили, - почти каждую минуту кто-нибудь прибегал - было свыше 100.000 человек. В этом отношении мы не ошиблись, и некоторые военные части тоже шли в толпе, но это были не части, а отдельные группы солдат и матросов. Их встретили специально посланные против толпы отряды солдат, матросов и даже конников, и когда толпа не хотела расходиться, в нее начали стрелять. Я не знаю, сколько в точности было убитых, но мы, стоя во дворе Таврического дворца, слышали трескотню пулеметoв и ружейные залпы... К трем часам было все кончено. Несколько десятков убитых, несколько сот раненых".

М.М.Тер-Погосьян : "...На Литейном нас было - я не могу точно сказать, но когда я поднялся на тумбу около ворот и посмотрел, я конца этой толпы не мог видеть, - огромная, много десятков тысяч. И вот я помню, я шел во главе...

В это время против нас с выступа появились со стороны Окружного суда большевистские части - регулярные части и, значит, отрезали нас и начали давить. Потом они отошли и с обеих сторон улицы стали на колени на изготовку, и началась стрельба."

Из речи на процессе с.-р. члена ЦК ПСР Е.С.Берга : “Я - рабочий. И во время демонстрации в защиту Учредительного Собрания я принимал в ней участие. Петроградским Комитетом была объявлена мирная демонстрация и сам Комитет, и я в том числе, без оружия шел во главе процессии с Петроградской стороны. По пути, на углу Литейного и Фурштадтской дорогу нам преградила вооруженная цепь. Мы вошли в переговоры с солдатами, чтобы добиться пропуска к Таврическому Дворцу. Нам ответили пулями. Здесь был убит Логвинов - крестьянин, член Исполкома Совета Крестьянских Депутатов - который шел со знаменем. Он был убит разрывной пулей, которой ему снесло полчерепа. И убит он был в то время, когда после первых выстрелов он лег на землю. Там же была убита Горбачевская, старая партийная работница. Другие процессии были расстреляны в других местах. Было убито 6 человек рабочих завода Маркуса, были убиты рабочие Обуховского завода. 9 января я принимал участие в похоронах убитых; там было 8 гробов, ибо остальных убитых власти нам не выдали, и в их числе было 3 с.-р., 2 с.-д. и 3 беспартийных и почти все они были рабочие. Вот правда об этой демонстрации. Здесь говорили, что это была демонстрация чиновников, студентов, буржуазии и что в ней не было рабочих. Так почему же среди убитых нет ни одного чиновника, ни одного буржуя, а все они рабочие и социалисты? Демонстрация была мирной, - таково было постановление Петроградского Комитета, исполнявшего директивы Центрального Комитета и передавшего их в районы.

Подойдя к Таврическому Дворцу, чтобы по поручению рабочих некоторых фабрик и заводов приветствовать Учр. Собр., я и три товарища рабочих пройти туда не могли, потому что кругом шла стрельба. Демонстрация не разошлась, она была расстреляна. И это вы расстреляли мирную рабочую демонстрацию в защиту Учредительного Собрания!”

П.И.Стучка : "..В охране Смольного и Таврического дворца (во время разгона Учредительного собрания) первое место занимали товарищи, отобранные латышскими стрелковыми полками".

"Правда", 6 января: "На улицах 5 января тихо. Изредка появляются маленькие группы интеллигентов с плакатами, их разгоняют. По сведениям чрезвычайного штаба между кучками вооруженных демонстрантов и патрулями происходили вооруженные столкновения. Из окон, с крыш в солдат стреляли. У арестованных имелись револьверы, бомбы и гранаты".

М. Горький , "Новая жизнь" (9 января 1918 г.): "5-го января 1918 года безоружная петербургская демократия -- рабочие, служащие -- мирно манифестировали в честь Учредительного Собрания... "Правда" лжет, когда она пишет, что манифестация 5 января была организована буржуями, банкирами и т. д., и что к Таврическому дворцу шли именно "буржуи" и "калединцы". "Правда" лжет, -- она прекрасно знает, что "буржуям" нечему радоваться по поводу открытия Учредительного Собрания, им нечего делать в среде 246 социалистов одной партии и 140 -- большевиков. "Правда" знает, что в манифестации принимали участие рабочие Обуховского, Патронного и других заводов, что под красными знаменами российской социал-демократической партии к Таврическому дворцу шли рабочие Василеостровского, Выборгского и других районов. Именно этих рабочих и расстреливали, и сколько бы ни лгала "Правда", она не скроет позорного факта... Итак, 5 января расстреливали рабочих Петрограда безоружных. Расстреливали без предупреждения о том, что будут стрелять, расстреливали из засад, сквозь щели заборов, трусливо, как настоящие убийцы".

Соколов, член Учредительного собрания, эсер: "...Народ в Петрограде был настроен против большевиков, но мы не сумели возглавить это противобольшевистское движение".

Открытие Собрания в полдень не состоялось, и только в 16 часов более 400 делегатов вошли в Белый зал Таврического дворца. Стенограмма убеждает, что с момента открытия Учредительного Собрания его работа напоминала острое политическое сражение.

Открывалось Собрание дважды. Первый раз его открыл старейший по возрасту депутат бывший народоволец С.Шевцов. Потом - Я.М. Свердлов, открыл его от имени Совета народных комиссаров. Затем начались долгие препирательства по поводу президиума и председательствующего. Большевики и левые эсеры были в явном меньшинстве, и председателем был избран эсер В.М.Чернов.

В.М.Зензинов : "Город представлял из себя в этот день вооруженный лагерь; большевистские войска окружали сплошной стеной здание Таврического дворца, которое было приготовлено для заседаний Учредительного собрания. Перед нами... эти стены раздвинулись. Мрачными взглядами провожали нас эти матросы и солдаты, стоявшие здесь в полном вооружении... В здании мы были окружены на хорах и в проходах разъяренной толпой. Исступленный рев наполнял помещение".

М.В.Вишняк , секретарь УС: "Перед фасадом Таврического вся площадка уставлена пушками, пулеметами, походными кухнями. Беспорядочно свалены в кучу пулеметные ленты. Все ворота заперты. Только крайняя калитка слева приотворена, и в нее пропускают по билетам. Вооруженная стража пристально вглядывается в лицо, прежде чем пропустить; оглядывает сзади, прощупывает спину... Это первая внешняя охрана... Пропускают в левую дверь. Снова контроль, внутренний. Проверяют люди уже не в шинелях, а во френчах и гимнастерках... Повсюду вооруженные люди. Больше всего матросов и латышей... У входа в зал заседания последний кордон. Внешняя обстановка не оставляет никаких сомнений относительно большевистских видов и намерений."

В.Д.Бонч-Бруевич: "Их рассыпали всюду. Матросы важно и чинно попарно разгуливали по залам, держа ружья на левом плече в ремне". По бокам трибуны и в коридорах -- тоже вооруженные люди. Галереи для публики набиты битком. Впрочем, все это люди большевиков и левых эсеров. Входные билеты на галереи, примерно 400 штук, распределял среди петроградских матросов, солдат и рабочих Урицкий. Сторонников эсеров в зале было крайне мало."

П.Е.Дыбенко: " После партийных совещаний открывается Учредительное собрание. Вся процедура открытия и выборов президиума Учредительного собрания носила шутовской, несерьезный характер. Осыпали друг друга остротами, заполняли пикировкой праздное время. Для общего смеха и увеселения окарауливающих матросов мною была послана в президиум учредилки записка с предложением избрать Керенского и Корнилова секретарями. Чернов на это только руками развел и несколько умиленно заявил: “Ведь Корнилова и Керенского здесь нет”.

Президиум выбран. Чернов в полуторачасовой речи излил все горести и обиды, нанесенные большевиками многострадальной демократии. Выступают и другие живые тени канувшего в вечность Временного правительства. Около часа ночи большевики покидают Учредительное собрание. Левые эсеры еще остаются.

В одной из отдаленных от зала заседания комнат Таврического дворца находятся товарищ Ленин и несколько других товарищей. Относительно Учредительного собрания принято решение: на следующий день никого из членов учредилки в Таврический дворец не пропускать и тем самым считать Учредительное собрание распущенным.

Около половины третьего зал собрания покидают и левые эсеры. В этот момент ко мне подходит товарищ Железняк и докладывает:

Матросы устали, хотят спать. Как быть?

Я отдал приказ разогнать Учредительное собрание, после того как из Таврического уйдут народные комиссары. Об этом приказе узнал товарищ Ленин. Он обратился ко мне и потребовал его отмены.

А вы дадите подписку, Владимир Ильич, что завтра не падет ни одна матросская голова на улицах Петрограда?

Товарищ Ленин прибегает к содействию Коллонтай, чтобы заставить меня отменить приказ. Вызываю Железняка. Ленин предлагает ему приказа не выполнять и накладывает на мой письменный приказ свою резолюцию:

“Т. Железняку. Учредительное собрание не разгонять до окончания сегодняшнего заседания”.

На словах он добавляет: “Завтра с утра в Таврический никого не пропускать”.

В.И.Ленин, 5 января: "Предписывается товарищам солдатам и матросам, несущим караульную службу в стенах Таврического дворца, не допускать никаких насилий по отношению к контрреволюционной части Учредительного собрания и, свободно выпуская всех из Таврического дворца, никого не впускать в него без особых приказов.
Председатель Совета Народных Комиссаров В. Ульянов (Ленин)"

П.Е.Дыбенко: "Железняк, обращаясь к Владимиру Ильичу, просит надпись “Железняку” заменить “приказанием Дыбенко”. Владимир Ильич полушутливо отмахивается и тут же уезжает в автомобиле. Для охраны с Владимиром Ильичом едут два матроса.

За товарищем Лениным покидают Таврический и остальные народные комиссары. При выходе встречаю Железняка.

Железняк: Что мне будет, если я не выполню приказание товарища Ленина?

Учредилку разгоните, а завтра разберемся.

Железняк только этого и ждал. Без шума, спокойно и просто он подошел к председателю учредилки Чернову, положил ему руку на плечо и заявил, что ввиду того, что караул устал, он предлагает собранию разойтись по домам.

“Живые силы” страны без малейшего сопротивления быстро испарились.

Так закончил свое существование долгожданный всероссийский парламент. Фактически он был разогнан не в день своего открытия, а 25 октября. Отряд моряков под командованием товарища Железняка только привел в исполнение приказ Октябрьской революции."

Железняков. Я получил инструкцию, чтобы довести до вашего сведения, чтобы все присутствующие покинули зал заседания, потому что караул устал.
(Голоса: "Нам не нужно караула").
Чернов. Какую инструкцию? От кого?
Железняков. Я являюсь начальником охраны Таврического дворца, имею инструкцию от комиссара.
Чернов. Все члены Учредительного собрания тоже очень устали, но никакая усталость не может прервать оглашение того земельного закона, которого ждет Россия... Учредительное собрание может разойтись лишь в том случае, если будет употреблена сила!..
Железняков. ... Я прошу покинуть зал заседания"

Большинство депутатов отказались утверждать экстремистскую "Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа" и другие декреты большевиков. В отместку большевики, а затем и левые эсеры покинули зал заседаний. Оставшиеся депутаты до 5 утра 6 января продолжали обсуждать вопросы о земле, власти и т.д.

В 4 часа 20 мин. утра 6 января, когда подходило к концу обсуждение вопроса о земле, к Чернову, оглашавшему "Проект основного закона о земле", подошел начальник караула Таврического дворца, матрос А.Железняков. Он сообщил, что имеет инструкцию прекратить заседание, все присутствующие должны покинуть зал заседания, потому что караул устал. Заседание прервали, назначив следующее на 17 часов.

В.М.Чернов: "- Объявляю перерыв до 5 часов вечера! - Подчиняюсь вооруженной силе! Протестую, но подчиняюсь насилию! "

Из воспоминаний члена Военной Комиссии ПСР Б.Соколова : “Мы, я говорю о Военной Комиссии, нисколько не сомневались в положительном отношении к нашему плану действия со стороны ЦК. И тем больше было разочарование... Третьего января на заседании Военной Комиссии нам было сообщено о состоявшемся постановлении нашего Центрального Комитета. Этим постановлением категорически запрещалось вооруженное выступление, как несвоевременное и ненадежное деяние. Рекомендовалась мирная демонстрация, причем предлагалось, чтобы солдаты и прочие воинские чины приняли участие в демонстрации невооруженными, “во избежание ненужного кровопролития”.

Мотивы этого постановления, видимо, были довольно разнообразны. Нам, непосвященным, сообщили о них в значительно сокращенном виде. Во всяком случае, это постановление было продиктовано самым лучшим намерением.

Во-первых, боязнь гражданской войны или, точнее, братоубийства. Именно Чернову принадлежит знаменитое изречение, что “мы не должны пролить ни одной капли народной крови”. “А большевики,- его спросили,- можно ли проливать кровь большевиков?” “Большевики тот же народ”. Вооруженная борьба с большевиками в это время рассматривалась как действительно братоубийство, как борьба нежелательная.

Во-вторых, на памяти у многих были неудачи московского и петроградского вооруженных выступлений на защиту Временного Правительства. Эти выступления показали бессилие и неорганизованность демократии. Отсюда проистекала своего рода боязнь перед новыми вооруженными выступлениями, неуверенность в своих силах, более того, убежденность в заведомом неуспехе такого рода выступлений.

В-третьих, безусловно господствовало то настроение, о котором я говорил в начале этой статьи. Пропитанное фатализмом убеждение о всесильности большевизма, о том, что большевизм это есть явление народное, которое захватывает все более и более широкие круги народных масс.

“Надо дать изжить большевизм”. “Дайте большевизму изжить самого себя”. Вот лозунг, выдвинутый именно в это время, и думается мне, он сыграл довольно печальную роль в истории противобольшевистской борьбы. Ибо лозунг этот знаменует собой пассивную политику.

Наконец, в-четвертых, был все тот же идеализм, основанный на вере в торжество демократических принципов, на вере в волю народа. “Допустимо ли,- спрашивал видный лидер Х.- чтобы мы навязывали народу свою волю, свое решение. Если действительно большинство народа тяготеет к большевизму, то мы должны прислушиваться к гласу народному. Народ сам решит, за кем Правда, и он пойдет за теми, кому он больше верит. Не надо насилия над волей народной”.

“Мы- представители демократии и мы защищаем принципы народоправства. Допустимо ли, пока народ не сказал своего слова, поднимать междуусобную гражданскую войну и проливать братскую кровь? Дело Всероссийского Учредительного собрания, в котором как в фокусе отразится мнение всей страны, сказать “да” или “нет”.

Очень трудно сказать, какой из только перечисленных мотивов явился решающим для отказа от намеченного нами вооруженного выступления. Боязнь авантюризма, которая вообще характеризует всю деятельность ПСР после февральской революции, стремление к сугубой, возведенной в принцип законности, основанной на демократических началах, неуверенность в своих силах,- все это тесно переплетенное друг с другом, мне думается, сыграло одинаковую роль в этом решении.

Итак мы стояли перед запрещением вооруженного выступления. Это запрещение застало нас врасплох. Сообщенное же в Пленум Военной Комиссии, оно породило немало недоразумений и недовольство. Кажется, удалось в самую последнюю минуту предупредить о нашем перерешении Комитет Защиты. Им, в свою очередь, были приняты спешные шаги и изменены сборные пункты. Больше всего волнения пришлось испытать семеновцам.

Борис Петров и я посетили полк, чтобы доложить его руководителям о том, что вооруженная демонстрация отменяется и что их просят “прийти на манифестацию безоружными, дабы не пролилась кровь”.

Вторая половина предложения вызвала у них бурю негодования... “Да что вы, товарищи, в самом деле, смеетесь, что ли над нами? Или шутки шутите?.. Мы не малые дети и, если бы пошли сражаться с большевиками, то делали бы это вполне сознательно... А кровь... крови, может быть, и не пролилось бы, если бы мы вышли целым полком вооруженные”.

Долго мы говорили с семеновцами и чем больше говорили, тем становились яснее, что отказ наш от вооруженного выступления воздвиг между ними и нами глухую стену взаимного непонимания.

“Интеллигенты... Мудрят, сами не зная что. Сейчас видно, что между ними нет людей военных”.

И несмотря на продолжительные увещевания, в этот вечер семеновцы отказались отстаивать издававшуюся нами газету “Серая шинель”.

“Не к чему. Все равно ее прикроют. Одна только канитель”...”.

Двери Таврического дворца закрылись для членов Учредительного Собрания навсегда. В ночь с 6 на 7 января ВЦИК утвердил написанный ранее Лениным декрет о роспуске Учредительного Собрания.

Список использованной литературы и источников

Амурский И. Е. Матрос Железняков - М.: Московский рабочий, 1968.

Бонч-Бруевич М. Д. Вся власть Советам! - М.: Воениздат, 1958.

Будберг А. Дневник белогвардейца. - Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2001;

Васильев В. Е. И дух наш молод.- М.: Воениздат, 1981.

В.Владимирова "Год службы социалистов капиталистам" Очерки по истории контрреволюции в 1918 году Под редакцией Я. А.Яковлева Государственное издательство Москва Ленинград, 1927

Голинков Д. Л., "Кто был организатором юнкерского восстания в октябре 1917 г.", "Вопросы истории", 1966, № 3;

Дыбенко П.Е. Из недр царского флота к Великому Октябрю. - М.: Воениздат, 1958.

Керенский А. Ф., Гатчина, из сб. ст. “Издалека”, Париж, 1922 (3)

Лутовинов И. С., "Ликвидация мятежа Керенского-Краснова", М., 1965;

Мстиславский С.Д. "Сборник. Откровенные рассказы".- М.: Воениздат, 1998

Партия социалистов - революционеров после Октябрьского переворота 1917 года. Документы из Архива ПСР. Собрал и снабдил примечаниями и очерком истории партии в пореволюционный период Маrk Jansen. Amsterdam. 1989.

Партия социалистов - революционеров. Документы и материалы. В 3-х тт./ Т.3.Ч. Октябрь 1917 г. - 1925 г.-М.: РОССПЭН, 2000.

Протоколы заседаний ЦК партии социалистов-революционеров (июнь 1917 - март 1918 г.) с комментариями В.М.Чернова "Вопросы истории", 2000, N 7, 8, 9, 10

Судебный процесс над социалистами-революционерами (июнь-август 1922). Подготовка. Проведение. Итоги. Сборник документов/ Сост. С.А.Красильников., К.Н.Морозов, И.В.Чубыкин. -М.: РОССПЭН, 2002.

socialist.memo.ru – Российские социалисты и анархисты после Октября 1917 года

Созыв и разгон Учредительного собрания 5-6 (18-19) января 1918 г. – это один из поворотных моментов в развитии Великой российской революции. Силовые действия сторонников советской власти сорвали возможность формирования в России парламентской демократии и проведения социальных преобразований с опорой на волю большинства избирателей. Разгон собрания стал ещё одним шагом к широкомасштабной гражданской войне.
Все участники Февральской революции, включая большевиков, признавали Учредительное собрание окончательным судьей партийных споров. В это верили и миллионы граждан России, которые считали, что именно воля всенародного «схода», народных избранников может гарантировать и право на Землю, и правила политической жизни, по которым предстоит жить стране. Силовой пересмотр решений Собрания в этот момент считался кощунством, и именно поэтому подчинение всех партийных лидеров воле Собрания могло исключить гражданскую войну и гарантировать демократическое завершение революции, мирное многопартийное будущее страны. Однако подготовка выборов в Учредительное собрание затянулась. Особое совещание для подготовки проекта Положения о выборах в Учредительное собрание приступило к работе только 25 мая. Работа над проектом Положения о выборах в Учредительное собрание была завершена в августе 1917 г. Было решено, что оно будет избрано на всеобщих, равных, прямых выборах при тайном голосовании по партийным спискам, выдвигаемым в территориальных округах.
14 июня Временное правительство назначило выборы на 17 сентября, а созыв Учредительного собрания – на 30 сентября. Однако, из-за запоздалой подготовки положения о выборах и списков избирателей, 9 августа Временное правительство постановило назначить выборы на 12 ноября, а созыв Учредительного собрания – на 28 ноября 1917 года.

Но к этому времени власть уже оказалась в руках большевиков. Большевики обещали, что подчинятся воле Собрания, и надеялись победить, убедив большинство в своей правоте с помощью первых популистских мер Совета народных комиссаров. Выборы в Учредительное собрание, официально проходившие 12 ноября (отдельные депутаты были избраны в октябре-феврале) принесли большевикам разочарование – они набрали 23,5% голосов и 180 депутатских мандатов из 767. А партии сторонников демократического социализма (эсеры, социал-демократы меньшевики и др.) получили 58,1%. Крестьянство отдало свои голоса эсерам, и они сформировали крупнейшую фракцию в 352 депутата. Ещё 128 мест получили другие социалистические партии. В крупных городах и на фронте большевики добились больших успехов, но Россия была преимущественно крестьянской страной. Союзники большевиков, отколовшиеся от партии эсеров левые эсеры, прошедшие по спискам ПСР, получили только около 40 мандатов, то есть около 5%, и не могли переломить ситуацию. В тех округах, где левые эсеры решились идти самостоятельно, они в большинстве случаев потерпели поражение.

Состав Учредительного собрания по итогам выборов 1917 года

В крупных городах успеха добились также непримиримые противники большевиков кадеты, которым досталось 14 мест. Ещё 95 мест получили национальные партии (кроме социалистов) и казаки. Ко времени открытия собрания было избрано 715 депутатов.
26 ноября Совнарком постановил, что для открытия Учредительного собрания необходимо, чтобы в Петроград прибыло 400 депутатов, а до этого созыв Собрания откладывался.

Большевики и левые эсеры вместе располагали примерно третьей частью голосов, руководящим центром Собрания должны были стать эсеры. Собрание могло отстранить большевиков и левых эсеров от власти.
Союз защиты Учредительного собрания проводил массовые манифестации в поддержку скорейшего созыва парламента, который откладывал Совнарком.
28 ноября СНК издал декрет об аресте вождей гражданской войны (имелись в виду антибольшевистские восстания), на основании которого было арестовано несколько депутатов-кадетов, поскольку их партия поддерживала борьбу с большевизмом. Наряду с кадетами были арестованы и некоторые депутаты-эсеры. Принцип депутатской неприкосновенности не действовал. Прибытие в столицу депутатов-противников большевиков было затруднено.
20 декабря Совнарком принял решение открыть работу Собрания 5 января. 22 декабря постановление Совнаркома утвердил ВЦИК. Но в противовес Учредительному собранию большевики и левые эсеры готовили созыв III Съезда Советов.
После консультаций с левыми эсерами большевистское руководство решилось на разгон Учредительного собрания вскоре после его созыва. Военный перевес в Петрограде был на стороне большевиков, хотя многие части были скорее нейтральными. Эсеры пытались организовать военную поддержку Собрания, но, по убедительному выводу историка Л.Г. Протасова, «эсеровских конспираций было явно недостаточно для организации вооруженного контрпереворота – они не выходили за пределы необходимой обороны Учредительного собрания». Но если бы эта работа была проведена лучше, Собрание можно было бы оборонять. Однако большевики снова показали, что в деле военных заговоров они более деловиты и изобретательны. Подготовленные эсерами броневики были выведены из строя. Эсеры боялись омрачить праздник демократии стрельбой, и отказались от идеи вооруженной демонстрации в поддержку Собрания. Его сторонники должны были выйти на улицы безоружными.
5 января, в день открытия Собрания, большевистские войска расстреляли демонстрацию рабочих и интеллигенции в его поддержку. Погибло более 20 человек.
К открытию заседания в Таврический дворец прибыло 410 депутатов. Кворум был достигнут. Большевики и левые эсеры располагали 155 голосами.
В начале заседания у трибуны произошла свалка – эсеры и большевики претендовали на право открыть заседание, эсеры настаивали, что это должен сделать старейший депутат (он был эсером). Представитель большевиков Я. Свердлов пробрался к трибуне и зачитал проект написанной Лениным декларации, в котором говорилось: «Поддерживая Советскую власть и декреты Совета народных комиссаров, Учредительное собрание считает, что его задача исчерпывается установлением коренных оснований социалистического переустройства общества». По существу это были условия капитуляции, которая превратила бы Собрание в придаток советского режима. Не удивительно, что Учредительное собрание отказалось даже обсуждать такую декларацию.
Лидер эсеров В. Чернов, избранный председателем парламента, выступил с концептуальной речью, в которой изложил видение эсерами наиболее важных проблем страны. Чернов считал необходимым оформить передачу земли крестьянам «в конкретную, законом точно оформленную действительность». Хаотический земельный передел, начатый большевиками и левыми эсерами, не способен обеспечить крестьянами прочное право на землю: «всеобщая передвижка земельного пользования… не делается одним росчерком пера… Не аренды казенной собственности хочет трудовая деревня, она хочет, чтобы доступ труда к земле сам по себе не был обложен никакой данью…»
Аграрная реформа должна была стать фундаментом для постепенного социалистического строительства с помощью профсоюзов, кооперативов и сильного местного самоуправления.
Политику большевиков критиковало большинство ораторов. Сторонники большевиков отвечали не только с трибуны, но и с галерки, которая была забита их сторонниками. Демократов в здание не пускали. Собравшаяся наверху толпа кричала и улюлюкала. Вооруженные люди целились с галерки в ораторов. Чтобы работать в таких условиях, требовалось большое мужество. Увидев, что большинство Собрания не собирается сдаваться, большевики, а затем и левые эсеры, ушли из парламента. Формально вместе с ними исчез и кворум. Однако парламент продолжал работать. В большинстве парламентов мира кворум необходим для открытия парламента, а не для его текущей работы. В ближайшие дни ожидалось прибытие депутатов из глубинки.
Оставшиеся депутаты обсудили и приняли 10 пунктов Основного закона о земле, соответствовавшего идеям партии эсеров. Без выкупа отменив право собственности на землю, закон передал ее в распоряжение местных органов самоуправления.
Прения заканчивались рано утром 6 января. Начальник караула анархист В. Железняков, сославшись на члена Совнаркома П. Дыбенко, заявил Чернову, что «караул устал», и пора заканчивать заседание. В этом не было ничего особенного, но спикер отреагировал раздраженно: разойдемся только если разгонят силой. В конце концов решили, что депутаты продолжат сегодня работать, пока хотя бы в ускоренном порядке не примут основные законопроекты. Железняков больше не вмешивался в работу Собрания.
Депутаты приняли основу закона о земле, постановление о провозглашении России демократической федеративной республикой и декларацию о мире, осуждавшую сепаратные переговоры большевиков и требовавшую всеобщего демократического мира. Затем, без двадцати пять утра, председатель собрания В. Чернов закрыл заседание, назначив следующее на пять вечера. Когда, немного поспав, депутаты вновь собрались у Таврического дворца, они нашли двери закрытыми – большевики заявили о роспуске Собрания и отобрали у верховного органа власти помещение. Это и был акт разгона Учредительного собрания.
Возмущенные вчерашним расстрелом мирной демонстрации, рабочие Семянниковского завода поддержали избранников России и предложили депутатам заседать на территории их предприятия. В городе разрасталась забастовка, вскоре охватившая более 50 предприятий.
Несмотря на то, что В. Чернов предлагал принять предложение рабочих, большинство депутатов-социалистов выступило против продолжения заседаний, опасаясь, что большевики могут обстрелять завод с кораблей. Неизвестно, что произошло бы, если бы большевики приказали матросам стрелять по заводу – в 1921 году сам факт забастовки в Петрограде вызвал выступление кронштадтских матросов против большевиков. Но в январе 1918-го лидеры эсеров остановились перед призраком гражданской войны. Депутаты разъезжались из столицы, опасаясь арестов. 10 января 1918 г. собрался III Съезд рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов, который провозгласил себя высшей властью в стране.
Первый свободно избранный парламент России был разогнан. Демократия потерпела поражение. Теперь противоречия между различными социальными слоями России нельзя уже было решать путем мирных обсуждений в парламенте. Большевики сделали еще один шаг к гражданской войне.