Рецидивы холодной войны в настоящее время. Горбачёв осуждает рецидивы холодной войны

Данная статья подготовлена в рамках работ по гранту РГНФ «Социокультурные аспекты национальной безопасности Российской Федерации».

Противоречия интересов, доходящие иногда до соперничества на грани войны, - естественное состояние межгосударственных отношений. Но качественное отличие холодной войны заключалось в том, что за этой самой гранью возникала угроза не только взаимного гарантированного уничтожения, но уничтожения всей мировой цивилизации.

В недавно вышедшей в России книге Оливера Стоуна и Питера Кузика «Нерассказанная история США» приводятся слова известного американского историка Артура Шлезингера, который предположил, что через сто лет люди сочтут холодную войну странной и непостижимой… Наши потомки, скорее всего, поразятся несоответствию между причинами холодной войны и связанной с ней готовностью двух великих держав к взаимному гарантированному уничтожению. И если сегодня мы вновь заговорили о холодной войне, это лишь свидетельство того, что уроки истории никого не учат.

Гонка вооружений и ее правила

После окончания Второй мировой войны между СССР и США не было разногласий, провоцирующих готовность к взаимному уничтожению, как нет их и сейчас между Российской Федерацией и Соединенными Штатами. Но холодная война случилась. Почему? Совпало три основных фактора.

Первый. Перспектива сворачивания военной промышленности вызывала в США страх перед возвратом Великой депрессии. Для поддержания военного производства необходим был внешний враг.

Второй. Ядерная бомба породила уверенность в подавляющем военном превосходстве над всем миром и мотивировала политику с позиции силы.

Третий. Президент Трумэн, не будучи в себе уверен, шел на уступки антисоветским силам и военным, считавшим возможным не только открытый ядерный шантаж, но и ядерные бомбардировки.

Этих факторов хватило, чтобы за пару лет развернуть антикоммунистическую и милитаристскую истерию. Попытки Соединенных Штатов ограничить зону советского влияния вопреки достигнутым договоренностям о послевоенном устройстве мира вынудили Москву к ответным шагам. США в полной мере использовали ядерный шантаж, а после создания ракетно-ядерного оружия в СССР холодная война закрепилась на прочном фундаменте взаимного гарантированного уничтожения.

Наиболее опасным был начальный период. Военные и с одной, и с другой стороны рассматривали ядерное оружие как обычное, но очень мощное. Поэтому, несмотря на ужасающие последствия бомбардировок Японии, его применение предусматривалось в стратегическом планировании. Соединенные Штаты имели тогда подавляющее преимущество и по количеству ядерных боеголовок, и по средствам их доставки. Начиная с Берлинского кризиса американские генералы не просто были готовы на ядерный удар, но и оказывали определенное давление на руководство страны. Генерал Макартур, командовавший американскими войсками на Корейском полуострове, предлагал нанести удар либо по городам Северной Кореи, либо по Кремлю. Он обозначил новый подход - применение ядерного оружия в случае неудачного ведения боевых действий, который был положен Североатлантическим альянсом в основу ядерного планирования. В частности, Вашингтон сделал ставку на тактическое ядерное оружие.

Доктринальные положения предполагали его применение в Европе лишь в крайнем случае, когда поражение становилось неотвратимым. Но более глубокий анализ показал, что такой подход нереален. В случае военного конфликта тактическое ядерное оружие неизбежно стало бы применяться в самом начале конфликта, что с высокой вероятностью влекло за собой полномасштабное применение и стратегического ядерного оружия.

Понимание опасных последствий неравенства потенциалов противостоящих группировок в конце концов привело к разработке Договора об ограничении обычных вооруженных сил в Европе (ДОВСЕ). Однако подписан он был тогда, когда уже начал терять актуальность, а с середины 1990-х гг. документ использовался для политического давления на Россию, что и привело к отказу Москвы от договора.

Стремление к превосходству не только обычных вооруженных сил, но ядерных вооружений на европейском ТВД (театре военных действий) привело к тому, что СССР развернул значительное число подвижных ракетных комплексов средней дальности. Однако Соединенные Штаты нашли простой и эффективный ответ - разместили в Европе незначительное число ракет «Першинг-2», имевших высокую точность и малое время подлета до Москвы. Сложилась реальная возможность нанесения обезглавливающего удара. Этого оказалось достаточно, чтобы вынудить советское руководство подписать договор, по которому ракеты средней дальности уничтожались не только в европейской части, но и по всей территории страны, в целом, как класс ракет. СССР пришлось ликвидировать в три раза больше ракет, чем США. Огромные средства были затрачены впустую.

Что касается стратегических ядерных вооружений, значительное воздействие на гонку вооружений оказал подход американского президента Эйзенхауэра. Будучи трезвым политиком, знающим реальность войны и имевшим опыт союзнического взаимодействия с советскими войсками, он считал, что главное - обеспечить количественное и качественное превосходство над противником. Появление ракетного оружия, первоначально средней дальности, за счет развертывания в Европе и Турции позволило существенно дополнить возможности авиации по нанесению ядерного удара. Фактически фундамент Карибского кризиса был заложен в период президентства Эйзенхауэра.

Во время Карибского кризиса пришло понимание опасности политики ядерного устрашения, соответствующей приемам уличных хулиганов, - «взять на испуг». В этот период еще не было технических возможностей предотвращения несанкционированных пусков ракет. «Испуг» же мог проявиться на уровне младшего офицера, имеющего техническую возможность самостоятельно применить вверенное ему ядерное оружие. Примечательно, что в Карибском кризисе фактор ядерного сдерживания оказался действенным, при том что потенциал США в 10 раз превышал советский. И это тоже урок, который забывать не стоит. Критерий неприемлемого ущерба, обоснованный Макнамарой, был предназначен для других государств. Для себя, судя по всему, Соединенные Штаты определили неприемлемый ущерб на уровне недопущения ни одного ядерного взрыва на своей территории.

Важно не забывать и еще один поучительный момент. Москва помимо ракет средней дальности тайно дислоцировала на Кубе тактическое ядерное оружие. Но скрытность не позволила использовать его сдерживающий потенциал. В результате и президенту Кеннеди, и министру обороны Макнамаре с большим трудом удалось сдержать тех военных и политиков, которые требовали немедленного удара и вторжения на Кубу. Если бы информация о тактическом ядерном оружии была известна американцам, никакое вторжение не могло бы даже обсуждаться. Не в их традициях нести такие людские потери. Отсюда вывод - для достижения цели сдерживания необходимо соблюдать баланс скрытности и демонстративной открытости, когда осуществляются мероприятия по изменению боевой готовности ядерного оружия.

Именно в ходе Карибского кризиса начала вырабатываться практика прямых контактов политиков, приняты конкретные организационно-технические меры по предотвращению ядерной войны. Тот факт, что министром обороны США был Роберт Макнамара, сыграл огромную роль для дальнейшего выстраивания отношений между двумя ядерными державами. Трезвомыслящий и высокообразованный управленец, Макнамара сформулировал критерии необходимой численности ядерных вооружений, стратегической стабильности и взаимосвязи уровней развития стратегических наступательных и оборонительных вооружений.

Не менее важным было и то, что Джон Кеннеди и Никита Хрущёв, несмотря на давление чрезмерно ретивых политиков и военных, решительно и четко обозначили стремление к надежному миру. В значительной мере благодаря их личным усилиям появилось первое соглашение по контролю ядерных вооружений - Договор о запрещении ядерных испытаний в трех средах.

Карибский кризис дал импульс и в другом направлении. Обе державы выработали определенные правила поведения, позволившие создать систему контроля ядерных вооружений. Первоначально удалось ограничить рост стратегических ядерных вооружений и систем противоракетной обороны, а затем приступить к их сокращению. Этот процесс продолжается, несмотря на текущие проблемы.

Почему мы вернулись в прошлое

Тем не менее, сегодня обе страны подошли к такому уровню отношений, что вновь заговорили о холодной войне. Запад демонстрирует силу (учения вблизи российских границ, переброска дополнительной тяжелой техники в район учений и т.д.), в том числе с признаками ядерного шантажа (перебазирование на период учений стратегических бомбардировщиков в Европу, заявления о возможности размещения американских ракет средней дальности в европейских странах под предлогом якобы нарушения Россией договора о РСМД и т.д.). Москва действует тоже вполне в духе холодной войны, причем некоторые проявления заставляют вспомнить о ее начальной, то есть еще плохо управляемой фазе.

Что же вновь подтолкнуло нас к опасной грани? Не претендуя на полноту ответа, можно высказать лишь ряд предположений. Действуют несколько факторов.

Первый фактор - внешний. США после распада СССР продолжили борьбу за сферы влияния. И это притом что все президенты России обозначали готовность двигаться в сторону сближения с Западом до такого уровня, который не исключал даже обсуждение вопроса о вступлении в НАТО. Однако говорить о настоящем стратегическом партнерстве никто не собирался, отчасти потому что на волне эйфории после «победы» в холодной войне Запад не считал нужным воспринимать Россию всерьез, не веря в перспективы восстановления ее потенциала. При этом, впрочем, открыто поощряли бывших союзников Москвы, которые не уставали говорить о наличии военных угроз с ее стороны. Соединенные Штаты стремились последовательно распространять свое влияние на всем постсоветском пространстве, исходя из того, что традиционное российское присутствие там можно игнорировать.

Вышесказанное не отменяет грубых ошибок, допущенных Россией в отношениях с соседними странами, причем, к несчастью, наиболее провальным оказался курс именно на украинском направлении, которое и стало детонатором нынешнего глубокого кризиса между Москвой и Западом. Россия не смогла ни найти правильных инструментов политики в сопредельных государствах, ни установить баланс между своей естественной исторической ответственностью перед связанными с ней народами и соотечественниками, с одной стороны, и необходимостью поддерживать стабильность у соседей, с другой. И последствия этих просчетов будут долго влиять на и без того сложный процесс становления нового самоощущения России.

И все же политика Соединенных Штатов по отношению к Российской Федерации заложила в российском обществе значительный потенциал антиамериканских настроений, в том числе и среди молодого поколения, не знакомого с атмосферой настоящей холодной войны. И этот потенциал становится востребованным российскими властными структурами в интересах внутренней политики.

Второй фактор - внутренний. Предпринятая в 1990-е гг. попытка сразу шагнуть в демократию и рыночную экономику привела к опасной грани, за которой маячил распад государства. Во власть не только на местах, но и на федеральном уровне хлынул криминал. Наступил момент, когда переход к авторитарным методам управления стал логически обоснованным. Государственность удалось стабилизировать, но укрепление государства, в котором коррупция пустила крепкие корни, одновременно подняло и ее уровень. «Крышевание» бизнеса перешло из рук криминала в руки структур безопасности. «Ручное управление» вошло в противоречие с процессом формирования рыночной экономики. Накопление внутреннего напряжения создало определенные угрозы авторитарной власти. Фактически задавив оппозицию, власть разрушила потенциал политического развития, дав Западу повод беспокоиться относительно возрождения в России авторитаризма. Российский правящий класс, в свою очередь, использовал накопившиеся антиамериканские настроения, стимулировав патриотический подъем на грани национализма и восприятие окружающего мира как враждебного. Действия России по возврату Крыма, ставшие ответом на активную западную политику по поощрению смены режима в Киеве, настолько подняли уровень поддержки власти, что Запад начал опасаться возрождения в России полноценного тоталитаризма. Возник замкнутый круг.

Третий фактор - также внутренний. И в США после Второй мировой войны, и в России сегодня этот фактор связан с оборонной промышленностью. Проблемы, по сути, диаметрально противоположны. В Соединенных Штатах задача состояла в ограничении потенциала оборонной промышленности, но так, чтобы не допустить торможения развития. А в России ставится цель увеличения потенциала оборонной промышленности для развития страны. В 1990-е гг. в России не произошла конверсия оборонных предприятий. Часть из них заняли выжидательную позицию, выкручиваясь разными способами, но теряя квалифицированные кадры, а другая часть выживала на технологиях советского периода, поставляя вооружения и военную технику другим странам. При этом Вооруженные силы испытывали кризис из-за того, что устаревшие образцы вооружения и военной техники составляли 80% и более. Тянуть дальше с началом перевооружения было уже нельзя. Критическая ситуация назрела давно, а решение принято в период мирового экономического кризиса и накануне падения цен на нефть. В результате задачу перевооружения приходится решать с превышением допустимой доли расходов на оборону (в европейских странах НАТО меньше 2% от ВВП). Как известно, в бюджетах развитых государств доля расходов на оборону меньше доли расходов на образование и здравоохранение. Мы же вынуждены обкрадывать социальную сферу в интересах обороны. В этих условиях внешний враг для внутренней политики совсем не лишний. Антиамериканизм стал востребованным, а патриотизм - легко трансформируемым в любовь к власти.

Помимо задачи перевооружения, государство, вероятно, попыталось решить и другую задачу. Приватизированные предприятия, попав в частные руки, стали предметом на торгах недвижимостью, а не производителями товаров и услуг. Государству не удалось решить задачу стимулирования производства ни в малом, ни в среднем, ни в крупном бизнесе, а отсюда и углубление технологического отставания. Тут и возникла надежда на то, что новые технологии могут появиться в оборонной сфере.

Результирующая этих трех факторов привела к ситуации, когда вновь заговорили о холодной войне. Важно, однако, что два из этих факторов имеют внутренние причины. Внешний фактор один - соперничество на постсоветском пространстве. Поэтому есть все основания говорить о полном несоответствии проблем в российско-американских отношениях состоянию взаимного гарантированного уничтожения, характерному для холодной войны.

Как управлять рисками

Мир стал иным, и главные угрозы теперь общие. Обострение отношений между Россией и США ослабляет их возможности по противодействию реальным, а не мнимым угрозам. Однако, к сожалению, опыт показывает, что на практике в большой политике редко преобладают рациональные решения.

Но если исходить из наихудшего сценария развития российско-американских отношений, стоит обратить внимание на две составляющие, которые оформились и поддерживались в ходе холодной войны.

Во-первых, терпимое отношение руководства к представителям интеллектуального класса, которые (по крайней мере в идеале) не подстраиваются под политическую конъюнктуру, не подвержены пропагандистскому давлению и способны критически оценивать действия власти.

Во-вторых, сохранение и приумножение совместного опыта и потенциала в сфере контроля вооружений, который направлен на нейтрализацию главной опасности - готовности к немедленному взаимному гарантированному уничтожению.

Очевидно, что контакты официальных лиц сегодня намного интенсивнее, чем раньше, в том числе благодаря современным средствам связи. Возможно, именно из-за этого появилось впечатление, что руководителям высшего эшелона уже не столь нужны контакты и обсуждение проблем с видными учеными и политиками, да и вообще их роль уменьшилась. Но это ошибочный путь. В непростые для советско-американских отношений времена началась практика Дартмутских встреч и других форм контактов. Они дополняли официальное взаимодействие интеллектуальной составляющей, новыми идеями и нестандартными решениями.

Кроме этого, необходимо учитывать зависимость политических лидеров от ими же во многом сформированных систем. В период нарастания напряженности они оказываются под давлением общественного мнения, ранее созданной атмосферы восприятия врага и патриотического настроя на решительный отпор, военных, мыслящих в категориях готовности к вооруженному конфликту, политических сил, не отвечающих за ситуацию, но демонстрирующих свою решимость и т.д. Все это подталкивает к решениям, имеющим лишь трагический исход. Далеко не всегда находятся такие лидеры, как Кеннеди и Хрущёв, способные остановить трагическую цепь событий. В то же время представители научного мира, неподвластные политической конъюнктуре, в подобных ситуациях действуют активно и способны остановить рискованный дрейф.

Во-вторых, тема контроля вооружений, в первую очередь ядерных, актуальна при любом развитии событий. Опыт холодной войны показал, что пока одна сторона обладает преимуществом, теоретически позволяющим рассчитывать на военную победу, всегда находятся группы, которые пытаются направить политику государства на применение силы, в том числе ядерного оружия.

Потенциальные возможности неядерных средств огневого и радиоэлектронного поражения, кибератак способны создать в ходе военного конфликта условия, мотивирующие применение ядерного оружия первыми. Трудно представить, что какой-либо политический лидер осознанно примет такое решение. Однако Россия и США имеют в своих стратегических ядерных арсеналах ракетные комплексы, готовые к немедленному применению, но уязвимые от первого удара противника. Прежде всего речь идет о наземных комплексах МБР. В критическом положении лидер может оказаться перед выбором - либо применить ядерное оружие немедленно, либо потерять его и потерпеть неминуемое поражение.

Не случайно некоторые специалисты заговорили о необходимости выработки мер, исключающих принятие лидером страны столь ответственного решения по сигналам системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) в сжатый интервал времени (5-10 минут). Фактически речь идет о снижении риска применения ядерного оружия. Однако обсуждаемое решение вызывает сомнение. Так, например, предлагается понизить готовность тех ракетных комплексов, которые уязвимы от первого удара, с тем, чтобы не возникало ситуации, провоцирующей их применение после получения информации от СПРН. Но при этом развиваются неядерные высокоточные средства большой дальности.

На данном этапе, когда Россия и США приводят свои стратегические ядерные вооружения в соответствие с договором СНВ-3, мала вероятность начала переговоров о дальнейшем сокращении стратегических ядерных вооружений, тем более что Россия говорит о необходимости перехода к многостороннему формату сокращения, что в ближайшей перспективе тоже маловероятно. Сказывается и нерешенность проблемы противоракетной обороны. Она выходит за рамки российско-американских отношений, затрагивает и интересы Китая, т.е. оказывает отрицательное влияние на возможность перехода к многостороннему формату сокращения ядерных вооружений.

В то же время задача снижения рисков применения ядерного оружия актуальна для всех ядерных государств и допускает многосторонний формат обсуждения. Первые шаги могут быть простыми и эффективными, последовать со стороны России и США и вполне оказаться приемлемыми для остальных ядерных государств. Это отдельная тема, но подход к ней можно обозначить.

Есть все основания утверждать, что в мирное время принятие осознанного решения о применении ядерного оружия невозможно. Это исключалось даже на пике холодной войны. Если в отсутствие вооруженного конфликта СПРН дает сигнал о ракетном нападении, то это может быть лишь недостоверная информация. Ее причиной могут быть аппаратные сбои, преднамеренные помехи, изменения в состоянии магнитосферы Земли из-за возмущений на Солнце, несвоевременное получение уведомлений о планировавшихся пусках ракет и т.д. В то же время в соответствии с принятыми процедурами подобного рода информация должна быть доведена до высшего должностного лица, имеющего право на принятие решения о применении ядерного оружия. При сохраняющемся состоянии взаимного ядерного сдерживания, дислокации ракет другой стороны на расстояниях с малым подлетным временем решение о реагировании на информацию о ракетном нападении должно приниматься в условиях дефицита времени.

В мирное время, когда внезапный ядерный удар исключен, необходимо избавить высшее руководство от тревожной информации СПРН. Но для этого нужно создать такие условия для персонала, обслуживающего системы предупреждения, которые позволяли бы либо предвидеть появление ложных сигналов, либо предельно оперативно определять причину этого.

Попытка организации такой работы операторов СПРН была предпринята в 2000 г., когда Россия и США подписали Меморандум об открытии в Москве Центра обмена данными (ЦОД) от систем предупреждения о ракетном нападении. В Центре предусматривалась совместная работа американского и российского персоналов с использованием национальных аппаратных средств, а в последующем и вариант их электрического сопряжения. Даже на первоначальном этапе организации работы ЦОД мог бы реально освободить высшее руководство от рассмотрения заведомо недостоверной информации, способной привести к принятию неадекватных решений и применению ядерного оружия. Необходимо вернуться к идеям 15-летней давности, но не останавливаться на них. Обе страны строят системы управления ядерным оружием с использованием космических средств, одновременно выполняющих функции первого эшелона системы предупреждения о ракетном нападении и средств передачи командной информации. Безопасность существенно зависит от надежности космических систем различного назначения. Поэтому совместный мониторинг обстановки в космосе становится объективной необходимостью. Кроме того, с самого начала было бы целесообразно привлечь к работе Центра представителей других государств, например, Китая. А это уже элемент многостороннего режима контроля и предотвращения применения ядерного оружия. От замысла создания Центра обмена данными необходимо переходить к созданию совместного Центра по предотвращению ядерной войны. И если вести речь о снижении в мирное время боевой готовности ядерного оружия, то в первую очередь в интересах использования процесса восстановления боевой готовности для укрепления сдерживающей роли ядерного оружия в период военной конфронтации.

После начала военного конфликта в действие вступают другие факторы, влияющие на возможность применения ядерного оружия. В это время будут приниматься дополнительные меры по повышению боевой готовности ядерного оружия, живучести и его, и системы управления. Важно продумать комплекс мер восстановления и повышения боеготовности, которые могли бы использоваться в интересах сдерживания дальнейшей эскалации конфликта. Для этого такие меры должны быть демонстративными, то есть достаточно открытыми.

Таким образом, создание совместного международного Центра предотвращения ядерной войны заложило бы принципиально новый элемент многостороннего режима контроля ядерных вооружений. Потенциал сдерживающей роли ядерного оружия увеличивается, а риск его применения снижается.

В целом в российско-американских отношениях по-прежнему нет оснований для реанимации холодной войны с балансированием на грани взаимного гарантированного уничтожения. Геополитические интересы при наличии общих угроз имеют четкие границы влияния на процесс ухудшения двусторонней атмосферы. Тем не менее обозначившиеся тенденции не позволяют надеяться на ее скорое оздоровление. Поэтому положительный опыт, накопленный за десятилетия холодной войны, забывать нельзя.

Основные события международной политики во второй половине XX века определяла холодная война между двумя сверхдержавами – СССР и США.

Ее последствия ощущаются по сей день, а кризисные моменты в отношениях России и Запада нередко называют отголосками холодной войны.

С чего началась холодная война

Термин «холодная война» принадлежит перу прозаика и публициста Джорджу Оруэллу, который употребил данное словосочетание в 1945 году. Однако начало конфликта связывают с речью бывшего британского премьера Уинстона Черчилля, произнесенной им в 1946 году в присутствии президента Америки Гарри Трумэна.

Черчилль заявил, что посередине Европы воздвигнут «железный занавес», к востоку от которого нет демократии.

Для речи Черчилля были следующие предпосылки:

• утверждение коммунистических правительств в государствах, освобожденных Красной армией от фашизма;
• активизация левого подполья в Греции (которая привела к гражданской войне);
• усиление коммунистов в таких западноевропейских странах, как Италия и Франция.

Этим воспользовалась и советская дипломатия, предъявившая претензии на турецкие проливы и Ливию.

Главные признаки начавшейся холодной войны

В первые месяцы после победного мая 1945 года, на волне симпатии к восточному союзнику по антигитлеровской коалиции, в Европе свободно показывали советские фильмы, а отношение прессы к СССР было нейтральным или доброжелательным. В Советском Союзе на время забыли о штампах, представлявших Запад царством буржуазии.

С началом холодной войны культурные контакты были свернуты, а в дипломатии и СМИ возобладала риторика противостояния. Кратко и понятно народам было сказано, кто их враг.

По всему миру происходили кровавые стычки союзников той или иной стороны, а сами участники холодной войны развязали гонку вооружений. Так называется наращивание в арсеналах советских и американских военных оружия массового уничтожения, в первую очередь ядерного.

Военные расходы истощали бюджеты государств и замедляли послевоенное восстановление экономики.

Причины холодной войны - кратко и по пунктам

У начавшегося конфликта было несколько причин:

1. Идеологические — неразрешимость противоречий между обществами, построенными на разных политических основаниях.
2. Геополитические — стороны опасались доминирования друг друга.
3. Экономические — стремление Западом и коммунистами использовать экономические ресурсы противоположной стороны.

Этапы холодной войны

Хронология событий делится на 5 основных периодов

Первый этап — 1946-1955 годы

В течение первых 9 лет между победителями фашизма еще был возможен компромисс, поисками которого занимались обе стороны.

США усилили свою позицию в Европе благодаря программе экономического содействия по плану Маршалла. Страны Запада объединились в НАТО в 1949 году, а Советский Союз успешно провел испытание ядерного оружия.

В 1950 году вспыхнула война в Корее, где в разной степени участвовали и СССР, и США. Умирает Сталин, но дипломатическая позиция Кремля существенно не меняется.

Второй этап — 1955-1962 годы

Коммунисты сталкиваются с противодействием населения Венгрии, Польши и ГДР. В 1955 появляется альтернатива Западному альянсу — Организация Варшавского договора.

Гонка вооружений переходит к этапу создания межконтинентальных ракет. Побочным эффектом военных разработок стало освоение космоса, запуск первого спутника и первого космонавта СССР. Советский блок усиливается за счет Кубы, где к власти приходит Фидель Кастро.

Третий этап — 1962-1979

После Карибского кризиса стороны пытаются обуздать военную гонку. В 1963 году подписан договор о запрете атомных испытаний в воздухе, космосе и под водой. В 1964 году начинается конфликт во Вьетнаме, спровоцированный желанием Запада отстоять эту страну от левых повстанцев.

В начале 1970-х мир входит в эпоху «разрядки международной напряженности». Ее основная характеристика – стремление к мирному сосуществованию. Стороны ограничивают стратегические наступательные вооружения, запрещают биологическое и химическое оружие.

Мирная дипломатия Леонида Брежнева в 1975 году увенчалась подписанием 33 странами в Хельсинки Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Тогда же была запущена совместная программа «Союз-Аполлон» с участием советских космонавтов и американских астронавтов.

Четвертый этап — 1979-1987 годы

В 1979 году Советский Союз направил армию в Афганистан для установления марионеточного правительства. На волне обострения противоречий, США отказались ратифицировать договор ОСВ-2, подписанный ранее Брежневым и Картером. Запад бойкотирует Олимпиаду в Москве.

Президент Рональд Рейган показал себя как жёсткий антисоветский политик, начав реализацию программы СОИ — стратегических оборонных инициатив. Американские ракеты размещаются в непосредственной близости от территории Советского Союза.

Пятый период — 1987-1991 годы

Этому этапу было дано определение «нового политического мышления».

Переход власти к Михаилу Горбачеву и начало перестройки в СССР означали возобновление контактов с Западом и постепенный отказ от идеологической непримиримости.

Кризисы холодной войны

Кризисами холодной войны в истории называют несколько периодов наибольшего обострения отношений между соперничающими сторонами. Два из них — Берлинские кризисы 1948-1949 и 1961 годов – связанные с процессами формирования на месте бывшего Рейха трех политических образования — ГДР, ФРГ и Западного Берлина.

В 1962 году СССР разместил ядерные ракеты на Кубе, угрожая безопасности США — эти события получили название «Карибский кризис». Впоследствии Хрущев демонтировал ракеты в обмен на вывод американцами ракет из Турции.

Когда и каким образом завершилась холодная война

В 1989 году американцы и русские заявили о конце холодной войны. На деле это означало демонтаж социалистических режимов Восточной Европы, вплоть до самой Москвы. Объединилась Германия, распалась ОВД, а затем и сам СССР.

Кто выиграл холодную войну

В январе 1992 года Джордж Буш-младший заявил: «С помощью Господа Бога Америка победила в холодной войне!». Его ликования по поводу завершения противостояния не разделяли многие жители стран бывшего СССР, где началось время экономических потрясений и криминального хаоса.

В 2007 году в американский конгресс поступил законопроект, учреждающий медаль за участие в холодной войне. Для американского истеблишмента тематика победы над коммунизмом остается важным элементом политической пропаганды.

Итоги

Почему социалистический лагерь в итоге оказался слабее капиталистического и в чём было его значение для человечества - главные итоговые вопросы холодной войны. Последствия этих событий ощущаются даже в XXI веке. Крах левых сил привел к экономическому росту, демократическим преобразованиям, к всплеску национализма и религиозной нетерпимости в мире.

Наряду с этим сохраняются накопленные в эти годы вооружения, а правительства России и западных стран действуют, во многом исходя из понятий и стереотипов, усвоенных во времена вооруженного противостояния.

Холодная война, продолжавшаяся 45 лет, является для историков важнейшим процессом второй половины двадцатого века, определившим очертания современного мира.

Недавно президент Грузии Михаил Саакашвили назвал присутствие двух военных баз на территории Грузии "рецидивом холодной войны". Что он имел в виду? Стоит вспомнить, что адаптация соглашения об обычных вооруженных силах в Европе на Стамбульском саммите ОБСЕ в 1999 г. поставила точку в почти тридцатилетних переговорах, известных в истории как переговоры по разоружению. Разработанная в свое время американскими специалистами доктрина предусматривала сокращение количества размещенного на территории Европы наступательного вооружения (танков, артиллерии, бронетехники, боевых вертолетов и самолетов) двух европейских блоков - НАТО и стран Варшавского договора - и его совместную инспекцию. В 1990 г. был подписан Договор об обычных вооружениях, и в нем обговаривалось сокращение боевой техники обоих военных блоков в общей сложности на 43 тысяч единиц. Но так как вскоре после его подписания распался Советский Союз, возникла необходим адаптировать это соглашение к новым реалиям, что и произошло на Стамбульском саммите в 1999 году.

"Горький вкус" Стамбула

Помню, когда грузинская делегация вернулась из Стамбула, даже не верилось, что Россия пошла на подписание соглашения о выводе в двухлетний срок двух военных баз (вазианской и гудаутской). После расформирования и вывода этих подразделений две оставшиеся на территории Грузии базы лишались главнейшего компонента - аэродромного обслуживания, без которого военные базы, расположенные на территории другой страны, теряют боеспособность. Эту свою ошибку российские власти осознали позже, после того, как две оставшиеся на территории Грузии военные базы оказались фактически в блокаде - перевозить военный контингент, грузы военного назначения и горюче-смазочные материалы по железной дороге никак не получалось. Год назад, после изгнания Аслана Абашидзе, они потеряли морской проход и поддержку местных властей. Российские журналисты, посещавшие в последние месяцы 12-ую батумскую и 62-ую ахалкалакскую базы, отмечали, что базы давно уже живут в режиме вывода - здания и постройки не ремонтируются, сокращено снабжение, военнослужащие работают без особого рвения в почти экстремальных условиях. Зная все это, российские эксперты уже не скрывают, что обе эти базы - два пережитка "холодной войны" - почти небоеспособны, а о том, что их существование что-либо значит для защиты интересов России на Кавказе, и речи быть не может. Тем не менее, определенный риск все же остался - он кроется в деталях. Там иногда, как известно, и прячется дьявол.

Фактор российских военных баз

До тех пор, пока на территории Грузии находятся с неопределенным статусом две группы российских войск, у грузинских властей всегда будет соблазн попытаться сократить существующий в этой стране военный дисбаланс, даже если на это уйдет какая-то часть госбюджета. Россия сохраняет на территории Грузии значительные боевые силы. По данным ГРВЗ за 2004 г., Россия имеет на территории Грузии две военные базы:

12-ая военная база (в Батуми) - 2590 человек личного состава, 70 танков, 80 БМП, 120 артиллерийских установок,

62-ая военная база (в Ахалкалаки) - более 2000 человек, 40 танков, 130 БПМ и до 50 артиллерийских установок.

Знаменательно, что по танкам и бронемашинам российские базы превышают возможности грузинских вооруженных сил. А главное, базы эти вот уже 15 лет находятся на территории Грузии незаконно, в условиях, когда между Грузией и Россией не подписано (по вине последней) соглашение и не обговорены принципы межгосударственных взаимоотношений. При этом стоит отметить, что российский военный контингент в союзнице России, Армении, выглядит гораздо скромнее, если говорить о количестве живой силы и техники: на расположенной в Гюмри 102-ой военной базе находятся 2990 военнослужащих, 74 танка, 148 БМП и 84 артиллерийские установки.

Если учесть, что российские военные базы в Грузии и ее ГРУ (Главное разведывательное управление) сыграли роковую роль в развязывании всех наших конфликтов и свержении Звиада Гамсахурдия, официальный Тбилиси имеет более чем достаточно оснований сократить отставание и нарастить боеспособность собственных сооруженных сил более современной боевой техникой, пока эти базы находятся на нашей территории. Как говорят военные, сократить вероятность риска.

Что будет после вывода российских баз из Грузии?

Как известно, чтобы закрыть две военные базы и подготовить для них соответствующую инфраструктуру на российской территории (правда, чаще говорят о Южном Кавказе), Россия требует от грузинских властей четыре года. Но Россия ставит Грузии еще одно условие - на территории Грузии не должны быть расположены войска других стран и НАТО. Такое требование, с одной стороны, недипломатично, а с другой - выглядит инфантильно. Это все равно, что требовать у соседней страны соблюдать нейтралитет, не устанавливать дипломатических отношений с какой-то страной, не принимать закона, который почему-либо не нравится тебе, и т.д. Но ответ Тбилиси на этот мессидж не менее инфантилен: власти Грузии заявляют, что после того, как с ее территории уйдут российские базы, войска других стран здесь расположены не будут. Это неискреннее заявление. Ведь Грузия, стремящаяся в НАТО, никогда не сможет отказать Вашингтону - главному паровозу этого стремления - в статусе базы для какого-либо воинского подразделения. Тем более, что уже существует договор с организацией Североатлантического блока, предоставляющий военному командованию НАТО право использовать воздушные, сухопутные и морские коммуникации Грузии для переброски военных грузов в Афганистан. Трудно поверить, что страна, пославшая в Ирак уже более 800 военнослужащих, страна, где вот уже четыре года американские и турецкие военные инструкторы тренируют элитные подразделения, откажется предоставить свои территории военным силам своих стратегических партнеров только для того, чтобы не раздражать Россию. Если в свое время этого не сделало даже враждебное демократии правительство Узбекистана, не поступившись прагматическими соображениями (опасаясь распространения исламского фундаментализма), почему же Грузия должна стать исключением - опасность терроризма здесь меньше, что ли, или ее бюджету повредит лишняя масса зелененьких?

Разумеется, в случае вывода российских баз Грузия при первой же возможности предоставит свою территорию какой-нибудь стране - члену НАТО. И сделает это так же демонстративно - на фоне знамен, музыки и чувствительных песен, как две недели назад в Тбилиси принимали президента Соединенных Штатов Джорджа Буша.

Верховное главное командование Объединенных Вооруженных Сил НАТО в Европе заблаговременно оповестило, что в период с 23 по 25 февраля 2004 г. планирует осуществить полеты самолета Е-3 "Сентри" для проверки оперативной совместимости соответствующих натовских структур с системой наблюдения за воздушным пространством "БАЛТНЕТ". Несмотря на предупреждение, Москва очень нервно отреагировала на полеты самолетов дальнего радиолокационного обнаружения и управления НАТО вдоль своих западных границ. Беспокойство высказали и в командовании ВВС РФ, и в Министерстве иностранных дел, причем официальная заявка на участие российского наблюдателя в указанных полетах была подана заблаговременно. В ответе на заявку Москвы было сказано, что участие российского наблюдателя в полетах невозможно.

Развитие международных отношений в годы "холодной войны" определялось, главным образом, отношениями между сверхдержавами. Их соперничество носило военно-политический характер, но при этом и та, и другая сторона стремилась избежать открытого военного конфликта, будучи неуверенной в его возможном исходе. Это и предопределило циклический характер послевоенной мировой политики. "Холодная война" была чередой обострений и смягчений международной жизни. Отношения между сверхдержавами обострялись по мере их соперничества, но до определенного предела, подходя к которому обе стороны начинали ощущать боязнь втягивания в глобальную войну. Тогда они, как правило, искали пути смягчения напряженности, шли на компромиссы. Однако, как только чувство безопасности возвращалось, соперничество возобновлялось с прежней силой, и ход событий повторялся. потепление и похолодание диаграмма этапы "холодной войны" "оттепель" "ПОТЕПЛЕНИЕ" И "ПОХОЛОДАНИЕ" Многие американские руководители неоднократно заявляли о большом значении для дела мира советско-американских отношений. “Американо-советская дружба, отмечал Эйзенхауэр, - это один из краеугольных камней, на котором должно быть построено здание мира”. Советская сторона неоднократно заявляла, что в СССР придают улучшению отношений между двумя державами большое значение. В начале 1959 года внеочередной XXI съезд КПСС констатировал: “В деле разрядки международной напряженности особо важное значение имеет улучшение отношений между США и Советским Союзом”. Вместе с тем, признавая улучшения советско-американских отношений, правящие круги США на практике оказались не готовыми к тому, чтобы отрешиться от обветшалых догм “холодной войны”. Сказывалась мощная инерция антисоветского внешнеполитического курса, проводившегося на протяжении всего послевоенного периода. У руководителей американской внешней политики все еще сохранялись иллюзии о возможности силового решения проблем советско-американских отношений. Однако эти иллюзии постепенно ослабевали по мере изменения соотношения сил между СССР и США, формирования военно-стратегического паритета. В августе 1959 года было опубликовано сообщение о договоренности относительно обмена визитами глав правительств СССР и США. Во исполнение этой договоренности в сентябре 1959 года состоялся официальный визит в США Председателя Совета Министров СССР Н. С. Хрущева. Эта поездка вызвала большой интерес у американской общественности. В коммюнике мнениями об итогах переговоров отмечалось, что стороны обменялись мнениями по широкому кругу международных вопросов, требующих безотлагательного решения, в том числе о всеобщем разоружении и о ликвидации последствий второй мировой войны. Были затронуты также вопросы о торговле и расширении контактов между СССР и США. В дальнейшем, в декабре 1959 года, по дипломатическим каналам было достигнуто соглашение о созыве в Париже в середине мая 1960 года совещания глав правительств СССР, США, Великобритании и Франции. Однако наметившаяся тенденция оказалась непрочной и недолговечной. Инерция холодной войны”, рецидивы “силовой политики” вскоре дали о себе знать. 1 мая 1960 года в нарушение всех норм международного права американский самолет-шпион У-2 нарушил воздушное пространство СССР и был сбит под Свердловском. Правительство США не только не принесло своих извинений за этот провокационный акт, но и заявило, что такие полеты будут продолжаться. В итоге совещание в верхах в Париже было сорвано. Не была реализована и договоренность об ответственном визите Эйзенхауэра в СССР. Опять наступило так называемое “похолодание” во внешнеполитических делах между СССР и США.

ДИАГРАММА - ПЕРИОДЫ КОНФРОНТАЦИИ И ПОТЕПЛЕНИЯ I ЭТАП. Понижательная волна первого этапа - период с 1947-1953 гг. Повышательная волна первого этапа - период с 1953-1960 гг. II ЭТАП. Понижательная волна второго этапа - период с 1960-1969 гг. Повышательная волна второго этапа - период с 1969-1979 гг. Ш ЭТАП. Понижательная волна третьего этапа - период с 1979-1985 гг. Повышательная волна третьего этапа - период с 1985-1991 гг. Внимание! На этом графике изображены три этапа "Холодной войны", щёлкнув на один из этих этапов на графике, вы получите информацию об этом этапе. ЭТАПЫ "ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ" Первый этап «холодной войны» -- конец 40-х--60-е гг. -- крайняя острота противостояния: претензии Сталина на пересмотр границ в Европе и Азии и режима Черноморских проливов, изменение режима управления бывшими итальянскими колониями в Африке; речь У. Черчилля в Фултоне в марте 1946 г. с призывом защитить всеми возможными средствами западный мир от «распространения влияния СССР»; «Доктрина Трумэна» (февраль 1947 г.). Меры по «спасению Европы от советской экспансии» (включая создание сети военных баз вблизи советских границ). Главные доктрины -- доктрины «сдерживания» и «отбрасывания» коммунизма; создание Советским Союзом (при опоре на местные компартии и советские военные базы) просоветского блока восточноевропейских стран, воспроизведение в этих странах советской модели развития; «железный занавес», сталинский диктат во внутренней и внешней политике стран социалистического лагеря, политика чисток, репрессий, расстрелов. Апогей «холодной войны» -- 1949--1950-е гг.: создание НАТО, Совета Экономической Взаимопомощи и Организации Варшавского Договора. Противостояние двух военно-политических блоков и наращивание вооружений, в том числе ракетно-ядерных; Берлинский кризис создание ФРГ и ГДР; конфликты и войны в Юго-Восточной Азии (Корея, Вьетнам), на Ближнем Востоке, в которых прямо или косвенно участвовали США и СССР. Карибский кризис 1962 г. (мир на пороге новой мировой войны); ввод войск СССР в Чехословакию в 1968 г. Второй этап «холодной войны» -- 1970-е гг. -- разрядка международной напряженности: договоры между ФРГ и СССР, Польшей, ГДР. Чехословакией; соглашение по Западному Берлину, советско-американские договоры об ограничении вооружений (ПРО и ОСВ); Совещание 1975 г. в Хельсинки по безопасности и сотрудничеству в Европе (попытки мирного сосуществования двух систем, его сложности и противоречия); военно-политический паритет между СССР и США. Третий этап -- конец 1970-х -- середина 1980-х гг.: конец разрядки, новое обострение международного противостояния двух систем; ухудшение советско-американских отношений, новый виток гонки вооружений, американская программа СОИ; рост вмешательства США в политику стран Ближнего Востока и Латинской Америки; ввод советских войск в Афганистан; «доктрина Брежнева» -- ограничение суверенитета стран социалистического лагеря, усиление трений внутри него; попытки продолжения политики «холодной войны» в условиях кризиса мировой социалистической системы. 90-е годы: Декларация о государственном суверенитете России. Б. Н. Ельцин -- первый Президент Российской Федерации. Суверенная Россия на пути либеральных реформ. Августовский путч 1991 г. и крах перестройки как попытки социалистического реформаторства. Прекращение деятельности КПСС. Курс на радикализацию реформ, переход к рыночным отношениям и либеральной политической модели. Первые шаги к рынку. «Шоковая терапия» и обострение ситуации в стране при правительстве Е. Т. Гайдара. Противоречия и социальные последствия приватизации. Последствия либерализации цен для населения; обесценивание денежных сбережений, рост цен в 150 раз, ухудшение качества питания и системы лечения. Спад промышленного производства, сокращение числа работающих, кризис колхозной системы, рост инфляции. Забастовки рабочих, служащих. Эмиграция научных кадров. Начало стабилизации экономической ситуации в 1996--1997 гг. Прекращение спада производства. Рост предпринимательства. Снижение инфляции. Укрепление курса рубля. Становление банковской системы. Рост числа акционерных обществ, частных предприятий и банков. Начало создания частнокапиталистического уклада. Демонтаж отжившей командно- административной системы и переход к экономическим методам регулирования. Рост внешней торговли и интеграция России в мировое хозяйство. Рост потребительского рынка. Формирование политической системы Российской Федерации. Установление отношений с субъектами Федерации. Стремление к сохранению территориальной целостности России. Борьба против преступности и терроризма. Развитие гласности, политического плюрализма, многопартийности. Создание новой системы законов. Широкая демократизация всей жизни общества. "Оттепель" В марте 1953 г. умер Сталин, к власти в Кремле пришло руководство во главе с Н. Хрущевым. Оно осудило сталинизм во всех его кровавых проявлениях и пошло на определенную либерализацию режима. Серьезные коррективы были внесены и во внешнюю политику. Москва немедленно положила конец войне в Корее, вывела войска из Австрии, прекратила третирование Тито и других строптивых коммунистов, пошла на уступки Финляндии, а, главное, всерьез решила добиваться общего смягчения напряженности в отношениях с Западом. Перемены не были случайными, вызванными лишь эмоциями и желаниями Хрущева. Они отражали крупные перемены в стране - отсталая и неграмотная Россия превратилась в общество образованных людей, со сложной, современной экономикой. Править таким государством методами средневекового деспотизма, душа всякую инициативу и живую мысль, стало невозможным. Изменился и идеологический настрой общества - эпоха революционного фанатизма безвозвратно ушла в прошлое, пережившие страшную войну советские люди жаждали безопасной, спокойной жизни, нормальных отношений с внешним миром. Все это и отражалось на подходах и поведении новых кремлевских лидеров. Среди них доминировали достаточно ответственные бюрократы, которые, среди прочего, отдавали себе отчет и в том, что наступила совершенно новая эпоха ядерного оружия. Вместе с тем Хрущев и его окружение верили, что, очищенный от сталинизма социализм, может стать самой справедливой общественной системой. Кремль нацеливал советских граждан на скорейшее построение высшей формы социализма - коммунизма. Население поддерживало такой курс, тем более, что на первых порах дела в советской экономике, социальной и других сферах шли неплохо - достаточно вспомнить запуск в Советском Союзе первого искусственного спутника земли, ежегодный быстрый рост ВНП. В сфере международных отношений вера Кремля в правоту Влияло и само поведение Москвы, которая, как уже и справедливость социальных идей выражалась в активной отмечалось, энергично налаживала контакты в и искренней (в отличие от циничного и прагматичного "третьем мире". Для американцев, недавно Сталина) поддержке национально-освободительных и переживших грубое подчинение Москвой своему радикальных движений в "третьем мире". Москва на самоконтролю Восточной Европы, затем триумф деле гневно отвергала колониализм и действительно была коммунистов в Китае, войну в Корее, активность убеждена в том, что освободившимся странам надо идти Кремля в зоне слаборазвитых, молодых государств, по некапиталистическому пути развития, а долг СССР - действительно, выглядела угрожающей. оказывать помощь этим странам. В 1956 г. произошло восстание в Венгрии, которое ужесточило советскую внешнюю политику и вызвало аналогичную реакцию в США и, вообще, на Западе. Москва вновь продемонстрировала готовность на крайние меры, лишь бы не потерять контроль над Восточной Европой. Вашингтон показал, что не собирается с этим мириться, утвердился в неприятии советского коммунизма, подозрениях относительно истинных намерений Москвы. Тем не менее, движение СССР и США к ослаблению напряженности постепенно пробивало себе путь. Перед двумя державами маячила угроза термоядерного конфликта, на них воздействовала усталость от дорогостоящих и психологически изнурительных конфронтации, к этому подталкивали союзники, мировое общественное мнение. В 1959 г. состоялся первый визит высшего советского руководителя в США. Он прошел успешно, и, казалось, наступила долгожданная эпоха разрядки. Приход к власти в Соединенных Штатах либерального и полного сил Дж.Кеннеди внушал дополнительный оптимизм в перспективы советско-американских отношений. Однако на практике лишь начинавшийся "детант" был сорван двумя опасными кризисами - из-за Берлина и Кубы. В обоих случаях Хрущев считал себя абсолютно правым - он отстаивал интересы союзников в ГДР и на Кубе и добивался равной безопасности с США. Советский лидер действовал в упомянутых кризисных ситуациях жестко, стремясь нейтрализовать критику со стороны "ястребов" в Политбюро ЦК КПСС и коммунистического Китая (который из верного союзника превратился в ярого оппонента "ревизионизма" Хрущева). Дж. Кеннеди в свою очередь должен был развеять сомнения американцев в способности молодого либерального президента постоять за интересы США. Тем не менее, ни Москва, ни Вашингтон не желали катастрофы и нашли в себе мудрость достичь компромисса. Что касается реакции США (а вслед за ними всего Запада) на перемены в СССР, то она не была слишком позитивной. Преобладало мнение, что улыбкам новых коммунистических лидеров нельзя доверять, что Москва лишь камуфлирует прежнюю политику, направленную на коммунизацию человечества. С высоты сегодняшнего дня можно утверждать, что недооценка перемен в Советском Союзе была ошибочной. Однако такая реакция проистекала из целого ряда обстоятельств. К началу 50-х гг. вся стратегия США базировалась на идеологии "холодной войны". Вашингтонская элита (Белый дом, Капитолий, Пентагон, бюрократия и т.п.) участвовала в разработке и становлении этой идеологии. "Холодная война" была ее детищем, отказаться от которого, да еще сходу, в сжатые сроки, элита не могла. Тем более, что как раз тогда США добивались от европейских союзников сплоченности, увеличения вклада в вооруженные силы НАТО. Мощной силой, мешавшей Белому дому непредвзято взглянуть на эволюцию советского коммунизма, являлся военно-промышленный комплекс. Генералы и производители вооружений были кровно заинтересованы в поддержании образа грозного и коварного противника. От этого зависели их власть, влияние, масштабы доступа к бюджетным деньгам и т.д. Причем, что тоже вполне естественно для военных людей, американский ВПК совершенно искренне испытывал недоверие в отношении уже привычного противника.