Почему жена черчилля все время говорила о советском красном кресте. Почему жена черчилля все время говорила о советском красном кресте Черчилль прожил с женой клементиной 57 лет

РОБКИЙ молодой человек все же произнес заветные слова и получил в ответ «да». Его звали Уинстон Черчилль. Через пару лет его будет боготворить вся Великобритания и уважать весь мир…

Неуспех у женщин

ЧЕРЧИЛЛЬ вошел в историю как один из выдающихся политиков XX века, бессменный премьер-министр туманного Альбиона. Но о его личной жизни известно очень мало. Родившись в аристократической семье, Уинстон получил все привилегии, полагающиеся благодаря происхождению. Однако это вовсе не сделало его детство и юность счастливыми. Школьные годы, которые он провел в интернате, стали для него самым неприятным и безрадостным временем. Только поступив на военную службу в академию Сэндхерст, Уинстон наконец-то почувствовал, что он на своем месте.

Мужское воспитание и характер Черчилля не способствовали его успеху у женщин. Неудивительно, что у Уинстона не было большого опыта в любовных делах. Все знакомые будущего премьер-министра отмечали, что в общении с дамами он был неуклюж, неповоротлив. Этот властный, сильный человек терялся в присутствии девушек, часто не мог вымолвить и слова. Кроме того, у молодого аристократа был еще один недостаток: он не любил танцевать. А ведь в те времена танцы считались чуть ли не единственным способом познакомиться с леди из высшего общества. Проблемы возникали у Уинстона не только с нежным полом, но и с людьми из его окружения. Черчилль сам признавал, что он чересчур сдержан. «Меня часто не хватает на те маленькие знаки внимания, которые делают дружбу такой теплой и сердечной», - говорил он. Одним из первых серьезных увлечений Уинстона стала леди Памела Плауден.

Индия… Девушка в светлом платье. Она смотрела на небо, запрокинув голову, в ее зрачках отражались облака. Юная дочь английского резидента Памела поразила его своей красотой. И он впервые в жизни решился на ухаживания, пусть даже несмелые. Но… девушка отвергла чувства будущего политика.

Уж кто не горевал, что Уинстон «получил отставку», так это его друзья. Они полагали, что мисс Плауден не составила бы ему хорошую партию. В обществе у нее сложилась репутация капризной и непостоянной барышни. Но разве может слышать голос разума влюбленный мужчина? Конечно, он был не согласен с друзьями. В одном из писем к родным есть такие слова: «Это именно та женщина, с которой я мог бы прожить долго и счастливо».

Он был старше ее, она была хороша…

…ГОДЫ шли, а Уинстон все не хотел расставаться с холостяцкой жизнью. Видно, сыграла свою роль душевная рана из-за отказа мисс Плауден. Черчилль перенес все свое внимание на карьеру. Но однажды судьба преподнесла ему сюрприз, решив свести с прелестницей Клементиной Хозье. Уинстон повстречал ее на лондонском балу в Крю-Хаусе. Клементина была дочкой одной из приятельниц матери Уинстона. Когда девушка была представлена Черчиллю, он повел себя крайне скованно - едва взглянул на нее и не вымолвил ни слова. Даже не пригласил танцевать. Тогда Клементина приняла приглашение на танец другого кавалера. На этом и закончилась первая встреча Уинстона и Клемми. Но они разошлись, чтобы встретиться вновь. Через четыре года.

Черчилль и леди Хозье пересеклись на обеде у миссис Хелиер, тетки Клементины. Уинстон не попал бы на этот прием, если бы не его секретарь Эдди Марш. Он буквально вытащил Черчилля из ванны и уговорил пойти на обед. Клементина, кстати, тоже никуда не собиралась, так как у нее не было подходящего наряда. Кроме того, она долго не могла найти свои бальные перчатки… И все же звезды на небе сложились в пользу этой пары.

Вторая встреча будущих супругов прошла намного лучше первой. Черчилль к тому времени уже стал достаточно известным политиком и научился обходительности. В течение пяти месяцев он добивался расположения девушки. Пока наконец 11 августа 1908 года не произошла трогательная сцена в беседке блейнхемского парка - Черчилль сделал предложение руки и сердца.

Лучшие дня

Молодая пара решила назначить свадьбу на сентябрь.

Их венчание стало большим светским событием в Лондоне. Черчилль и Клементина сказали друг другу «да» в церкви Святой Маргариты в Вестминстере. В светской тусовке потом еще долго вспоминали прекрасное платье невесты. Белый атлас падал к ее ногам крупными складками. Она была обворожительна. Уинстон подарил избраннице бриллиантовые серьги, которые она надела в день венчания. Многие вспоминали, что даже на своей свадьбе Уинстон был верен политике. Перед церемонией, увидев министра финансов Ллойд Джорджа, он отвел его в сторону и начал с жаром обсуждать какие-то серьезные вопросы, которые не терпели отлагательства.

Кроме прочих отличий Уинстона и Клементину разделяла разница в возрасте. Когда они поженились, ему было 33 года, а ей - 24. И все же ни возраст, ни расхождение в характерах не помешало им жить счастливо. Ведь это был брак по любви.

Свой медовый месяц молодожены провели в Италии. А после возвращения из-за границы поселились в особняке на Экктон-стрит в Лондоне. Этот дом и стал фамильной резиденцией Черчиллей. Холостяцкая квартира Уинстона, конечно же, не подходила для семейного жилья. Но ему предстояло отказаться не только от старой квартиры, но и от старого образа жизни. Это оказалось сложнее всего.

«Кролик», «Котеночек…»

ЧЕРЧИЛЛЬ и Клементина были людьми абсолютно разными. Эта пара подтверждала старую истину о том, что противоположности притягиваются. В обществе все признавали, что Клементина - девушка, одаренная не только исключительной красотой, но и необычайным умом. Поэтому ей прощали излишнюю требовательность, строгость. Она отличалась рассудительностью, трезво оценивала проблемы. А вот ее избранник, наоборот, был весьма ветреным. Он никогда не пытался строить грандиозные планы на будущее, прописывая каждый шаг. Уинстон считал, что ему и так обеспечена победа. Такая уверенность вызывала негодование у Клемми. Супруга ненавидела и любимую игру Черчилля - рулетку. Каждый раз, когда муж отправлялся за игральный стол, она расстраивалась.

Плодом этой любви стали дети. Первой в 1909 году родилась Диана. Через два года на свет появился Рандольф, затем Сара, Мэриголд. А самой младшей стала Мэри. Каждому ребенку в семье давали ласковое прозвище. Например, Диана была Котеночком, Рандольф - Кроликом. Супруги и друг другу придумали трогательные имена. К Уинстону жена иногда обращалась - Мистер Паг, а он с любовью называл ее Кошка.

Клементина была единственным человеком, который мог совладать с буйным характером Черчилля. С годами он становился все более вспыльчивым, впадал в затяжные депрессии. Но в ее присутствии преображался. Великий политик чувствовал, что в лице Клемми он нашел не только жену, но и настоящего друга, соратника. Об особой духовной связи супругов знали все. Во время Второй мировой Черчилль лежал в Каире больной, эмоционально истощенный, и английское командование не нашло лучшего решения, как послать в Англию за Клементиной. Все были уверены, что только она сможет ему помочь. Как ангел с небес, она спустилась с самолета ВВС Великобритании и сразу же ринулась на помощь мужу. Когда до президента США Рузвельта дошли новости о приезде Клементины в Каир, он отправил Черчиллю такую телеграмму: «Сердечный привет Клемми! Я успокоился, узнав, что при Вас теперь Ваш командир».

Черчилль прожил долгую и яркую жизнь. Его жена была с ним до последнего дня. И в горе, и в радости. Она всегда проявляла живой интерес к тому, что делал ее муж. Клемми участвовала даже в создании мемуаров Черчилля, но не как писатель, а как критик. Прочитав первый том, она раскритиковала Уинстона за обилие ненужных деталей и подробностей, которые он ввел в текст. И хотя Черчилль долго сопротивлялся, но все же согласился, что его сочинения нуждаются в редакторской правке. И сегодня только благодаря Клементине мы имеем мемуары великого политика в том виде, в котором они изданы.

Миссис Черчилль до последнего защищала своего мужа от чужих нападок и издевательств. Когда в честь 80-летия Уинстону подарили кошмарный портрет кисти Грэма Сазерленда, она собственноручно уничтожила картину. Ведь, по ее словам, Сазерленд изобразил ее супруга в виде «распухшего жестокого монстра». Она отказала и Сальвадору Дали, который также хотел запечатлеть Черчилля на холсте.

30 января 1965 года Черчилль покинул свою Клементину. Он умер в возрасте 90 лет, успев отметить золотой юбилей свадьбы.

Всё о Уинстоне Черчилле

Сэр Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль KG OM CH TD PC DL FRS RA (перечисление наград: орден Подвязки, орден "За заслуги", орден Кавалеров почёта, награда ЛС территориальных формирований, Член Королевского Тайного совета Канады, заместитель председателя совета графства по делам территориальной армии, Член Королевского общества, Член Королевской Академии искусств), (30 ноября 1874 - 24 января 1965 года) был британским государственным деятелем, премьер-министром Соединённого Королевства с 1940 по 1945 год и, затем, повторно с 1951 по 1955 год. Черчилль был также офицером британской армии, неакадемическим историком, писателем (под псевдонимом Уинстон С. Черчилль) и художником. Он получил Нобелевскую премию по литературе в 1953 году за всю его работу. В 1963 году он был первым из восьми человек, кто стал почётным гражданином Соединённых Штатов.

Черчилль родился в семье герцогов Мальборо, ветвь семьи Спенсер. Отец Черчилля, лорд Рэндольф Черчилль, был харизматичным политиком, служил Канцлером казначейства; его мать, Дженни Джером, была светской львицей американского происхождения. Будучи молодым офицером, он видел действия в Британской Индии, англо-суданскую и Вторую англо-бурскую войну. Черчилль получил известность в качестве военного корреспондента и писал книги о своих походах.

Являясь политиком в высших эшелонах власти в течение пятидесяти лет, он занимал посты в государственных органах и в правительстве. До Первой мировой войны Черчилль был министром торговли, министром внутренних дел и Первым лордом Адмиралтейства в рамках либерального правительства Асквита. Во время войны он оставался Первым лордом Адмиралтейства, пока провальная галлиполийская кампания не привела к его уходу из правительства. Затем он ненадолго возобновил активное военное служение на Западном фронте в качестве командира 6-го батальона Королевского шотландского фузилерного полка. Черчилль вернулся в правительство при Ллойд-Джордже в качестве министра вооружения, военного министра, министра ВВС, а затем стал государственным секретарём по делам колоний. Спустя два года после ухода из парламента, он служил в качестве Канцлера казначейства в правительство консерваторов Болдуина в 1924-1929, неудачно вернув ценность фунта стерлинга в 1925 году к золотому стандарту, к довоенному уровню - действие, которое, считалось, привело к дефляции и давлению на экономику Великобритании.

Находясь в политической "изоляции" в 1930-х годах из-за его разногласий в отношении усиления самоуправления Индии и его сопротивления отречению Эдуарда VIII в 1936 году, Черчилль взял на себя инициативу в предупреждении о нацистской Германии и в кампании по перевооружению. В начале Второй мировой войны он снова был назначен Первым лордом Адмиралтейства. После отставки Невилла Чемберлена 10 мая 1940 года Черчилль стал премьер-министром. Его выступления и радиопередачи помогали британскому сопротивлению, особенно в трудные дни 1940-41, когда Британское Содружество и Империя стояли почти единолично в активной оппозиции Адольфу Гитлеру. В качестве премьер-министра он вёл Британию, пока не была обеспечена победа над нацистской Германией.

После того, как Консервативная партия потерпела неожиданное поражение на всеобщих выборах 1945 года, он стал лидером оппозиции лейбористскому правительству. Черчилль открыто предупреждал о «железном занавесе» советского влияния в Европе и способствовал европейскому единству. После победы в выборах 1951 года Черчилль снова стал премьер-министром. Его второй срок был занят иностранными делами, в том числе Малайской чрезвычайной ситуацией, восстанием Мау-Мау, Корейской войной и государственным переворотом в Иране. Внутри страны его правительство большое внимание уделяло жилищному строительству. Черчилль перенёс серьёзный приступ в 1953 году и ушёл в отставку с поста премьер-министра в 1955 году, хотя до 1964 года он оставался депутатом парламента. После его смерти в возрасте девяноста лет в 1965 году, Елизавета II удостоила его чести, организовав государственные похороны, которые стали крупнейшими по масштабу государственными похоронами за всю историю Великобритании.

Названный величайшим британцем всех времён в опросе от 2002 года, Черчилль по праву считается одним из самых влиятельных людей в британской истории, регулярно занимая верхние места в опросах в отношении премьер-министров Соединенного Королевства. Его весьма сложное наследие продолжает зарождать интенсивные дебаты среди писателей и историков.

Биография Уинстона Черчилля

Ранние годы Уинстона Черчилля

Родившись в аристократической семье герцогов Мальборо, ветвь благородной семьи Спенсер, Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль, как и его отец, использовал фамилию «Черчилль» в общественной жизни.

Его предок, Джордж Спенсер, сменил свою фамилию на Спенсера-Черчилля в 1817 году, когда получил титул герцога Мальборо, чтобы подчеркнуть своё происхождение от Иоанна Черчилля, 1-го герцога Мальборо. Отец Черчилля, лорд Рэндольф Черчилль, третий сын Иоанна Спенсера-Черчилля, 7-й герцог Мальборо, был политиком; и его мать, леди Рэндольф Черчилль (в девичестве Дженни Джером) была дочерью американского миллионера Леонарда Джерома. Уинстон Черчилль родился 30 ноября 1874 года, на два месяца раньше срока, во Дворце Бленхейм, Вудсток, Оксфордшир.

В возрасте с двух до шести лет он жил в Дублине, где его дед был назначен наместником короля и нанял отца Уинстона Черчилля в качестве своего личного секретаря. В это время в Ирландии родился брат Черчилля, Джон Стрэнд Спенсер-Черчилль. Утверждается, что у молодого Черчилля впервые появился интерес к военной тематике во время наблюдения за многочисленными парадами, которые проходили возле резиденции Вице-короля (ныне Áras a Uachtaráin, официальная резиденция президента Ирландии).

Раннее знакомство Черчилля с образованием произошло в Дублине, где гувернантка пыталась научить его чтению, письму и арифметике (его первая книга для чтения называлась «Чтение без слёз»). Учитывая ограниченное общение и контакты с родителями, самым близким человеком для Черчилля стала его няня, Миссис "Элизабет Энн Эверест, которую он называл «Old Woom» (некоторые источники указывают: «Woomany»). Она была его доверенным лицом, медсестрой и заменяла мать. Они провели много счастливых часов, играя в парке Феникс (англ. Phoenix Park).

У Черчилля был независимый и мятежным характер и плохая успеваемость в школе. Он получил образование в трёх независимых школах: Школа Святого Георгия, Аскот, Беркшир (St. George"s School, Ascot, Berkshire - англ.); Школа Брансуика в Хове (Brunswick School in Hove – англ.), недалеко от Брайтона (школа с тех пор была переименована в школу Сток-Брансуик (Stoke Brunswick School-англ.) и переехала в Ashurst Wood в Западном Сассексе); и в Хэрроу (Harrow School-англ.) с 17 апреля 1888 г. Спустя несколько недель после его прибытия в Хэрроу, Черчилль стал членом стрелкового корпуса Хэрроу.

Когда молодой Уинстон начал посещать школу Хэрроу, он был включён в список под буквой S, как Спенсер Черчилль. В то время Уинстон был коренастым мальчиком с рыжими волосами, он заикался и шепелявил. Его результаты вступительного экзамена по математике в Хэрроу были настолько высокими, что он был поставлен в разряд самых сильных учеников по этому предмету. За первый год учёбы в Хэрроу, он был признан лучшим в своём классе по истории. Однако Уинстон пришёл в школу, как мальчик с самой низкой успеваемостью и со временем ситуация не изменилась. Уинстон так и не попал в высшую школу, потому что он не изучал классику. Несмотря на то, что Черчилль плохо учился в школе, он любил английский язык. Черчилль ненавидел Хэрроу. Его мать редко навещала его, и он писал ей письма, умоляя либо прийти в школу, либо позволить ему вернуться домой. Отношения Уинстона с отцом не были близкими; он однажды заметил, что они почти не разговаривали друг с другом. Его отец умер 24 января 1895 года, в возрасте 45 лет, оставив Черчилля с убеждённостью в том, что он тоже умрет молодым, и поэтому он должен поторопиться, чтобы оставить свой след в истории.

В возрасте 18 лет, когда Уинстон гостил у своей тётушки, леди Уимборн, в Борнмуте, он упал с моста высотой в 29 футов, после чего он оставался 3 дня без сознания и был прикован к постели в течение трёх месяцев.

Уинстон Черчилль был масоном и членом the Loyal Waterloo Lodge Национального независимого ордена Тайная братия.

Дефект речи Уинстона Черчилля

У Черчилля была латеральная шепелявость, которая продолжалась на протяжении всей его карьеры, о чем сообщали журналисты того времени и позднее. Авторы, писавшие в 1920-х и 1930-х годах, до того, как звукозапись стала обычным явлением, также упоминали, что Черчилль заикался, используя такие термины как: «тяжёлый» или «мучительный». Центр и музей Черчилля утверждают, что большинство записей демонстрируют, что его физическим недостатком была латеральная шепелявость, а заикание Черчилля - миф. Его протезы были специально разработаны так, чтобы улучшить его речь. После долгих лет публичных выступлений, которые были тщательно подготовлены не только для того, чтобы вдохновлять, но и для того, чтобы избежать сомнений, он, наконец, мог заявить: «Мой физический недостаток не является препятствием».

Личная жизнь Уинстона Черчилля

История любви Уинстона Черчилля

Черчилль встретил свою будущую жену, Клементину Хозье, в 1904 году на балу в Креве-хаус, в доме графа Кру и его жены, Маргарет Примроуз (дочь Арчибальда Примроуза, 5-го графа Розбери и Ханны Ротшильд). В 1908 году они снова встретились на званом приеме, организованном леди Сент-Хельер. По стечению обстоятельств, Черчилль сидел рядом с Клементиной, и вскоре начался их роман на всю жизнь. Он сделал предложение Клементине во время домашней вечеринки во Дворце Бленхейм 10 августа 1908 года в небольшом Храме Дианы (Temple of Diana – англ.). 12 сентября 1908 года, Уинстон и Клементина поженились в Сент-Маргарет, Вестминстер. Церковь была переполнена; службу провёл епископ Святой Асаф. Медовый месяц пара провела в Доме Хайгроув в Исткоте. В марте 1909 года чета Черчилль переехала в дом на 33-й площади Экклстона.

Дети Уинстона Черчилля

Их первый ребенок, Диана, родилась в Лондоне 11 июля 1909 года. После беременности Клементина перебралась в Сассекс, чтобы восстановиться, а Диана осталась в Лондоне со своей няней. 28 мая 1911 года их второй ребенок, Рэндольф, родился на 33-й площади Экклстона. Третий ребенок, Сара, родилась 7 октября 1914 года в Адмиралтейском доме. Это был период беспокойтсва для Клементины, поскольку Кабинет министров направил Черчилля в Антверпен, чтобы «усилить сопротивление осаждённого города» после известий о том, что бельгийцы намеревались сдать город.

Клементина родила четвёртого ребенка, Мэриголд Фрэнсис Черчилль, 15 ноября 1918, через четыре дня после официального окончания Первой мировой войны. В первые дни августа 1921 года дети Черчилля были доверены французской детской гувернантке в Кенте, мадемуазель Розе. Клементина отправилась в Итон-Холл, чтобы поиграть в теннис с Хью Гросвенором, вторым герцогом Вестминстерским и его семьёй. В то время, находясь под опёкой мадемуазель Розы, Мэриголд простудилась, но, как сообщалось, оправилась от болезни. Однако впоследствии оказалось, болезнь прогрессировала практически без симптомов и перешла в сепсис. Роза послала за Клементиной, но 23 августа 1921 года болезнь оказалась фатальной, а спустя три дня Мэриголд была похоронена на Кенсальском зелёном кладбище. 15 сентября 1922 года родился последний ребёнок Черчилля, Мэри. Позднее, в том же месяце, Черчилль купил Чартвелл, который оставался их домом до смерти Уинстона в 1965 году.

Военная карьера Уинстона Черчилля

После того, как Черчилль покинул школу Харроу в 1893 году, он планировал поступить в Королевский военный колледж, Сандхёрст. Он с третьей попытки сдал вступительный экзамен и поступил на подготовку в кавалерию, а не пехоту, поскольку требуемый проходной бал в кавалерию был ниже и ему не требовалось изучать математику, которую он не любил. Он закончил училище восьмым из 150 в декабре 1894 года, и, хотя он мог теперь быть переведён в пехотный полк, как желал его отец, Уинстон решил остаться в кавалерии и был принят на службу в качестве подпоручика (второго лейтенанта) в четвёртом Собственном королевском гусарском полку 20 февраля 1895 года.

В 1941 году Черчилль был удостоен чести получить назначение Полковника 4го гусарского полка, а после Второй мировой войны, его повысили до почётного командира; эта привилегия обычно резервируются за членами королевской семьи. Его зарплата в качестве второго лейтенанта в четвёртом гусарском полку составляла 300 фунтов стерлингов в год. Однако он считал, что ему нужно по крайней мере ещё 500 фунтов стерлингов (эквивалент 55 000 фунтов стерлингов в 2012 году), чтобы поддерживать стиль жизни, равный стилю жизни других офицеров полка. Его мать предоставляла пособие в размере 400 фунтов стерлингов в год, но расходы Черчилля значительно превышали эту сумму. По словам биографа Роя Дженкинса, это была одна из причин, по которой Уинстон стал военным корреспондентом. Он не собирался продвигаться в карьере через армейские ряды, а намеревался искать возможности и перспективы в военных действиях, используя влияние его матери и семьи в высшем обществе, чтобы организовать публикации про активные военные действия. Его работы привлекли внимание общественности и принесли Черчиллю значительный дополнительный доход. Он выступал в качестве военного корреспондента в нескольких лондонских газетах и писал свои собственные книги о военных действиях.

Черчилль как военный корреспондент

В 1895 году, во время кубинской войны за независимость, Черчилль и его соратник Реджинальд Барнс отправились на Кубу, чтобы наблюдать за испанской борьбой с повстанческими кубинскими партизанами; он получил комиссионное вознаграждение от Daily Graphic, чтобы написать о конфликте. Он попал под обстрел в свой двадцать первый день рождения, это был первый из примерно 50 раз за всю свою жизнь, и испанцы наградили его первой медалью. У Черчилля остались приятные воспоминания о Кубе. Находясь на Кубе, он вскоре распробовал вкус гаванских сигар, которые в последствии курил до конца жизни. В Нью-Йорке Черчилль остановился в доме Бурка Кокрана, поклонника его матери. Бурк был известным американским политиком и членом Палаты Представителей (нижняя палата конгресса США - прим.ред.). Кокран в значительной степени повлиял на Черчилля, как в подходе к ораторскому искусству, так и в политике, и поощрял любовь к Америке. Вскоре Черчилль получил известие о том, что его няня, миссис Эверест, умирает; он вернулся в Англию и оставался с ней в течение недели, до её последней минуты. Он записал в своём дневнике: «Она была моим любимым другом.» В «Моей ранней жизни» он писал: «Она была моим самым дорогим и самым близким другом за все двадцать лет, которые я прожил».

В начале октября 1896 года Черчилль был переведён в Бомбей, Британская Индия. По прибытии он с сильно подвернул плечо, прыгая с лодки; это была травма, последствия которой преследовали его на протяжении всей жизни. Уинстон Черчилль считался одним из лучших игроков в поло в своём полку, позже, из-за травмы ему приходилось играть в поло, зафиксировав плечо повязкой.

В этом году Черчилль приехал в Бангалор в качестве молодого офицера армии. В «Моей ранней жизни» он описывает Бангалор как город с отличной погодой, а дом, который ему выделили - «великолепный розово-белый лепной дворец посреди большого и красивого сада» с слугами, дхоби (для стирки одежды), садовником, сторожем и разносчиком воды. В Бангалоре он встретил Памелу Плойден, дочь государственного служащего; она стала его первой любовью. Он негласно называл большинство британских женщин в Индии «отвратительными» и издевался над их непоколебимой верой в свою собственную привлекательность. Письма Черчилля домой демонстрируют, что он был одержим британской политикой, выступая за центристскую коалицию между лордом Розбери и Джозефом Чемберлейном и критикуя предложение Лорда Лансдауна об увеличении расходов на армию (противодействие которому было одной из причин отставки лорда Рэндольфа в декабре 1886; Черчилль предпочитал, чтобы Великобритания сконцентрировалась на сохранении сильного Королевского флота).

Отчасти по настоянию своей матери, Черчилль проводил длинные послеобеденные часы за чтением. Он читал многотомные исторические произведения Гиббона (“История упадка и разрушения (варианты: падения, крушения) Римской империи” (Decline and Fall of the Roman Empire – англ.)) и Маколей (“История Англии” (History of England – англ.)), а также “Республику” (Republic – англ.) Платона и произведения по экономике. Он носился с идеей обучения для того, чтобы получить степень по истории, политике и экономике, но жалел, что у ему недостаёт знаний Латыни и Греческого, которые являлись необходимыми для поступления в университет. Он прочитал работу Уинвуда Рида ”Мученичество человека” (или “Крёстный путь человека” (The Martyrdom of Man – англ.), написав своей матери, что критика религии автором подтвердила то, во что он неохотно поверил. Черчилль считал, что религия, хотя в основном не в буквальном смысле, была полезным «костылём», пока люди не были готовы полагаться только на разум. Он написал своему старому директору Джеймсу Уэлддону, ныне епископу Калькуттскому, выступающему против христианских миссий в Индии. Черчилль утверждал, что государство имеет полное право диктовать свои доктрины Господствующей церкви Англии и отстаивал внеконфессиональное обучение светскими учителями в школах, основываясь на Библии и церковных гимнах Древних и Современных.

Кит Роббинс пишет, что взгляды Черчилля были преимущественно сформированы в этот период и без «тщательности и критики», которым они подвергались бы в университете, хотя он также предполагает, что любовь Черчилля к английскому языку, возможно, не процветала бы в той же степени в стенах университета. Джон Чармли соглашается, отмечая, что самообучение Черчилля не развило в нём навык взвешивания аргументов и анализа взглядов других людей. В то же время он указывает на то, что в 1940-х годах лорд Моран, доктор Черчилля, отметил взаимопонимание Черчилля со взрослыми, которое он развивал и далее по жизни.

Его мать также пересылала ему копии парламентских дебатов нескольких последних поколений. Черчилль конспектировал своё мнение по каждому вопросу (например, о Законе о судопроизводстве 1873 и 1875 годов), прежде чем читать дебаты, а затем снова записывал своё мнение. Он был весьма критически настроен в отношении правительства лорда Солсбери, состоявшего, преимущественно из консерваторов, начиная с осени 1895 года; об этом он написал в марте 1897 года, в письме к своей матери, в котором явно отражался факт того, что он разделяет позицию своего покойного отца, что он на практике был либералом во всём, кроме имени, оставаясь «тори-демократом» (демократом от консервативной партии – прим.ред.) исключительно из-за проблем, возникших в связи с движением за самоуправление Ирландии (Irish Home Rule – англ.).

В 1897 году Черчилль попытался отправиться на сражение в греко-турецкой войне, но этот конфликт фактически закончился, прежде чем он смог добраться. Позже, во время подготовки к отпуску в Англии, он узнал, что три бригады британской армии собирались воевать против пуштунских племён на северо-западной границе Индии и Черчилль попросил своего начальника о прикомандировании его на подавление восстания. Черчилль принял участие в кампании Моманда в 1897-98 годах под командованием генерала Джеффри, командующего второй бригадой, действующей в Малаканде, в пограничном районе Британской Индии. Джеффри направил Черчилля вместе с пятнадцатью разведчиками исследовать долину Мамунд; во время разведки они столкнулись с вражеским племенем, спешились и открыли огонь. После часа стрельбы, прибыло подкрепление, 35-й отряд сикхов, стрельба постепенно прекратилась, и отряд вместе с сикхами продвинулись дальше. Но позднее сотня соплеменников окружила их и открыла огонь, вынудив отступить. Во время отступления, четверо мужчин несли раненого офицера, но из-за жестокого сражения им пришлось оставить офицера позади. Человек, которого пришлось оставить, был жестоко убит прямо на глазах у Черчилля; впоследствии он написал об убийце: «В этот момент я забыл обо всём на свете, кроме желания убить этого человека». Однако численность сикхов истощалась, поэтому командующий офицер отдал приказ Черчиллю обеспечить безопасность оставшихся людей.

Перед отъездом он попросил уведомление, чтобы его не обвинили в дезертирстве. Черчилль получил уведомление, наспех подписав его, поднялся на холм и дал сигнал другому отряду, после чего они занялись армией. Боевые действия в регионе затянулись ещё на две недели до тех пор, пока не забрали тела всех погибших. Он тогда написал в своём дневнике: «Я не могу сказать, стоило ли это того.» Во время кампании он также писал статьи для газет The Pioneer и The Daily Telegraph. Черчилль опирался на свой опыт при написании своей первой книги «Повесть о малакандской полевой армии» (The Story of the Malakand Field Force – англ.)(1898), за которую он получил около 600 фунтов стерлингов.

Черчилль был переведён в Египет в 1898 году. Он посетил Луксор, прежде чем был прикомандирован к 21-му уланскому корпусу, служащему в Судане под командованием генерала Герберта Китченера. За это время он встретил двух военных офицеров, с которыми он позднее будет служить во время Первой мировой войны: Дуглас Хейг, тогдашний капитан, и Дэвид Битти, в будущем лейтенант на военном катере. Во время пребывания в Судане, Черчилль принимал участие в том, что описывается как последняя значимая британская кавалерийская атака, во время сражения при Омдурмане в сентябре 1898 года. Он работал в качестве военного корреспондента Morning Post. К октябрю 1898 года Черчилль вернулся в Британию и начал свою двухтомную работу «Война на реке» (The River War – англ.), рассказ о завоевании Судана, который был опубликован в следующем году. Черчилль подал в отставку из британской армии и был уволен с 5 мая 1899 года.

После безуспешных попыток оспаривания результатов парламентских выборов в Олдхеме в июле, Черчилль искал какую-то другую возможность для продвижения своей карьеры. 12 октября 1899 года вспыхнула Вторая англо-бурская война между Англией и республиками буров, и Черчилль получил должность военного корреспондента The Morning Post с окладом в размере 250 £ в месяц. Он поспешил плыть на том же корабле, что и новоназначенный британский командир, сэр Редверс Буллер. Через несколько недель в открытых районах он сопровождал разведывательную экспедицию на бронепоезде, что привело к его захвату и тюремному заключению в лагере для военнопленных в Претории (преобразованное школьное здание средней школы Претории для девочек). Его действия во время захвата поезда натолкнули его на мысль о том, что он будет удостоен премии Крест королевы Виктории (the Victoria Cross – англ.), высшей награды Британии членам вооруженных сил за храбрость перед лицом врага, но это было невозможно, поскольку он действовал как гражданское лицо.

Черчилль бежал из лагеря и, при содействии английского управляющего шахты, проехал почти 300 миль (480 км) до безопасной местности на территории португальской Восточной Африки. Его побег на какое-то время умалил его значимость, как национального героя в Британии, хотя вместо того, чтобы вернуться домой, Черчилль вернулся в армию генерала Буллера, чтобы освободить англичан в осаде Ледисмит и взять Преторию. На этот раз он хоть и продолжал действовать в качестве военного корреспондента, но получил звание в южноафриканской лёгкой кавалерии. Он был в одном из первых британских войск в Ледисмит и Претории. Черчилль вместе с кузеном, герцогом Мальборо, смогли опередить остальные войска в Претории, где они потребовали и получили капитуляцию 52 охранников лагеря Бур.

В 1900 году Черчилль вернулся в Англию на корабле RMS Dunottar Castle, на котором он и приплыл в Южную Африку восемь месяцев назад. В том же году он опубликовал «От Лондона до Ледисмита через Преторию» и второй том бурских боевых событий, «Поход Иэна Хэмилтона» (Ian Hamilton"s March – англ.)

Быстрое продвижение Черчилля по службе

В 1900 году Черчилль ушёл из регулярной армии, а в 1902 году присоединился к Имперскому йоменскому кавалерийскому полку, где 4 января он был назначен капитаном Гусарского Оксфордширского полка Её Королевского Величества. В том же году он был посвящен в масоны в ложе Стадхольм (Studholme Lodge) # 1591, Лондон, и его повысили до третьей степени 25 марта 1902 года.

В апреле 1905 года Черчилля повысили до майора и назначили на командование эскадрильей Хенли Гусарского Оксфордширского полка Её Королевского Величества. В сентябре 1916 г. Черчилль был переведён в территориальные резервы офицеров, где он и оставался до выхода на пенсию в 1924 году.

После отставки Черчилля из правительства в 1915 году, он присоединился к британской армии, пытаясь получить назначение в качестве командира бригады, но довольствовался командованием батальона. Проведя некоторое время в качестве майора 2-го батальона Гвардейского гренадерского полка, он был назначен подполковником, командующим 6-м батальоном Королевского шотландского фузилерного полка (часть 9-го (шотландского) дивизиона) 1 января 1916 года. Переписка с его женой демонстрирует, что причиной тому чтобы начать активную службу послужило его желание реабилитировать свою репутацию, но это было уравновешено серьезным риском быть убитым. Во период командования Черчилля, его батальон находился в Пелогстете, но не принимал участия в каком-либо сражении. Несмотря на то, что он сильно не одобрял массовое убийство во многих действиях на Западном фронте, Черчилль подвергал себя опасности, пересекая линию фронта или «Нейтральную зону».

Политическая карьера Уинстона Черчилля

Первые годы в парламенте

На всеобщих выборах 1900 года Черчилль снова выдвинул свою кандидатуру от Олдхэма. После победы он отправился в агитационную поездку по Великобритании и США, собрав 10 000 фунтов стерлингов для себя (на сегодняшний день около 980 000 фунтов стерлингов). С 1903 по 1905 год Черчилль также занимался написанием “Лорд Рэндольф Черчилль”, двухтомной биографии своего отца, которая была опубликована в 1906 году и получила признание критиков. В парламенте он ассоциировался с фракцией партии консерваторов во главе с лордом Хью Сесил; “the Hughligans”. Во время своей первой парламентской сессии, Черчилль выступал против военных расходов правительства и предложения Джозефа Чемберлена о повышении тарифов, которые были предназначены для поддержания экономического господства Великобритании. Собственный избирательный округ фактически исключил его, хотя он продолжал выступать от Олдхэма до следующих выборов. За несколько месяцев до окончательной смены партии с Консерваторов на Либералов, Черчилль сделал ряд запоминающихся выступлений против принципов Протекционизма; “Думать, что вы можете обогатить человека, облагая его налогом, равнозначно тому, что человек, стоящий ногами в ведре думает, что сможет поднять себя за ручку этого же ведра”. (Уинстон Черчилль, речь в Лиге свободной торговли, 19 февраля 1904 года). По причине своего несогласия с ведущими членами Консервативной партии по тарифной реформе, Черчилль принял решение перейти в другую партию. После окончания парламентских каникул в связи с Троицей в 1904 году он стал членом Либеральной партии.

Как либерал, он продолжал кампанию за свободную торговлю. Когда Либералы заняли пост во главе с Генри Кэмпбелл-Баннерманом в качестве премьер-министра, в декабре 1905 года, Черчилль стал заместителем государственного секретаря по делам британских колоний, в основном работая с Южной Африкой после англо-бурской войны. Будучи заместителем госсекретаря США по делам колоний с 1905 по 1990 год, основной задачей Черчилля было урегулирование Конституции Трансвааля, которая была принята парламентом в 1907 году. Это было необходимо для обеспечения стабильности в Южной Африке. Черчилль проводил кампанию в соответствии с либеральным правительством, чтобы установить ответственное, а не представительное правление. Это облегчило бы давление со стороны британского правительства на контроль над внутренними делами в Трансваале, включая расовые проблемы, делегируя большую часть власти самим бурам.

После его исключения из избирательного округа от Олдхэма, Черчилля пригласили выступать от Манчестер Северо-Запад (Manchester North West – англ.). Он выиграл на всеобщих выборах 1906 года получив большинство голосов - 1214 и сохранял пост в течение двух лет. Когда Герберт Генри Асквит занял пост вместо Кэмпбелл-Баннермана в 1908 году, Кабинет повысил Черчилля до министра торговли. В соответствии с законом того времени, вновь назначенный министр Кабмина был вынужден добиваться переизбрания на довыборы; Черчилль потерял своё место, но вскоре вернулся в качестве члена в округе Данди. Как министр торговли, он присоединился к недавно назначенному канцлеру Ллойд Джорджу, выступая против Первого Лорда Адмиралтейства, Реджинальда МакКейна, который выступал с предложением об огромных затратах для строительства военно-морских кораблей типа дредноут, а также в поддержке либеральных реформ. В 1908 году Черчилль представил законопроект на рассмотрение комиссии по вопросам заработной платы, установив первую минимальную заработную плату в Великобритании.

В 1909 году Черчилль создал биржи труда для помощи безработным в поиске работы. Он помог разработать первый законопроект о пенсиях по безработице, Закон о государственном страховании от 1911 года. Являясь сторонником евгеники, он участвовал в разработке Закона 1913 года об умственной неполноценности; однако, в конце концов принятый Закон отвергал предпочтительный им метод стерилизации слабоумных в пользу удержания их в учреждениях.

Черчилль также помог в продвижении Народного Бюджета, став президентом бюджетной лиги, организации, созданной в ответ на оппозиционную Лигу Протеста Бюджета. Бюджет включал введение новых налогов на роскошь, с целью обеспечить создание новых программ социального обеспечения. После того, как проект бюджета был принят палатой общин в 1909, Палата лордов наложила на проект вето. Либералы тогда боролись и выиграли два этапа всеобщих выборов в январе и декабре 1910 года, чтобы получить мандат на проведение своих реформ. Бюджет был принят после первых выборов, а после вторых выборов был принят парламентский акт 1911 года, в поддержку которого и проводил кампанию Черчилль. В 1910 году он был назначен на должность министра внутренних дел. Его должность вызывала противоречивую реакцию после его комментариев в адрес бастующих на Кембрийской шахте, неудачную осаду на Сидней-стрит и усмирения акции суфражисток. Вдохновлённая экономистом и философом Генри Джорджем, партия Народный Бюджет попыталась ввести большой налог на стоимость земли.

В 1909 году Черчилль несколько раз выступил с ощутимой риторикой в стиле Георгизма (философская и экономическая идеология имени Генри Джорджа - прим. ред.), заявив, что в основе всей монополии лежит собственность на землю. Кроме того, Черчилль подчеркивает разницу между производственными инвестициями в капитал (которые он поддерживает) и спекуляциями с землёй, которые приносят пассивный доход и имеют только негативные последствия для общества в целом («зло»).

В 1910 году несколько угольных шахтеров в долине Рондда начали то, что далее вошло в историю под названием бунт Тоунипанди. Главный констебль Гламоргана попросил направить войска в подкрепление, чтобы помочь полиции подавить беспорядки. Черчилль, узнав, что войска уже в пути, позволил им дойти до Суиндона и Кардиффа, но заблокировал их развертывание. 9 ноября The Times раскритиковал это решение. Несмотря на это, ходят слухи, что Черчилль приказал войскам атаковать, и его репутация в Уэльсе и в лейбористских кругах после этого так и не восстановилась.

В начале января 1911 года Черчилль совершил поступок, который вызвал множество споров: он лично прибыл на осаду Сидней-стрит в Лондоне. Существует некоторая неопределенность относительно того, связан ли его визит с тем, что он хотел отдать оперативные приказы, но его присутствие привлекло много критики. После дознания Артур Бальфур заметил: «Он [Черчилль] и фотограф оба рисковали жизнью. Я понимаю, что там делал фотограф, но что там делал достопочтенный джентльмен?» Биограф Рой Дженкинс предполагает, что Черчилль оказался там просто потому, что «он не мог отказать себе в удовольствии увидеть всё своими глазами», и что он не отдавал приказы. События описанные представителями лондонской полиции, однако, описывают, что это был «очень редкий случай, когда министр внутренних дел лично принимает оперативные решения и даёт указания полицейским». Полиция окружила дом, в котором находились злоумышленники - латышские анархисты, которых разыскивали за убийство; вызвали шотландскую гвардию из лондонского Тауэра. Дом загорелся и Черчилль не позволил пожарной бригаде обливать пламя, чтобы преступники сгорели. «Я решил, что лучше позволить дому сгореть, чем тратить хорошие британские жизни на спасение этих безжалостных негодяев». Предложенное Черчиллем решение вопроса о суфражистках было причиной референдума по этому вопросу, но не нашло поддержки у Асквита, и вопрос об избирательном праве женщин оставался неразрешённым вплоть до окончания Первой мировой войны.

Первый Лорд Адмиралтейства

В октябре 1911 года Черчилль был назначен Первым лордом Адмиралтейства и продолжил в этой должности в период Первой мировой войны. Работая на этом посту, он уделял большое внимание модернизации, а также выступал за использование самолётов в сражениях. Он сам брал уроки по управлению самолётом. Черчилль запустил программу по замене угольной энергии нефтяной энергетикой. Когда он вступил на должность, нефть уже использовалась на подводных лодках и эсминцах, но большинство кораблей по-прежнему работали на угле, хотя нефть распыляли на угли, чтобы увеличить максимальную скорость. Черчилль начал эту программу, заказав новые военные корабли класса Королевы Елизаветы с использованием двигателей, работающих на нефти. Он создал Королевскую комиссию под председательством адмирала сэра Джон Фишера, который подтвердил преимущество нефти над углём в трёх классифицированных отчетах, и определил, что существует достаточно запасов нефти, но рекомендуется, чтобы запасы нефти сохранялись на случай войны. Затем делегация отправилась в Персидский залив и правительство, в основном по рекомендации Черчилля, в конечном итоге инвестировало в англо-персидскую нефтяную компанию, купив большую часть запасов и договорилось о тайном договоре на поставку сроком на 20 лет.

Черчилль в Первой мировой войне

5 октября 1914 года Черчилль прибыл в Антверпен, бельгийское правительство предложило эвакуировать город. Там уже находилась Королевская морская бригада и по поручению Черчилля были также направлены 1-я и 2-я военно-морские бригады. Антверпен пал 10 октября, погибло 2500 военных. Черчилля обвинили в неоправданной трате ресурсов. Черчилль утверждал, что его действия продлили сопротивление на неделю (Бельгия предложила передать Антверпен 3 октября) и что эти действия помогли союзникам сохранить Кале и Дюнкерк.

Черчилль принял участие в разработке танков, которая финансировалась из бюджета Военно-морского флота. В феврале 1915 года он возглавил Комитет по сухопутным кораблям, который курировал проектирование и производство первых британских танков. В то же время, он был одним из политических и военных инженеров катастрофических операций Галлиполи в Дарданеллах. Он взял на себя основную ответственность за фиаско и когда премьер-министр Асквит сформировал общепартийное коалиционное правительство, Консерваторы потребовали его понижения в качестве платы за вход в новое правительство.

В течение нескольких месяцев Черчилль служил в синекуре канцлера герцогства Ланкастерского. Однако 15 ноября 1915 года он ушёл из правительства, чувствуя, что его энергии не используются. Несмотря на то, что он оставался членом парламента, 5 января 1916 года ему было присвоено временное звание полковника британской армии и он несколько месяцев командовал 6-м батальоном Шотландских Королевских Фузилёров. Во время командования в Пелогерете Черчилль лично совершил 36 набегов на ничейную землю.

В марте 1916 года Черчилль вернулся в Англию в связи с тем, что он чувствовал себя не в своей тарелке во Франции и хотел вернуться к выступлениям в Палате общин. Будущий премьер-министр Дэвид Ллойд Джордж язвительно заметил: «Однажды Вы обнаружите, что умонастроения, которые раскрываются в (вашем) письме являются причиной того, почему Вы не в состоянии завоевать доверие даже там, где Вы вызываете восхищение. В каждой, написанной Вами строке, национальные интересы полностью омрачены Вашей личной озабоченностью».

В июле 1917 года Черчилль был назначен министром вооружений, а в январе 1919 года – военным министром и министром авиации. Он был главным архитектором «Десятилетнего установления» (the Ten Year Rule – англ.), доктрины, которая позволила Казначейству управлять и контролировать стратегическую, внешнюю и финансовую политику, исходя из предположения, что «в течение следующих пяти или десяти лет не будет великой европейской войны». Главной озабоченностью его пребывания в военном ведомстве было вмешательство союзников в Гражданскую войну России. Черчилль был ярым сторонником иностранной интервенции в России, заявляя, что большевизм должен быть «задушен ещё в колыбели».

От раздробленного и слабо организованного Кабинета Черчилль получил активизацию и продление британского участия несмотря на пожелания групп в парламенте или нации - и перед лицом жестокой враждебности лейбористов. В 1920 году, после того, как последние британские войска были отозваны, Черчилль сыграл важную роль в том, чтобы полякам было отправлено оружие, когда они вторглись на территорию Украины. Он также значительно повлиял на интервенцию военных сил (черно-пегие (или черно-коричневые) и временные кадеты) в ирландской войне за независимость. В 1921 году Черчилля назначили министром по делам колоний и он был одним из подписантов англо-ирландского договора 1921 года, согласно которому было создано Ирландское Свободное государство. Черчилль принимал участие в долгих переговорах по договору и, чтобы защитить интересы британских морских компаний, он разработал часть соглашения об Ирландском Свободном государстве, включив в него три Договорных порта - Куинстаун (Кобх), Берейнвен и Лох-Свилли, которые могли бы использоваться в качестве атлантических баз Королевским флотом. В 1938 году, однако, в соответствии с англо-ирландским торговым соглашением, базы были возвращены в Ирландию.

В 1919 году Черчилль санкционировал применение слезоточивого газа против курдских племён в Ираке. Хотя британцы и рассматривали использование нелетального отравляющего газа в подавлении курдских мятежей, он не был использован, поскольку обычная бомбардировка оказалась эффективной.

В 1919 году Великобритания и Соединенные Штаты подписали договор о союзе с Францией, но позднее сенат Соединенных Штатов его не ратифицировал, что похоронило предлагаемый англо-франко-американский союз. В июле 1921 года Черчилль утверждал на Имперской конференции премьер-министров Доминиона, что, несмотря на отказ американского Сената от альянса с Францией, Британия всё же должна подписать военный союз с Францией, чтобы гарантировать послевоенную безопасность. Черчилль также утверждал, что на мирной конференции в Париже американцы и англичане успешно оказывали давление на французов, чтобы те отказались от своих планов аннексировать Рейнскую зону в обмен на военный союз; тем самым создавалось моральное обязательство для союза с Францией, поскольку французы отказались от аннексии Рейнланд в обмен на англо-американскую гарантию безопасности, которую они так и не получили. Идея Черчилля о англо-французском союзе была отвергнута на конференции как британское общественное мнение, и, тем более, общественное мнение Доминиона было против идеи «континентальной приверженности». 4 мая 1923 года Черчилль высказался в пользу французской оккупации Рура, что в Британии было крайне непопулярно, сказав: «Мы не должны позволять какой-либо конкретной фразе, принадлежащей французской политике, отвернуть нас от великой французской нации. Мы не должны поворачиваться спиной к нашим друзьям из прошлого». В 1923 году Черчилль выступал в качестве платного консультанта для нефтяной компании Burmah Oil (теперь BP plc), лоббируя британское правительство, с целью позволить Бирме получить эксклюзивные права на персидские (иранские) нефтяные ресурсы, которые, в итоге были успешно предоставлены.

В сентябре, Консервативная партия вышла из правительственной коалиции, после встречи заднескамеечников (рядовых членов парламента – прим. ред.) недовольных результатом урегулирования кризиса в Чанак, шаг, который ускорил надвигающиеся всеобщие выборы 1922. Черчилль заболел во время кампании и был вынужден перенести аппендэктомию. Это затруднило его кампанию, и повлияло на череду последующих неудач, которые приследовали Либеральную партию. Он занял четвёртое место в округе Данди, проиграв прогибиционисту Эдвину Скриммуру. Черчилль позже язвительно заметил, что он покинул Данди «без офиса, без кресла, без партии и без аппендикса». Он снова выступал от либералов на всеобщих выборах 1923 года, проиграв в Лестере.

В январе 1924 года первое правительство Лейбористов вступило в должность на фоне опасений по поводу угрозы Конституции. В то время Черчилль считался особенно враждебным по отношению к социализму. Он считал, что Лейбористская партия как социалистическая партия не полностью поддерживает существующую британскую Конституцию. В марте 1924 года, в возрасте 49 лет, он ожидал избрания на выборах в Вестминстерском аббатстве. Первоначально Черчилль искал поддержки местной ассоциации юнионистов, которая была известна как Конституционная ассоциация Вестминстерского аббатства. Он принял термин «конституционалист» для описания своей деятельности во время предвыборной кампании.

После довыборов Черчилль продолжал использовать термин и говорил о создании конституционалистической партии. Все возможные планы Черчилля по созданию конституционалистической партии были отложены в связи с назначением очередных всеобщих выборов. Черчилль и еще 11 человек решили использовать ярлык «Конституционалист», а не «Либеральный» или «Юнионист». Он вернулся в Эппинг, выступая против либералов и при поддержке союзников. После выборов семь кандидатов конституционалистов, включая Черчилля, которые были избраны, не действовали или не голосовали коллективно. Когда Черчилль получил пост Канцлера казначейства в юнионистском правительстве Стэнли Болдуина, термин «конституционалист» более не использовался.

Возвращение Черчилля в Консервативную партию

Он официально воссоединился с Консервативной партией, критически комментируя, что «любой может бежать как крыса (менять партию – прим.ред.), но для того, чтобы вернуться, крысе требуется определенная изобретательность».

В качестве канцлера казначейства, Черчилль руководил неуспешным возвращением Великобритании к золотому стандарту, результатом которого стали дефляция, безработица и забастовки шахтёров, что позднее привело к всеобщей забастовке 1926 года.

Его решение, аннонсированное в 1924 Бюджете года, было принято после длительных консультаций с различными экономистами, включая Джона Мейнарда Кейнса, постоянного секретаря казначество, сэра Отто Нимейера и правления Банка Англии. Это решение побудило Кейнса написать « Экономические последствия валютной политики мистера Черчилля» (The Economic Consequences of Mr. Churchill – англ.), утверждая, что возвращение к золотому стандарту на довоенном паритете в 1925 году (1 фунт = 4,86 доллара) приведёт к мировой депрессии. Однако решение было в целом популярным и воспринималось как «здравая экономика», хотя ему противостоял лорд Бивербрук и Федерация британской промышленности.

Черчилль позже расценил это как величайшую ошибку своей жизни; в ходе дискуссий с бывшим канцлером Реджинальдом Маккенна, Черчилль признал, что возврат к золотому стандарту и вытекающая из этого политика «дорогих денег» были экономически невыгодными. В этих дискуссиях он поддерживал принципиально политическое решение - возвращение к довоенным условиям, в которые он верил. В своём выступлении по законопроекту он сказал: «Я скажу вам, что это [возвращение к Золотому стандарту] будет сковывать нас, это вернёт нас к реальности».

Возврат к довоенному обменному курсу и к золотому стандарту ослабил отрасли. Наиболее сильно пострадала угольная промышленность, которая уже терпела ущерб в связи с сокращением производства, поскольку снижение количетсва поставок и отгрузок повлияло на нефтяной рынок. По мере того, как основные британские отрасли промышленности, такие как хлопок, подвергались большей конкуренции на экспортных рынках, возврат к довоенному обмену, по оценкам, составил до 10 процентов затрат отрасли. В июле 1925 года Комиссия по расследованиям опубликовала данные, в целом, в пользу позиции шахтёров, а не владельцев шахт.

Болдуин, с поддержкой Черчилля предложил субсидировать промышленность в то время как Королевская комиссия подготовила очередной отчёт. Комиссия проблему не решила и спор шахтеров привёл к всеобщей забастовке 1926 года. Черчилль редактировал правительственную газету «Британская газета» (the British Gazette – англ.). Черчилль был одним из самых воинственных членов кабинета и порекомендовал обеспечить сопровождение продовольственных караванов по маршруту из доков в Лондон танками, бронемашинами и скрытыми пулеметами. Его предложение было отклонено Кабинетом министров. Вскоре начали циркулировать преувеличенные данные о воинственности Черчилля во время забастовки. Сразу после этого издание “the New Statesman” утверждало, что Черчилль был лидером «военной партии» в Кабинете министров и хотел использовать военную силу против забастовщиков. Он консультировался с генеральным прокурором сэром Дугласом Хоггом, который сообщил, что, хоть у него и есть хороший аргумент в пользу уголовно наказуемой клеветы, но было бы нецелесообразно проводить конфиденциальные обсуждения в Кабмине, а затем озвучивать их на открытом судебном слушании. Черчилль согласился оставить дело.

Позже экономисты, как и простые люди того времени, также критиковали меры, предпринятые Черчиллем по урегулированию бюджета. Они рассматривались как оказание помощи в целом благополучным классам банковских служащих и штатным работникам (к которым принадлежал Черчилль и его соратники) за счёт производителей и экспортёров, которые, как тогда было известно, слишком сильно страдали от импорта и конкуренции на традиционных экспортных рынках, а также Вооруженные силы, и особенно Королевский флот.

Консервативное правительство потерпело поражение на всеобщих выборах 1929 года. Черчилль не стремился к избранию в Консервативный бизнес-комитет, официальное руководство депутатов-консерваторов. В течение последующих двух лет, Черчилль отдалился от консервативного руководства по вопросам защиты тарифов и независимости Индии, своими политическими взглядами и дружбой с газетными магнатами, финансистами и людьми, характеристики которых считались сомнительными. Когда Рамсей Макдональд сформировал Национальное правительство в 1931 году, Черчилль не был приглашён в кабинет. В период, известный как «пустынные годы», Черчилль находился на сложном этапе своей карьеры.

Он провёл большую часть следующих нескольких лет, сосредоточившись на написании произведений, в часности: “Мальборо: Его жизнь и время» - биография его предка Джона Черчилля, первого герцога Мальборо и “История англоязычных народов" (хотя последнее было опубликовано значительно позже, после завершения Второй мировой войны), “Мои Великие Современники” и много газетных статей и сборников речей. Черчилль был одним из самых высокооплачиваемых писателей своего времени. Его политические взгляды, изложенные в его “Лекция Romanes” 1930 года и опубликованные как “Парламентское правительство” и “Экономические проблемы” (переизданная в 1932 году в его сборнике очерков «Мысли и приключения») включали отказ от всеобщего избирательного права, возвращение к имущественной франшизе, пропорциональное представительство для крупных городов и экономический «суб-парламент».

Независимость Индии

Черчилль выступал против восстания мирного неповиновения Ганди и движения за независимость Индии в 1920-х и 30-х годах, утверждая, что конференция за круглым столом «была ужасной перспективой». В ответ на кампанию гражданского неповиновения Ганди, Черчилль в 1920 году заявил, что Ганди «должен быть связан по рукам и ногам у ворот Дели, а затем затоптан огромным слоном с новым вице-королем, сидящим на его спине». Позже в отчётах указывается, что Черчилль предпочёл бы позволить Ганди умереть, если тот объявит голодовку.

В первой половине 1930-х годов Черчилль открыто противостоял предоставлению Индии статуса Доминиона. Он был одним из основателей “Лиги защиты Индии” - группы, посвящённой сохранению британской власти в Индии. Черчилль не допускал мягкости и сдержанности. «Правда заключается в том», - заявил он в 1930 году, - «что Гандиизм и всё, что с ним связано, должно быть захвачено и раздавлено».

В своих выступлениях и статьях того периода он прогнозировал массовую безработицу в Великобритании и междоусобицу в Индии в связи с требованием независимости. Вице-король, лорд Ирвин, который был назначен предыдущим правительством Консерваторов, принимал участие в Конференции за круглым столом в начале 1931 года, после чего объявил решение правительства о том, что Индии должен быть предоставлен статус Доминиона. В этом правительстве поддерживалась Либеральная партия и, по крайней мере, официально Консервативная партия. Черчилль осудил Конференцию за круглым столом.

На собрании Консервативной ассоциации Западного Эссекса, которая была созвана специально для того, чтобы Черчилль смог высказать свою позицию, он сказал: «Это вызывает тревогу, а также тошноту, наблюдать за тем, что г-н Ганди, крамольный адвокат среднего звена, теперь позиционирует себя известным факиром на востоке, шествуя вверх по ступеням вице-королевского дворца... на равных с представителями короля-императора». Он назвал лидеров Индийского национального конгресса «браминами, которые лепечут и обманывают принципы западного либерализма».

Два инцидента сильно повлияли на репутацию Черчилля, на тот период - члена Консервативной партии. Оба были восприняты как нападки на Консервативное правительство. Первым было его выступление накануне выборов в Сент-Джордж в апреле 1931 года. Находясь в безопасном кресле консерватора, официальному кандидату в консерваторы Даффу Куперу противостоял независимый консерватор. Независимого поддержали лорд Ротермир, лорд Бивербрук и поддерживающие их издания. Речь Черчилля была произнесена до выборов, но, несмотря на это, рассматривалась как поддержка независимого кандидата и была частью кампании газетного магната против Болдуина. Позиция Болдуина укрепилась после победы Дафф Купера и прекращения кампании гражданского неповиновения в Индии, которая завершилась Пактом Ганди-Ирвина.

Вторым инцидентом стало заявление Черчилля о том, что сэр Сэмюэл Хоар и лорд Дерби оказали давление на Торгово-промышленную палату Манчестера, чтобы палата изменила показания, которые дала Объединенному избирательному комитету с учётом законопроекта правительства Индии, и тем самым нарушили парламентские привилегии. Он передал этот вопрос в Комитет по привилегиям Палаты общин, которой, после проведения расследования, в котором Черчилль так же дал показания, сообщил Палате, что нарушений не было. Доклад был предоставлен 13 июня. Черчилль не смог найти ни одного сторонника в палате и дебаты закончились единогласно.

Черчилль окончательно порвал со Стенли Болдуином из-за споров о независимости Индии и больше никогда не занимал никаких должностей в правительстве, пока Болдуин был премьер-министром. Некоторые историки полагают, что ключевое отношение к Индии изложено в книге Черчилля «Мои ранние годы» (My Early Life – англ.) (1930). Там описаны дебаты по поводу предполагаемой виновности Черчилля в гибели сотен тысяч индейцев во время голодомора в Бенгалии в 1943 г. В то время как некоторые комментаторы указывают на нарушение традиционной системы маркетинга и некомпетентности администрации на уровне провинций.

Артур Херман, автор «Черчилль и Ганди», утверждает: «Особое влияние падение Бирмы оказало на японцев, отрезав основные поставки риса, когда внутренние источники пали... [хотя] это правда, что Черчилль выступил против отвода поставок продовольственных запасов и транспорта из других стран в Индию, чтобы покрыть дефицит: это было военное время». В ответ на срочную просьбу госсекретаря Индии (Лео Эмери) и вице-короля Индии (Вавелла) о предоставлении продовольственных запасов для Индии, Черчилль ответил телеграммой Вавелу с вопросом: если такой дефицит еды, «почему Ганди ещё не умер». В июле 1940 года, недавно получив должность, он, как сообщается, приветствовал сообщения о растущем конфликте между Мусульманской лигой и Индийским конгрессом, надеясь, что «он будет горьким и кровавым».

Перевооружение Германии

В 1920-х годах Черчилль поддерживал идею «примирения» между Германией и Францией, тогда как Британия выступила бы в качестве «честного посредника» за примирение». Начиная с 1931 года, он выступал против сторонников предоставления Германии права на военный паритет с Францией, тогда Черчилль часто говорил о вреде перевооружения Германии.

В 1931 году Черчилль сказал: «Ослабление французской армии не является непосредственной целью европейского мира. Не в интересах Британии противодействовать Франции». Позже, особенно в «The Gathering Storm», он на какое-то время изображал себя как одинокий голос, призывающий Британию укрепить себя, чтобы противостоять воинственности Германии. Однако лорд Ллойд был первым, кто проводил подобную агитацию.

В 1932 году Черчилль принял пост руководителя вновь созданного Общества Нового Содружества, мирной организации, которую он описал в 1937 году как «одно из немногих мирных сообществ, которое выступает за применение силы, если возможно, подавляющей силы, для поддержки публичного международного права».

Отношение Черчилля к фашистским диктаторам было неоднозначным. После поражения Германии в Первой мировой войне, новая опасность заняла политическое сознание консерваторов - распространение коммунизма. В газетной статье, написанной Черчиллем и опубликованной 4 февраля 1920 года, он предупреждал, что большевики угрожают «цивилизации», движению, которое он связывал по историческому приоритету с еврейским заговором. Он писал, в частности:

Подобное движение среди евреев не ново... это «всемирный заговор за свержение цивилизации и восстановление общества на основе «замедленного развития», завистливой злобы и невозможного равенства».

В 1931 году он предупреждал в отношении Лиги Наций, выступающей против японцев в Маньчжурии: «Надеюсь, находясь в Англии, попытаемся понять позицию Японии, древнего государства... С одной стороны над ними нависает тёмная угроза Советской России. С другой - хаос Китая, четыре или пять провинций которого подвергаются пыткам при коммунистическом правлении». В современных газетных статьях он называл испанское республиканское правительство «коммунистический фронт» и армии Франко - «Анти-красное движение». Черчилль поддерживал Пакт Хоар-Лаваль и вплоть до 1937 года продолжал хвалить Бенито Муссолини. Он считал режим Муссолини оплотом против угрозы коммунистической революции, и в 1933 году назвал Муссолини «римским гением... величайшим законодателем среди людей». Однако он подчеркнул, что Великобритания должна придерживаться своей традиции парламентской демократии, а не принимать фашизм.

Выступая в Палате общин в 1937 году, Черчилль сказал: «Я не буду притворяться, что если бы мне пришлось выбирать между коммунизмом и нацизмом, я бы выбрал коммунизм». В эссе 1935 года «Гитлер и его выбор», переизданном в его книге “Великие современники” 1937 года, Черчилль выразил надежду, что Гитлер, если он так предпочел, и, несмотря на его приход к власти посредством диктаторских действий, ненависти и жестокости, возможно ещё «войдёт в историю как человек, который восстановил честь и спокойствие великой германской нации и вернул её на первый план европейского семейного круга безмятежной, отзывчивой и сильной». Первая важная речь об обороне 7 февраля 1934 года подчеркнула необходимость модернизации Королевских ВВС и создания Министерства обороны; вторая речь Черчилля, 13 июля, призвал возобновить роль Лиги Наций. Эти три темы остались его темами до начала 1936 года. В 1935 году он был одним из основателей «Фокуса» (The Focus – англ.), в котором приняли участие люди разного политического происхождения и профессий, объединившихся в поисках «защиты свободы и мира». Фокус привёл к формированию более широкого движения “Оружие и Устав” в 1936 году.

Черчилль отдыхал в Испании, когда немцы оккупировали Рейнскую область в феврале 1936 года и вернулся уже в разделённую Великобританию. Лейбористская оппозиция была непреклонна в противостоянии санкциям, и Национальное правительство было разделено между защитниками экономических санкций и теми, кто сказал, что даже это приведет к унизительному отступлению со стороны Великобритании, поскольку Франция не поддержит какое-либо вмешательство. Невилл Чемберлен похвалил и назвал конструктивной речь Черчилля 9 марта. Через несколько недель Черчилль был принят на пост министра по координации обороны от генерального прокурора сэра Томаса Инскипа. А. Дж. П. Тейлор позже назвал это «назначение экстраординарным, поскольку Калигула назначил своего коня консулом». В то время инсайдеры были мало обеспокоены: Дафф Купер выступал против назначения Черчилля, в то время как генерал Эллисон писал, что у него «есть только один комментарий, и это «Слава Богу, что нас избавили от Уинстона Черчилля».

22 мая 1936 года Черчилль присутствовал на встрече консерваторов Старой Гвардии (группа, не все её участники присутствовали по этому случаю, включала Остина Чемберлена, Джеффри Ллойда, Леопольда Эмери и Роберта Хорн) в доме лорда Уинтертона в парке Шиллингл, чтобы добиться большего перевооружения. Эта встреча побудила Болдуина прокомментировать, что это «время года, когда мошки выбираются из грязных канав». Невилл Чемберлен также проявлял всё больший интерес к иностранным делам, а в июне, в рамках силовой ставки за счёт молодых и секретаря про-Лиги Наций иностранных дел Энтони Идена, он потребовал прекратить санкции против Италии («в самый разгар безумия»).

В июне 1936 года Черчилль организовал депутацию старших консерваторов, чтобы встретиться с Болдуином, Инскипом и Галифакс. В то же время проводилась тайная сессия Палаты и старшие министры договорились встретиться депутацией вместо того, чтобы слушать четырехчасовую речь Черчилля. Он пытался привлечь к дискуссии делегатов из двух других партий, затем Черчилль писал: «Если бы руководители лейбористской и либеральной оппозиций пришли, возможно, сложилась бы политическая ситуация, которой было бы достаточно для обеспечения реализации мер по исправлению положения». Родос Джеймс пишет, что его «не слишком впечатляет», зафиксированное в документальном отчёте о заседаниях 28-29 июля, и в ноябре. Данные Черчилля о размерах Люфтваффа, которые достались ему благодаря Ральфу Виграм из министерства иностранных дел, были менее точными, чем цифры Министерства авиации, и он считал, что немцы готовились направить тепловые бомбы «размером с апельсин» на Лондон. Министры подчеркнули, что намерения Гитлера неясны и необходимо усиливать долгосрочную экономическую мощь Великобритании за счёт экспорта, тогда как Черчилль хотел, чтобы 25-30% британской промышленности находились под контролем государства в целях перевооружения. Болдуин утверждал, что важно выиграть выборы, чтобы у него были «полностью развязаны руки» для перевооружения. Встреча закончилась тем, что Болдуин согласился с Черчиллем, что перевооружение жизненно необходимо для дальнейшего сдерживания Германии.

12 ноября Черчилль вернулся к этой теме. Выступая в дебатах «the Address in Reply», после того, как он предоставил некоторые конкретные примеры готовности Германии к войне, сказал: «Правительство просто не может принять решение, или они не могут заставить премьер-министра решиться. Поэтому правительство представлет собой этот странный парадокс - оно решительно в своей нерешительности, оно непоколебимо в своих колебаниях, оно твёрдо в стремлении быть нетвёрдым, оно хочет остаться крепким, демонстрируя расплывчатость, оно могущественно в своей беспомощности. И поэтому мы продолжаем ещё несколько месяцев, лет, драгоценных, возможно, жизненно важных для величия Британии, готовить пищу для саранчи». Роберт Роудс Джеймс назвал это выступление Черчилля самым лучшим на тот период, ответ Болдуина прозвучал слабо и обеспокоил правительство. Обмен дал новый стимул для движения «Оружие и Устав» (the Arms and the Covenant – англ.).

Отречение Эдуарда VIII

В июне 1936 года Уолтер Монктон сообщил Черчиллю, что слухи о том, что король Эдуард VIII намеревался жениться на миссис Уоллис Симпсон, подтвердились. Черчилль выступал против брака и сказал, что он расценивает нынешний брак миссис Симпсон как «гарантию».

В ноябре он отклонил приглашение лорда Солсбери встретиться с Болдуином в составе делегации старших консерваторов - заднескамеечников, чтобы обсудить этот вопрос. 25 ноября Черчилль, Эттли и лидер Либеральной партии Арчибальд Синклер встретились с Болдуином, им официально сообщили о намерении короля, и уточнили, планируют ли они создавать администрацию, если Болдуин и Национальное правительство подадут в отставку в случае, если король не прислушается к совету министерства. И Эттли, и Синклер заявили, что не будут вступать в должность, если их пригласят. Ответ Черчилля заключался в том, что его позиция несколько отличалась, но он поддерживал правительство.

Сложение полномочий стало достоянием общественности, достигнув кульминации за первые две недели декабря 1936 г. В это время Черчилль публично оказал свою поддержку королю. Первое общественное заседание движения «Оружие и Устав» состоялось 3 декабря. Черчилль был главным докладчиком, а позже написал, что, отвечая на «Выражение благодарности», он сделал заявление «в ответ», попросив притормозить, прежде чем какое-либо решение будет принято либо королём, либо его кабинетом. Позже вечером Черчилль увидел проект предлагаемого радиовещания короля, переговорил с Бивербруком и поверенным короля об этом. 4 декабря он встретился с королём и снова призвал подождать с принятием решения об отречении. 5 декабря он подготовил длинное заявление, в котором говорилось, что министерство оказывало неконституционное давление на короля, чтобы вынудить его принять поспешное решение. 7 декабря Черчилль попытался обратиться к палате общин с просьбой о задержке. Его заглушили криком. По-видимому, поражённый единодушной враждебностью всех участников, он ушёл.

Репутация Черчилля в парламенте и Англии в целом сильно пострадала. Некоторые, например, Алистер Кук, рассмотрели в его действиях желание построить королевскую партию. Другие, такие как Гарольд Макмиллан, были встревожены ущербом, который Черчилль нанёс движению «Оружие и Устав», оказав поддержку королю. Сам Черчилль позже писал: «Я был настолько поражён общественным мнением, тем, что это была почти всеобщая точка зрения, что моя политическая жизнь была наконец окончена». Историки разделились в мнениях о мотивах Черчилля в его поддержке Эдуарда VIII. Некоторые, такие как А. Дж. П. Тейлор увидели в этом попытку «свергнуть правительство слабых мужчин». Другие, такие как Р. Р. Джеймс, рассматривают мотивы Черчилля как почётные и бескорыстные, поскольку, он тонко чувствовал короля.

«Группа Черчилля»

Позже Черчилль попытался изобразить себя как изолированный голос, предупреждающий о необходимости перевооружения против Германии. На тот период, на самом деле, в течение большей части 1930-х годов у него было небольшое число последователей в Палате общин. Черчилль получал привилегированную информацию от некоторых представителей правительства, преимущественно от недовольных государственных служащих в военном министерстве и министерстве иностранных дел. «Группа Черчилля» во второй половине десятилетия состояла только из Черчилля, Дункана Сэндиса и Брендана Бракена. Она была изолирована от других основных фракций в Консервативной партии, добиваясь более быстрого перевооружения и более сильной внешней политики; на одной из встреч сил анти-Чемберлена решили, что Черчилль будет хорошим министром снабжения.

Даже в то время, когда Черчилль проводил кампанию против независимости Индии, он получал официальную и, в противном случае, секретную информацию. С 1932 года сосед Черчилля, майор Десмонд Мортон, с одобрения Рамсей Макдональда, передал Черчиллю информацию о немецкой авиации. С 1930 года Мортон возглавлял отдел Комитета Имперской обороны, которому было поручено исследовать состояние оборонительной готовности других стран. Лорд Свинтон, как министр ВВС, и с одобрения Болдуина, в 1934 году предоставил Черчиллю доступ к официальной и иным образом секретной информации.

Суинтон сделал это, зная, что Черчилль продолжит критиковать правительство, но полагая, что информированный критик лучше, чем тот, кто полагается на слухи и сплетни. Черчилль был ярым критиком политики Невилла Чемберлена по умиротворению Адольфа Гитлера и в личных письмах к Ллойду Джорджу (13 августа) и лорду Мойн (11 сентября) непосредственно перед Мюнхенским соглашением, он писал, что правительство столкнулось с выбором между «войной и позором», и что, выбрав позор, позже получит войну, находясь в менее благоприятных условиях.

Черчилль во Второй мировой войне

Возвращение Черчилля к Адмиралтейству

3 сентября 1939 года, когда Британия объявила войну Германии после начала Второй мировой войны, Черчилль был назначен Первым лордом Адмиралтейства (или военно-морским министром, название должности до 1964 г. в Великобритании - прим.ред.), на ту же должность, которую он занимал в начале Первой мировой войны. Таким образом, он был членом небольшого военного кабинета Чемберлена.

На этом посту он был одним из самых высокопоставленных министров во время так называемой «Фиктивной войны», когда единственное значимое действие проходило в море и СССР напал на Финляндию. Черчилль планировал проникнуть в Прибалтику посредством военно-морских сил. Вскоре стратегия изменилась на планы, связанные с добычей полезных ископаемых в норвежских водах, чтобы остановить поставки железной руды из Нарвика и спровоцировать Германию на нападение на Норвегию, где она может быть разбита Королевским флотом. Однако Чемберлен и остальная часть военного кабинета не согласились, и начало плана добычи, операция Уилфреда, была отложена до 8 апреля 1940 года, за день до успешного вторжения Германии в Норвегию.

10 мая 1940 года, за несколько часов до немецкого вторжения во Францию путём молниеносного продвижения по Нижним странам (ранее Нидерланды (охватывали территорию современных Нидерландов, Бельгии и Люксембурга-прим.ред.), стало ясно, что после неудачи в Норвегии страна не доверяла в судебном преследовании Чемберлена, и поэтому Чемберлен ушёл в отставку. Общепринятая версия событий гласит, что лорд Галифакс отказался от поста премьер-министра, потому что он полагал, что не в состоянии эффективно управлять в качестве члена Палаты лордов вместо Палаты общин. Хотя премьер-министр традиционно не консультирует короля по вопросам преемника, Чемберлену был необходим кто-то, кто будет осуществлять поддержку всех трёх основных партий в Палате общин. Встреча между Чемберленом, Галифаксом, Черчиллем и Дэвидом Маргессоном, главным парламентским партийным организатором, привела к рекомендации Черчилля, и, будучи конституционным монархом, Джордж VI попросил Черчилля стать премьер-министром. Первым актом Черчилля было написать Чемберлену и поблагодарить его за его поддержку.

В июне 1940 года, чтобы поощрить нейтральное ирландское государство присоединиться к союзникам, Черчилль указал премьер-министру Еамону де Валера (the Taoiseach Éamon de Valera – ирл.), что Соединённое Королевство будет стремиться к ирландскому единству, но, по-видимому, полагая, что Черчилль не в состоянии это реализовать, де Валера отклонил предложение. Британцы не сообщили правительству Северной Ирландии, что они сделали предложение правительству Дублина, а отказ Валеры не был обнародован до 1970 года.

Черчилль по-прежнему не был популярнен среди многих консерваторов и руководства страны, которые выступали против его вступления на должность вместо Чемберлена; бывший премьер-министр оставался лидером партии до смерти в ноябре. Черчилль, вероятно, не смог бы выиграть большинство в любой из политических партий в палате общин, и в палате лордов промолчали, когда узнали о его назначении. В конце 1940 года, американский гость сообщил «Везде, куда бы я не пошёл в Лондоне, люди восхищались энергией [Черчилля], его мужеством, его целеустремленностью. Люди говорили, что не зналют, что бы Великобритания делала без него. Очевидно, что его уважали. Но никто не предчувствовал, что он станет премьер-министром после войны. Он был просто правильным человеком на правильной работе в нужное время. Время отчаянной войны с британскими врагами».

Элемент британских общественных и политических настроений благоприятствовал переговорному миру с Германией, в том числе с Галифаксом в качестве министра иностранных дел, но Черчилль отказался рассматривать перемирие. Хотя, время от времени пессимистично оценивал шансы Великобритании на победу, Черчилль сказал Гастингсу Исмаю 12 июня 1940 года, что «мы с тобой погибнем через три месяца» - это использование риторики заставило общественное мнение отказаться от мирного урегулирования и подготовило англичан к долгой войне.

Черчилль ввёл общий термин для предстоящего сражения и заявил во время его «звёздного часа» - речи в Палате общин 18 июня: «Я ожидаю, что битва за Британию вот-вот начнётся». Отказавшись от перемирия с Германией, Черчилль поддержал сопротивление Британской империи и создал основу для последующих контратак союзников 1942-45 годов, когда Британия выступала в качестве платформы для снабжения Советского Союза и освобождения Западной Европы.

В ответ на предыдущую критику о том, что не было одного определённого министра, ответственного за судебное преследование войны, Черчилль создал и занял дополнительную должность министра обороны, став самым могущественным премьер-министром военного времени в британской истории. Он сразу же назначил своего друга и доверенного, промышленника и газетного барона лорда Бивербрука ответственным за производство самолётов. Благодаря деловой хватке Бивербрука, Британия смогла оперативно развернуть разработку и производство самолётов, что в конечном итоге повлияло на войну.

Война вдохновила Черчилля, которому было 65 лет, когда он стал премьер-министром. Американский журналист писал в 1941 году: «Ответственность, которая теперь на него возложена значительно превышает ответственность, возложенную на любого другого человека на земле. Можно было бы предположить, что такой груз окажет на него сокрушительный эффект. Нисколько. В прошлый раз я видел Черчилля, в то время как битва за Британию всё ещё бушевала, он выглядел лет на двадцать моложе, чем до начала войны... Его приподнятый дух передаётся людям». Речи Черчилля являлись большим вдохновением для сражающихся англичан. Его первой знаменитой репликой в качестве премьер-министра был знаменитый: «Мне нечего предложить, кроме своей крови, тяжкого труда, слёз и пота». Один историк назвал его влияние на парламент «потрясающим». Палата общин, игнорировавшая его в 1930-е годы, «теперь слушала и приветствовала». Черчилль продолжал в том же духе, закрепив двумя другими, не менее известными цитатами, как раз перед битвой за Британию. Одна из них включала следующие слова:

Мы будем биться во Франции, мы будем сражаться на морях и океанах, мы будем сражаться с растущей уверенностью и растущей силой в воздухе, мы будем защищать наш Остров, какова бы ни была цена, мы будем сражаться на пляжах, мы будем драться на побережьях, мы будем драться в полях и на улицах, мы будем сражаться в горах; мы никогда не сдадимся. Поэтому, давайте приспосабливаться к нашим обязанностям и верить в себя настолько, что если Британская империя и её Содружество продержатся тысячу лет, люди всё равно скажут: «Это был их лучший час».

В разгаре битвы за Британию его подробный обзор ситуации включал незабываемую строчку «Никогда еще в истории человеческих конфликтов столь многие не были обязаны столь немногим», после чего прозвище «Немногие» прочно привязалось к военым лётчикам (RAF – англ. Королевские ВВС Великобритании) которые выиграли битву. Он впервые произнес эти знаменитые слова после выхода из подземного бункера группы № 11 Королевсих ВВС в Аксбридж, который теперь известен как Бункер битвы за Британию 16 августа 1940 года. Одно из его самых незабываемых военных выступлений состоялось 10 ноября 1942 года во время официального завтрака в особняке Лорд-Мэра в Лондоне, в честь победы союзников во Второй битве при Эль-Аламейне. Черчилль заявил:

Это не конец. Это даже не начало конца. Но это, возможно, конец начала.

Не имея средств для обеспечения продовольствия или хороших новостей, чтобы предложить британскому народу, он вместо этого сознательно рискнул подчеркнуть риски. «Ораторское искусство», писал Черчилль, «никоим образом не даровано, его невозможно приобрести, а только лишь развивать». Не все были впечатлены его ораторским искусством. Роберт Мензис, премьер-министр Австралии, сказал о Черчилле во время Второй мировой войны: «В нём сидит настоящий тиран - это его яркие фразы, столь привлекательныя для его разума, что неудобные факты игнорируются». Другой соратник писал: «Он... раб слов, которые его разум формирует в отношении идей... И он может заставить себя поверить почти в любую правду, если однажды ему позволят начинать свою дикую карьеру с помощью его ораторского механизма."

Психическое здоровье Черчилля

В 1966 году были опубликованы мемуары лорда Морана, о жизни, в качестве личного врача Черчилля. В своих мемуарах он описывал «Чёрную собаку», так Черчилль назвал свою «длительную депрессию, от которой он страдал». Многие авторы предположили, что на протяжении всей жизни Черчилль подвергался риску клинической депрессии или был её жертвой. Сформулированная таким образом история психического здоровья Черчилля содержит безошибочные отголоски семантической интерпретации откровений лорда Морана «Чёрная собака», сделанные доктором Энтони Сторром.

Полностью сновываясь на словах Морана и усилиях, которые он приложил, чтобы его информацию считали достоверной, используя полученные из первых рук клинические свидетельства непрерывной борьбы Черчилля с «продолжительной и повторяющейся депрессией» и связанным с этим «отчаянием», Сторр создал, казалось бы, авторитетный и убедительный диагностический очерк, который, по словам Джона Рамсдена, «сильно повлиял на все последующие события».

Тем не менее, Сторр не знал, что Моран, как позднее сообщил его биограф и профессор Ричард Ловелл, и вопреки впечатлению, созданному в книге Морана, не вёл дневник в буквальном смысле этого слова, на протяжение того периода, когда он являлся доктором Черчилля. Также Сторр не знал, что опубликованная книга Морана была по большей мере переписанной из записей, в которых перемешались рассказы Морана периода того времени с более поздними материалами, полученными из других источников.

Как показал Уилфред Аттенборо, ключевая запись дневника «Чёрной собаки» за 14 августа 1944 года была условно устаревшей подстановкой, в которой явная ссылка на «Черную собаку» - первую из немногих в книге (с соответствующим обозначением термина) была сделана не со слов Черчилля Морану, а из гораздо более поздних заявлений, сделанных Мораном Бракеном в 1958 году. Это осталось незамеченным доктором Сторр, и несмотря на это, оказало влияние - позднее Моран в своей книге отменил своё предыдущее предложение, также полученное от Брендан Бракен, что к концу Второй мировой войны Черчилль поддался «врожденной меланхолии крови»; также Сторр и др. Моран не заметили, что в заключительной главе говорится, что Черчиллю до начала Первой мировой войны «удалось вытравить приступы депрессии».

Несмотря на трудности с книгой Морана, множество иллюстраций книги передаёт состояния Черчилля, в которых он, по понятным причинам, на время находится в угнетённом настроеним из-за военных поражений и других весомых неблагоприятных событий. Все эти иллюстрации представляют убедительный образ великого человека, который реагирует, но это не встаёт на его пути, он не беспокоится и не перенапрягается, убедительный портрет, который полностью соответствует портретам других, кто тесно сотрудничал с Черчиллем. Черчилль не получал лекарства от депрессии - амфетамина, который Моран назначал для особых случаев, в часности для больших выступлений осенью 1953 года, был предназначен для того, чтобы бороться с последствиями приступа Черчилля в этом году.

Сам Черчилль, кажется, за свою долгую жизнь, написал о «Чёрной собаке» лишь однажды: ссылаясь в частном рукописном письме Клементине Черчилль, датированном июлем 1911, в котором он сообщает об успешном лечении депрессии средней сложности врачом в Германии. Его министерские обязанности в этот день, очень ограниченное лечение, доступное для серьезной депрессии до 1911 года, факт того, что заболевание «полностью вылечено», и, не в последнюю очередь, очевидная заинтересованность Черчилля в достижении полного выздоровления, могут рассматриваться, как факт того, что до 1911 «Черная собака» - депрессия Черчилля приняла форму лёгкой (т.е. непсихотической) тревожной депрессии, так как этот термин был уазан профессором Эдвардом Шортер.

Сам Моран настаивал на том, что его пациет «по своей природе очень тревожный»; близкие соратники Черчилля оспаривают идею о том, что тревожность является определяющей чертой темперамента Черчилля, хотя они с готовностью признают, что он был очень встревожен и обеспокоен некоторыми вопросами, особенно связанными с важными выступлениями в Палате общин и в других местах. Сам Черчилль почти открыто признал в своей книге «Живопись как времяпрепровождение», что он был жертвой «беспокойства и умственного перенапряжения» [испытанного] людьми, которые в течение длительного времени должны нести исключительную ответственность и выполнять обязанности в очень больших масштабах». Тот факт, что он нашёл лекарство в живописи и кирпичной кладке, является весомым показателем того, что состояние, в котором он находится, не было «клинической депрессией», и, конечно, не являлось тем, как этот термин был интерпретирован во время жизни самого Черчилля и лорда Морана.

По словам лорда Морана, в годы войны Черчилль искал утешения в стакане виски с содовой и сигаре. Черчилль был также очень эмоциональным человеком, не стеснялся пустить слезу, если это было необходимо. Во время некоторых его выступлений в эфире было замечено, что он пытался сдержать слёзы. Тем не менее, хотя падение Тобрука было, по словам Черчилля «одним из самых тяжёлых ударов», которые он когда-либо получал во время войны, похоже, слёз не было. Конечно, на следующий день Моран встретил его оживлённым и энергичным. Начальник Императорского генерального штаба фельдмаршал Аланбрук, присутствовавший, когда президент Рузвельт принёс известие о трагедии Черчилля, отметил потом в своём дневнике великолепную манеру, в которой президент сделал свое предложение о немедленной военной помощи, несмотря на то, что Аланбрук всегда готов подчеркнуть тот факт, что он считал мотивы Черчилля противоречивыми в связи с и его порочным характером во время войны. Например, в своём дневнике 10 сентября 1944 года:

И замечательно то, что 3/4 населения мира считают Черчилля одним из Стратегов Истории, вторым Мальборо, а другие 1/4 понятия не имеют, какой угрозой обществу он является на протяжении всей этой войны! Гораздо лучше, что мир никогда не знал и никогда не подозревал о слабом месте этого сверхчеловеческого существа. Без него Англия, безусловно была бы потеряна, с ним Англия была на грани стихийных бедствий снова и снова... Я никогда не восхищался и презирал человека одновременно в такой же степени. Никогда настолько противоположные качестве не были объединены в одном человеке.

Физическое здоровье Черчилля во время войны стало более хрупким, о чём свидетельствует умеренный сердечный приступ, который он перенёс в декабре 1941 года в Белом доме, а также в декабре 1943 года, когда заболел пневмонией. Несмотря на это, он проехал более 100 000 миль (160 000 км) на протяжении всей войны, чтобы встретиться с другими национальными лидерами. В целях безопасности он обычно путешествовал под псевдонимом полковника Вардена.

Отношения Черчилля с США

Хорошие отношения Черчилля с президентом США Франклин Д. Рузвельтом - между 1939 и 1945 годами они обменялись примерно 1700 письмами и телеграммами, и встретились 11 раз; По словам Черчилля, у них было 120 дней тесных личных контактов, они помогли обеспечить жизненно важные продукты питания, нефть и боеприпасы по североатлантическим судоходным маршрутам.

Именно по этой причине Черчилль успокоился, когда Рузвельта вновь избрали в 1940 году. После переизбрания Рузвельт немедленно приступил к внедрению новой проуедуры предоставления военной техники и доставки в Великобританию без необходимости денежного платежа. Рузвельт убедил Конгресс, что платой за эту чрезвычайно дорогостоящую услугу будет форма защиты США; и так появился «Ленд-Лиз». У Черчилля было 12 стратегических конференций с Рузвельтом, которые охватывали Атлантическую хартию, первую европейскую стратегию, Декларацию Организации Объединенных Наций и другую военную политику. После того, как Перл-Харбор подвергся нападению, первая мысль Черчилля в ожидании помощи США была: «Мы выиграли войну!»

26 декабря 1941 г. Черчилль выступил на совместном заседании Конгресса США с просьбой о Германии и Японии, «За кого они нас принимают?» Черчилль инициировал Руководителя специальных операций (SOE- Special Operations Executive англ.) при Министерстве экономической войны Хью Далтона, который внедрил, проводил и поддерживал скрытые, подрывные и партизанские операции на оккупированных территориях с заметным успехом; а также коммандос, которые установили шаблон для большинства существующих в мире сил специального назначения. Русские назвали его «Британским бульдогом».

Черчилль был участником договоров, которые изменят европейские и азиатские границы после Второй мировой войны. Они были обсуждены ещё в 1943 г. На второй конференции в Квебеке в 1944 году он разработал и вместе с Рузвельтом подписал менее жёсткую версию оригинального Плана Моргентау, в котором они обязались превратить Германию после её безоговорочной капитуляции «в страну, прежде всего, сельскохозяйственную и пастырскую по своему назначению». Предложения о европейских границах и поселениях были официально согласованы Президентом Гарри С. Трумэном, Черчиллем и Иосифом Сталиным в Потсдаме. Тесные отношения Черчилля с Гарри Трумэном имели большое значение для обеих стран. Хотя он явно сожалел о потере своего близкого друга и коллеги Рузвельта, Черчилль чрезвычайно поддерживал Трумэна в первые дни пребывания на посту, назвав его: «Именно тот тип вождя, который нужен миру, когда он нуждается в нём больше всего».

Когда Гитлер вторгся в Советский Союз, Уинстон Черчилль, ярый антикоммунист, лихо заявил: «Если бы Гитлер вторгся в ад, я бы по крайней мере замолвил за дьявола словечко в Палате общин», о его политике по отношению к Сталину. Вскоре британские поставки и танки отправлялись на помощь Советскому Союзу.

Конференция в Касабланке, встреча союзных держав состоялась в Касабланке, Марокко, с 14 января по 23 января 1943 года, результатом её стало то, что ныне известно как «Касабланкская декларация». Присутствовали Черчилль, Франклин Д. Рузвельт и Шарль де Голль. Иосиф Сталин откланялся, сославшись на необходимость его присутствия в Советском Союзе для участия в Сталинградском кризисе. Именно в Касабланке союзники взяли на себя обязательство продолжать войну до «безоговорочной капитуляции» держав оси. Однако в частном порядке Черчилль не полностью согласился с доктриной «безоговорочной капитуляции» и был удивлён, когда Франклин Рузвельт объявил во всеуслышание, назвав это "союзный консенсус".

Урегулирование относительно границ Польши, то есть границы между Польшей и Советским Союзом, между Германией и Польшей, рассматривались Польшей как предательство в течение послевоенных лет, поскольку это противеречило взглядам польского правительства в изгнании. Это был Уинстон Черчилль, который пытался уговорить Миколайчика (Mikołajczyk-польск.), премьер-министра польского правительства в изгнании, принять пожелания Сталина, но Миколайчик отказался. Черчилль был убеждён, что единственный способ смягчить напряженность между двумя группами населения - это трансфер людей, соответствующих национальным границам.

Как он разъяснил в палате общин 15 декабря 1944, «Изгнание - это метод, который, насколько мы смогли лицезреть, будет самым удовлетворительным и прочным. Там не будет смеси популяций, которые вызывают бесконечные проблемы... Будет сделана очистка. Я не обеспокоен этими пересылками, которые возможны в современных условиях». Однако, в результате, изгнания немцев были проведены таким образом, что это привело к большим лишениям, и, согласно докладу Министерства по делам беженцев и перемещённых лиц Западного Германского полуострова 1966 года, более 2,1 миллиона немцев погибли или пропали без вести. Черчилль выступал против советского господства в Польше и с горечью писал об этом в своих книгах, но не смог предотвратить этого на конференциях.

В октябре 1944 года он и Иден были в Москве, чтобы встретиться с руководством России. На этот момент российские войска начали продвигаться в страны Восточной Европы. Черчилль считал, что до тех пор, пока все вопросы не будут формально и должным образом сформированы на ялтинской конференции, должно быть временное военное рабочее соглашение, связанное с тем, кто победит. Наиболее значимая из этих встреч состоялась 9 октября 1944 года в Кремле между Черчиллем и Сталиным. В ходе встречи были обсуждены Польша и балканские вопросы. Черчилль сказал Сталину:

Давайте урегулируем наши дела на Балканах. Ваши армии находятся в Румынии и Болгарии. У нас есть интересы, миссии и агенты там. Не нужно идти наперекор. Что касается Великобритании и России, что бы для вас значило, если бы у вас было девяностопроцентное преобладание в Румынии, а у нас - девяносто процентов голосов в Греции и пятьдесят на пятьдесят по Югославии?

Сталин согласился с этим Соглашением о процентах, сделав пометку на листе бумаги, когда услышал перевод. В 1958 году, спустя пять лет после публикации этой встречи (во время Второй мировой войны), власти Советского Союза отрицали, что Сталин принял «империалистическое предложение».

Одним из решений Ялтинской конференции было то, что союзники вернут всех советских граждан, оказавшихся в союзной зоне Советскому Союзу. Это сразу же сказалось на советских военнопленных, освобождённых союзниками, но также распространилось на всех беженцев Восточной Европы. Александр Солженицын назвал операцию «Keelhaul» - «последней тайной» Второй мировой войны. Операция решила судьбу двух миллионов послевоенных беженцев, бежавших из Восточной Европы.

Бомбардировка Дрездена

В период 13-15 февраля 1945 года британские и американские бомбардировщики атаковали немецкий город Дрезден, который был переполнен немецкими ранеными и беженцами. В Дрездене было неизвестное количество беженцев, поэтому историки Маттиас Нютцнер, Гётц Бергандер и Фредерик Тейлор использовали исторические источники и дедуктивные соображения, чтобы оценить, что число беженцев в городе и пригородах составляло около 200 000 или менее в первую ночь бомбардировки. Из-за культурной значимости города и количества жертв среди гражданского населения в период близкий к завершению войны, это остается одним из самых противоречивых западных союзнических действий войны. После бомбардировки Черчилль заявил в сверхсекретной телеграмме:

Мне кажется, что настал момент, когда вопрос о бомбардировке немецких городов просто ради увеличения террора, и под другими предлогами, должен быть пересмотрен... Я чувствую необходимость более точно сосредоточиться на военных целях, таких как нефть и коммуникации за непосредственной зоной боевых действий, а не на просто террористических и бессмысленных разрушениях, какими бы впечатляющими они ни были.

После размышлений, под давлением начальников штабов, и в ответ на мнения, выраженные сэром Чарльзом Порталом (начальником авиационного штаба) и сэром Артуром Харрисом (Главным командиром авиационной части (AOC-in-C – англ.) командования бомбардировщиков ВВС Великобритании), среди прочего, Черчилль забрал свою записку и выпустил новую. Эта окончательная версия записки, составленная 1 апреля 1945 года, гласила:

Мне кажется, что настал момент, когда вопрос о так называемой «зоне бомбардировки» немецких городов должны быть рассмотрен с точки зрения наших собственных интересов. Если мы получим под свой контроль полностью разрушенные земли, будет большой дефицит жилья для нас самих и наших союзников... Мы должны следить за тем, чтобы наши атаки в долгосрочной перспективе не наносили самим себе вреда больше, чем они наност противнику.

В конечном счёте, ответственность за британскую часть атаки была возложена на Черчилля, поэтому он был подвергнут критике за то, что допустил бомбёжки. Немецкий историк Йорг Фридрих утверждает, что решение Черчилля было «военным преступлением», и, писавший в 2006 году философ А. С. Грэйлинг поставил под сомнение всю стратегическую кампанию бомбардировки со стороны ВВС Великобритании, изложив аргумент, что хотя это не было военным преступлением, это было моральное преступление которое подрывало утверждение союзников о том, что они вели справедливую войну.

С другой стороны, также утверждалось, что участие Черчилля в бомбардировке Дрездена основывалось на стратегических и тактических аспектах победы в войне. Разрушение Дрездена, хотя и было огромным, было призвано ускорить поражение Германии. Как писал историк и журналист Макс Хэстингс в статье под названием «Союзная бомбёжка Дрездена»: «Я считаю ошибочным описывать стратегические бомбардировки как военное преступление, поскольку это может означать некоторую моральную эквивалентность деяний нацистов. Бомбардировка представляла собой искреннюю, хотя и ошибочную попытку добиться военного поражения Германии». Британский историк Фредерик Тейлор утверждает, что «во время войны все стороны бомбили города друг друга. Полмиллиона советских граждан, например, погибло от немецких бомбардировок во время вторжения и оккупации России. Это примерно равно количеству немецких граждан, которые умерли от Налётов союзников».

Конец Второй мировой войны

В июне 1944 года Союзные войска вторглись в Нормандию и уже в следующем году вытеснили нацистские войска в Германию на широком фронте. После нападения Союзников на три фронта и, несмотря на их неудачи, такие как операция «Маркет Гарден» (Market Garden-англ.) и немецкие контратаки, в том числе битва при Балге, Германия была в конечном счёте побеждена. 7 мая 1945 года в штаб-квартире SHAEF (экспедиционных союзных войск – пер.) в Реймсе союзники приняли капитуляцию Германии. В тот же день в новостях Би-би-си Джон Снейг объявил, что 8 мая будет день «Победы в Европе». В День Победы в Европе Черчилль сообщил народу, что Германия капитулировала и этой ночью прекращают огонь на всех фронтах в Европе, это вступит в силу через минуту после полуночи той ночью.

Впоследствии Черчилль сказал огромной толпе, собравшейся в Уайтхолле: «Это ваша победа.» Люди кричали в ответ: «Нет, Ваша», и затем Черчилль продолжил, напевая «Земли надежды и славы». Вечером того же дня у него была ещё одна трансляция, в которой он предрекал поражение Японии в ближайшие месяцы. Японцы сдались 15 августа 1945 года. Вскоре после Дня Победы в Европе возник конфликт с Великобританией по поводу французского мандата в Сирии и Ливане, известный как «Левант», который быстро превратился в крупный дипломатический инцидент. В мае де Голль направил ещё больше французских войск, чтобы восстановить своё присутствие, провоцируя вспышку национализма.

20 мая французские войска открыли огонь по демонстрантам в Дамаске артиллерией и сбросили бомбы с воздуха. Наконец, 31 мая, когда число погибших сирийцев превысило тысячи, Черчилль решил действовать и направил де Голлю ультиматум предупреждая: «Для того, чтобы избежать столкновения между британскими и французскими войсками, мы просим Вас немедленно отдать приказ французским войскам прекратить огонь и уйти в свои казармы». Ультиматут был проигнорирован как де Голлем, так и французскими войсками, и поэтому Черчилль приказал британским войскам и бронемашинам под командованием генерала Бернарда Пэйджит вторгнуться в Сирию из близлежащего Трансиордана. Вторжение произошло и англичане быстро отрезали телефонную линию французского генерала Фернана Олива-Роге с его базой в Бейруте. В конце концов, Олива-Рогей приказал своим людям, в значительной степени превосходящим по численности, вернуться на свои базы у побережья, которых сопровождали англичане. Позднее между Великобританией и Францией разразился скандал.

В то время отношения Черчилля с де Голлем были хуже некуда, несмотря на его попытки сохранить интересы Франции во время визита в Ялту и Париж в предыдущем году. В январе он сказал коллеге, что он считает, что де Голль является «большой опасностью для мира и для Великобритании». Имея пятилетний опыт, я убеждён, что он - самый злейший враг Франции, виновный в её проблемах... он является одной из величайших опасностей для европейского мира... Я уверен, что, в конечном итоге с генералом де Голлем не будет достигнуто никакого понимания». Во Франции были выдвинуты обвинения в том, что Британия вооружила демонстрантов, а Де Голль свирепствовал против «ультиматума Черчилля», говоря, что «от всего этого разит нефтью».

В то время как Европа праздновала мир спустя шесть лет войны, Черчилль был обеспокоен вероятностью того, что празднования вскоре будут жестоко прерваны. Он пришёл к выводу, что Великобритания и США должны противостоять Красной Армии, игнорируя ранее согласованные границы и соглашения в Европе, и подготовиться к тому чтобы «навязать России волю Соединенных Штатов и Британской империи». Согласно плану операции «Немыслимый план», заказанной Черчиллем и разработанной британскими вооруженными силами, Третья мировая война могла начаться 1 июля 1945 года с внезапного нападения на союзные советские войска. План был отклонён Британским комитетом начальников штабов как военно неосуществимый.

Поражение Уинстона Черчилля

В период, когда приближались всеобщие выборы (не было на протяжении десятилетия), а министры труда отказывались продолжать коалицию военного времени, Черчилль ушёл с поста премьер-министра 23 мая. Позже в тот же день он принял приглашение короля сформировать новое правительство, известное официально как Национальное правительство, как и консервативная доминирующая коалиция 1930-х годов, но на практике известная как временная служба Черчилля. В правительство входили консерваторы, национальные либералы и несколько беспартийных фигур, таких как сэр Джон Андерсон и лорд Вултон, но не лейбористы и не официальные либералы Арчибальда Синклера. Хотя Черчилль и продолжал выполнять функции премьер-министра, включая обмен сообщениями с администрацией США о предстоящей Потсдамской конференции, он не был вновь официально назначен до 28 мая.

Несмотря на то, что голосование было назначено на 5 июля, результаты выборов 1945 года не оглашались до 26 июля из-за необходимости собрать голоса тех, кто служит за рубежом. Клементина, которая вместе с дочерью Мэри была в графстве в округе Черчилля в Эссексе (без поддержки крупных партий, Черчилль был возвращен с значительно сокращённым большинством голосов против независимого кандидата) вернулась, чтобы встретиться с мужем за обедом. На её предположение о том, что поражение на выборах может быть «скрытым благословением», он возразил, что «на данный момент оно кажется очень эффективно скрытым». В тот день доктор Черчилля лорд Моран (так он позже записал в своей книге «Борьба за выживание») сочувствовал ему в связи с «неблагодарностью» британского народа, на что Черчилль ответил: «Я бы не назвал это так. Они пережили очень тяжёлое время». Проиграв выборы, несмотря на большую поддержку среди британского населения, он ушёл в отставку с поста премьер-министра в тот вечер, на этот раз передав бразды парвления лейбористскому правительству. Было названо много причин его поражения, ключевыми среди них были: стремление к послевоенной реформе было широко распространено среди населения и что человек, который направлял Британию во время войны, не рассматривался как человек, который будет направляю её в мире. Хотя Консервативная партия была непопулярна, многие избиратели, похоже, хотели, чтобы Черчилль остался на посту премьер-министра независимо от результата или ошибочно полагали, что это будет возможно.

Утром 27 июля Черчилль попрощался с Кабинетом. По пути из зала Кабинета он сказал Идену: «Тридцать лет моей жизни прошли в этой комнате, я больше никогда не буду сидеть в ней. Ты будешь, а я - нет». Однако, вопреки ожиданиям, Черчилль не передал Консервативное руководство Энтони Идену, который стал его заместителем, но который не был склонен превзойти его руководство. Прошло ещё лет десять, прежде чем Черчилль, наконец, передал бразды правления.

Лидер оппозиции

В течение шести лет он должен был служить в качестве лидера оппозиции. В эти годы Черчилль продолжал оказывать влияние на ситуацию в мире. Во время своей поездки в Соединенные Штаты в 1946 году Черчилль лихо заработал много денег в покере с Гарри Трумэном и его советниками. Во время этой поездки он произнёс свою речь «Железный занавес» о СССР и создании Восточного блока. Выступая 5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже в Фултоне, штат Миссури, он заявил:

От Штеттина в Прибалтике до Триеста в Адриатике железный занавес спустился по континенту. За этой линией находятся все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы. Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София, все эти знаменитые города и их население находятся в том, что я называю «Советская сфера».

Врач Черчилля, лорд Моран, позже (в своей книге Борьба за выживание) вспоминал предложение Черчилля в 1946-м году, прежде чем он озвучил идею (безуспешную) в меморандуме президенту Трумэну, чтобы Соединенные Штаты совершили превентивную атомную атаку на Москву, в то время как Советский Союз ещё не обладал ядерным оружием.

5 июня 1946 года, в парламенте, за три дня до парада Победы в Лондоне, Черчилль заявил, что он "глубоко" сожалеет о том, что:

Ни одно из польских войск, и я должен сказать это, среди тех, кто сражался с нами на нескольких полях сражений, изливали свою кровь по общему делу, не должны идти на Параде Победы... Судьба Польши кажется нескончаемой трагедией и мы, те, кто пошли на войну, все не готовы от её имени смотреть с печалью на странный результат наших усилий.

Черчилль сказал послу Ирландии в Лондоне в 1946 году: «Я сказал несколько слов в парламенте на днях о вашей стране, потому что я всё ещё надеюсь на объединённую Ирландию. Вы должны получить этих товарищей на севере, хотя Вы не можете этого сделать силой. В моём сердце нет и никогда не было горечи по отношению к Вашей стране». Позже он сказал: «Вы знаете, у меня было много приглашений посетить Ольстер, но я отказал им всем. Я вообще не хочу туда ездить, я бы скорее отправился на юг Ирландии. Может быть, я куплю ещё одну лошадь с членством в ирландском Дерби».

Он продолжал вести свою партию после поражения на всеобщих выборах 1950 года.

Европейское единство

Летом 1930 года, вдохновленный идеями, Аристида Брианд и его недавней поездкой по США осенью 1929 года, Черчилль написал статью, в которой сообщил, что сожалеет о нестабильности, которая была вызвана независимостью Польши и распадом Австро - Венгрии на мелкие государства, и призвал к «Соединенным Штатам Европы», хотя он писал, что Британия «с Европой, а не её часть».

Идеи о более тесном европейском содружестве продолжали циркулировать, поддерживаемые Пол-Анри Спааком ещё с 1942 года. Уже в марте 1943 года речь Черчилля о послевоенном восстановлении раздражала администрацию США не только тем, что не упоминался Китай как великая держава, но и предложением о чисто европейском «Совете Европы». Гарри Хопкинс передал обеспокоенность президента Рузвельта, предупредив Идена, что он «передаст бесплатные боеприпасы изоляционистам (США)», которые могут предложить американский «Региональный Совет». Черчилль призвал Идена, находившегося в то время в США, «слушать вежливо», но не озвучивать «никакого взгляда» на предложения Рузвельта для США, Великобритании, СССР и Китая под руководством Чан Кай-ши совместно действовать, чтобы обеспечить соблюдение «Глобальной коллективной безопасности» «с японской и французской империями, взятыми под международную опеку.

На этот раз не из офиса, Черчилль выступил с речью в Цюрихе 19 сентября 1946 года, в которой он призвал «своего рода Соединенные Штаты Европы» сосредоточиться на франко-германском партнерстве с Великобританией и Содружеством и, возможно, с США, как с «другом и спонсором новой Европы». The Times пишет, что Чечилль «напугал мир» своим «возмутительным предложением» и предупредил, что страны ещё не готовы к такому единству, и что он должен учитывать постоянное разделение между Восточной и Западной Европой, и настоял на «более заурядных» экономических соглашениях. Выступление Черчилля восхваляли Лео Эмери и граф Коуденхове-Калерги, последний писал, что это приведёт к активизации действий правительств.

Черчилль выразил подобные настроения на заседании Примроуз Лиги в Альберт-Холле 18 мая 1947 года. Он заявил, что «пусть Европа возрождается», но было «совершенно ясно», что «мы не допустим, чтобы был клин между Британией и Соединенными Штатами». Выступления Черчилля способствовали укреплению Совета Европы.

В июне 1950 года Черчилль решительно раскритиковал отказ правительства Этли от отправки британских представителей в Париж (для обсуждения плана Шумана по созданию Европейского Угольного и Стального сообщества (the European Coal and Steel Community – англ.)), заявив, что «всегда неправ тот, кто отсутствует» и назвал это «убогим отношением» которое «нарушает баланс Европы», сообщив, что существует риск того, что Германиия будет доминировать в новом союзе. Через ООН Черчилль призвал к мировому единству (на фоне коммунистического вторжения в Южной Корее), в то время подчеркнув, что Великобритания имеет уникальные позиции для воздействия на связи с Содружеством, США и Европой. Однако Черчилль не хотел, чтобы Великобритания фактически присоединилась к какому-либо федеративному союзу. В сентябре 1951 года декларация министров иностранных дел США, Франции и Великобритании приветствовала план Шумана, подчеркнув, что он оживит экономический рост и будет способствовать развитию демократической Германии, входящей в состав атлантического сообщества.

Вернувшись в качестве премьер-министра, Черчилль опубликовал записку для Кабинета министров 29 ноября 1951 года. Он перечислил приоритеты внешней политики Великобритании как единство и консолидацию Содружества, «братскую ассоциацию» англоязычного мира (то есть Содружество и США), затем в-третьих, «Объединенную Европу, с которой мы тесно связаны друг с другом... (это так), только когда планы объединения Европы принимают федеральную форму, которую мы не можем принять, потому что мы не можем позволить подчинить себя или отдать контроль над британской политикой федеральным властям».

В 1956 году, после ухода с поста премьер-министра, Черчилль отправился в Аахен на вручение премии Карла Великого за вклад в общеевропейское единство. Сегодня Черчилль является одним из «Отцов-основателей Европейского Союза», заявление, которое, по мнению Бориса Джонсона, содержит «очень большую долю истины».

В июле 1962 года фельдмаршал Монтгомери сообщил прессе, что пожилой Черчилль, которого он только что проведал в больнице, где ему лечили перелом бедра, возражал против переговоров Макмиллана о вступлении Великобритании в ЕЭС (Европейское Экономическое Сообщество-прим.пер.) (на что будет наложено вето президента Франции генерала де Голля, в январе следующего года). Черчилль сказал своей внучке, Эдвине, что поведение Монтгомери в приватной беседе было «чудовищным».

Внутренняя политика Черчилля

После всеобщих выборов в октябре 1951 года, Черчилль вновь стал премьер-министром, а его второе правительство просуществовало до его отставки в апреле 1955 года. Он также занимал пост министра обороны с октября 1951 года до 1 марта 1952 года, когда он передал портфель фельдмаршалу Александру.

Во внутренней политике были приняты различные реформы, такие как Закон о шахтах и карьерах 1954 года и Закон о жилищном ремонте и аренде 1955 года. В прежнем виде сводное законодательство, касающееся занятости молодых людей и женщин в шахтах и карьерах, их здоровья и благополучия. В последнем были расширены предыдущие жилищные законы и изложены детали при определении единиц жилья как «непригодных для проживания людей».

Налоговые льготы были увеличены, ускорилось строительство муниципального жилья, а также пенсии и пособия в рамках государственной помощи были увеличены. Однако, также были введены сборы за лекарства по рецепту.

Жильё являлось проблемой, принявшись решать которую, консерваторы получили широкое признание. Правительство Черчилля начала 1950-х годов совместно с Гарольдом Макмилланом в качестве министра жилищного строительства присвоило жилищному строительству гораздо более высокий политический приоритет, чем оно имело во время правления Аттли (когда жильё было прикреплено к портфелю министра здравоохранения Анеурина Беванома, чьё внимание было сосредоточено на его обязанностях перед Национальной службой здравоохранения). Макмиллан принял вызов Черчилля, чтобы удовлетворить амбициозное публичное обязательство последнего построить 300 000 новых домов в год и достичь целей на год раньше срока.

Национальные приоритеты Черчилля в его последнем правительстве были омрачены рядом внешнеполитических кризисов, которые были частично результатом продолжающегося снижения британского военного и имперского престижа и власти. Являясь сильным пропонентом Великобритании как международной державы, в такие моменты Черчилль нередко предпринимал активные действия. Одним из примеров является отправка им британских войск в Кению для борьбы с мятежом Мау-мау (движение "за землю и свободу" – прим.ред.). Пытаясь сохранить остатки Империи, он однажды заявил, что «я не буду председательствовать на расчленении государства».

За этим последовали события, которые стали известны как Малайская катастрофа. В Малайе началось восстание против британского правления с 1948 года. Вновь правительство Черчилля унаследовало кризис, и Черчилль предпочел использовать прямые военные действия против мятежников, одновременно пытаясь строить союз с теми, кто не принимал участия в мятеже. Со временем восстание медленно погасили, но стало ясно, что колониальное господство Великобритании больше не устойчиво.

Англо-американские отношения

В начале 1950-х годов Великобритания всё ещё пыталась оставаться третьей крупной державой на мировой арене. Это было «время, когда Великобритания противостояла Соединенным Штатам так же сильно, как и в послевоенном мире». Однако Черчилль посвятил большую часть своего пребывания на посту англо-американским отношениям и попытался сохранить особые отношения. Он совершил четыре официальных трансатлантических визита в Америку во время своего второго срока в качестве премьер-министра.

Черчилль и Иден посетили Вашингтон в январе 1952 года. Администрация Трумэна поддерживала планы Европейского оборонного сообщества (EDC), надеясь, что это позволит контролировать западноевропейское перевооружение и будет способствовать сокращению численности американских войск. Черчилль полагал, что предложенное ЕОС не будет работать, высмеивая предполагаемые трудности языка. Черчилль тщетно просил военное обязательство США поддержать позицию Великобритании в Египте и на Ближнем Востоке (где администрация Трумэна недавно оказала давление на Эттли, чтобы приостановить вмешательство против Моссадека в Иране); это не соответствовало ожиданиям американцев - США ожидали поддержки со стороны Великобритании для борьбы с коммунизмом в Корее, но увидели, что любая приверженность США Ближнему Востоку поддерживает британский империализм, и они были убеждены в том, что это поможет предотвратить советский режим от прихода к власти.

К началу 1953 года приоритетом внешней политики Кабинета министров был Египет и националистическая, антиимпериалистическая Египетская Революция.

После смерти Сталина, Черчилль, являясь последним из Великой тройки военного времени, написал Дуайту Д. Эйзенхауэру, который только что вступил на пост президента США 11 марта, предложив встречу на высшем уровне с представителями Советской власти; Эйзенхауэр написал в ответ, охлаждая пыл, отказавшись от предложения, поскольку Советская власть может использовать это для пропаганды.

Некоторые из коллег Черчилля надеялись, что он уйдёт в отставку после Коронации королевы в мае 1953 года. Иден написал своему сыну 10 апреля: «У. с каждым днём стареет и склонен... медлить и тратить больше времени... во внешнем мира врядли есть понимание, насколько это сложно. Пожалуйста, заставь меня уйти на пенсию до того как мне не исполнится 80 лет!» Однако тяжелая болезнь Идена (он чуть не умер после серии неудачных операций на жёлчном протоке) позволила Черчиллю взять под контроль иностранные дела с апреля 1953 года.

После разочарования от президента Эйзенхауэра (это была эпоха Маккарти в США, в которой государственный секретарь Даллес принял манихейскую точку зрения в отношении «Холодной войны»), Черчилль объявил о своих планах в Палате общин 11 мая. Посольство США в Лондоне отметило, что это был редкий случай, когда Черчилль не упомянул англо-американскую солидарность в своём выступлении. Министры, такие как лорд Солсбери (исполняющий обязанности министра иностранных дел) и Ноттинг, были обеспокоены раздражением американцев и французов, хотя Селвин Ллойд поддержал инициативу Черчилля, как и большинство консерваторов. Год спустя Иден писал в своём дневнике о действиях Черчилля с яростью.

Завершение политической карьеры Черчилля

Летом 1949 года, во время отпуска на юге Франции, Черчилль перенёс лёгкий приступ. К тому времени, как он сформировал своё следующее правительство, он стал довольно медлительным, это не мог не заметить и Джордж (Георг) VI уже в декабре 1951 года, после чего он рассмотрел возможность предложить Черчиллю выйти на пенсию в следующем году в пользу Энтони Идена, но в документах не зафиксировано, сделал ли король такое заявление до своей собственной смерти в феврале 1952 года.

Шок, связанный с премьерством и министерством иностранных дел, вызвали повторный приступ на 10-й Даунинг-стрит после ужина вечером 23 июня 1953 года. Несмотря на то, что Черчилль был частично парализован с одной стороны, он председательствовал на заседании Кабинета на следующее утро и никто не заметил его состояния. После этого состояние ухудшилось и считалось, что он не переживёт выходные. Если бы Иден был в форме, премьерство Черчилля, скорее всего, закончилось бы. Известие о стостянии здоровья Черчилля держали в секрете от общественности и от парламента, которым сообщили, что Черчилль страдает от истощения. Он отправился в свой дом, Чартвелл, чтобы восстановить здоровье, и к концу июня он удивил своих врачей, сумев, истекая потом, подняться со стула. Он пошутил, что известие о его болезни передвинуло новости о серийном убийце Джоне Кристи с первых страниц новостей.

Черчилль всё ещё стремился провести встречу с преставителями Советской власти и был открыт для идеи воссоединенной Германии. Он отказался осудить советское сокрушение Восточной Германии, комментируя 10 июля 1953 года, что «русские были на удивление терпеливыми в отношении беспорядков в Восточной Германии». Он думал, что это могло быть причиной для ухода Берии. Черчилль вернулся в общественную жизнь в октябре 1953 года, чтобы выступить на Консервативной партийной конференции в Маргейте. В декабре 1953 года Черчилль встретился с Эйзенхауэром на Бермудских островах.

Черчилль разозлился из-за трений между Иденом и Даллесом (июнь 1954 года). Во время поездки домой с другой англо-американской конференции, дипломат Пиерсон Диксон сравнил действия США в Гватемале с советской политикой в Корее и Греции, в результате чего Черчилль возразил, что Гватемала является «кровавым местом», о котором он «никогда не слышал». Черчилль всё ещё планировал свою поездку в Москву и угрожал уйти в отставку, спровоцировав тем самым кризис в Кабинете, когда лорд Солсбери пригрозил уйти в отставку, если Черчилль исполнит угрозу. В конце концов, Советский союз предложили пять энергетических конференций, которые не проходили до тех пор, пока Черчилль не ушёл на пенсию. К осени Черчилль снова отложил свою отставку.

Иден, теперь частично оправившийся от своих операций, стал крупной фигурой на мировой арене в 1954 году, помогая вести переговоры о мире в Индокитае, соглашении с Египтом и заключать соглашение между странами Западной Европы после отказа Франции от вступления в ЕОС. Понимая, что он стал медлительным как физически, так и умственно, Черчилль наконец ушёл на пенсию с поста премьер-министра в 1955 году и его сменил Энтони Иден. Во время его ухода, считается, что у него была самая долгая министерская карьера в британской политике того времени. В декабре 1956 года Черчилль перенёс еще один лёгкий приступ.

Смерть Уинстона Черчилля

Елизавета II предложила Черчиллю титул британского герцога, но предложение было отклонено в результате возражений его сына Рэндольфа, который бы унаследовал титул после смерти своего отца. Тем не менее, он принял рыцарство в качестве Рыцаря Подвязки. Выйдя на пенсию, Черчилль проводил меньше времени в парламенте, пока не освободил место на всеобщих выборах 1964 года. После выхода на пенсию, Черчилль проводил большую часть времени в Чартвелле и в своём доме в Гайд-Парк, в Лондоне, и стал завсегдатаем высшего общества на Французской Ривьере.

Несмотря на публичную поддержку, Черчилль частным образом язвительно отзывался о Суэцком вторжением Идена. Его жена считала, что в последующие годы он совершил несколько визитов в США, пытаясь помочь в восстановлении англо-американских отношений.

К моменту всеобщих выборов 1959 года Черчилль редко посещал палату общин. Несмотря на победу консерваторов на выборах с подавляющим большинством голосов, его собственное большинство голосов упало более чем на тысячу. Широко распространено мнение, что по мере того, как его умственные и физические способности снижались, он начал проигрывать сражение, в котором он, якобы, так долго боролся против, так называемой, «чёрной собаки» - депрессии. Однако, как говорилось в предыдущем разделе этой статьи, характер и серьёзность «чёрной собаки» Черчилля являются проблематичными. Энтони Монтегю Браун, личный секретарь Черчилля во время последних десяти лет жизни последнего, писал, что он никогда не слышал, чтобы Черчилль ссылался на «чёрную собаку», и он решительно оспаривал предположение о том, что ухудшение здоровья бывшего премьер-министра, множественные инсульты и другие серьезные заболевания, независимо от обстоятельств, также были вызваны депрессией.

Озвучивалось предположение о том, что у Черчилля, возможно, была болезнь Альцгеймера в последние годы, хотя другие утверждают, что снижение его умственных способностей было результатом десяти приступов и усилением глухоты, от которой он страдал в период 1949-1963 годов. В 1963 году президент США Джон Ф. Кеннеди, действуя на основании разрешения Конгресса, провозгласил Черчилля Почётным гражданином Соединенных Штатов, но он не смог присутствовать на церемонии в Белом доме.

Несмотря на слабое здоровье, Черчилль всё ещё пытался поддерживать активную общественную жизнь, а в День Святого Георгия 1964 года направил поздравительные послания оставшимся в живых ветеранам рейда Зибрюгге 1918 года, которые принимали участие в поминальной службе в Дил, штат Кент, где погибли два человека рейда и были похоронены на кладбище Гамильтон-роуд. 15 января 1965 года Черчилль перенёс тяжелый приступ и умер в своём лондонском доме через девять дней, в возрасте 90 лет, утром в воскресенье, 24 января 1965 года, через 70 лет после смерти своего отца.

Похоронны Уинстона Черчилля

Планирование похорон Черчилля под названием “Operation Hope Not” началось в 1953 году, после того как он перенёс тяжёлый приступ. Цель состояла в том, чтобы почтить память Черчилля «в масштабе, соответствующем его положению в истории», как заявила королева Елизавета II.

Похороны Черчилля стали крупнейшими государственными похоронами в мировой истории того времени с участием представителей из 112 стран; только Китай не послал эмиссара. В Европе 350 миллионов человек, в том числе 25 миллионов в Великобритании, смотрели похороны по телевидению, и только Ирландия не транслировала их в прямом эфире.

По указу королевы его тело находилось в Вестминстерском зале в течение трёх дней, а 30 января 1965 года в Соборе Святого Павла состоялись государственные похоронны. На службу было созвано одно из крупнейших собраний государственных деятелей мира. Вопреки традициям, королева присутствовала на похоронах, потому что Черчилль был первым недворянином, после Уильяма Гладстона, чей гроб был выставлен для торжественного прощания. Когда свинцовый гроб Черчилля проплыл по реке Темзе из Башенного пирса на Фестивальный пирс на морском судне Хавенгор, докеры (портовые грузчики-прим.пер.) опустили стрелы своих кранов в знак почтения.

Королевская артиллерия выпустила салют из 19 орудий от имени главы правительства, а ВВС Великобритании организовали пролёт шестнадцати истребителей “Лайтнинг”. Затем гроб был доставлен до станции Ватерлоо, где был погружен на специально подготовленную и окрашенную тележку как часть похоронного поезда для поездки в Ханборо, в семи милях к северо-западу от Оксфорда.

Похоронный поезд Пулман, перевозящих скорбящую семью, был взят в битве при Великобритании Уинстоном Черчиллем как паровоз № 34051. В полях вдоль маршрута и на станциях, через которые проходил поезд, тысячи молчали, чтобы отдать дань уважения. По просьбе Черчилля, он был похоронен в семейном склепе церкви Святого Мартина, в Блендоне, недалеко от Вудстока, рядом с местом его рождения во дворце Бленхейм. Похоронный фургон Черчилля – ранее Южный железнодорожный фургон S2464S - теперь является частью проекта по сохранению вместе с железной дорогой Суонджей, который был репатриирован в Великобританию в 2007 году из США, куда он был экспортирован в 1965 году.

Позже, в 1965 году в Вестминстерском аббатстве был установлен памятник Черчиллю, созданный гравёром Рейнольдсом Стоуном.

Наследие Уинстона Черчилля

Наследие Черчилля продолжает усиливать дебаты среди писателей и историков. По словам Аллена Паквуда, директора Архивного центра Черчилля, даже в течение своей жизни Черчилль был «невероятно сложным, противоречивым и грандиозным человеком», который часто боролся с этими противоречиями. Примечательно, что его решительные и откровенные взгляды на расу, иудаизм и ислам часто выделялись, цитировались и подвергались резкой критике. Однако историк Ричард Той отметил, что в контексте эпохи Черчилль не был «особенно уникальным» в том, что он имел твёрдые взгляды о расе и превосходстве белых народов, даже если многие из его современников не соглашались с ними. Несмотря на тот факт, что Черчилль был сторонником сионистского движения, он небрежно относился к антисемитским взглядам, как и многие представители британского высшего класса. В то время как он являлся стойким противником профсоюзов и проведения коммунистической агитации, ответственной за лейбористское движение в 1920-х годах, он поддерживал социальные реформы, больше в духе викторианского патернализма.

Черчилль как художник

Черчилль был опытным художником и с большим удовольствием рисовал, особенно после его отставки с поста первого лорда адмиралтейства в 1915 году. Он нашёл убежище в искусстве, чтобы преодолеть периоды депрессии, от которых страдал на протяжении всей своей жизни. Как заявил Уильям Риз-Могг: «в жизни ему приходилось страдать от «чёрной собаки» - депрессии. В его пейзажах и натюрмортах нет признаков депрессии». Черчилля привёл в искусство и научил рисовать его друг-художник Пол Маз, которого он встретил во время Первой мировой войны. Маз оказал большое влияние на живопись Черчилля и стал по жизни компаньоном в искусстве.

Наиболее известные картины Черчилля являются импрессионистскими пейзажами, многие из которых были написаны во время отдыха на юге Франции, в Египте или Марокко. Используя псевдоним «Чарльз Морин», он продолжил свое хобби на протяжении всей своей жизни и написал сотни картин, многие из которых находятся на выставке в студии в Чартвелле, а также в частных коллекциях. Большинство его картин написаны маслом, на них преимущественно пейзажи, но он также написал ряд интерьерных картин и портретов. В 1925 году лорд Дувен, Кеннет Кларк и Освальд Бирли выбрали его «Зимнее солнце» в качестве лауреата в конкурсе для анонимных художников-любителей. Из-за очевидных временных ограничений Черчилль написал только одну картину во время Второй мировой войны. Он закончил картину с башни виллы Тейлор в Марракеше.

Некоторые из его картин можно сегодня увидеть в коллекции Венди и Эмери Ревес в Художественном музее Далласа. Эмери Ревз был американским издателем Черчилля, а также близким другом, и Черчилль часто посещал Эмери и его жену на их вилле, Ла Пауса, на юге Франции. Первоначально вилла была построена в 1927 году для Коко Шанель её возлюбленным, вторым герцогом Вестминстера. Вилла была перестроена как часть музея в 1985 году с галереей картин и памятных вещей Черчилля.

Несмотря на славу и знатное происхождение, Черчилль всегда изо всех сил старался, чтобы сохранить свои доходы на уровне, который будет финансировать его экстравагантный образ жизни. Депутаты до 1946 года получали только номинальную зарплату (и фактически ничего не получали до парламентского закона 1911 года), у многих из них были дополнительные профессии, благодаря которым они могли зарабатывать на жизнь. Согласно информации из его первой книги в 1898 году, до его второго срока пребывания в должности премьер-министра, доход Черчилля, когда он находился за пределами кабинета, почти полностью состоял из написания книг и авторских статей для газет и журналов. Самыми известными из его газетных статей являются те, которые появились в «Вечернем стандарте» с 1936 года, предупреждая об усилении позиций Гитлера и опасности политики умиротворения.

Черчилль как писатель

Черчилль был также плодовитым писателем книг под псевдонимом «Уинстон С. Черчилль», который он использовал по договорённости с американским писателем с аналогичнм именем, чтобы избежать путаницы между их произведениями. Его публикации включали роман, две биографии, три тома воспоминаний и несколько историй. Он был удостоен Нобелевской премии по литературе в 1953 году «за его мастерство в написании произведений исторического и биографического характера, а также за блестящее ораторское искусство в защите возвышенных человеческих ценностей». Две самые известные работы, опубликованные после его первого премьерства, подняли международную известность Черчилля на новые высоты, это его шеститомные мемуары “Вторая мировая война” и “История англоговорящих народов”; четырехтомная история, охватывающая период от вторжений Цезаря в Британию (55 г. до н.э.) до начала Первой мировой войны (1914). Также было опубликовано несколько томов выступлений Черчилля, первый из которых, “На битве”, был опубликован в Соединенных Штатах под названием “Кровь, Сахар и Слёзы” и был включен в список Life Magazine из 100 выдающихся книг 1924-1944 годов.

Черчилль был каменщиком-любителем, строил здания и садовые стены в своём загородном доме в Чартвелле, где он также разводил бабочек. В рамках этого увлечения Черчилль присоединился к Объединенному союзу строителей, но был исключён после восстановленного членства в Консервативной партии.

Награды Уинстона Черчилля

В дополнение к чести государственных похорон, Черчилль получил широкий спектр наград и других почестей, в том числе следующие, в хронологическом порядке:

Черчилль был назначен членом Тайного совета Соединённого Королевства в 1907 году.

Он был награждён орденом Кавалеров почёта в 1922 году.

Он получил наградной знак за отличную службу в территориальных формированиях за его долгую службу в территориальной армии в 1924 году.

Черчилль был избран членом Королевского общества (ЧКО) в 1941 году

В 1945 году, когда Халвдан Кох упомянул Черчилля как одного из семи подходящих кандидатов на Нобелевскую премию мира, назначение было отправлено в Корделл Халл (Cordell Hull - англ.).

Он был награждён орденом За заслуги в 1946 году.

В 1947 году он был назначен членом Тайного совета Канады.

В 1953 году Черчилль получил титул Рыцаря Подвязки (стал сэр Уинстон Черчилль) и был удостоен Нобелевской премии по литературе за его многочисленные опубликованные работы, особенно его шеститомник "Вторая мировая война".

В опросе Би-би-си «100 величайших британцев» в 2002 году он был провозглашён «Величайшим из них всех» на основе примерно миллиона голосов от телезрителей Би-би-си. Черчилль также был оценён как один из самых влиятельных лидеров в истории изданием TIME. Черчилль-колледж, Кембридж был основан в 1958 году в его честь.

В 1963 году Черчилль был назван почётным гражданином Соединенных Штатов согласно публичному закону 88-6 / H.R. 4374 (утверждён / принят 9 апреля 1963 года).

29 ноября 1995 года во время визита в Соединенное Королевство, президент Соединенных Штатов Америки Билл Клинтон объявил обеим палатам Парламента, что эсминец класса Арлей Берк назван "USS Уинстон С. Черчилль". Это был первый военный корабль Соединенных Штатов, который был назван в честь англичанина с момента окончания американской революции.

Почетные военные назначения Черчилля

Черчилль занимал существенные звания в Британской и в Территориальной армиях, с того момента, как он был назначен в качестве корнета в четвёртом Собственном королевском гусарском полку до его ухода из Территориальной армии в 1924 году в звании подполковника.

Кроме того, он занимал много почётных военных назначений. В 1939 году Черчилль был назначен почётным Коммодором авиации в вспомогательных военно-воздушных силах и был награждён "крыльями почёта" в 1943 году. В 1941 году он был назначен полковником 4го гусарского полка. Во время Второй мировой войны он часто носил свою форму воздушного коммодора и полковника. После войны он был назначен полковником во главе 4го гусарского полка, королевских ирландских гусар и Гусарского Оксфордширского полка Её Королевского Величества.

В 1913 году он был назначен старшим братом Тринити-Хаус в результате его назначения Первым лордом Адмиралтейства. Он занимал пост лорда-надзирателя портов Чинкэ с 1941 года до своей смерти, а в 1949 году был назначен заместителем лейтенанта в Кенте.

Почетные грамоты Уинстона Черчилля

Университет Рочестера, Рочестер, Нью-Йорк, США (Доктор юридических наук) в 1941 году

Гарвардского университета в Кембридже, штат Массачусетс, США (Доктор юридических наук) в 1943 году

Университет МакГилл в Монреале, Канада (Доктор юридических наук) в 1944 году

Университет Лейден в г. Лейден, Нидерланды, почётный доктор в 1946 году

Университет Майами в г. Майами, штат Флорида, США в 1947 году

Копенгагенский университет в г. Копенгаген, Дания (Доктор философии) в 1950 году

Хорошие сыновья, любящие и уважающие свою мать, становятся хорошими мужьями. Так считала леди Бланш, благословляя свою дочь Клементину на замужество с Уинстоном Черчиллем. И она не ошиблась, - этот счастливый брак, ставший образцом верности и преданности, продлился больше полувека.

Великий британец

Уинстон Черчилль, потомок именитого морского пирата XVI века сэра Френсиса Дрейка и полководца герцога Мальборо, родился в семье знаменитого британского политика. Получив престижное в то время военное образование, юноша увлекся журналистикой.

Он принимал участие в англо-бурской войне и, сбежав из плена, вернулся на родину национальным героем. Уинстон написал книгу о героизме английских солдат, которая стала бестселлером. К моменту встречи со своей будущей супругой Черчилль уже слыл набирающим обороты политиком.

Икона стиля

Изысканный вкус представительницы "голубой крови" возвысил ее до иконы стиля Великобритании на долгие годы. Помимо этого, Клем была остроумной, обладала отменным чувством юмора, хорошо разбиралась в политике. Так как ее семья не была богата, по окончании Сорбонны ей пришлось подрабатывать - она давала уроки французского.

В свои 23 года эта леди была достаточно осмотрительной и переборчивой, отказав сватавшимся к ней трем джентльменам. Вероятно, судьбой было уготовано встретить того долгожданного и единственного...

Первая встреча

Клем выделила этого милого и неуклюжего мужчину из толпы, но чувство такта не позволило девушке сделать шаг первой. С этого времени память о нем поселилась в ее душе. Их следующей встрече было суждено состояться только через долгих четыре года.

Предложение в храме Дианы

Черчилль тоже оказался приглашен на другой светский раут, но дядюшка уговорил Уинстона составить ему компанию. Вот так иногда случайности рождают долгую и счастливую судьбу.

К тому времени Черчилль был уже замминистра, научился вести себя раскованно и слыл интереснейшим собеседником. На сей раз он не только пригласил Клем на танец, но и смог заинтересовать ее занимательной беседой. А девушка разглядела в нем доброго, нежного, а главное, перспективного претендента на ее руку и сердце.

Молодой человек предложил мисс Хозьер погостить в фамильном поместье герцогов Мальборо. Догадавшись, что прежде всего Уинстона заботит беседа тет-а-тет, а не шумный бал в Бленхеймском дворце, Клементина дала согласие.

Несколько дней влюблённые гуляли по живописным окрестностям графства Оксфордшир, восхищаясь природой и философствуя о политике, но в самом важном признаться друг другу не решелись. Девушка уже подумывала возвратиться назад в Лондон, но Уинстон Черчилль предпринял крайнюю попытку, отправившись с возлюбленной в храм Дианы, где находился розарий. По утверждению современников, в этот момент разыгралась гроза. Сама природа способствовала объяснению: потоки воды, молния, аромат цветов... В знак будущего бракосочетания Уинстон подарил будущей невесте невероятной красоты перстень с громадным красным рубином и двумя бриллиантами.

Торжество, назначенное на середину сентября, некоторое время держалось в тайне, но неким чудом всему Бленхейму стал известен секрет.

Ближе к ночи Клемми отправила жениху первое романтическое послание – сердце с надписью “Уинстон” внутри. Когда пара была в гостях у герцога Мальборо, они, не в силах сдержать свои чувства, обменивались посланиями друг к другу, которые слуги ежеминутно доставляли по всему дворцу: "Моя милая, каково тебе? Я посылаю тебе мои высокие чувства. Я недавно проснулся, не жаждешь пройтись со мной после завтрака в розарии. Вечно твой, У ."

"Мой милый, я в абсолютном порядке и с большой радостью пройдусь с тобой в розарии. Вечно твоя, Клементина."

А высший свет считал, что союз не продержится и полгода. Многие ухмылялись: "Черчилль не рожден для супружеской жизни. Его единственная любовь - политика." Но, к счастью, прогноз не оправдался.

История вечной любви

Они повенчались в приходской церкви Палаты общин в Вестминстере. Ей было 24, ему - 33. Если в молодости Уинстон увлекался поло и фехтованием, то теперь его девизом стали известные всему миру слова: "Пять-шесть сигар в сутки, три-четыре порции виски и никакого спорта!" Теперь он строил карьеру, писал книги, наводил порядок в стране, заявляя о себе громкими речами. Но появились и пагубные привычки: ночи он проводил в казино, проигрывая и выигрывая целые состояния. Утро начинал с коньяка, день завершал виски. О его слабости к кубинским сигарам слагались легенды: сэр Черчилль мог уснуть без сигары, прожигая на себе одежду и осыпая пеплом все вокруг. А ещё он слыл гурманом и никогда не ограничивал себя в своем пристрастии.

Клементина, как это не странно, никаогда не предпринимала попыток переделать скверный нрав мужа. Она была идеальной супругой и мудрой женщиной. Она имела особый подход к счастью. Позже, выступая перед оксфордскими студентками, леди сказала: "Не стоит принуждать мужей соглашаться с вами. Вы обретете большее, воздержавшись от своих доводов, а через некоторое время заметите, как ваш муж поймёт, что вы правы".

Клем принимала супруга таким, коим он был. И только подле такой женщины строптивый и бескомпромиссный политик превращался в послушного мужа. Жена стала для Уинстона опорой, первым советчиком и близким товарищем. С ним было безумно сложно, однако скучать не приходилось. Позже великий политик напишет: "Клемми, ты подарила мне райское наслаждение жизнью".

В свободные часы Черчилль учился ремеслу каменщика и выращивал поросят. Любил проштудировать прессу, но телевидение категорически не признавал, называя его "фонарем для дураков". Жена величайшего британца справлялась с воспитанием четверых детей и увлекалась общественностью. В период войны миссис Черчилль основала и возглавила "Фонд Красного Креста помощи России", и сам Сталин, в знак особой признательности подарил ей перстень с бриллиантом. 9 Мая 1945 года Клементина провела в Москве.

Знатный оратор века и выдающийся государственный деятель скончался в девяносто. Жена пережила его на двенадцать лет. Эти люди было абсолютно разными, как “вода и камень, лед и пламень”, но жили и дышали в унисон, благодаря жизнь за каждый совместно прожитый миг.

Не зря сэр Черчилль женитьбу на Клементине называл лучшим подарком судьбы: “Любимая моя, за всю жизнь с тобой я часто задумывался, что безумно обожаю тебя, так сильно, что, пожалуй, крепче любить невозможно” .

И ещё одна замечательная британская пара - .

Не было, пожалуй, в зарубежной истории двадцатого века политика популярнее и весомее, чем Уинстон Спенсер Черчилль. Из рода герцогов Мальборо, участник англо-бурской и Второй мировой войн, он многое совершил и многое сделал, и не только для Великобритании. О нём написаны тома, да и сам он немало о себе рассказал. Но сегодня речь не о нём, вернее не только о нём. Меня заинтересовала та женщина, которая пятьдесят семь лет была рядом с ним. Это его жена Клементина Черчилль, урожденная Хойзер, из знатного шотландского рода Эйрли.

Она родилась 1 апреля 1885 года и была младше Уинстона на 11 лет. Клементина свободно говорила на немецком и французском языках, обладала острым умом и тонким чувством юмора, интересовалась политикой. Семья была небогата, и Клементина давала уроки французского. Но в свои 23 года девушка была ещё и переборчива, она разрушила три помолвки.

А Черчилль в это время, уже немного остепенившийся, видимо, решил, что пришло время жениться. Но Уинстон был из тех людей, чьи недостатки были видны сразу, а достоинства обнаруживались несколько позднее. И хотя жизненный опыт у него был уже богатый, с женщинами Уинстон был медведь медведем: ни тебе красивых ухаживаний, ни тебе комплиментов. Он был, прежде всего, воин и слишком прямолинеен, чтобы числиться джентльменом. И за два последних года он уже получил три отказа. Кроме того, невесты понимали, что главной женщиной для претендента будет её величество Политика.

Не будем ворошить прошлое тех несчастных, что не смогли разглядеть в своенравном и тщеславном кавалере такую прекрасную партию.

Да и в очередной раз Черчилль едва не оплошал, чуть было не сменял Клементину на ванну. Дело в том, что его пригласили на приём к одной леди, которая десять лет назад помогла молодому лейтенанту войти в состав суданской экспедиции. Благодаря тому, что секретарь пристыдил своего шефа, Уинстон попал на приём к леди Сент-Хелье, которая оказалась тёткой Клементины.

Племянница, пишут, тоже не хотела присутствовать на приёме, так как у неё не было модного платья. Но небо распорядилось - и они встретились! Это произошло в марте 1908 года. Оказывается, судьба их уже сводила четыре года назад на одном балу, но так как Черчилль ещё не умел танцевать, красавицу у него увёл проворный кавалер.

Уже в августе этого же года он сделал Клементине предложение. Жених для того времени был очень экстравагантный и своеобразный, а посему Клементина опять чуть не отказала! Но всё-таки 15 августа 1908 года заместитель министра Черчилль объявил о своей свадьбе.

Высший свет вынес резюме: данный брак продлится полгода, не больше, и брак распадётся потому, что Черчилль не создан для семейной жизни.

Но вышло по-другому: они прожили 57 лет в любви и верности!

Рой Дженкинс писал: «Просто феноменально, что Уинстон и Клементина - эти отпрыски ветреных дам - создали один из самых знаменитых в мировой истории брачных союзов, известный как своим счастьем, так и своей верностью».

Биографы Черчилля пишут, что ему частенько везло, но больше всего ему повезло с женой!

И началась семейная жизнь. Что он только не вытворял: писал книги, учился водить самолёт, проводил ночи напролёт в казино, проигрывая и отыгрывая назад состояния, руководил политической жизнью страны, выпивал непомерное количество виски, курил без конца гаванские сигары, уплетал килограммовые блюда!

Но Клементина не старалась обуздывать мужа, исправлять его недостатки и переделывать характер, как это бы пыталась делать менее умная женщина. Она принимала его таким, каким он был.

Бескомпромиссный и упрямый политик около жены становился кротким юношей. А она стала для него соратником, первым советчиком и верным другом. Ей было с ним нелегко, но никогда не было скучно.

Черчилль много говорил, никогда никого не слушая и даже не слыша. Она нашла прекрасный способ общения с ним. Жена писала мужу письма. Всего было написано 1700 писем и открыток. А их младшая дочь Мари издала потом эти строки любви.

Надо ещё сказать, что жена была жаворонок, а муж сова. Отчасти поэтому они никогда вместе не завтракали. Черчилль как-то сказал, что совместные завтраки - это испытание, которое не может выдержать ни один семейный союз. Отдыхали они чаще всего врозь: она любила тропики, а он предпочитал экстрим.

Складывается впечатление, что мудрая жена не мельтешила перед глазами мужа, не перекраивала его на свой лад, но всегда была рядом, когда ему этого хотелось.

А в доме, справедливости ради надо сказать, очень часто раздавалось его призывное: «Клемми!» Кстати, спали они тоже в разных спальнях.

Однажды, выступая перед оксфордскими студентками, Клементина сказала: «Никогда не заставляйте мужей соглашаться с вами. Вы добьётесь большего, продолжая спокойно придерживаться своих убеждений, и через какое-то время увидите, как ваш супруг незаметно придёт к выводу, что вы правы».

Они погружались в кризисы, становились бедными и вновь богатели, но их союз никогда не подвергался сомнению, а их духовная близость с годами только крепла.

В сентябре 1941 года Клементина обратилась с воззванием к англичанам о поддержке СССР:
«Мы поражены мощью русского сопротивления!» С 1941 по 1946 годы она как президент «Фонда Красного Креста помощи России» внесла первый взнос, а затем это сделали члены правительства её мужа.

На первых порах Фонд помощи России планировал собрать 1 миллион, но удалось собрать во много раз больше: примерно 8 миллионов фунтов стерлингов. Никакого «неликвида» или секонд-хенда, всё только качественное и самое необходимое: оборудование для госпиталей, продовольствие, одежда, протезы для инвалидов.

Перед самой победой Клементина целых полтора месяца, с 2 апреля и по середину мая, была в Советском Союзе. Она посетила многие города - в частности, Ленинград, Сталинград, Одессу, Ростов-на-Дону. Была и в доме-музее А. П. Чехова в Ялте.

Встретив день Победы в Москве, Клементина выступила по московскому радио с открытым посланием Уинстона Черчилля. За свою деятельность по оказанию помощи нашей стране Клементина была награждена Орденом Трудового Красного Знамени. Встречалась она и со Сталиным, который подарил ей золотое кольцо с бриллиантом.

До сих пор историки недоумевают, зачем Клементина так долго была в Советском Союзе. После войны Уинстон Черчилль опубликовал шеститомный труд о Второй мировой войне, за который в 1953 году был удостоен Нобелевской премии.

Допускаю, что Черчилль, чтобы не погрешить против истины, поручил жене посмотреть на последствия войны своими глазами, ибо Уинстон никому в жизни не доверял больше, чем ей. Она, конечно, не собирала факты: это делали другие, но её мнение для премьер-министра было всегда решающим.

После смерти мужа Клементина стала членом палаты лордов и пожизненным пэром в качестве баронессы Спенсер-Черчилль-Чартвелльской. Умерла эта удивительная женщина 12 декабря 1977 года, прожив 92 года.

История, сопряженная с личными переживаниями, намного интересней сухих цифр и фактов. Британский премьер-министр Уинстон Черчилль, которого сложно было назвать приятным в общении человеком из-за его цинизма и, в какой-то момент, даже опьянения властью, души не чаял в своей жене — Клементине Хозьер, с которой они прожили вместе 57 лет, пережив и Вторую мировую войну, и его отвратные манеры, и неприятный характер.

Идеальная пара, за что следует благодарить только его жену, не пытающуюся переделать Уинстона Черчилля. Тайна семейного счастья, раскрытая Клементиной Хозьер, оказалась невероятно проста: «Никогда не заставляйте мужей делать ЭТО!» . Не пытайтесь их изменить под себя…

Черчилль оказался тем еще брюзгой и обладателем дурных привычек. Он бесконечно курил: в машине, за столом, на ходу и даже в спальне, засыпая с непогашенной сигарой и прожигая сорочки и брюки. Много ел, а пил еще больше. За всю жизнь супруги вместе позавтракали лишь раза три, потому что больше просто не выдержали: Черчилль позже сказал: «Мы с женой два или три раза за 40 лет совместной жизни пробовали завтракать вместе, но это оказалось так неприятно, что пришлось прекратить».

Добавьте сюда игроманию и чрезмерную гордость на фоне цинизма. Адская смесь. Чья заслуга в том, что он стал «гордостью нации» и был назван соотечественниками «самым великим британцем в истории»?

За это стоит поблагодарить его жену, Клементину Огилви Хозьер. Она родилась в аристократической лондонской семье и уже с юности отличалась серьезностью, сдержанностью, нелюбовью к пустословию и учтивостью. Всегда держала данное ей слово, чем не все мужчины могли похвастаться, а уж дамы тем более. И была потрясающе красива, но никогда не кокетничала.

Идеальная девушка, идеальная будущая жена с кристально чистой репутацией. Уинстон Черчилль встретил Клементину на светском приеме, но так и не смог отважиться пригласить ее на танец. Лондонские «львицы» прозвали его рохлей, считая, что не быть ему ни достойным мужем, ни перспективным политиком. Они ошибались…

Уинстон и Клементина вновь встретились на светском приеме спустя четыре года. Эта встреча оказалась более удачной, а через полгода в Бленхеймском дворце, родовом поместье герцогов Мальборо, Черчилль сделал ей предложение. Стоит признать, что как ухажер Черчилль не особо впечатлял, но Клементина сумела в нем разглядеть нечто, чтобы отдать ему свое сердце.

В 1908 году они поженились. Как писал в своих воспоминаниях Уинстон Черчилль: «Я женился в сентябре 1908 года и с тех пор жил счастливо».

С более подробным жизнеописанием можно ознакомиться по прочтении его мемуаров. Здесь же хотелось рассказать о том, как Клементина Хозьер повлияла на жизнь своего мужа. В начале 40-х гг. 20-го века Черчилль возомнил себя всесильным: его назначили премьер-министром. Он перестал обращать внимание на окружающих, стал невыносимым, но его отрезвило письмо жены, которая и спустила его с небес на землю.

«Ты просто невозможен!» … Именно так оно начиналось. Клементина Хозьер указала на все его недочеты и пренебрежение к людям, заставив взглянуть со стороны на свое поведение и устыдиться. Пожалуй, только то, что Черчилль принимал многие политические решения только после совета с женой, говорит о том, насколько он ценил ее мнение. Опьянения властью не произошло. Черчилль был отрезвлен.

Спасла его Клементина и после смерти младшей дочери в 1921 году. Черчилль, которому не хватало времени на воспитание и общение со своими детьми, безумно их любил и дорожил ими. Из пучины тоски и переживаний после смерти дочери его вытащила жена. Страдающая сама, она сообщила ему, что ждет ребенка. Вместе они пережили многое…

После смерти Уинстона Черчилля Клементина не хотела жить… Не видела в этом смысла. Но перечитывая его письма и неконченые книги, наткнулась на одну его фразу, сказанную в то время, когда Британию бомбила фашистская авиация: «Никогда не сдавайтесь — никогда, никогда, никогда, никогда, ни в большом, ни в малом, ни в крупном, ни в мелком, никогда не сдавайтесь… Никогда не поддавайтесь силе, никогда не поддавайтесь очевидно превосходящей мощи вашего противника».

Клементина прожила еще 12 лет, занимаясь общественной деятельностью и изданием неоконченных мемуаров своего известного мужа. Но нам она запомнилась еще и своим добрым сердцем, участием к людям, неравнодушием.

В годы Второй мировой войны, в разгар ожесточенных боев, Черчилль жаловался советскому послу Ивану Майскому: «Моя собственная жена совершенно советизировалась. Только и говорит о советском Красном Кресте, о Красной армии, о жене советского посла… Не можете ли вы выбрать ее в какой-либо из ваших советом? Право, она заслуживает».

После войны Клементина Хозьер не раз приезжала в Советский Союз. Она побывала в Ленинграде, в Крыму, Одессе, Ростове-на-Дону, Пятигорске и Кисловодске. Именно она основала фонд помощи Советской России и День Победы 9 мая встречала в Москве. Незаурядная женщина, достойная пара такому политику как Уинстон Черчилль, как бы мы не относились к этому британскому «бульдогу», но он был выдающимся человеком своего времени.

Клементина и Уинстон любили друг друга, жена его поддерживала, но не всем. Как позже написала их дочь Сара в своих мемуарах, послевоенный курс отца на холодную войну с СССР она не поддержала и была рада его отставке. Она не верила, что страна, перенесшая столько потерь, может желать продолжения войны…

Достойная женщина, имя которой в России не забыто. В Ростове-на-Дону Клементине Хозбер установили мемориальную доску: