Международное положение российской в современных условиях. Роль международных организаций в современном мире

От цепочки политических потрясений в Латинской Америке до бесконечного политического кризиса в Великобритании . От серии вооруженных атак на танкеры в Персидском заливе до резких колебаний в американо-китайских отношениях.

На этом сложном фоне хронической нестабильности и волатильности международной обстановки особенно отчетливо выделялась российская внешняя политика. Даже самые непримиримые критики Москвы вынуждены признать, что в уходящем году российская линия в международных делах характеризовалась преемственностью и последовательностью. Далеко не для всех на мировой арене Россия выглядит удобным партнером, но ее никак нельзя упрекнуть в том, что она оказывается партнером ненадежным и непредсказуемым. Это неоспоримое преимущество перед некоторыми другими великими державами вызывает уважение не только наших друзей и союзников, но также противников и оппонентов.

Судя по всему, и наступающий 2020 год будет характеризоваться дальнейшим снижением стабильности мировой системы. Хотелось бы, конечно, ошибиться, но энергия распада старой системы международных отношений пока еще явно не исчерпана до конца. Остановить же цепную реакцию распада навряд ли получится так быстро - это задача не на год-два, а на длительную историческую перспективу. И задача не для одной или группы ведущих мировых стран, а для всего международного сообщества в целом, которое в силу самых разных причин пока не готово серьезно ею заняться.

В этих условиях может возникнуть естественное искушение максимально ограничить участие России в международных делах, отгородиться от непредсказуемого и опасного внешнего мира, сосредоточиться на решении внутренних задач. Понятно нежелание «импортировать нестабильность», оказаться невольными заложниками тех негативных процессов и тенденций мировой политики, которыми мы не в силах управлять и которые никто не в состоянии контролировать. Понятен и запрос общества на то, чтобы руководство страны сосредоточилось на наших внутренних проблемах, которых у нас, к сожалению, пока в избытке.

Но стратегия самоизоляции, пусть даже временной и частичной, опасна по крайней мере в двух отношениях. Во-первых, последовательная самоизоляция в современном взаимозависимом мире практически невозможна, если не считать такие редкие исключения, как Северная Корея . А уж для России, глубоко интегрированной в глобальные политические, экономические и социальные процессы, любые попытки самоизоляции неизбежно будут означать отказ от очень многих важнейших завоеваний нашей внешней политики за последние 30 лет. И, более того, будут существенно тормозить решение тех внутренних задач, на которых предлагается сосредоточиться.

Не для всех на мировой арене Россия выглядит удобным партнером, но ее никак нельзя упрекнуть в том, что она оказывается партнером ненадежным и непредсказуемым

Во-вторых, стратегия самоизоляции фактически будет также означать самоустранение России от активного участия в создании новой системы международных отношений, в строительстве нового мирового порядка. А создание этого нового миропорядка в любом случае неизбежно - основные вопросы лишь в сроках и в цене, которую человечеству придется за этот миропорядок заплатить. Когда же эпоха нестабильности останется позади и глобальная управляемость будет тем или иным образом восстановлена, нам придется играть по правилам, разработанным кем-то другим и отражающим интересы не России, а иных участников мировой политики.

Поэтому российская внешняя политика в наступающем году, как представляется, не должна ограничиваться решением преимущественно текущих, оперативных задач в различных регионах мира, хотя важность этих задач трудно переоценить. Но не меньшее значение имеет отработка новых принципов, моделей и механизмов международного сотрудничества на перспективу. Образно говоря, если сегодня пока еще рано приступать к строительству здания нового мирового порядка, то подбирать отдельные «кирпичики» и даже целые строительные блоки для этого будущего здания можно и нужно именно сегодня. В этой сложной работе российской внешней политике есть на что опереться.

Например, в Сирии нашей страной накоплен уникальный опыт многосторонней дипломатии, позволяющей сближать позиции, казалось бы, самых непримиримых противников и добиваться устойчивого снижения интенсивности военного противостояния. России удалось добиться в Сирии того, что очень многие не так давно считали в принципе недостижимым. Очевидно, в наступающем году эту практику стоит попытаться распространить на Ближневосточный регион в целом, последовательно развивая и конкретизируя безусловно востребованную на Ближнем Востоке российскую концепцию региональной системы коллективной безопасности.

В Азии Россия со своими партнерами смогла сделать серьезные шаги к выстраиванию принципиально новой демократической и открытой системы международных институтов. Среди недавних достижений достаточно упомянуть расширение состава ШОС , продвижение концепции БРИКС+, активизацию трехстороннего формата РИК (Россия, Индия, Китай), впечатляющий прогресс на пути сопряжения развития ЕАЭС и китайского проекта «Один пояс, один путь». По всей видимости, здесь особенно важно наполнение новых институциональных форм конкретным содержанием. Россия, принимающая в 2020 году саммиты БРИКС и ШОС на своей территории, могла бы подтвердить лидирующую роль в расширении «проектного портфеля» этих организаций.

Российско-китайские отношения уверенно становятся влиятельным фактором всей системы международных отношений. Дальнейшее повышение уровня согласованности действий России и КНР на международной арене, в том числе в области безопасности, продолжит укреплять их авторитет и влияние в мировых делах.

На европейском направлении уходящий 2019 год хотя и не стал для Москвы переломным к лучшему, тем не менее принес определенные положительные результаты. Россия вернулась в Парламентскую ассамблею Совета Европы . Удалось добиться единых подходов России и Запада по урегулированию политического кризиса в Молдове. После долгого перерыва заработал механизм саммитов «нормандской четверки» по урегулированию в Донбассе. Наметился прогресс на трехсторонних переговорах с Украиной и Евросоюзом по энергетическим вопросам.

Европа вступает в этап глубокого переосмысления своей модели региональной интеграции. И дело не только в предстоящем выходе Великобритании из Европейского союза. На повестке дня острые вопросы социально-экономического развития, регионализация, проблемы безопасности и т.д. На этом фоне становится более чем востребованным серьезный политический диалог о будущем отношений между Россией и Европой по всем стратегическим направлениям наших отношений. И такой диалог надо начинать не откладывая.

В Соединенных Штатах уже полным ходом идет избирательная кампания 2020 года - не самое лучшее время для попыток начать исправлять наши двусторонние отношения. Но нельзя согласиться с теми, кто считает, что в этих отношениях Москве следует взять паузу, ожидая результатов президентских выборов и выхода США из того глубокого политического кризиса, который расколол американское общество три года назад. История показывает, что ожидание «благоприятного момента» может длиться вечно, и веские основания для того, чтобы продлить паузу еще и еще, всегда найдутся в избытке. Если сегодня объективно затруднены контакты с исполнительной властью США, то нужно усилить свою активность по другим линиям, в том числе и на втором треке наших отношений.

В отношениях с Африкой 2019 год стал прорывным - сочинский саммит «Россия - Африка» не только продемонстрировал наличие взаимной заинтересованности в развитии сотрудничества, но и выявил потенциал такого сотрудничества. Теперь главное, чтобы полученный импульс не ушел в песок, а поэтому 2020 год в этом смысле должен стать годом практических шагов.

Эти и многие другие проблемы будут стоять перед внешней политикой России в 2020-м. Наша страна уже продемонстрировала навыки эффективного кризис-менеджера, способного справляться с серьезнейшими текущими вызовами региональной и глобальной безопасности. У России имеется возможность в дополнение к этим навыкам также продемонстрировать и способности опытного инженера-проектировщика, готового вместе со своими партнерами конструировать отдельные компоненты и целые узлы сложного и пока до конца несформировавшегося механизма нового мирового порядка.

2020 год будет проходить под знаменем 75-летия Победы в Великой Отечественной войне и Второй мировой войне. Оглядываясь назад, нельзя не отметить, что уже в далеком от нас 1945 году державы-победительницы, несмотря на глубокие расхождения по самым фундаментальным вопросам мирового развития, смогли договориться не только об общих правилах игры на мировой арене, но и о создании целой системы международных институтов, гарантирующих сохранение глобальной и региональной стабильности. Эта система при всех ее недостатках и несовершенствах служила человечеству на протяжении многих десятилетий.

Сегодня перед международным сообществом стоят вызовы, сравнимые по своим масштабам с вызовами середины прошлого века. Хотелось бы надеяться, что современные политики, как и их великие предшественники, осознают свою историческую ответственность и продемонстрируют государственную мудрость в интересах разрешения актуальных проблем современности.

статье. В п. 1 постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. № 64 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров о правах собственников помещений на общее имущество здания»8 указано, что поскольку отношения собственников помещений, расположенных в нежилом здании, возникающие по поводу общего имущества в таком здании, прямо законом не урегулированы, в соответствии с п. 1 ст. 6 ГК РФ, к указанным отношениям подлежат применению нормы законодательства, регулирующие сходные отношения, в частности ст.ст. 249, 289, 290 ГК РФ.

С 2009 г. положения указанного выше Пленума активно используются в судебной практике и в части признания за собственниками помещений, расположенных в нежилом здании, права общей долевой собственности на его общее имущество9.

В итоге нашего экскурса развития правового регулирования по отношению к общему имуществу в не жилых помещениях считаем, что необходимо на законодательном уровне закрепить статус общего имущества в нежилых помещениях и тем самым установить пробелы в законодательстве.

1 Некоторые юридические аспекты управления зданием. RELGA - научно-культурологический журнал. № 17 . 2011, Интернет ресурс: http://www.relga.ru/ ЕоткопМ^ebObjects/tgu-ww.woa/wa/Mam?textid=3030&1eve1 1=тат&^е12=аг11с^

2 Вестник ВАС РФ. 2005. № 4.

3 Вестник ВАС РФ. 2002. № 12.

4 См., напр.: постановление ФАС Дальневосточного округа от 18.12.2002 № Ф03-А51/02-2/2512; постановления

ФАС Уральского округа от 03.09.2003 № Ф09-2398/03-ГК, от 20.01.2005 № Ф09-4495/04-ГК.; постановление ФАС МО от 17.08.2005 № КГ-А40/7495-05. Документы официально опубликованы не были (см. СПС).

5 См., напр.: Лапач В.А. Нежилые помещения как объекты гражданских прав // Законодательство. 2003. № 4. С. 12.; Ильин Д.И. Законодательство о недвижимости: проблемы содержания употребляемых понятий // Журнал российского права. 2005. № 8. С. 150; Хурцилава А.Г. Гражданско-правовые основания приобретения прав на нежилые помещения: Автореф. Дисс... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 9-10; Пиджаков А.Ю., Нечуйкина Е.В. К вопросу о правовом регулировании оборота нежилых помещений // Гражданское право. 2004. № 2. С. 47.; Скворцов А. Распределение долей при реализации инвестиционно-строительного проекта // Новое Законодательство и юридическая практика. 2009. № 1.

6 Свит Ю.П. Особенности права собственности на общее имущество многоквартирных домов и нежилых зданий // Законы России: опыт, анализ, практика. 2011. № 6.

7 Чубаров В.В. Проблемы правового регулирования недвижимого имущества: Автореф. Дисс... докт. юрид. наук. М., 2006. С. 30.

8 Вестник ВАС РФ. 2009. № 9.

9 См.: Определение ВАС РФ от 19 августа 2009 г. № 10832/09; Постановление ФАС Северо-Западного округа от 22.10.2009 г. № А05-3116/2009; Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда г. Санкт-Петербурга от 21 сентября 2009 г. № 13АП-7641/2009; Постановление ФАС Северо-Западного округа по делу от 18 ноября 2009 г. № А05-9710/2008; Постановление ФАС Поволжского округа по делу от 10 ноября 2009 г. № А65-3807/2009; Постановление ФАС Уральского округа от 09 ноября 2009 г. № Ф09-8894/09-С5. Документы официально опубликованы не были (см. СПС).

МЕЖДУНАРОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РОССИИ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ

РАЗВИТИЯ

В.Н. Фадеев,

доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры криминологии Московского Университета МВД РФ Научная специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология;

уголовно-исполнительное право Рецензент: доктор экономических наук, кандидат юридических наук, профессор Эриашвили Н.Д.

E-mail: fadei87@mail. ru

Аннотация. Приводитмя анализ международного положения России на современном этапе исторического развития. Выявлены и обоснованы тенденции, негативно влияющие на социально-политическую ситуацию, жизнеспособность и безопасность нашей страны в современных условиях и на будущее; дана оценка их текущего состояния и перспективы развития.

Ключевые слова: гибель советской империи; европейские метрополии; колониальные владения; авторитарные традиции; контртеррористическое сотрудничество.

INTERNATIONAL POSITION OF THE RUSSIAN FEDERATION ON THE CURRENT STAGE OF DEVELOPMENT

Doctor of Juridical Science, professor of Criminology department

of Moscow University MVD RF

Annotation. The author conducted the analysis of the international position of Russia on the current stage of historic development. The author identified and rationalized the tendencies that have negative impact on social-political situation, viability and security of our country in the modern conditions and for the future time, as well as estimated their current condition and prospect of development.

Keywords: collapse of the soviet empire; European metropolises; colonial possessions; authoritative traditions; counter terrorist cooperation.

Соединенным Штатам, которые сталкиваются с «угрозами» со стороны «Аль-Каиды» и Ирана, усиливающейся нестабильностью в Ираке, Афганистане и на Ближнем Востоке, растущей мощью и геополитическим весом Китая и Индии новые враги явно ни к чему. Тем не менее, их отношения с Россией объективно будут ухудшаться с каждым годом. Накал взаимной риторики с обеих сторон нарастает, подписанные ранее соглашения в сфере безопасности оказываются под угрозой, а Москва и Вашингтон все больше смотрят друг на друга через призму времен «холодной войны». Радиолокационные станции в Чехии и противоракеты в Польше отнюдь не ослабляют напряженности. Игнорирование позиции Совета Безопасности ООН и России в вопросе самопровозглашения и признания независимости Косово США, Великобританией, Германией и Францией, другими странами НАТО и их вассалами ставит мир на грань нового передела. Миропорядок, заложенный после второй мировой войны, на глазах начал рушиться. США продолжают обустраивать мир по своему сценарию. Запад им вторит и безоговорочно поддерживает.

У Китая всегда было и будет особое мнение и особый статус. Индия пока занята своими проблемами. Остается Россия. Конечно, США хотелось бы иметь дело с послушной «козыревской» Россией, или хотя бы той, какой она была при позднем Ельцине - пусть «вякает», пусть «бряцает», но они-то знали, что у нас за душой почти ничего не было.

США не то, чтобы не ожидали ценового бума на нефть в последние годы, - они сами его и спровоцировали - они не ожидали, что нефтяной джин так быстро вытащит Россию из долгового болота. Россия сегодня начинает подниматься с колен. И это не может не раздражать США и Запад. Заметим, наши отношения с Японией в последние годы правления Путина как-то отошли на второй план. Это не говорит о потере нашего интереса к контактам с Японией. Это больше говорит об ослаблении совокупного влияния Японии на мировой арене.

Безусловно, главными причинами разочарования США и Запада в России стали все большая независимость во внутренней и напористость Москвы во внешней политике. Однако, США и Запад также несут немалую долю ответственности за взаимное охлаждение и постепенный распад двусторонних связей. Чтобы повернуть ситуацию вспять, в руках у России остается только газ. Но одного газа может оказаться недостаточно.

Но особенно раздражает США и настораживает Запад «неупорядоченное» по их сценарию превращение России из экспансионистской коммунистической империи в великую Державу традиционного типа, ставящей перед собой амбициозные задачи модернизации экономики, а значит, и армии. США по отношению к России еще должны будут опираться на бытующее в Вашингтоне мнение о том, что администрация Рейгана выиграла «холодную войну» в общем, в одиночку. И только, мол, США - победитель в «холодной войне». Во второй мировой войне победителей было два - СССР и США и союзниками, и мир стал двухполярным. Сегодня, по этой же логике мир должен стать однополярным. На деле же это не так, и, несомненно, большинство граждан России воспринимает распад советского государства совершенно по-иному.

Развал СССР, безусловно, величайшее поражение нашего Отечества, возможно, во всей его истории. Уничтожено великое государство - по сути, империя. Но это внешняя сторона. США и Запад действительно победили в «холодной войне», но в данном случае победа одной стороны не означает поражения другой. Советский лидер Михаил Горбачев, российский президент Борис Ельцин и их советники считали, что они, наряду с Соединенными Штатами, также принадлежат к числу победителей в «холодной войне». Они постепенно пришли к выводу, что коммунистический строй не подходит для СССР, и особенно для России. По их мнению, они действовали в лучших интересах своей страны, и ни в каком внешнем давлении не нуждались. Эта психология сродни пси-

хологии власовцев или других предателей во время войны, которые служили врагам Отечества во имя пресловутой идеи борьбы с большевиками.

Но здесь нельзя забывать и о глубинных целях уничтожения нашего государства - это последний оплот православия, огромная территория и огромные ресурсы. Даже, если когда-нибудь, правда, гипотетически, Россия станет более демократической страной, чем США, все равно желание нас уничтожить сохранится. Конечно, реалии XXI в. не один раз заставят США пересматривать свою стратегию по отношению к России. С геополитической точки зрения Россия - мост между Востоком и Западом, между Севером и Югом. Это значит, что Россия -мост между мировыми цивилизациями.

Независимо от мироустройства (однополярный или многополярный), мир всегда стремится к форме сообщающихся сосудов для движения людей и капитала. И тут без российского моста не обойтись. Контроль над мостом - очень важный аргумент будущей политики сверхдержав. А кто они, сверхдержавы, сегодня и завтра? Ответ очевиден - США, Европа (Запад) и Китай. Если в XX в. был актуален тезис - кто контролирует Евразию, тот управляет миром, то завтра акцент может сместиться до уровня моста. И Россия может оказаться в эпицентре интересов сверхдержав. И здесь, чтобы диктовать правила на своем мосту и не оказаться под мостом, России придется быть и в экономическом, и военно-политическом отношении сильной и независимой. Иного пути просто нет. Односторонняя ориентация только на Запад или на Восток - гибельна для России. Помните о нашем гербе. Наш орел - не урод, не мутант или жертва Чернобыля. В нем заложен великий смысл нашего места и нашей роли в мире.

Возможно, что в ближайшие годы США будет не до России. Слишком много накопилось внутренних проблем, да и во внешних делах не все благополучно. Дипломатия Вашингтона по отношению к России всегда оставляла впечатление о том, что превращение России в стратегического партнера никогда не числилось среди приоритетных задач. Администрации Билла Клинтона и Джорджа Буша-младшего полагали: если им понадобится сотрудничество со стороны России, они смогут обеспечить его без особых усилий и уступок. Администрация Клинтона, судя по всему, особенно была склонна рассматривать Россию как аналог послевоенной Германии или Японии, как страну, которую можно заставить следовать в политическом фарватере США, и которой со временем это даже должно понравиться. В Вашингтоне, похоже, забывали, что на российской земле не стояли американские солдаты, а ее города не сравняли с землей атомные бомбы. Россия - правопреемница СССР, но Россия - не СССР. Психологически Россия

практически уже избавилась от комплекса поражения СССР. Россия - другая страна. Поэтому Россия, по-крупному, не потерпела поражение; начала проводить преобразования и «убираться» после развала «родительского дома». А это не одно и тоже. И это, в основном, и будет предопределять реакцию России на действия Соединенных Штатов.

Со времен развала СССР и падения «железного занавеса» Россия строила с США отношения не как государство-клиент, надежный союзник, или настоящий друг, но и не вела себя как противник, и, тем более, не как противник с глобальными амбициями и враждебной нам мессианской идеологией. Однако, риск перехода России в лагерь противников США вполне реален. Во многих подходах к внешнеполитическим вопросам точки зрения США и России диаметрально разнятся. А это серьезный повод для будущей конфронтации. США пока не считает Россию достаточно сильной, чтобы учитывать нашу точку зрения. А политическая конфронтация, подкрепленная реальными военными угрозами (РЛС в Чехи и противоракеты в Польше, дальнейшее расширение НАТО за счет Грузии и, возможно - Украины), неизбежно приведет и к военному противостоянию, пусть и на основе доктрины сдерживания. Но это новый виток гонки вооружения.

Для США и Запада - это технологический отрыв от России и Китая, для нас - это непосильные затраты, сродни тем, которые нам устроил Рейган со своей концепцией «звездных войн». Догонять слабому сильного - значит безнадежно отставать. И этот путь нам заказан судьбой СССР. Чтобы избежать такого исхода, Россия должна понимать, где слабые места у США и ее союзников, где они допускают ошибки, и срочно принимать адекватные меры, чтобы остановить развитие ситуации по нисходящей спирали.

Россия должна понимать, что в XXI в. она не просто мост, она - развилка, если хотите, перекресток мировых цивилизаций. И будут ли на этом перекрестке аварии или другие катаклизмы во многом зависит от России и нас с вами. А пока мы слишком долго засиделись на низком старте. Непонимание и неверное истолкование событий, которые привели к окончанию «холодной войны», существенно повлияло на формирование политического курса США по отношению к России. Хотя действия Вашингтона были одним из важных факторов, ускоривших крушение советской империи, его следует куда больше, чем это обычно делается, поставить в заслугу реформаторам в самой Москве.

Не забудем, что в начале второй половины 1980-х распад СССР и даже советского блока вовсе не был неизбежным. После того, как в 1985 г. Горбачев стал Генеральным секретарем, его цель состояла в решении проблем, проявившихся еще во времена Леонида

Брежнева. А это: недостаток свободных военных ресурсов, особо обнажившийся в Афганистане и Африке, огромные расходы на оборону, ложившиеся непосильным бременем на советскую экономику, падение общего престижа СССР, накопившиеся проблемы во взаимоотношениях со странами Восточной Европы в рамках СЭВ и Варшавского договора. Результатом должно было стать усиление влияния и престижа СССР.

Когда Горбачев резко сократил субсидии странам Восточного блока, отказался от поддержки ретроградных правящих режимов в государствах Варшавского договора и инициировал «перестройку», динамика политических процессов в Восточной Европе коренным образом изменилась, что обернулось в основном мирным падением коммунистических режимов и ослаблением влияния Москвы в регионе. Рональд Рейган способствовал этому процессу, наращивая давление на Кремль. Но именно Горбачев, а не Белый дом, покончил с советской империей.

Еще меньшую роль сыграло американское влияние в распаде самого СССР. Администрация Джорджа Буша-старшего поддерживала стремление прибалтийских республик к независимости, и давала понять Горбачеву, что насильственные действия против законно избранных сепаратистских правительств в Латвии, Литве и Эстонии поставит под угрозу советско-американские отношения. Однако, позволив партиям, выступавшим за независимость, участвовать и победить на относительно свободных выборах, а также, отказавшись принять решительные меры по их отстранению от власти с помощью сил безопасности, Горбачев фактически обеспечил выход прибалтийских государств из состава СССР. Последний удар по нему нанесла сама Россия, потребовав для себя такого же институционального статуса, как у других союзных республик. На заседании Политбюро Горбачев заявил: если России будет позволено обрести суверенитет, это станет «концом империи». Так и вышло. После неудачной попытки реакционного путча в августе 1991 г. Горбачев уже не мог помешать Ельцину, а также лидерам Белоруссии и Украины - «демонтировать» Советский Союз.

В администрации Рейгана и Буша-старшего осознавали все опасности, связанные с крушением сверхдержавы, и обеспечили «управляемость» распада СССР, умело сочетая сочувствие с твердостью. Они относились к Горбачеву с уважением, но не пошли ни на какие существенные уступки в ущерб интересам США. Так, они сходу отвергали отчаянные просьбы Горбачева о масштабной экономической помощи, поскольку у Соединенных Штатов не было оснований помогать ему в спасении советской империи. Однако, когда администрация Буша-старшего отклонила просьбы Москвы воздержаться от военной операции против Саддама Хусейна после

того, как тот захватил Кувейт, Белый дом очень старался проявить по отношению к Горбачеву должный политес, «не тыкать его носом» в этот факт, как выразился тогдашний госсекретарь Джеймс Бейкер. В результате Соединенным Штатам удалось убить сразу двух зайцев: разгромить Саддама и сохранить тесное сотрудничество с Советским Союзом, в основном на условиях Вашингтона.

Если бы администрация Джорджа Буша-старшего оказала экстренную экономическую помощь демократическому правительству независимой России в 1992 г., то масштабный «пакет» финансовой помощи мог бы предотвратить обвал экономики России и в перспективе способствовал бы более тесной «привязке» России к Западу. Однако, позиции Буша были слишком слабы, чтобы решиться на смелые шаги по оказанию помощи России. Он в то время уже проигрывал предвыборную схватку кандидату от демократов Биллу Клинтону, критиковавшему действующего президента за чрезмерную сосредоточенность на внешней политике и невнимание к экономической ситуации в США.

Хотя центральное место в его предвыборной кампании занимали внутриполитические вопросы, оказавшись в Белом доме, Клинтон сразу же постарался помочь России. Его администрация организовала существенную финансовую помощь Москве, в основном через Международный валютный фонд (МВФ). Даже в 1996 г. Клинтон был готов высоко отзываться о Ельцине, причем, настолько, что даже сравнил его решение применить военную силу против сепаратистов в Чечне с действиями Авраама Линкольна во время Гражданской войны в США. Ельцин практически уже сидел на «коротком поводке» у Клинтона. Собственно, этот поводок Клинтон передал и Бушу. В США, в отличие о России, со сменой хозяина Белого дома внешняя политика особо не меняется. Американцы выбирают президента для себя, а не для внешнего мира, и тем более, не для России.

Главным просчетом администрации Клинтона в вопросе сохранения «короткого поводка» было ее решение и впредь пользоваться слабостью России. Она стремилась добиваться максимальных преимуществ для США в плане внешней политики, экономики, безопасности в Европе и на постсоветском пространстве, пока Россия не оправится от потрясений переходного периода. США и Запад не ожидали, что переходный период в их взаимоотношениях с Россией окончится на Владимире Путине. Многие политики США думали, что Россия не скоро проснется от «похмельного синдрома» первого президента. Но Россия «протрезвела» значительно раньше, чем это ожидали в США и на Западе; более того, все то, что с ней происходило «накануне вечером», утром она стала вспоминать избирательно и с возмущением.

За фасадом внешней дружбы чиновники из администрации Клинтона считали, что Кремль должен безоговорочно принять американскую концепцию национальных интересов России. По их мнению, если предпочтения Москвы не сочетаются с целями Вашингтона, их можно спокойно игнорировать. Ведь экономика России лежала в руинах, армия рушилась, и во многих отношениях она сама вела себя как побежденная страна. В отличие от других европейских метрополий, покидавших бывшие колониальные владения, Россия не пыталась выторговать условия, обеспечивавшие защиту ее экономических интересов и интересов безопасности в Восточной Европе и странах бывшего СССР. Что же касается внутренней политики, то ельцинская команда радикалов-реформаторов зачастую только приветствовала давление со стороны МВФ и США, оправдывая этим жесткую и крайне непопулярную монетарную политику, которую на самом деле они проводили по собственной воле.

Вскоре, однако, даже у министра иностранных дел Андрея Козырева, которого прозвали «господином «Да»» за уступчивость по отношению к Западу, «жестокий роман» с администрацией Клинтона начал вызывать раздражение. Как-то он заявил Тэлботту, занимавшему в 1993-1994 гг. должность посла по особым поручениям при новых независимых государствах: «И без того не слишком приятно, когда вы, ребята, говорите нам: мы будем делать то-то и то-то, нравится вам это, или нет. Так хотя бы не сыпьте соль на раны, заявляя, что подчиняться вашим приказам - еще и в наших интересах».

Но эти просьбы даже самых преданных США ельцинских реформаторов в Вашингтоне пропускали мимо ушей: там подобный высокомерный подход приобретал все большую популярность. Тэлботт и его помощники называли этот подход «кормить Россию шпинатом»: Дядя Сэм по-отечески потчует российских лидеров политическими «кушаньями», которые Вашингтон считает «полезными для здоровья новой России», какими бы неаппетитными они не казались Москве. Ельцинские реформаторы, как в детском саду, следовали правилу: «Чем больше им говоришь, что это для их же блага, тем больше они давятся». Давая понять, что самостоятельной внешней - и даже внутренней - политики у России быть не должно, администрация Клинтона, безусловно, порождала у здравомыслящих политиков в Москве сильное отторжение. Пока они не были у власти, этот неоколониалистский подход США, который шел рука об руку с рекомендациями МВФ, которые, как считает сегодня большинство даже западных экономистов, абсолютно не подходили для России и были столь болезненны для населения, что реализовать их демократическим путем было просто невозможно. Впрочем, отдельные ельцинские

радикалы-реформаторы готовы были навязать эти меры народу без его согласия. Одно время им мешала КПРФ, потом Евгений Примаков.

Однако, такие политики, как бывший президент Никсон, а также многие видные американские бизнесмены и специалисты по России осознавали порочность этого курса Вашингтона и призывали к компромиссу между Ельциным и консервативно настроенным парламентом. Никсон, например, не на шутку был встревожен, когда российские чиновники рассказали ему, что Вашингтон выразил готовность закрыть глаза на «решительные» меры ельцинской администрации против своего Верховного Совета, если одновременно Кремль ускорит экономические реформы. «Поощрять отход от принципов демократии в стране с такими авторитарными традициями, как у России - все равно что пытаться тушить пожар бензином», - предостерегал Никсон. Более того, утверждал он, если Вашингтон будет исходить из «фатально ошибочного предположения» о том, что Россия больше не является мировой державой, и еще долгое время не станет таковой, его действия поставят под угрозу мир и демократию в регионе.

Однако, Клинтон проигнорировал этот совет Никсона, и продолжал смотреть сквозь пальцы на самые вопиющие ельцинские эксцессы. Вскоре отношения между президентом Ельциным и Верховным Советом зашли в тупик, а затем последовал неконституционный указ Ельцина о его роспуске, что в конечном итоге привело к вспышке насилия и обстрелу здания парламента из танковых орудий. После этого Ельцин «протолкнул» новую конституцию, предоставлявшую главе государства широчайшие полномочия в ущерб законодательной власти. Собственно, по этой Конституции, Россия живет и по сей день. Тогда этот шаг позволил укрепить власть первого президента России, а Конституция положила начало «дрейфа» в сторону авторитаризма. Это в свою очередь, явилось логическим результатом легкомысленного поощрения Вашингтоном ельцинской склонности к авторитаризму, закрепленному в Конституции Российской Федерации.

Другие аспекты высокомерного внешнеполитического курса клинтоновской администрации только усиливали недовольство здравомыслящих политиков в России. Расширение НАТО - особенно его первая волна, затронувшая Венгрию, Польшу и Чешскую Республику - само по себе не являлось такой уж серьезной проблемой. Большинство россиян было готово согласиться с тем, что расширение НАТО - событие пусть и неприятное, но их стране пока почти ничем не угрожает. Но так было до кризиса вокруг Косово в 1999 г., когда НАТО начал войну против Сербии, несмотря на категорические возражения Москвы и без санкции Совета Безопас-

ности ООН, российская элита и народ вскоре пришли к выводу, что их намеренно вводили в заблуждение. НАТО по-прежнему представляет собой военный блок, направленный против России, против православных народов.

Конечно, российской элите, считающей себя хранителем традиций Великой державы - особенно находящейся в состоянии «заката» - подобные демонстрации их малозначительности никогда не нравились. Это и сыграло на руку тем силам, которые серьезно задумались о будущем России как суверенном государстве с тысячелетней историей. Они почувствовали, что Россия всерьез встала перед гамлетовским вопросом: «быть или не быть». И это понимание командой Путина сегодня куда важнее, чем идеи национализации «по Зюганову» и внешнеполитические амбиции Жириновского вместе взятые.

Сегодня Россия выходит из-под «зонтика» США и даже сама предлагает энергетический зонтик Европе. Это отрадная для нас тенденция. Но она, несомненно, вызовет резкое противодействие со стороны США и НАТО. И мы это вскоре почувствуем. Начавшийся в 2008 г. очередной цикл мирового экономического кризиса не обойдет стороной Россию. Если Россия, не заботясь о своих тылах (внутреннем рынке), увлечется экспансией капитала за рубеж, то это будет похоже на игру в хоккей без вратаря. Возможно, мы и забьем в чужие ворота шайбы, но - сколько пропустим в свои? Мы и так уже почти потеряли свой внутренний рынок. ВТО окончательно довершит это «черное дело». О какой инновационной или иной новой экономике может идти речь, если внутренний рынок, на который в нормальных странах работает до 90% отечественной экономики, мы отдадим на откуп иностранцам?

Умеренность и аккуратность, экономия во всем, защита своих национальных интересов всегда и повсюду, тонкая дипломатическая игра на противоречиях между сильными мира сего, дозированная помощь с учетом своих интересов в решении их проблем - вот что должно лечь в основу нашей политики в ближайшие годы, пока США и Западу будет не до нас. Одновременно тихо и незаметно мы должны модернизировать свою экономику и вооруженные силы. Времени на это у России всего 7-10 лет. И время пошло. В этой связи нельзя забалтывать то, что необходимо было сделать уже вчера.

Отсутствие четкой внешнеполитической доктрины не позволяет пока предупреждать возможные угрозы. А четкой внешнеполитической доктрины не может быть без четкой стратегии внутреннего развития государства. США и Запад уже привыкли не считаться с Россией (что Россия, они не считаются и с ООН). Поэтому и впредь мы будем оказываться в неудобной позе. В этих случаях нельзя медлить и про-

являть излишнюю «гибкость спины», иначе мы постоянно будем оказываться повернутыми к событиям «задом». И чтобы выйти из этой позы достойно, надо иметь филигранную технику или знать 1001 сказку Шахрезады. Кое-чему Владимир Путин научился.

Примеров таких достаточно. Несмотря на возмущение, которое вызвали у России косовские события, в конце 1999 г. Владимир Путин, будучи еще премьер-министром, сразу после ввода войск в Чечню, предпринял важный демарш по отношению к США. Его беспокоили связи чеченцев с «Аль-Каидой» и тот факт, что Афганистан, управляемый талибами, стал единственной страной мира, установившей с Чечней дипломатические отношения. Руководствуясь перечисленными интересами безопасности, а не внезапной «вспыхнувшей любовью» к США, Путин предложил наладить сотрудничество между Москвой и Вашингтоном в борьбе против «Аль-Каиды» и движения «Талибан». Эта инициатива легла на подготовленную почву, так как уже имела свою предысторию. После теракта во Всемирном торговом центре в 1993 г. и взрывов американских посольств в Кении и Танзании в 1998 г. у администрации США было более чем достаточно данных, чтобы понять, какую смертельную опасность представляют для США исламские фундаменталисты.

В свое время Клинтон и его советники, раздраженные противодействием России на Балканах и удалением реформаторов с ключевых постов в Москве, проигнорировали этот фактор сотрудничества с Россией. США тогда все еще рассматривали Россию не как потенциального партнера, а как охваченное ностальгией, недееспособное, слабое в финансовом отношении государство, и стремились обеспечить Соединенным Штатам максимум выгод за счет России. При Клинтоне США пытались закрепить результаты распада СССР, принимая «под крылышко» Вашингтона как можно больше постсоветских государств. Поэтому они «надавили» на Грузию, чтобы та приняла участие в сооружении нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, соединяющего Каспийское море со Средиземным в обход России. Они поощряли грузинского президента-конъюнктурщика Эдуарда Шеварднадзе к вступлению в НАТО, давали указания американским посольствам в странах Центральной Азии противодействовать российскому влиянию.

Поэтому в 1999 г. США и отвергли предложение Путина о российско-американском контртеррористическом сотрудничестве, рассматривая предложение России как жест отчаявшегося неоимпериалиста, пытающегося восстановить свое влияние в Центральной Азии. Администрация Клинтона тогда не поняла, что тем самым она упускает исторический шанс заставить «Аль-Каиду» и талибов

перейти к обороне, уничтожить их базы, и возможно лишить возможности проводить крупные операции. Такое сотрудничество началось лишь после того, как 11 сентября 2001 г. теракты унесли жизни почти 3000 американских граждан.

Когда Джордж Буш-младший пришел к власти в январе 2001 г., - через восемь месяцев после того, как Владимир Путин стал президентом России - его администрация столкнулась с новыми, относительно малоизвестными фигурами в российском руководстве. Всячески стараясь дистанцироваться от политики Клинтона, команда Буша не рассматривала отношения с Россией в качестве одного из приоритетных направлений: многие ее представители считали Кремль коррумпированным, недемократичным и слабым. Хотя эта оценка была на то время, возможно, и справедлива, у администрации Буша не хватило стратегической дальновидности, чтобы «протянуть руку» Москве. Впрочем, личные контакты между Бушем и Путиным складывались удачно. Во время их первой встречи - на саммите в Словении в июне 2001 г. - Буш, как все мы помним, лично «поручился» за демократические убеждения и душевные качества нового российского президента.

События 11 сентября 2001 г. радикально изменили отношение Вашингтона к Москве и вызвали в России эмоциональную волну поддержки и сочувствия Соединенным Штатам. Путин вновь подтвердил прежнее предложение о сотрудничестве в борьбе против «Аль-Каиды» и талибов. Россия предоставила ВВС США право на пролет над российской территорией, поддержав создание американских баз в Центральной Азии, и, что, пожалуй, важнее всего, помогла Вашингтону установить контакт с подготовленными и оснащенными Россией военными формированиями Северного альянса. Конечно, Владимир Путин действовал исходя из интересов самой России. Но и для Путина как начинающего политика вступление США в борьбу против исламистского терроризма стало настоящим подарком судьбы. Подобно многим другим альянсам, российско-американское контртеррористическое сотрудничество основывалось на совпадении фундаментальных интересов, а не общей идеологии или взаимных симпатиях.

Несмотря на подобное взаимодействие, по другим направлениям отношения между двумя странами оставались напряженными. Заявление Буша в декабре 2001 г. о выходе Соединенных Штатов из Договора по противоракетной обороне - одного из последних сохранившихся символов сверхдержавного статуса России - в очередной раз сильно задело гордость Кремля. Аналогичным образом наша неприязнь по отношению к НАТО только усилилась, когда Североатлантический альянс присоединил три прибалтийских государства, два из которых - Эстония и

Латвия - имели территориальные споры с Россией, проблемы, связанные с положением русскоязычного меньшинства.

Примерно в это же время новым серьезным источником взаимной напряженности стала Украина. Нет сомнения, что поддержка Соединенными Штатами Виктора Ющенко и «оранжевой революции» была связана не только с распространением демократии, но и со стремлением подорвать российское влияние в стране, добровольно вступившей в состав Московского государства еще в XVII в., весьма близкой к России в культурном плане, и имевшей значительное русскоязычное население. Более того, многие в России небезосновательно считают, что нынешняя российско-украинская граница - установленная Сталиным и Хрущевым в качестве административной границы между двумя союзными республиками - простирается далеко за пределы исторической территории Украины, в результате чего в ее состав входят районы, населенные миллионами русских, что порождает межэтнические, языковые и политические проблемы.

Подход администрации Буша к отношениям с Украиной - а именно, давление, которое она оказывает на расколотую Украину, чтобы та подала заявку на вступление в НАТО, и финансовая поддержка неправительственных организаций, активно помогающих пропрезидентским политическим партиям - должно постоянно подпитывать наше беспокойство относительно того, не перешли ли США к новому варианту политики сдерживания в отношении России. Мало кто из чиновников администрации Буша или конгрессменов задумывался о последствиях противодействия России в столь важном с точки зрения ее национальных интересов регионе, каким является Украина, Крым, Черное море, и по вопросу, несущему сильнейшую эмоциональную нагрузку.

Вскоре другим «полем сражения» между Москвой и Вашингтоном стала Грузия. Президент Грузии Михаил Саакашвили стремился использовать поддержку Запада, и особенно США, в качестве главного инструмента для восстановления суверенитета Грузии над отколовшимися регионами - Абхазией и Южной Осетией, где поддерживаемые нами коренные народы вели борьбу за независимость с начала 1990-х годов. Но амбиции Саакашвили распространялись гораздо дальше. Он не просто требовал вернуть под контроль Тбилиси две самопровозглашенные республики: он в открытую позиционировал себя как главный сторонник «цветных революций» в постсоветском регионе и свержения лидеров, симпатизирующих России. Он изображал себя борцом за демократию, с энтузиазмом поддерживающим внешнюю политику США. Саакашвили дошел до того, что в 2004 г. направил грузинские войска в состав союзного контингента в

Ираке. Собственно, то же самое сделал и Ющенко. Тот факт, что при избрании президентом он получил подозрительно высокое число голосов (96%), а также взял под контроль парламент и телевидение, за пределами самой Грузии особой озабоченности не вызывало. Не вызывал вопросов и явный произвол, с которым он подвергал репрессиям лидеров делового сообщества и политических соперников. В 2005 г., когда популярный премьер-министр Грузии Зураб Жвания - единственный, кто еще служил политическим противовесом Саакашвили - погиб при загадочных обстоятельствах (утверждалось, что в результате утечки газа), его родные и близкие люди публично отвергли официальную версию произошедшего, прозрачно намекая, что к смерти политика причастен режим Саакашвили. Если смерть даже малоизвестных российских оппозиционеров вызывает у США тревогу, то кончину Жвания или Патар-кацишвили в Вашингтоне словно не заметили.

Фарс с досрочным уходом с поста президента в 2007 г., кровавая расправа над оппозицией в центре Тбилиси в ноябре 2007 г., фальсификация результатов выборов в январе 2008 г., неожиданная смерть еще одного его непримиримого оппонента Бадри Патар-кацишвили должны были бы, наконец, перечеркнуть доверие к Саакашвили как легитимному президенту. Однако, этого не происходит. На деле администрация Буша и влиятельные круги в обеих партиях постоянно поддерживали Саакашвили в борьбе против России, невзирая на все его эксцессы. В нескольких случаях США призывали его поумерить пыл, чтобы не спровоцировать открытого военного столкновения с Россией. Очевидно, что Вашингтон избрал Грузию своим главным «государством-клиентом» в Закавказье и околокаспийском регионе. На Балканах таким государством-клиентом избрано Косово.

Соединенные Штаты снабжают оружием и обучают грузинские вооруженные силы, позволяя тем самым Саакашвили занимать более жесткую позицию по отношению к России; грузинские военные доходили даже до того, что задерживали и публично подвергали унижениям российских солдат, размещенных в Южной Осетии в качестве миротворцев, и дислоцированных на территории самой Грузии.

Конечно, поведение самой России по отношению к Грузии далеко от идеала. Москва предоставила российское гражданство большинству жителей Абхазии и Южной Осетии, и довольно робко вводило против Грузии экономические санкции.

В то время слепая поддержка Саакашвили со стороны Вашингтона должна была усиливать ощущение, что цель политики США - подрыв и без того резко ослабленного российского влияния в регионе, в результате чего в августе 2008 г. с грузинской стороны был спровоцирован военный конфликт с

Россией. США больше заинтересованы не столько в поддержке лидеров демократий как таковых, сколько в их использовании в качестве инструмента для изоляции России на постсоветском пространстве.

Несмотря на растущую напряженность, Россия пока еще не стала противником США. Еще есть шанс предотвратить дальнейшее ухудшение отношений между двумя странами. Для этого необходима трезвая оценка целей США в постсоветском регионе и анализ ситуации в тех многочисленных сферах, где интересы США и России совпадают -особенно в вопросах борьбы с терроризмом и нераспространения оружия массового поражения. Потребуется также искусная дипломатия в тех случаях, когда цели обеих стран одинаковы, но тактические подходы различаются, например, в отношении иранской ядерной программы.

Но самое главное, США должны признать, что больше не пользуются неограниченным влиянием на Россию. Сегодня Вашингтон просто не в состоянии навязывать Москве свою волю, как он это делал в 90-х годах прошлого века. Ряд влиятельных членов Конгресса США резонно отмечают, что именно антитеррор и нераспространение ядерного оружия должны быть определяющими направлениями российско-американских отношений. Еще один приоритетный вопрос - стабильность в самой России, где находятся тысячи ядерных боеголовок. Важнейшим подспорьем для Вашингтона стала бы и поддержка Россией санкций - при необходимости и применения силы - против «деструктивных государств» и террористических группировок.

США также заинтересованы в распространении и углублении демократических порядков в постсоветском регионе, но ожидать от России поддержки своих усилий по внедрению американской демократии уже наивно. Поэтому Вашингтон будет и дальше добиваться, чтобы никто, включая Россию, не препятствовал другим странам выбирать демократическую форму правления и самостоятельно принимать внешнеполитические (проамериканские) решения. Однако, США должны будут понимать, что имеющиеся у них возможности для решения этой задачи ограничены.

Россия, извлекая выгоды из высоких цен на энергоносители, при проведении разумной финансовой политики, приструнившая «олигархов», уже не нуждается в масштабных иностранных займах и экономической помощи. Несмотря на усиливающуюся напряженность в межгосударственных отношениях с Западом, в Россию начинают охотно «течь» масштабные зарубежные инвестиции. Пока в самой России будет поддерживаться стабильность, относительное материальное благополучие, вновь обретенное чувство гордости за свою страну будет

сдерживать недовольство народа ужесточением государственного контроля и грубыми манипуляциями в политической сфере.

Негативный имидж США и их западных союзников в российском обществе, разумно поддерживаемый властями, резко ограничивает возможности США по созданию «базы поддержки» для своих рекомендаций касательно внутренних процессов в стране. В нынешней обстановке Вашингтон может разве что недвусмысленно дать понять Москве, что внутриполитические репрессии несовместимы с долгосрочным партнерством с Соединенными Штатами. Не способствует делу и тот факт, что репутация самих США в качестве нравственного образца за последние годы серьезно пострадала. Более того, подозрительность Москвы в отношении намерений Вашингтона сегодня только возрастает. В ряде случаев Москва стала рефлекторно воспринимать с опасением даже те решения, которые не направлены против России. В целом, это не так уж плохо в нынешней ситуации вокруг России.

Если сама Москва смотрит на Запад с подозрением, то использование Россией своих энергоресурсов в политических целях вызывает возмущение у западных правительств, не говоря уже о соседних странах, которые полностью зависят от энергопоставок из России.

Россия, безусловно, должна и впредь активно использовать энергетический рычаг в качества политического средства. К сожалению, в руках правительства пока один Газпром. Но, видимо, в будущем, если понадобится, то дело может дойти и до нефтяных компаний, в частности, Роснефть сегодня стала гигантом мирового масштаба.

Несомненно, Газпром снабжает дружественные государства энергоносителями по льготным ценам. По сути, Россия попросту вознаграждает страны, поддерживающие с нею особые политические и экономические отношения, продавая им нефть и газ по ценам ниже рыночных. Безусловно, политически мы можем примириться с «натовским» выбором соседних стран, но субсидировать их после этого Россия не обязана. Надо всегда иметь в виду, что когда Вашингтон реагирует на «политизированное» использование Россией своих энергоресурсов с благородным негодованием, это выглядит не слишком искренне: ведь ни одно государство не вводит экономические санкции против других настолько часто и с таким энтузиазмом, как Соединенные Штаты.

США постоянно обвиняли Россию в обструкционистских действиях по Косово, однако публично озвученная позиция Москвы состояла в том, что она примет любое соглашение, достигнутое косоварами и Сербией. Москва никогда не отговаривала Белград от договоренности с Косово. Но и признавать односто-

роннее провозглашение независимости Косово Россия была не намерена. После самопровозглашения независимости Косово ситуация кардинально поменялась. США и западные союзники «наплевали» на международное право на Совет безопасности ООН, на Россию. Это должно развязать России руки. От решения не признанных республик на территории бывшего СССР, в особенности Абхазии, Южной Осетии, а в последующем и Приднестровья обрести независимость без согласия государств, от которых они хотели отделиться, Москва только выиграет. Многих в России вполне устраивает, что судьба Косова стала прецедентом для непризнанных постсоветских территорий, большинство из которых жаждут независимости и последующей интеграции с Россией. И здесь не надо России особо держаться за букву международного права, которое не нами было нарушено.

Ряд других разногласий по внешнеполитическим вопросам лишь усугубляет напряженность. Россия, к примеру, не поддержала решение Вашингтона о вторжении в Ирак, такую же позицию заняли некоторые ключевые союзники США по НАТО, в частности Франция и Германия. Россия поставляет обычные вооружения некоторым государствам, которые США считают враждебными, например, Ирану, Сирии и Венесуэле, но делает она это на коммерческой основе, ничем не нарушая международного права. Вполне понятно, что Соединенные Штаты могут воспринимать такие действия как провокационные, но многие россияне точно также относятся к американским военным поставкам Грузии.

Вопреки своим интересам, Россия должна прекратить участвовать в политике мягкого «обуздания» Ирана и Северной Кореи. С одной стороны, Россия не идет так далеко, как хотелось бы США и Европе, а, в конечном итоге, все же поддерживает введение санкций против обеих стран.

Разногласий между США и Россией достаточно много, но это не означает, что Россия - враг США. И главное здесь, что Россия не поддерживает «Аль-Каиду» и другие террористические группировки, ведущие войну против Америки, и уже не распространяет «конкурирующую» идеологию, нацеливаясь на мировую гегемонию, как это было во времена СССР. Кроме того, Россия ни разу не вторглась, и не грозила вторжением на территорию какой-либо из соседних стран. Наконец, Россия решила не раздувать сепаратистские настроения на Украине, несмотря на наличие в этой стране значительного и весьма активного русского меньшинства.

Главное для России принять, что США - самая могущественная держава мира, и провоцировать ее без нужды нет смысла. Однако, России нет смысла больше подстраиваться под американские предпочтения, особенно в ущерб собственным интересам.

Россия в системе военно-политических отношений в мире

Современный этап мирового развития характеризуется острейшими социально-экономическими конфликтами и политическими противоречиями. Несмотря на то что проблема глобальной и региональной безопасности все больше смещается к вопросам политическим, финансово-экономическим, этнонациональным, демографическим и т.д., роль военной силы по-прежнему остается эффективным сдерживающим фактором в стабилизации международных отношений.

Современное военно-политическое положение в мире

Мировая военно-политическая обстановка сегодня характеризуется сочетанием двух основных тенденций: с одной стороны, стремлением большинства государств мира сформировать демократичную, более справедливую систему международных экономических и политических отношений. С другой -расширением практики применения вооруженной силы на основании национальных решений и вне мандата ООН. Подтверждение - несанкционированные Советом Безопасности ООН войны против Югославии и Ирака.

Современную военно-политическую ситуацию в мире можно охарактеризовать следующими основными тенденциями.

ВО-ПЕРВЫХ, на первый план в глобальной системе военно-политических отношений выходит противодействие новым вызовам, стимулированным процессами глобализации. Это распространение оружия массового поражения и средств его доставки; международный терроризм; ~ этническая нестабильность; деятельность радикальных религиозных сообществ и группировок; наркоторговля; организованная преступность.

Со всеми этими проявлениями невозможно эффективно бороться в рамках отдельных государств. Поэтому в мире повышается важность международного сотрудничества силовых структур, включая спецслужбы и вооруженные силы.

ВО-ВТОРЫХ, становится реальностью осуществление международных операций по применению силы вне традиционных военно-политических организаций. Военная сила все чаще применяется в рамках коалиций, сформированных на временной основе. Россия же выступает за строгое соблюдение норм международного права и будет вступать в подобные коалиции только в том случае, если этого потребуют ее внешнеполитические интересы.

В-ТРЕТЬИХ, происходит дальнейшая экономизация внешнеполитических приоритетов государств. Экономические интересы становятся более важными по сравнению с политическими и военно-политическими. Кроме того, возникает более сложное сочетание экономических интересов отдельных государств и интересов крупных транснациональных компаний. В результате существенно изменилось понимание условий для применения вооруженной силы. Если раньше основанием для этого чаще всего служило наличие прямой военной угрозы безопасности или интересам того или иного государства, то сейчас военная сила все чаще применяется для обеспечения экономических интересов той или иной страны, что объективно расширяет сферу ее внешнеполитической востребованности.

В-ЧЕТВЕРТЫХ, произошло сращивание внутреннего и международного терроризма. Современный терроризм носит глобальный характер, создает угрозу большинству государств, их политической стабильности, экономической независимости, его проявления приводят к массовым человеческим жертвам, разрушению материальных и духовных ценностей.

В современных условиях, когда возникновение международного антитеррористического интернационала стало реальностью, бессмысленными становятся попытки разделения террористической активности на внутреннюю и международную. Это касается как политических подходов к пресечению террористической активности, так и силовых мер по нейтрализации активности террористов. Очевидно, что терроризм превратился из политической угрозы в военно-политическую, и сфера ответственности вооруженных сил, в частности Вооруженных Сил России, по противодействию ему существенно расширилась.

Транснациональный характер растущих угроз от террористической деятельности и преступного экстремизма ставит на повестку дня необходимость международного сотрудничества России, прежде всего с государствами-участниками СНГ, в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), куда входят Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия и Таджикистан.

Сегодня государства СНГ в силу их геополитического положения оказались на переднем крае борьбы с международным терроризмом, что подтверждают события на Северном Кавказе и в Центрально-Азиатском регионе. Ситуация может значительно осложниться в связи с крахом далеко идущих планов экстремистов на Северном Кавказе и сосредоточении основных сил джихада на Центрально-Азиатском направлении. Это не виртуальные сценарии, а вполне конкретные замыслы радикальной «перекройки» политической карты целого региона.

Наивно было бы полагать, что планы террористов ограничатся рамками одного отдельно взятого государства. Щупальцы экстремизма уже проникли во многие страны. И если ему удастся дестабилизировать ситуацию в каком-либо из государств Центральной Азии, цепную реакцию не остановят никакие границы.

Реализация террористических целей силами международного терроризма и религиозного экстремизма может привести к коренному изменению геополитической ситуации в Центральной Азии с непредсказуемыми последствиями. Речь идет не просто о сохранении стратегической стабильности в регионе, а об обеспечении национальной безопасности Российской Федерации и стран СНГ.

В-ПЯТЫХ, существенно повысилось значение негосударственных участников системы международных отношений для определения характера внешнеполитических приоритетов различных государств мира. Неправительственные организации, международные движения и сообщества, межгосударственные организации и неформальные «клубы» оказывают широкое, порой противоречивое воздействие на политику отдельных государств. Россия стремится к активному участию в основных межгосударственных и международных организациях для обеспечения различных аспектов своих внешнеполитических интересов и интересов в сфере безопасности.

Основные военные угрозы национальным интересам России и задачи Вооруженных Сил РФ до их нейтрализации

Анализ военно-политической ситуации в мире позволяет сделать вывод, что для России существуют реальные угрозы ее национальным интересам: внешние, внутренние и трансграничные.

К внешним угрозам относятся:

Развертывание группировок сил и средств, имеющих цель военного нападения на Россию или ее союзников;

Территориальные претензии к Российской Федерации, угроза политического или силового отторжения от России отдельных ее территорий;

Осуществление государствами, организациями и движениями программ по созданию оружия массового поражения;

Вмешательство во внутренние дела Российской Федерации организаций, поддерживаемых иностранными государствами;

Демонстрация военной силы вблизи границ России, проведение учений с провокационными целями;

Наличие вблизи границ Российской Федерации или границ ее союзников очагов вооруженных конфликтов, угрожающих их безопасности;

Нестабильность, слабость государственных институтов в приграничных странах;

наращивание группировок войск, ведущее к нарушению сложившегося баланса сил вблизи границ Российской Федерации или границ ее союзников и прилегающих к их территории морских водах;

Расширение военных блоков и союзов в ущерб военной безопасности России или ее союзников;

Деятельность международных радикальных группировок, усиление позиций исламского экстремизма вблизи российских границ;

Ввод иностранных войск (без согласия Российской Федерации и санкции Совета Безопасности ООН) на территории сопредельных и дружественных Российской Федерации государств;

Вооруженные провокации, включая нападения на военные объекты Российской Федерации, расположенные на территории зарубежных государств, а также на объекты и сооружения на государственной границе Российской Федерации или границах ее союзников;

Действия, препятствующие работе российских систем государственного и военного управления, обеспечению функционирования стратегических ядерных сил, предупреждению о ракетном нападении, противоракетной обороне, контролю космического пространства и обеспечению боевой устойчивости войск;

Действия, затрудняющие доступ России к стратегически важным транспортным коммуникациям;

Дискриминация, подавление прав, свобод и законных интересов граждан Российской Федерации в зарубежных государствах;

Распространение оборудования, технологий и компонентов, используемых для изготовления ядерного оружия и других видов оружия массового поражения, а также технологий двойного назначения, которые могут использоваться для создания ОМП и средств его доставки.

К внутренним угрозам относятся:

Попытки насильственного изменения конституционного строя и нарушения территориальной целостности России;

Планирование, подготовка и осуществление действий по нарушению и дезорганизации функционирования органов государственной власти и управления, нападений на государственные, народнохозяйственные, военные объекты, объекты жизнеобеспечения и информационной инфраструктуры;

Создание, оснащение, подготовка и функционирование незаконных вооруженных формирований;

Незаконное распространение (оборот) на территории Российской Федерации оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и т.д.;

Широкомасштабная деятельность организованной преступности, угрожающая политической стабильности в масштабах субъекта Российской Федерации;

Деятельность сепаратистских и радикальных религиозно-националистических движений в Российской Федерации.

К понятию трансграничные угрозы относятся политические, военно-политические или силовые угрозы интересам и безопасности Российской Федерации, которые совмещают в себе черты внутренних и внешних угроз. Будучи по форме проявления внутренними, по своей сути (источники возникновения и стимуляции, возможные участники и т. д.) являются внешними.

К таким угрозам относятся:

Создание, оснащение, обеспечение и подготовка на территории других государств вооруженных формирований и групп с целью их переброски для действий на территории Российской Федерации или территориях ее союзников;

Деятельность прямо или косвенно поддерживающихся из-за рубежа подрывных сепаратистских, национальных или религиозных экстремистских группировок, направленная на подрыв конституционного строя РФ, создание угрозы территориальной целостности государства и безопасности ее граждан;

Трансграничная преступность, включающая контрабандную и иную противозаконную деятельность в масштабах, угрожающих военно-политической безопасности Российской Федерации или стабильности на территории союзников России;

Ведение враждебных по отношению к Российской Федерации и ее союзникам информационных (информационно-технических, информационно-психологических и т.д.) действий;

Деятельность международных террористических организаций;

Деятельность наркобизнеса, создающая угрозу транспортировке наркотиков на территорию РФ, или использование территории России для транспортировки наркотиков в другие страны.

Нейтрализация внешних угроз, а также участие в нейтрализации внутренних и трансграничных угроз является задачей Российских Вооруженных Сил и осуществляется совместно с другими силовыми структурами, а также с соответствующими органами стран - союзников РФ.

Действия по пресечению такого рода угроз осуществляются с учетом положений международного и гуманитарного права, исходя из интересов национальной безопасности России и ее законодательства. Учитывая изменения геополитической обстановки в мире, необходимо констатировать, что обеспечение безопасности России только за счет политических возможностей (членство в международных организациях, партнерские отношения, возможности влияния) не является эффективным.

Как отметил Президент Российской Федерации В.В. Путин в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации 26 мая 2004 года, «боеспособные, технически оснащенные и современные Вооруженные Силы нужны нам для надежной защиты государства. Для того, чтобы мы могли спокойно решать внутренние социально-экономические задачи».

Сильная, профессиональная и хорошо вооруженная армия необходима нам для благополучного и мирного развития страны. Она должна быть способна защитить Россию и ее союзников, а также эффективно взаимодействовать с вооруженными силами других стран в рамках борьбы с общими угрозами.

В соответствии с Федеральным законом «Об обороне» Вооруженные Силы Российской Федерации предназначены для отражения агрессии, направленной против Российской Федерации, для вооруженной зашиты целостности и неприкосновенности территории России, а также для выполнения задач в соответствии с международными договорами Российской Федерации.

Более детально задачи Вооруженных Сил определены Военной доктриной Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Российской Федерации № 706 от 21 апреля 2000 г.:

1. В вооруженных конфликтах и локальных войнах перед Вооруженными Силами Российской Федерации стоит задача локализации очага напряженности и прекращения военных действий на возможно более ранней стадии в интересах создания предпосылок для урегулирования конфликта мирными средствами на условиях, отвечающих интересам Российской Федерации. Вооруженные конфликты и локальные войны могут при определенных условиях перерасти в крупномасштабную войну. При необходимости Вооруженные Силы Российской Федерации будут развернуты для применения всех имеющихся у них сил и средств.

Для предотвращения войн и вооруженных конфликтов и обеспечения сдерживания агрессоров от развязывания любых войн на Вооруженные Силы Российской Федерации возлагаются следующие задачи:

Своевременное вскрытие совместно с силами и средствами других федеральных органов исполнительной власти готовящегося вооруженного нападения или угрожающего развития ситуации и предупреждение о них высшего руководства государства;

Поддержание состава и состояния стратегических ядерных сил на уровне, обеспечивающем гарантированное нанесение заданного ущерба агрессору в любых условиях;

Поддержание боевого потенциала группировок войск общего назначения мирного времени на уровне, обеспечивающем отражение агрессии локального (регионального) масштаба;

Обеспечение в рамках государственных мероприятий по переводу страны с мирного на военное положение стратегического развертывания Вооруженных Сил Российской Федерации;

Охрана государственной границы в воздушном пространстве и в подводной среде.

2. Отдельные формирования Вооруженных Сил Российской Федерации могут привлекаться для ликвидации внутренних вооруженных конфликтов, которые угрожают жизненно важным интересам Российской Федерации и могут быть использованы как повод для вмешательства других государств в ее внутренние дела. Задачей применения войск и сил, привлекаемых для локализации и пресечения таких конфликтов, являются скорейшая нормализация обстановки, пресечение вооруженных столкновений и разъединение противоборствующих сторон, а также зашита стратегически важных объектов.

3. При участии в операциях по поддержанию мира, проводимых по решению Совета Безопасности ООН или в соответствии с международными обязательствами России, на контингент ее Вооруженных Сил могут возлагаться следующие задачи:

Разъединение вооруженных группировок конфликтующих сторон;

Обеспечение доставки гуманитарной помощи гражданскому населению и ее эвакуации из зоны конфликта;

Блокирование района конфликта с целью обеспечения выполнения санкций, принятых международным сообществом.

Решение названных и других задач осуществляется Вооруженными Силами Российской Федерации в тесном взаимодействии с другими войсками России. При этом на Пограничную службу ФСБ России возлагается охрана государственной границы на суше, море, реках, озерах и иных водоемах, на Внутренние войска МВД России - охрана важных государственных объектов и пресечение особо опасных правонарушений, диверсий и террористических актов.

С учетом изменившейся ситуации в мире и появлением новых угроз безопасности России изменились и задачи, которые возлагаются на Вооруженные Силы Российской Федерации. Их можно структурировать по четырем основным направлениям:

1. Сдерживание военных и военно-политических угроз безопасности или интересам Российской Федерации.

2. Обеспечение экономических и политических интересов Российской Федерации.

3. Осуществление силовых операций мирного времени.

4. Применение военной силы.

Особенности развития военно-политической обстановки в мире обуславливают возможность перерастания выполнения одной задачи в другую, поскольку наиболее проблемные, с точки зрения безопасности РФ, военно-политические ситуации носят комплексный и многоплановый характер.

Характер задач, стоящих перед Вооруженными Силами России с учетом особенностей вооруженных конфликтов и войн, в которые они могут быть вовлечены, требует формулирования новых к ним подходов.

Основные приоритеты строительства Вооруженных Сил РФ определяются характером задач в сфере национальной безопасности и геополитическими приоритетами развития страны. Можно говорить о существовании нескольких принципиальных требований к Вооруженным Силам Российской Федерации, которые будут определять основные параметры военного строительства:

Способность осуществить стратегическое сдерживание;

Высокая боевая и мобилизационная готовность;

Стратегическая мобильность;

Высокая степень укомплектованности хорошо обученным и подготовленным личным составом;

Высокая техническая оснащенность и ресурсообеспеченность.

Реализация этих требований позволяет выбрать приоритеты реформирования и укрепления Вооруженных Сил РФ в настоящее время и в перспективе. К основным из них можно отнести:

1. Сохранение потенциала Стратегических сил сдерживания.

2. Наращивание количества соединений и частей постоянной готовности и формирование на их основе группировок войск.

3. Совершенствование оперативной (боевой) подготовки войск (сил).

4. Совершенствование системы комплектования Вооруженных Сил.

5. Выполнение программы модернизации вооружения, военной и специальной техники и поддержание их в состоянии боеготовности.

6. Совершенствование военной науки и военного образования.

7. Совершенствование систем социального обеспечения военнослужащих, воспитания и морально-психологической подготовки.

Конечной целью этих мероприятий являются ликвидация дублирующих звеньев и обеспечение в случае необходимости комплексного применения Вооруженных Сил и воинских формирований силовых министерств и ведомств РФ.

Из вышеизложенного можно сделать вывод:

1. Несмотря на позитивные перемены е международной обстановке, резкое сокращение военного противостояния между государствами, военно-политическая обстановка в мире остается сложной и противоречивой.

2. Россия в силу геополитического положения остро ощущает на себе воздействие негативных факторов и особенностей современной военно-политической обстановки.

3. Существуют реальные источники угрозы национальной безопасности России. Это требует укрепления и повышения боевой готовности Вооруженных Сил.

Во вступительном слове руководителю ОГП необходимо подчеркнуть важность данной темы, определить цель занятия, его основные вопросы.

Раскрывая первый вопрос, целесообразно заострить внимание слушателей на том, что в последние годы в мире произошло много различных событий, которые оказали существенное влияние на систему национальной безопасности Российской Федерации, поэтому первостепенная задача для нашей страны - обеспечение ее военной безопасности.

При рассмотрении второго вопроса (для всех категорий слушателей ОГП) важно уяснить, что происходящие перемены в мире привели к появлению новых угроз военной безопасности России. Наибольшую опасность в современных условиях представляют трансграничные угрозы, которые совмещают в себе черты внутренних и внешних угроз.

Необходимо добиться понимания аудиторией того, что современные Вооруженные Силы России должны отвечать характеру международной обстановки и особенностям геополитического положения страны, их необходимо строить на достижениях современной военной науки и практики. В этой связи важнейшей задачей остается модернизация наших Вооруженных Сил.

Завершить рассмотрение второго вопроса следует изложением конкретных задач боевой подготовки, которые предстоит выполнить подразделениям в зимнем (летнем) периодах обучения.

В заключение необходимо сделать краткие выводы, ответить на вопросы слушателей, дать рекомендации по изучению литературы и по подготовке к беседе.

2. Актуальные задачи развития Вооруженных Сил Российской Федерации //

3. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию // Российская газета. - 27 мая. - 2004.

4. Гордлевский А. Вооруженные Силы Российской Федерации // Ориентир. - 2004. - №2.

5. Отечество. Честь. Долг. Учебное пособие по общественно-государственной подготовке. Выпуск №4. - М, 1998.

кандидат философских наук, доцент, Полковник
Александр Чаевич

Одновременно с распадом Советского Союза наша страна приобрела целый «букет» как внутренних, так и внешних проблем. На современную внешнеполитическую ситуацию оказывают сильное влияние не только «достижения» дипломатов и политиков на ниве международных отношений, но внутриполитическая и экономическая обстановка в нашей стране.

В первую очередь, ослабление национальной безопасности и международных связей делает Россию весьма уязвимой для самых разнообразных угроз как внешнего, так и внутреннего характера. Среди наиболее серьезных угроз национальной безопасности, отмечаются как внешние (международный терроризм, экспансия исламского фундаментализма, попытка диктата со стороны США), так и внутренние (научно-техническое и экономическое отставание, угроза распада России):

Угрозы национальной безопасности России, в %

• 61,0 - Международный терроризм, экспансия исламского фундаментализма и его распространение на территорию России
• 58,6 - Низкая конкурентоспособность России в экономической сфере
• 54,8 - Растущее отставание России по уровню научно-технического потенциала от США и других стран Запада
• 52,9 - Дальнейшее расширение НАТО на Восток и включение в этот блок бывших республик СССР (страны Балтии, Украина, Грузия и т.п.)
• 51,4 - Установление мирового господства США и их ближайших союзников
• 51,0 - Давление на Россию со стороны международных экономических и финансовых институтов с целью устранения России как экономического конкурента
• 26,2 - Угроза Распада России
• 18,6 - Информационные войны, информационно-психологическое воздействие на Россию
• 17,1 -Демографическая экспансия Китая
• 16,7 - Ослабление позиций ООН и разрушение мировой системы коллективной безопасности
• 15,7 - Крупномасштабные техногенные катастрофы
• 11,9 - Несанкционированное распространение ядерного оружия
• 10,0 - Глобальные угрозы (потепление климата, разрушение озонового слоя, СПИД, истощение природных ресурсов и т.п.)
• 7,1 - Территориальные претензии к России со стороны сопредельных государств
• 3,3 - Никакой реальной существенной угрозы национальной безопасности России не существует.

Обращает на себя внимание также то, что российские эксперты не придают существенного значения глобальным угрозам, которые все больше перемещаются в центр внимания западного сообщества. Представляется, что это во многом связано с тем, что Россия в целом, и эксперты в данном случае не являются исключением, уже давно живет, что называется "сегодняшним днем". Далеко на будущее никто не загадывает и поэтому реальные, но "отложенные" угрозы (истощение природных ресурсов, потепление климата, несанкционированное распространение ядерного оружия, демографическая экспансия Китая и т.д.) не воспринимаются как актуальные. Это подчеркивается и в новой «Концепции внешней политики Российской Федерации», принятой недавно правительством и президентом РФ: «…военно-политическое соперничество региональных держав, рост сепаратизма, этнонационального и религиозного экстремизма. Интеграционные процессы, в частности в Евро-Атлантическом регионе, имеют зачастую избирательно-ограничительный характер. Попытки принизить роль суверенного государства как основополагающего элемента международных отношений создают угрозу произвольного вмешательства во внутренние дела. Серьезные масштабы приобретает проблема распространения оружия массового уничтожения и средств его доставки. Угрозу международному миру и безопасности представляют неурегулированные или потенциальные региональные и локальные вооруженные конфликты. Существенное влияние на глобальную и региональную стабильность начинает оказывать рост международного терроризма, транснациональной организованной преступности, а также незаконного оборота наркотиков и оружия».

Несмотря на то, что среди угроз национальной безопасности в первую очередь выделяется возрастание напряженности в отношениях с США и западным сообществом, тем не менее возможность возвращения к состоянию холодной войны в основном представляется не слишком вероятной. Дело в том, что при всех сложностях взаимных отношений между Россией и Западом, особенно с США, уже пройден большой путь не только политического, но и культурного взаимодействия: западная массовая культура стала обыденной в России, многократно возросли образовательные, туристические контакты и т.д. В настоящее время большинство россиян, не верят в вероятность жесткого противостояния России и США (табл. 2).

Таблица 2

Но все же главными угрозами не только основам национальной безопасности страны, но и ее авторитету на международной арене, продолжают оставаться такие внутренние проблемы страны, как ее экономическая слабость, коррупция и преступность. Война же в Чечне как фактор, подрывающий авторитет России, хотя и остается в числе наиболее значимых, тем не менее расценивается сегодня в качестве такового в два раза реже, чем пять лет назад (табл. 3).

Таблица 3

Это же отмечают и многие иностранные наблюдатели, например, советник вице-президента США по национальной безопасности Леон Ферт в интервью радиостанции Радио Свободы заявил, что правительство США сделало все возможное, чтобы помочь России в борьбе с коррупцией, однако искоренить ее может только российское руководство. В то же время, по его словам, представления руководства РФ о сильной России кажутся противоречивыми, а порой даже зловещими.

Однако если за основу оценки перспективы России в мировом сообществе брать валовой национальный продукт, то все выглядит не столь уж угрожающим, как это кажется на первый взгляд. Все становится хуже, если рассмотреть структуру наших доходов и ближайшую перспективу.

Сферы, в которых Россия может рассчитывать на реальное укрепление своих позиций на мировом рынке в ближайшие 8-10 лет, в %

• 70,0 - в сфере ТЭК (газ, нефть)
• 53,3 - оборонный комплекс (ВПК)
• 44,3 - добыча и переработка иных природных ресурсов (металл, лес и т.д.)
• 36,7 - атомная энергетика
• 27,6 - наука и высокие технологии
• 18,6 - энерготранспортная инфраструктура
• 15,2 - культура и образование

В последние годы наряду с ростом добывающих отраслей, катастрофически падает доля наукоемкого производства. Россия выбивается в мировые лидеры по производству сырья, кувалд и лопат. Развиваются те виды производства, которые основаны на применении тяжелого физического, неквалифицированного труда. Конкурентоспособность России создается за счет низкой оплаты труда, связанной с ней низкой культуры производства, высокой трудоемкости. Квалификация труда, его экономическое качество быстро и неуклонно падают. За годы неуправляемых "реформ" выпуск специалистов с высшим образованием на единицу населения в России снизился на десять процентов, а в странах Европы и в США за это время он возрос более чем в два раза. Россия по этому показателю быстро упала с пятого на двадцать шестое место в мире. В то время, как в России доля населения, работающего в фундаментальной науке, за десять лет снизилось на пятьдесят процентов, в передовых странах этот показатель вырос почти в два раза. В странах Европы и Америки на науку сегодня выделяется около пяти процентов бюджета, в России - 1,2 процента. Япония планирует за пять лет увеличить число рабочих мест, на которых работают специалисты с высшим образованием, в два раза, Америка в 1,7 раза, а в России этот показатель неуклонно снижается. Положение с наукой в России близко к катастрофе. Скоро мы будем вынуждены смириться с отсталостью.

Несмотря на всю серьезность внутренних проблем нашей страны не последнюю роль в потере Россией авторитета на международной арене играют внешнеполитические и внешнеэкономические стратегии последнего времени. Если Советский Союз, как известно, имел на международной арене и безусловных сторонников, и явных геополитических противников, то в настоящее время внешнее окружение России носит не столь однозначный и очевидный характер. Основных дипломатических и торговых партнеров России можно условно разделить на несколько групп:

К первой группе "братских" стран можно отнести Белоруссию, Армению и Индию.

Ко второй группе "дружеских" - Югославию, Казахстан, Китай, Иран и Германию.

Третья группа - страны "скорее дружеские". Это - Узбекистан, Украина, Израиль, Франция.

Четвертую группу стран можно охарактеризовать как "нейтральные". Это - Азербайджан, Япония, Великобритания, Чехия.

Пятая группа - "недружественные". Это - Афганистан, страны Балтии и США. Кроме того, к "недружественным" странам можно отнести также Грузию, Польшу и Венгрию.

Особняком на этом фоне выглядят российско-американские отношения. Если еще пять лет назад число считающих США дружественной страной было примерно таким же, как и сейчас (8% и 10% соответственно), то доля экспертов, оценивающих отношения США к России как недружественные, выросла в настоящее время более чем в два раза (с 22% до 59%). Тому много причин, и одна из них - балканский кризис 1999 года, в результате которого, было зафиксировано новое соотношение сил в мире с доминированием США. Среди экспертов не находит широкого распространения точка зрения о том, что во-первых, среди европейских держав возросли настроения дистанцирования от США, и, во-вторых, что в результате этого кризиса возникли предпосылки для более тесного политического союза между Россией и Европой. Другая причина охлаждения отношений России и США, по мнению экспертов, связана с первыми шагами новой американской администрации во главе с Дж. Бушем. Эти шаги дают основания считать, что внешняя политика США станет более жесткой по отношению к России, чем политика предшествующей администрации.

Прямо противоположная тенденция наблюдается, судя по оценкам экспертов, в отношениях между Россией и Германией. За последние пять лет почти в три раза (с 19% до 52%) возросла доля экспертов, относящих Германию к дружественным по отношению к России странам при сохранении доли тех, кто относит ее к недружественным государствам (10% в 1996 г. и 13% в 2001 г). В качестве проблем все еще осложняющих российско-германские отношения отмечаются:

Задолженность России Германии.

Так называемый "Калининградский фактор".

Избыточная интегрированность Германии в ЕС и НАТО.

Несостыковка экономических систем России и Германии (несовершенство законодательной базы в России, отсутствие гарантий прав собственников и инвесторов, коррупция и т.д.).

Проблема перемещенных культурных ценностей (реституция).

Не мало препятствий и на пути налаживания нормальных отношений с другими странами ЕС, причем, большинство экспертов на первое место ставят некоторую предубежденность против России со стороны европейских государств:

Основные причины сложностей в отношениях России и ЕС, в %

• 71,9 - В ЕС сохраняются определенные предубеждения против России.
• 57,6 - Интересы России и ЕС по объективным причинам не совпадают.
• 51,9 - ЕС не заинтересован в интеграции России в европейские структуры.
• 22,9 - Россия претендует на особый привилегированный статус в европейских делах, неприемлемый для ЕС.
• 21,4 - На самом деле Россия просто не стремится интегрироваться в европейские структуры.

В США глубоко укоренилось мнение, что недалек тот день, когда страна потерпит крах

Дж. Фридман,политолог

Современный мир характеризуется существенным усилением хаотизации мировой политики. Непредсказуемость в этой сфере становится выше, чем в экономике

Я. Новиков,Генеральный директор Концерна ВКО «Алмаз-Антей»

Для того, чтобы дать ответ на вопрос об возможности анализа и прогноза современной международной обстановки важно, прежде всего, договориться о том, что мы понимаем под термином «международная обстановка», т.е. о предмете исследования, и попытаться дать ему, как минимум, самую общую характеристику, описать его структуру, характер и основные современные особенности. В этом случае становятся понятными и основные возможные направления анализа и прогноза МО.

В этой работе под термином «международная обстановка» понимается такое состояние всей системы международных отношений в определенный период времени, которое характеризуется целым рядом параметров и критериев, насчитывающим тысячи показателей :

Составом, уровнем развития и политикой основных суверенных субъектов МО - прежде всего локальных человеческих цивилизаций, наций и государств, а также их союзами, коалициями и пр. объединениями;

Составом, влиянием и политикой основных негосударственных акторов МО - как международных, так и национальных, - которые включают в себя весь спектр таких акторов: гуманитарных, общественных, религиозных и т.д.;

Основных тенденций в развитии человечества и его ЛЧЦ, а также в отдельных регионах.

Эти тенденции (как, например, глобализация) могут быть противоречивыми и обладать разнонаправленным воздействием;

Влиянием субъективных факторов, являющихся в основном производными от развития национального человеческого капитала и его институтов. Эти факторы, связанные с «когнитивной революцией» и политикой правящих элит, являются, собственно говоря, той областью, в которой смыкается важнейший ресурс человечества и искусство его использования;

Наконец, отношений и взаимодействий между всеми этими факторами и тенденциями, которые и создают уникальную международную обстановку и вытекающие из нее военно-политическую, финансово-экономическую, социальную и пр. обстановки.

Таким образом, предметом анализа и стратегического прогноза являются многочисленные факторы и тенденции и их взаимодействие и взаимовлияние, образующие сложную динамическую и многофакторную систему. Так, если рассматривать современную МО и ВПО только с точки зрения военных расходов отдельных стран, то соотношение военных бюджетов России и США будет 1: 12, а России и Франции, и Англии 1: 1,1 и 1: 1,2 соответственно. Если же это соотношение измерять соотношением российских военных расходов и военных расходов западной ЛЧЦ и ее союзников, то это соотношение будет уже 1: 21.

Так, в недавнем докладе РЭНД, посвященном сравнению военных потенциалов КНР и США, приводится огромное число показателей - основных, дополнительных, вспомогательных и пр. и критериев. В качестве примера можно привести сравнение только стратегических ядерных сил (СЯС) США и КНР по:

Дальности;

Типу базирования;

Типам БР;

Годам испытания;

Боеголовкам;

Численности и т.д., а также ближнесрочный прогноз их состояния на 2017 год.

Но анализ МО и ВПО предполагает не только количественное, но и качественное сравнение и сопоставление самых различных параметров, в том числе, например, таких сложных как выживаемость ядерных сил после применения контрсилового ядерного удара. Так, в 1996 году такая атака США против КНР оценивалась как почти полное уничтожение СЯС Китая.

Трудно предположить, что в России делается сегодня такой объем работы, где бы то ни было. Если и есть прогнозы развития отдельных стран и регионов (далеко не всех и далеко не по всем основным параметрам), если и есть некоторые прогнозы развития мировых тенденций, то общего, системного прогноза развития МО, а значит, и ВПО, нет. Это означает, что при оценке необходимых оборонных расходов России, например, на государственную программу вооружений (ГПВ) на период 2018–2025 годов подходы Министерства финансов и Министерства обороны отличаются на 100% (12 и 24 трлн рублей), что с военно-политической точки зрения требует самых серьезных обоснований.

Учитывая, что в эти же годы прирост ВВП в стране, по оценкам Минфина, будет не значительным, а доля военных расходов в ВВП (4,15%) останется на прежнем уровне, это означает, что финансовые возможности страны жестко ограничены: необходимо либо увеличивать долю военных расходов в ВВП до уровня воюющих стран (Израиля ~ 7% или Ирака ~ более 20%), либо сокращать статьи расходов на социальные нужды и развитие, либо - что и является самым трудным, но и самым эффективным - повысить эффективность военных расходов, пересмотрев приоритеты. При этом у нас уже есть примеры такого подхода: в 2014 году сами военные говорили, что им за счет унифицирования изделий удалось снизить ГПВ-2025 с 55 трлн до 35 трлн рублей .

Таким образом, определение ресурсов и проведение других мероприятий по противодействию внешним вызовам и угрозам во многом предопределяется максимально точным анализом и прогнозом будущей МО и ВПО, которые формируют эти вызовы. Когда в середине 30-х годов XX века в СССР и особенно после 1938 года был взят курс на максимализацию темпов военного строительства, то доля военных расходов и степень милитаризации страны, очевидно, превысили все мирные нормы. Естественно, что подобные политические решения принимались, прежде всего, исходя из оценки будущего состояния МО и ВПО в мире.

Чтобы попытаться нагляднее и проще представить себе всю сложность и масштаб такого анализа, необходимо попытаться понять, чем даже в самых общих чертах является МО. Для этого можно воспользоваться приемом составления диаграммы связей (иногда называемым «картой мыслей» - «mind map», которую сделал популярной английский психолог Тони Бьюзен) - ассоциативной картой, - представляющей собой метод структуризации состояния отдельных систем и концепций (рис. 7 ). В ней в самом общем приближении дается представление о состоянии абстрактной МО в некий период времени. Естественно, что динамика и масштаб изменений, происходящих во всех группах факторов, акторов и тенденций и между ними, превращает это состояние в некий временной «эпизод» жизни, требующей постоянной динамической корректировки.

Рис. 7. Абстрактная структура МО в XXI веке

Очевидно, что позиции не только отдельных акторов и государств, но и ЛЧЦ могут меняться, а тенденции - ускоряться, тормозиться или отмирать.

На этой «карте мысли» представлений о МО в XXI веке только обозначены основные группы факторов и тенденций, формирующих МО и - как ее часть и следствие - военно-политическую обстановку , а также другие области МО - социально-культурная, финансово-экономическая, торговая, промышленная и пр., которые являются конкретным следствием и результатом развития МО.

Международная обстановка развивается по самым различным сценариям, которые реализуются в тех или иных конкретных вариантах. Так, МО 1946–1990 годов характеризовалась её развитием по сценарию «холодной войны», хотя были периоды, когда в рамках этого сценария она развивалась по варианту «разрядки международной напряженности» (1972–1979 гг.), или варианту «обострения МО». Ни один из этих вариантов не отрицал целиком особенностей развития указанного сценария МО («холодной войны»), но в своих конкретных вариантах, безусловно, оказывал влияние на формирование ВПО и СО.

Соответственно, если мы хотим проанализировать современное состояние, а тем более сделать стратегический прогноз развития МО, то мы должны в максимально полной мере учесть не только существующее состояние (как минимум, основных) факторов и тенденций, но и степень взаимовлияния и взаимодействия между ними , возможность и вероятность развития МО по тому или иному сценарию.

Очевидно, что такую огромную информационную и аналитическую работу можно сделать только достаточно большому и квалифицированному коллективу, объединяющему специалистов в самых разных областях - от «региональщиков» и «страноведов» до экспертов в области науки, техники, технологиях, психологии, финансах и т.д. Очень важно, чтобы этот коллектив обладал не только соответствующими информационными возможностями и инструментами, но и разработанной достаточно глубоко теоретической базой, методологией и конкретными методиками.

Так, в этом случае в ЦВПИ МГИМО в последние годы широко используется метод стратегического прогнозирования сценариев и вариантов их развития ЛЧЦ, МО, ВПО и СО, чему было посвящено достаточно много работ .

Исходя из этого опыта, можно сказать, что наш коллектив оказался только в самом начале пути разработки теоретических и методологических основ развития МО. Также необходимо признать, что в настоящее время различные научные коллективы предпринимают самые разные попытки такого стратегического анализа и прогноза. В некоторых случаях (как в США, например) бывают задействованы огромные объединенные коллективы разведывательных служб, корпораций и индивидуальные усилия университетских ученых. В других примерах (как в России) - используются относительно небольшие коллективы МО и Генерального штаба, РАН, Минобра, МИД и др. ведомств, работающие, как правило, в соответствии с выделенными грантами на среднесрочной основе.

В любом случае следует признать, что в силу кризиса в ведомственной и академической гуманитарной - международной и военной - науке качество анализа и прогноза развития МО и ВПО резко снизилось. Яркий пример - отсутствие известного внятного прогноза реального характера отношений с Западом в 1985–2015 годах, когда авторы таких известных (следует признать, немногих и частных) прогнозов отмечали «благополучное развитие МО». Во многом именно это, а также непрофессионализм политических элит, привело к крупнейшим внешнеполитическим ошибкам, сопоставимым с преступлениями, которые были следствием внешнеполитического курса М. Горбачева, Э. Шеварднадзе, А. Яковлева и Б. Ельцина. Этот курс привел к развалу мировой социалистической системы - по сути дела локальной человеческой цивилизации во главе с «российским ядром» СССР, - а также ОВД, СЭВ и, в конечном счете, СССР, а затем недооценке реальных намерений Запада в отношении России.

Другим стратегическим провалом во внешней политике (теперь уже России) стала ее наивная ориентация на «западных партнеров» в ущерб своим национальным интересам и интересам оставшихся друзей и союзников в 90-е годы XX века и в начале нового столетия, отчасти сохранившаяся и сегодня.

Наконец, самой главной ошибкой, уже не только внешнеполитической, но и цивилизационной, стала односторонняя ориентация на западную систему ценностей, нормы и правила, которые изначально создавались в качестве неравноправных и несправедливых - будь то в финансах или спорте - для других стран. Эта ошибка привела к катастрофическим последствиям для российской гуманитарной науки, фактически лишив ее теоретических и методологических основ, научных кадров, общественного и политического «интереса» (потребности). Только в самые последние годы стали реанимироваться некоторые старые и создаваться новые (Российское историческое и географическое общества, например) институты.

Таким образом, советско-российская политика и дипломатия совершила за 30 лет как минимум, несколько стратегических ошибок глобального масштаба, некоторые из которых привели даже к «геополитической катастрофе». Во многом это было вызвано тем, что политического и научного механизма их предотвращения не существовало, как, впрочем, до конца не создано, и сегодня. Более того, очень вероятно, что такие научные школы были сознательно ликвидированы в 80-е и 90-е годы с тем, чтобы у политики не было национальной научной опоры.

В настоящее время ситуация в области анализа и стратегического прогноза в международной и военно-политической сферах выглядит даже менее удовлетворительно, чем прежде (когда правящая верхушка СССР часто просто игнорировала мнение экспертов ЦК КПСС, МИД, Генштаба и части коллективов РАН) по причине общей деградации научных школ и снижения уровня исследований. При этом некоторые эксперты почему-то констатируют, что «За двадцать лет практической реализации в нашей стране американской теории обеспечения национальной безопасности в Российской Федерации была создана достаточно разветвленная сеть сил и средств аналитического обеспечения принятия решений органами государственного управления в сфере национальной безопасности (рис. 8) . В качестве доказательства они приводят классическую схему, которая в действительности малосодержательна и, на мой взгляд, носит самый общий, слабо развитый и взаимосвязанный между собой, бессистемный и крайне малоэффективный характер. Это, естественно, неизбежно отражается на качестве прогнозов, планировании и выполнении принятых решений. В самом общем виде эта система представляет собой следующее.