Как развлекались солдаты второй мировой войны. Самые яркие примеры смекалки у советских солдат во время Великой Отечественной 

Коллекция фотографий, загадочным образом появившаяся на юге Франции, снята в лагере в Баварии, который нацисты рекламировали, чтобы показать, что они чтят права человека.

Польские заключённые на фотографиях наряжены в костюмы. Некоторые одеты в выдуманную униформу, увешанную импозантными медалями, с усами и пенсне. Другие втиснулись в женские платья, накрасили ресницы и спрятали волосы под белокурые парики. Они смеются и танцуют на сцене. В оркестровой яме перед партитурами сидят другие пленные, увлечённые игрой на своих скрипках, флейтах и трубах.

Это сцены из повседневной жизни нацистского Офлага (сокращённо от немецкого слова Offizierslager, лагерь для военнопленных офицеров) в Мурнау, на крайнем юге Баварии, во время Второй мировой войны.

Польским офицерам, заключённым в Мурнау, разрешали для развлечения ставить спектакли и оперетты. Мужчины брали на себя и женские роли.

Фотографии не совсем соответствуют обычному представлению о нацистском лагере, который ассоциируется с принудительным трудом и массовыми убийствами. Действительно, сообщения о заключённых, играющих в спектаклях, о библиотеках, выставках, спортивных мероприятиях и академических лекциях за колючей проволокой и тюремными стенами всегда звучали неправдоподобно. Сохранялся разумный скептицизм даже после окончания войны, когда заключённые возвращались домой и рассказывали о богатой культурной жизни в лагере для военнопленных.

В Германии большинство людей до сих пор мало знают об условиях жизни польских офицеров, содержавшихся в Офлаге. Одна из причин – языковой барьер. Мемуары бывших польских военнопленных, издававшиеся годами, как правило, появлялись исключительно на польском языке.

С этими фотографиями рисуется совсем другая история. Хотя прошло более десяти лет, прежде чем широкая публика в Мурнау узнала о необычной коллекции снимков, найденных на юге Франции и в удивительных деталях документирующих мероприятия в Oflag VII-A, у подножия Альп, незадолго до окончания Второй мировой войны.

Деревянный ящик в мусорном ведре

Была зимняя ночь в 1999 году, когда 19-летний Оливье Ремпфер возвращался в свой город Кань-сюр-Мер на юго-востоке Франции после вечера, проведённого с друзьями в соседнем Сен-Лоран-дю-Вар. Тогда ему попался на глаза деревянный ящик на мусорном контейнере. Из любопытства Оливье открыл коробку и увидел завёрнутые в бумагу цилиндрические предметы.

Дома он их развернул и обнаружил, что это рулоны чёрно-белой 35-миллиметровой плёнки. На свету удалось разглядеть сцену, униформу, казармы, сторожевые вышки и людей в костюмах. Ремпфер решил, что плёнки, должно быть, со съёмок какого-нибудь фильма о войне, а мужчины в них – актёры. С этой мыслью он отложил коробку и забыл о ней, а старый дом, рядом с которым он её нашёл, через пару дней снесли бульдозерами.

Годы спустя на этот скарб наткнулся его отец, Ален Ремпфер. Старший Ремпфер, фотограф, так же не спешил никому показывать негативы до 2003 года. Но тогда он купил плёночный сканер и наконец нашёл время детальнее рассмотреть около 300 кадров из коллекции. «Я быстро понял, что это настоящие исторические фотографии, сделанные во время войны в лагерях для военнопленных, – сказал Ремпфер. – На краях плёнки было написано название бренда "Voigtländer"" (Фогтлендер). Оно не было мне знакомо по фильмам, но я знал, что Voigtländer был немецким производителем фотоаппаратов».

«Это было как немое кино»

Ремпфер искал разгадку, где бы эти фотографии могли быть сняты. В одном кадре он увидел грузовик с несколькими мужчинами. Сзади на машине белой краской было написано «PW Camp Murnau» и ещё справа «PL». Небольшое исследование показало, что с 1939 по 1945 год в немецком городе Мурнау находился лагерь для польских военнопленных офицеров.

Этот снимок с грузовиком и надписью «PW Camp Murnau» стал зацепкой в установлении места съёмки.

Отец и сын пристально и с увлечением изучали фотографии. «Эти молодые люди, жившие в лагере, смотрели с плёнок прямо на нас, – сказал Ремпфер старший. – Мы не знаем ни их имён, ни их жизни, мы ничего не знаем об их надеждах и их чувствах. Это было странное впечатление, будто кто-то выключил звук и оставил смотрящим немое кино».

«Мы с Оливье подумали, что, возможно, должны отдать фотографии в музей или библиотеку. Но побоялись, что о них снова забудут на многие годы», – говорит Ремпфер. Отец и сын решили, что лучшим способом показать фотографии миру станет веб-сайт. Они надеялись, что изображения дойдут до всех, кто может быть в них заинтересован, в особенности – до членов семей бывших военнопленных, которые могли бы узнать кого-нибудь на фотографиях. Коллекция оцифрованных снимков опубликована онлайн . На сайте также постоянно добавляют новую, связанную с кадрами информацию.

Забытая глава истории

С Ремферами связались родственники многих польских военнопленных, семьи которых сейчас живут в США, Австралии, Канаде или Англии. «Некоторые узнали на фотографиях своих отцов, дедов или дядей», – рассказал Ален. Бывшие военнопленные после своего освобождения, как правило, мало что говорили о годах, проведённых в плену. Для многих потомков это была первая возможность узнать о жизни офицеров в лагерных условиях.

На то, чтобы найти фотографов, которые сделали снимки, Ремферы даже не надеялись. «Это было слишком сложно». Но одного из них удалось идентифицировать. Им оказался польский солдат Сильвестр Будзинский .

На протяжении многих лет в Мурнау также предпринимались усилия по сбору информации о лагере, однако до читателей за пределами региона дошло немного публикаций на эту тему. В 1980 году газета «Франкфуртер альгемайне» опубликовала статью немецкого историка Альфреда Шикеля «Польские военнопленные в немецких офицерских лагерях – забытая глава истории». Однако позднее Шикель стал ассоциироваться с правым экстремизмом. В статье 1980 года он сетовал на отсутствие интереса со стороны «историков и здесь, и в других местах на Западе» к судьбе примерно 18 000 польских офицеров, которые стали немецкими военнопленными.

Образцовый лагерь

Из 12 нацистских лагерей для военнопленных офицеров в Мурнау содержались самые высокоранговые заключённые. Среди прочих был главнокомандующий ВМС Польши вице-адмирал Юзеф Унруг , а также дивизионный генерал Юлиуш Руммель , руководивший обороной Варшавы в 1939 году.

«С заключёнными обращались хорошо, по крайней мере, насколько это было возможно при сложившихся обстоятельствах», – сообщает Марион Хрушка, глава исторического объединения Мурнау. Она много лет изучала историю лагеря и организовала посвящённую ему выставку. Хрушка говорит, что Офлаг VII-A Мурнау содержал более 5000 заключённых и был организован как «образцовый лагерь». Его регулярно инспектировали представители Международного Красного Креста. Историк объясняет, что тем самым нацисты намеревались показать, что они придерживаются норм международного права и Женевских конвенций.

Но это было далеко не так, утверждает Хрушка. Бывали случаи, когда заключённых расстреливали. И вообще, якобы корректное обращение с пленными моментально прекращалось при столкновении с расистской идеологией нацистов. Например, польские офицеры еврейского происхождения содержались отдельно от других заключённых в лагерном гетто. [Отметим, что с советскими военнопленными в любом из лагерей обращались бесчеловечно. Йозеф Геббельс объяснял это тем, что СССР не подписал Женевскую конвенцию и не следовал её положениям.]

Но как фотографии из лагеря военнопленных в Мурнау оказались на юге Франции?

Хрушка говорит, что в последние дни войны в Мурнау прибыло несколько сотен солдат союзников, среди них были французские военные. Вполне возможно, в этом есть взаимосвязь, но существуют и другие версии. Например, польский офицер мог переехать во Францию после войны и привезти с собой отснятые плёнки.

Кому разрешали фотографировать?

Невозможно сказать, кто мог взять фотоплёнки из лагеря. Среди них есть кадры освобождения Офлага американскими войсками и изображения взорванного Мюнхена. Очевидно, их сделали несколько фотографов.

Однако ценность находки неоспорима. «Меня ошеломило такое множество фотографий. Я всегда полагала, что фотографировать в лагере разрешали только немцам», – говорит Хрушка.

Она знала о том, что внутри лагеря находился один немецкий фотограф. Его снимки после цензурной проверки печатались в виде открыток, которые заключённым разрешали отправлять домой. Большинство из этих – фото театральных постановок или спортивных мероприятий. Некоторые из тех кадров оказались в городских архивах Мурнау.

Но Хрушка не верит, что снимки, обнаружившиеся во Франции, сделал немец. Она уверена, что во время освобождения лагеря союзниками ни один немецкий фотограф не стоял рядом с фотоаппаратом в руках.

Очевидец Том Водзинский, связавшийся с Ремпферами после публикации фотографий, сказал, что на этом снимке, вероятно, запечатлены помещения для младших офицеров и рядовых в блоках E, F, G, H и K.

Большинство заключённых польских офицеров принадлежали к военной элите и были избавлены от принудительного труда, распространённого в нацистских лагерях. Видимо, офицерам предоставляли достаточно свободного времени.

Театральная сцена.

В состав Офлага в Мурнау входил и оркестр. Аудитория состояла из немецких солдат в лагере, которые время от времени приводили на представления свои семьи.

На сцене лагерного театра.

По свидетельствам очевидца Тома Водзинского, на этой фотографии прачечная для младших офицеров и рядовых солдат.

Заключённый перед дверью администрации лагеря.

Можно подумать, что это снимок из санатория. Но неизвестно, разрешалось ли купаться в бассейне пленникам или только охранникам.

Во второй половине дня 29 апреля 1945 года американские солдаты подъехали к Мурнау с севера, когда мимо проезжала машина с офицерами СС.

После перестрелки большинство немецких солдат обернулись в бегство.

Немецкие солдаты отступили в направлении Мурнау. Очевидцы говорят, что некоторые заключённые забирались на заборы и стреляли в американцев.

Кадр сделал неизвестный фотограф из окна одного из лагерных зданий.

Двое погибших эсэсовцев. Том Водзинский опознал их как полковника Тейхманна и капитана Видманна.

Американские солдаты поспешили задержать остальных немецких солдат и охранников в лагере.

Очевидно, фотограф покинул свою позицию в лагере, чтобы ближе рассмотреть погибших немецких офицеров, тела которых к тому моменту перенесли на обочину.

Вход в Офлаг VII-A Мурнау в день освобождения лагеря американскими войсками 29 апреля 1945 года.

Загадочный фотограф, видимо, беспрепятственно фотографировал в лагере как до, так и после его освобождения.

Польский офицер после освобождения лагеря.

29 апреля 1945 года американские войска освободили около 5000 заключённых из лагеря для военнопленных офицеров в Мурнау.

Люди с поднятыми руками, возможно, это сдавшиеся немецкие лагерные охранники.

Заключённые готовятся к освобождению из Мурнау.

Польские офицеры в лагере.

После освобождения лагеря в 1945 году. Перед казармой бывшие заключённые сидят на шезлонгах.

Эта фотография снята после освобождения пленников. Видимо, они ждут грузовики, чтобы разъехаться.

На камне вырезано сокращённое название лагеря в Мурнау – Oflag VII-A.

Фургон Красного Креста и освобождённые из лагеря офицеры.

Кто эти люди и что подвигло фотографа запечатлеть их, неизвестно.

Среди фотографий военнопленных в лагере есть кадры из Мюнхена, на которых немцы стоят в очереди за молоком.

Ещё несколько фотографий с руинами Мюнхена после бомбардировок союзными войсками. На этом снимке видны башни церкви Святого Максимилиана.

Мюнхенский мост Райхенбах, за ним разрушенные дома.

Ещё один снимок из Мюнхена.

Публичные дома для немцев были во многих оккупированных городах Северо-Запада России.
В годы Великой Отечественной войны многие города и поселки Северо-Запада были оккупированы фашистами. На передовой, на подступах к Ленинграду, шли кровопролитные бои, а в тихом тылу немцы обживались и пытались создать комфортные условия для отдыха и досуга.

«Немецкий солдат должен вовремя покушать, помыться и снять половое напряжение», — так рассуждали многие командиры вермахта. Для решения последней проблемы были созданы публичные дома в крупных оккупированных городах и комнаты свиданий при немецких столовых и ресторанчиках, а также разрешена свободная проституция.

Денег девушки обычно не брали

В борделях работали в основном местные русские девушки. Иногда дефицит жриц любви восполнялся из жительниц Прибалтики. Информация о том, что нацистов обслуживали только чистокровные немки, — миф. Проблемами расовой чистоты была озабочена только верхушка нацистской партии в Берлине. Но в военных условиях никто не интересовался национальностью женщины. Ошибочно также считать, что девушек в борделях заставляли работать только под угрозой расправы. Очень часто их туда приводил лютый военный голод.

Бордели в крупных городах Северо-Запада, как правило, располагались в небольших двухэтажных домах, где посменно работали от 20 до 30 девушек. В день одна обслуживала до нескольких десятков военнослужащих. Публичные дома пользовались небывалой популярностью у немцев. «В иной день у крыльца выстраивались длинные очереди», — писал один из нацистов в своем дневнике. За сексуальные услуги женщины чаще всего получали натуральную оплату. Например, немецкие клиенты банно-прачечного комбината в Марево Новгородской области частенько баловали излюбленных славянок в «бордель-хаусах» шоколадными конфетами, что тогда было почти гастрономическим чудом. Денег девушки обычно не брали. Буханка хлеба — плата гораздо более щедрая, чем быстро обесценивающиеся рубли.

За порядком в публичных домах следили немецкие тыловые службы, некоторые увеселительные заведения работали под крылышком немецкой контрразведки. В Сольцах и Печках нацистами были открыты крупные разведывательно-диверсионные школы. Их «выпускники» засылались в советский тыл и партизанские отряды. Немецкие разведчики здраво полагали, что «колоть» агентов легче всего «на женщине». Поэтому в Солецком борделе весь обслуживающий персонал был завербован Абвером. Девушки в приватных беседах выясняли у курсантов разведывательной школы, насколько они преданы идеям Третьего рейха, не собираются ли перейти на сторону советского Сопротивления. За такую «интимно-интеллектуальную» работу женщины получали особые гонорары.

И сыт и доволен

В некоторых столовых и ресторанах, где обедали немецкие солдаты, были так называемые комнаты свиданий. Официантки, посудомойки помимо основной работы на кухне и в зале дополнительно оказывали сексуальные услуги. Есть мнение, что в ресторанах знаменитой Грановитой палаты в Новгородском Кремле располагалась такая комната свиданий для испанцев «Голубой дивизии». Об этом говорили в народе, но официальных документов, которые подтверждали бы этот факт, нет.

Столовая и клуб в небольшой деревне Медведь получили известность среди солдат вермахта не только «культурной программой», но и тем, что там показывали стриптиз!

Свободные проститутки

В одном из документов 1942 года мы находим следующее: «Так как имевшихся во Пскове публичных домов для немцев не хватало, то они создали так называемый институт санитарно-поднадзорных женщин или, проще говоря, возродили свободных проституток. Периодически они также должны были являться на медицинский осмотр и получать соответствующие отметки в особых билетах (медицинских удостоверениях)».

После победы над фашистской Германией женщины, которые обслуживали нацистов в годы войны, подверглись общественному порицанию. Люди обзывали их «немецкими подстилками, шкурами, б...». Некоторым из них брили головы, как падшим женщинам во Франции. Однако ни одного уголовного дела по факту сожительства с врагом не было заведено. Советское правительство смотрело на эту проблему сквозь пальцы. На войне — особые законы.

Дети любви .

Сексуальное «сотрудничество» во время войны надолго оставило память о себе. От оккупантов рождались ни в чем не повинные малыши. Трудно даже посчитать, в каком количестве появились на свет белокурые и голубоглазые ребятишки с «арийской кровью». Сегодня запросто можно встретить на Северо-Западе России человека пенсионного возраста с чертами чистокровного немца, который родился не в Баварии, а в какой-нибудь далекой деревушке Ленинградской области.

Прижитого в годы войны «немчонка» женщины далеко не всегда оставляли в живых. Известны случаи, когда мать собственноручно убивала младенца, потому что он «сын врага». В одном из партизанских воспоминаний описан случай. За три года, пока в деревне «столовались» немцы, русская женщина прижила от них троих детей. В первый же день после прихода советских войск она вынесла свое потомство на дорогу, положила рядком и с криком: «Смерть немецким оккупантам!» разбила всем головы булыжником...

Курск .

Комендант Курска генерал-майор Марсель издал «Предписание для упорядочения проституции в г. Курске» . Там говорилось:

«§ 1. Список проституток.

Проституцией могут заниматься только женщины, состоящие в списках проституток, имеющие контрольную карточку и регулярно проходящие осмотр у специального врача на венерические болезни.

Лица, предполагающие заниматься проституцией, должны регистрироваться для занесения в список проституток в Отделе Службы Порядка г. Курска. Занесение в список проституток может произойти лишь после того, как соответствующий военный врач (санитарный офицер), к которому проститутка должна быть направлена, дает на это разрешение. Вычеркивание из списка также может произойти только с разрешения соответствующего врача.

После занесения в список проституток последняя получает через Отдел Службы Порядка контрольную карточку.

§ 2. Проститутка должна при выполнении своего промысла придерживаться следующих предписаний:

А)…заниматься своим промыслом только в своей квартире, которая должна быть зарегистрирована ею в Жилищной конторе и в Отделе Службы Порядка;

Б)…прибить вывеску к своей квартире по указанию соответствующего врача на видном месте;

В)…не имеет права покидать свой район города;

Г) всякое привлечение и вербовка на улицах и в общественных местах запрещена;

Д) проститутка должна неукоснительно выполнять указания соответствующего врача, в особенности регулярно и точно являться в указанные сроки на обследования;

Е) половые сношения без резиновых предохранителей запрещены;

Ж) у проституток, которым соответствующий врач запретил половые сношения, должны быть прибиты на их квартирах особые объявления Отдела Службы Порядка с указанием на этот запрет.

§ 3. Наказания.

1. Смертью караются:

Женщины, заражающие немцев или лиц союзных наций венерической болезнью, несмотря на то что они перед половым сношением знали о своей венерической болезни.

Тому же наказанию подвергается проститутка, которая имеет сношения с немцем или лицом союзной нации без резинового предохранителя и заражает его.

Венерическая болезнь подразумевается и всегда тогда, когда этой женщине запрещены половые сношения соответствующим врачом.

2. Принудительными работами в лагере сроком до 4-х лет караются:

Женщины, имеющие половые сношения с немцами или лицами союзных наций, хотя они сами знают или предполагают, что они больны венерической болезнью.

3. Принудительными работами в лагере сроком не менее 6 месяцев караются:

А)женщины, занимающиеся проституцией, не будучи занесенными в список проституток;

Б) лица, предоставляющие помещение для занятия проституцией вне собственной квартиры проститутки.

4. Принудительными работами в лагере сроком не менее 1 месяца караются:

Проститутки, не выполняющие данное предписание, разработанное для их промысла.

§ 4. Вступление в силу.

Подобным же образом регламентировалась проституция и на других оккупированных территориях. Однако строгие кары за заражение венерическими болезнями приводили к тому, что проститутки предпочитали не регистрироваться и занимались своим промысом нелегально. Референт СД в Белоруссии Штраух в апреле 1943-го сокрушался: «Вначале мы устранили всех проституток с венерическими болезнями, которых только смогли задержать. Но выяснилось, что женщины, которые были раньше больны и сами сообщали об этом, позже скрылись, услышав, что мы будем плохо с ними обращаться. Эта ошибка устранена, и женщины, больные венерическими болезнями, подвергаются излечению и изолируются».

Общение с русскими женщинами порой кончалось для немецких военнослужащих весьма печально. И не венерические болезни были тут главной опасностью. Наоборот, многие солдаты вермахта ничего не имели против того, чтобы подцепить гонорею или триппер и несколько месяцев перекантоваться в тылу, - все лучше, чем идти под пули красноармейцев и партизан. Получалось настоящее сочетание приятного с не очень приятным, но зато полезным. Однако именно встреча с русской девушкой нередко заканчивалась для немца партизанской пулей. Вот приказ от 27 декабря 1943 года по тыловым частям группы армий «Центр»:

«Два начальника обоза одного саперного батальона познакомились в Могилеве с двумя русскими девушками, они пошли к девушкам по их приглашению и во время танцев были убиты четырьмя русскими в гражданском и лишены своего оружия. Следствие показало, что девушки вместе с русскими мужчинами намеревались уйти к бандам и таким путем хотели приобрести себе оружие».

По утверждению советских источников, женщин и девушек оккупанты нередко насильно загоняли в публичные дома, предназначенные для обслуживания немецких и союзных солдат и офицеров. Поскольку считалось, что с проституцией в СССР покончено раз и навсегда, партизанские руководители могли представить себе только насильственное рекрутирование девушек в бордели. Те женщины и девушки, которым пришлось сожительствовать с немцами, после войны, чтобы не подвергаться преследованиям, также утверждали, что их заставляли спать с вражескими солдатами и офицерами.

Сталино (Донецк, Украина)

В газете "Комсомольская Правда в Украине" за 27 августа 2003 г. по теме "Бордели для немцев в Донецке". Вот отрывки: "В Сталино (Донецке) фронтовых борделей было 2. Один назывался "Итальянское казино". 18 девиц и 8 человек обслуги работали только с союзниками немцев - итальянскими солдатами и офицерами.Как говорят краеведы, находилось данное заведение р-не нынешнего донецкого Крытого рынка...Второй бордель,предназначенный для немцев, располагался в старейшей в городе гостиннице "Великобритания". Всего в борделе трудилось 26 человек(это считая девиц, технич.работников и руководство). Заработки девиц составляли примерно 500 рублей в неделю (сов.рубль ходил на этой терр. параллельно с маркой, курс 10:1). Распорядок работы был таким: 6.00 - медосмотр;9.00- завтрак (суп,сушёный картофель,каша,200 гр.хлеба; 9.30-11.00-выход в город;11.00-13.00 - пребывание в гостиннице,подготовка к работе;13.00-13.30-обед(первое блюдо,200 гр.хлеба);14.00-20.30- обслуживание клиентов;21.00-ужин. Ночевать дамам разрешалось только в гостиннице. Солдат для посещения борделя получал у командира соотв. талон (в течении месяца рядовому полагалось их 5-6 штук),проходил медосмотр,по прибытии в бордель регистрировал талон,причём корешок сдавал в канцелярию воинской части,мылся (регламентом предполагалась выдача бойцу куска мыла,маленького полотенца и 3-х презервативов)...По сохранившимся данным в Сталино посещение борделя обходилось солдату в 3 марки(вносились в кассу) и продолжалось в среднем 15 мин. Бордели существовали в Сталино до августа 1943 г.

В Европе.

Во время боевых действий в Европе у вермахта не было возможности создать публичный дом в каждом крупном населенном пункте. Соответствующий полевой комендант давал согласие на создание подобных учреждений только там, где дислоцировалось достаточно большое количество немецких солдат и офицеров. Во многом о реальной деятельности этих борделей остается только догадываться. Полевые коменданты брали на себя ответственность за оборудование публичных домов, которые должны были соответствовать четко определенным гигиеническим стандартам. Они же устанавливали цены в борделях, определяли внутренний распорядок публичных домов и заботились о том, чтобы в любой момент там было достаточное количество доступных женщин.
В борделях должны были иметься ванные с горячей и холодной водой и обязательный санузел. В каждой «комнате для свиданий» должен был висеть плакат «Половые сношения без противозачаточных средств — строго запрещены!». Любое применение садомазохистской атрибутики и приспособлений строго преследовалось по законам. Но на торговлю эротическими картинками и порнографическими журналами военное начальство смотрело сквозь пальцы.
В проститутки брали не каждую женщину. Чиновники министерства тщательно отбирали кандидатуры для секс-обслуживания солдат и офицеров. Как известно, немцы считали себя высшей арийской расой, а такие народы, как, к примеру, голландцы или финны, — по определенным критериям, родственными арийцам. Поэтому в Германии очень строго следили за кровосмешением, и браки между арийцами и приближенными не приветствовались. О неарийцах и говорить не приходилось. Это было табу. В гестапо существовал даже специальный отдел «этнического сообщества и здравоохранения». В его функции входил контроль «за семенным фондом рейха». Немца, вступившего в половую связь с полькой или украинкой, могли отправить в концлагерь за «преступное разбазаривание семенного фонда рейха». Насильники и гуляки (конечно, если они не служили в элитных войсках СС) выявлялись и наказывались. Этот же отдел следил зa чистотой крови проституток в полевых борделях, и поначалу критерии были очень жесткими. В офицерских публичных домах имели право работать только истинные немки, выросшие во внутренних, исконно германских землях Баварии, Саксонии или Силезии. Они должны были быть ростом не ниже 175 см, обязательно светловолосые, с голубыми или светло-серыми глазами и обладать хорошими манерами.
Врачи и фельдшеры из воинских подразделений должны были обеспечивать публичные дома не только мылом, полотенцами и дезинфицирующими средствами, но и достаточным количеством презервативов. Последние, кстати, до конца войны будут централизованно поставляться из Главного санитарного управления в Берлине.

Лишь воздушные налеты мешали незамедлительным поставкам подобных товаров на фронт. Даже когда в Третьем рейхе стали возникать проблемы со снабжением, а для отдельных отраслей резина предоставлялась по особому графику, нацисты никогда не скупились на презервативы для собственных солдат. Кроме как в самих борделях, солдаты могли приобрести презервативы в буфетах, на кухнях и у ответственных за снабжение.
Но самое поразительное в этой системе даже не это. Все дело в пресловутой немецкой пунктуальности. Немецкое командование не могло позволить, чтобы солдаты пользовались сексуальными услугами, когда захотят, а сами жрицы любви работали под настроение. Все было учтено и подсчитано: для каждой проститутки были установлены «нормы выработки», причем брались они не с потолка, а научно обосновывались. Для начала немецкие чиновники поделили все бордели по категориям: солдатские, унтер-офицерские (сержантские), фельдфебельские (старшинские) и офицерские. В солдатских публичных домах по штату полагалось иметь проституток в соотношении: одна на 100 солдат. Для сержантов эта цифра было снижена до 75. А вот в офицерских одна проститутка обслуживала 50 офицеров. Кроме этого, для жриц любви был установлен определенный план обслуживания клиентов. Чтобы получить в конце месяца зарплату, солдатская проститутка должна была обслужить в месяц не менее 600 клиентов (из расчета, что каждый солдат имеет право расслабиться с девочкой пять-шесть раз в месяц)!
Правда, такие «высокие показатели» возлагались на тружениц постели в сухопутных войсках. В авиации и флоте, которые в Германии считались привилегированными родами войск, «нормы выработки» были намного меньше. Проститутке, обслуживавшей «железных соколов» Геринга, ежемесячно нужно было принять 60 клиентов, а по штату в авиационных полевых госпиталях полагалось иметь
одну проститутку на 20 летчиков и одну на 50 человек наземного обслуживающего персонала. Но за тепленькое местечко на авиабазе нужно было еще побороться.
Из всех стран и народов, участвовавших в войне, немцы наиболее ответственно подходили к сексуальному обслуживанию своих солдат.

Лагерь екатерининских солдат. Иллюстрация Александра Бенуа для издания «Картины по русской истории». 1912 год Wikimedia Commons

Рекрут XVIII столетия после долгой дороги попадал в свой полк, который становился для молодых солдат родным домом — ведь служба в XVIII веке была пожизненной. Только с 1793 года ее срок был ограничен 25 годами. Новобранец принимал присягу, навсегда отделявшую его от прежней жизни; получал из казны шляпу, кафтан, плащ-епанчу, камзол со штанами, галстук, сапоги, башмаки, чулки, исподние рубахи и портки.

«Инструкция полковничья конного полку» 1766 года предписывала учить рядовых «чистить и вохрить штаны, перчатки, перевязь и портупею, связывать шляпу, наложить на нее кашкет и обуть сапоги, положить на них шпоры, привить косу, надеть мундир, а потом стоять в требуемой солдатской фигуре, ходить просто и маршировать… и когда во всем том он привыкнет, начать обучать ружейным приемам, конной и пешей экзерциции». Требовалось немало времени, чтобы научить мужицкого сына молодцевато себя держать, «чтобы крестьянская подлая привычка, уклонка, ужимка, чесание при разговоре совсем были у него истреблены». Солдаты должны были бриться, но зато им разрешалось отпускать усы; волосы носили длинные, до плеч, и в парадные дни пудрили их мукой. В 30-х годах солдатам было приказано носить букли и косы.

Требовалось немало времени, «чтобы крестьянская подлая привычка, уклонка, ужимка, чесание при разговоре совсем были у него истреблены»

Приходя в роту или эскадрон, вчерашние мужички-общинники включались в привычную для них форму организации — солдатскую артель («чтоб не меньше восьми человек в каше было»). При отсутствии развитой системы снабжения (и привычных для нас магазинов и лавочек) русские солдаты приспособились обеспечивать себя всем необходимым. Старослужащие обучали новичков, опытные и умелые закупали на артельные деньги дополнительный провиант, сами чинили амуницию и шили мундиры и рубахи из казенного сукна и полотна, расторопные на постое нанимались на заработки. Деньги из жалованья, заработков и наградных отчислялись в артельную кассу, во главе которой солдаты избирали степенного и авторитетного «расходчика», или ротного старосту.

Такое устройство военной жизни делало русскую армию XVIII века социально и национально однородной. Чувство связи в бою обеспечивало взаимную выручку, поддерживало боевой дух солдата. С первых же дней новобранцу внушали, что теперь «он уже не крестьянин, а солдат, который именем и чином своим от всех его прежних званий преимуществен, отличается от них неоспоримо честью и славою», так как он, «не щадя своей жизни, обеспечивает своих сограждан, обороняет отечество… и тем заслуживает признательность и милость Государя, благодарность земляков и молитвы чинов духовных». Рекрутам рассказывали историю их полка с упоминанием сражений, где этот полк участвовал, и имен героев и полководцев. В армии вчерашний «подлый мужик» переставал быть крепостным, если был им прежде. Крестьянский парень становился «государевым слугой» и в эпоху постоянных войн мог дослужиться до унтера и даже — если повезет — до обер‑офицера. «Табель о рангах» Петра I открывала дорогу к получению дворянского звания — таким образом «вышла в люди» примерно четверть пехотных офицеров петровской армии. За примерную службу предусматривалось повышение оклада, награждение медалью, производство в капралы, сержанты. «Верные и истинные слуги отечества» переводились из армии в гвардию, получали медали за сражения; за отличия по службе солдат жаловали «по рублю» с чаркой вина.

Повидавший в походах дальние края служивый навсегда порывал с прежней жизнью. Состоявшие из бывших крепостных полки без колебаний подавляли народные волнения, и в XVIII и в XIX веках солдат не ощущал себя крестьяни-ном. Да и в повседневной практике солдат привыкал жить за счет обывателей. На протяжении всего XVIII века русская армия не имела казарм. В мирное время она располагалась на постой в домах сельских и городских жителей, которые должны были предоставлять военным помещения, постели и дрова. Освобождение от этой повинности было редкой привилегией.

В повседневной практике солдат привыкал жить за счет обывателей

В короткие дни отдыха от боев и походов солдаты гуляли вовсю. В 1708 году во время тяжкой Северной войны бравые драгуны «становились постоем в городках. Вино и пиво собирали до обозу. А некой чины шляхетские пили невмочь. Поносили таковых зело, а також били батожьем государевым именем. А блудовство все же являлось. Имали по закутам драгунов швадроных шляхетов. Были дети те млады и проходу от сих блядовин девкам да бабам никакого нету «Шляхеты» — служившие в драгунском эскадроне («шквадроне») дворяне (шляхта). Эти-то молодые дворяне и не давали прохода бабам. . Полковник наш и кавалер достойный Михаил Фаддеич Чулишов страшать всех тех, кто дерзок, велел и бити в батоги. <…> А те дра-гуны да гранодиры, кои из баталий мелких вышадши были, — те отдыхали и с калмыки да со татаре кумыс пили, сдобря водкой, а потом с соседским полком на кулаки дрались. Де мы, корили, бились и животы лишались, а де вы ховались и свеев Свеи — шведы. убоялись. И в дальний швадрон шатались и лаялись матерно, и полковники не знали, что и делать. Государевым повелением самые злостные ималась и вещались и в батоги бились на козлах пред всем фрунтом. И нашим из шквадрона двоим тоже досталось драгуну Акинфию Краску и Ивану Софийкину. Вешаны были за шею. А у Краска так от удавления язык выпал, то даже до средины грудей доставал, и многие дивились тому и глядеть ходили» «Записки служебные (дневник) Симеона Куроша, капитана швадрона драгунского, рославского же». .

И в мирное время постой войска в каком-либо местечке воспринимался обыва-телями как настоящее бедствие. «Он распутствует с его женой, бесчестит его дочь… ест его цыплят, его скотину, отнимает у него деньги и бьет непрестанно. <…> Каждый месяц перед выходом из мест квартирования должны собирать крестьян, опрашивать их о претензиях и отбирать у них подписки. <…> Если крестьяне недовольны, то их поят вином, напаивают их, и они подписывают. Если же, несмотря и на все это, они отказываются подписывать, то им угро-жают, и они кончают тем, что умолкают и подписывают», — описывал поведение солдат на постое в екатерининское время генерал Ланжерон.

Солдат распутствует с его женой, бесчестит его дочь, ест его цыплят, его скотину, отнимает у него деньги и бьет непрестанно

Офицеры имели возможность более изысканного досуга — особенно за границей. «…Все прочие офицеры нашего полку, не только молодые, но и пожилые, занимались совсем иными делами и заботами. Всех их почти вообще усердное желание быть в Кенигсберге проистекало совсем из другого источника, нежели мое. Они наслышались довольно, что Кенигсберг есть такой город, который преисполнен всем тем, что страсти молодых и в роскоши и распутствах жизнь свою провождающих удовлетворять и насыщать может, а именно: что было в оном превеликое множество трактиров и бильярдов и других увеселительных мест; что все что угодно в нем доставать можно, а всего паче, что женский пол в оном слишком любострастию подвержен и что находится в оном превеликое множество молодых женщин, упражняющихся в бесчестном рукоделии и продающих честь и целомудрие свое за деньги.
<…> Не успело и двух недель еще пройти, как, к превеликому удивлению моему, услышал я, что не осталось в городе ни одного трактира, ни одного винного погреба, ни одного бильярда и ни одного непотребного дома, который бы господам нашим офицерам был уже неизвестен, но что не только все они у них на перечете, но весьма многие свели уже отчасти с хозяйками своими, отчасти с другими тамошними жительницами тесное знакомство, а некоторые побрали уже к себе и на содержание их, и все вообще уже утопали во всех роскошах и распутствах», — вспоминал бывший поручик пехотного Архангелогородского полка Андрей Болотов о пребывании в завоеванном русскими войсками Кенигсберге в 1758 году.

Если по отношению к мужикам допускались «продерзости», то во «фрунте» от солдат требовали дисциплины. Солдатские стихи той эпохи правдиво описывают повседневную муштру:

В караул идешь — так горе,
А домой придешь — и вдвое,
В карауле нам мученье,
А как сменишься — ученье!..
В карауле жмут подтяжки,
На ученье жди растяжки.
Стой прямее и тянись,
За тычками не гонись,
Оплеухи и пинки
Принимай так, как блинки.

Нарушителей по «Артикулу воинскому» ожидали наказания, которые зависели от степени проступка и определялись военным судом. За «чародейство» полагалось сожжение, за поругание икон — отсечение головы. Самым обычным наказанием в армии было «гоняние шпицрутен», когда нарушителя проводили с привязанными к ружью руками между двумя шеренгами солдат, которые наносили ему по спине удары толстыми прутьями. Совершившего проступок впервые водили сквозь весь полк 6 раз, провинившегося повторно — 12 раз. Строго спрашивали за плохое содержание оружия, за умышленную порчу его или за «оставление ружья в поле»; за продажу или проигрыш своего обмундирования наказывали продавцов и покупателей. За троекратное повторение этого проступка виновного приговаривали к расстрелу. Обычными преступлениями были для служивых воровство, пьянство и драки. Наказание следовало за «невнимание в строю», за «опоздание в строй». Опоздавшего в первый раз «взят будет за караул или на два часа по три фузей Фузея — гладкоствольное кремнёвое ружье. на плечо». Опоздавшему во второй раз полагался арест на двое суток или «по шести мушкетов на плечо». Кто в третий раз опаздывал, того ждало наказание шпицрутенами. За разговор в строю полагалось «лишение оклада». За халатное несение караульной службы в мирное время солдата ждало «серьезное наказание», а в военное время — смертная казнь.

За «чародейство» полагалось сожжение, за поругание икон — отсечение головы

Особенно строго наказывали за побег. Еще в 1705 году вышел указ, согласно которому из трех пойманных беглецов одного по жребию казнили, а двух других ссылали на вечную каторгу. Казнь проходила в том полку, откуда бежал солдат. Бегство из армии принимало широкий размах, и правительству приходилось издавать специальные обращения к дезертирам с обещанием прощения добровольно вернувшимся в строй. В 1730-е годы положение солдат ухудшилось, что вело к росту численности беглых, особенно среди рекрутов. Усиливались и меры наказания. Беглецов ожидала или казнь, или каторга. Один из указов Сената 1730 года гласит: «Которые рекруты учнут бегать за рубеж и пойманы будут, то из первых заводчиков на страх другим казнить смертию, повесить; а прочим, которые не сами заводчики, чинить политическую смерть и ссылать в Сибирь к казенным работам».

Обычной отрадой в солдатской жизни было получение жалования. Оно было различным и зависело от рода войск. Меньше всех платили солдатам внутренних гарнизонов — их жалование в 60-х годах XVIII века составляло 7 руб. 63 коп. в год; а больше всех получали кавалеристы — 21 руб. 88 коп. Если учесть, что, например, лошадь стоила 12 рублей, то это было не так уж и мало, однако этих денег солдаты не видели. Что-то уходило за долги или в руки оборотистых маркитантов, что-то — в артельную кассу. Случалось и так, что полковник присваивал себе и эти солдатские гроши, заставляя идти на кражу и остальных офицеров полка, поскольку они все должны были подписывать расходные статьи.

Остатки жалованья солдат просаживал в кабаке, где порой в лихом кураже мог «бранить всех матерно и называть себя царем» или поспорить: с кем именно «блудно живет» государыня Анна Иоанновна — с герцогом Бироном или с генералом Минихом? Собутыльники, как полагается, тут же и доносили, и болтуну приходилось оправдываться обычным в таких делах «безмерным пьянством». В лучшем случае дело оканчивалось «гонянием шпицрутен» в родном полку, в худшем — кнутом и ссылкой в дальние гарнизоны.

Солдат мог поспорить, с кем именно «блудно живет» государыня Анна Иоанновна — с герцогом Бироном или с генералом Минихом?

Скучая на гарнизонной службе, молодой солдат Семен Ефремов поделился как‑то с сослуживцем: «Молись Богу, чтоб турка поднялся, то б мы отсюда вон». Он избежал наказания только благодаря объяснению своего желания начала войны тем, что «пока молод, может дослужитца». Уже понюхавшие пороху старые служивые думали не только о подвигах — в числе «вещест-венных доказательств» в делах Тайной канцелярии сохранились изъятые у них заговоры: «Укрепи, Господи, на рати и на бою и на всяком месте от татар и от розных верных и неверных языков и от ратного всякого оружия… а меня, раба своего Михайлу, сотвори яко же лева силою». Иных же тоска и муштра доводила, как рядового Семена Попова, до страшного богохульства: солдат написал своей кровью «богоотступное письмо», в котором «дьявола к себе призывал и богатества у него требовал… чтоб чрез то богатество отбыть от военной службы».

И все же война давала шанс удачливому. Отлично знавший психологию солдата Суворов в своем наставлении «Наука побеждать» упоминал не только о быстроте, натиске и штыковой атаке, но и о «святой добыче» — и рассказывал, как во взятом жестоким штурмом под его командой Измаиле солдаты «делили золото и серебро пригоршнями». Правда, так везло далеко не всем. Прочим же «кто остался жив — тому честь и слава!» — обещала та же «Наука побеждать».

Однако самые большие потери армия несла не от неприятеля, а от болезней и отсутствия врачей и медикаментов. «Ходя при захождении солнца по лагерю, видел одних полковых солдат, копавших ямы для умерших своих собратий, других уже хоронивших, а третьих совсем погребавших. В армии весьма мно-гие болеют поносом и гнилыми лихорадками; когда и офицеры преселяются в царство мертвых, за коими во время их болезни всеконечно лучше присмат-ривают, а за деньги их пользуют врачи собственными своими лекарствами, то как не умирать солдатам, оставленным в болезни на произвол судьбы и для коих лекарств или недовольно, или совсем в иных полках не имеется. Болезни рождаются от того, что армия стоит в каре, четвероугольником, что испраж-няемый кал, хотя немного ветр подует, распространяет по воздуху весьма дурной запах, что вода лиманская, будучи употребляема сырою, весьма нездорова, а уксусу не делят солдатам, что по берегу везде видимы трупы мертвые, потонувшие в лимане в трех бывших на нем сражениях» — так описывал осаду турецкой крепости Очаков в 1788 году армейский чиновник Роман Цебриков.

Большинству же выпадала обычная солдатская участь: бесконечные марши по степи или горам в жару или по грязи, биваки и ночевки под открытым небом, долгие вечера на «винтер-квартирах» по крестьянским избам. 

) и выкладываю вам интересные фотографии за 1941-45 годов

Сегодня нашел один диск с фотографиями со спутниковой рыбалки. Увидел эту папку как развлекались немцы во время войны, после боев. Смешные кадры вас удивят, я думаю. Есть конечно, такие фотографии, что, многие подумают: ну вот и это он показал тут на форуме... А я думаю, история это не стыд и не фальш, история должна быть беспристрастной, такой, как поймал фотограф того времени!

Кстати, что такое спутниковая рыбалка? Это халявно граббить со спутника. Я так делал одно время, увлекался. Это кто то качает через спутниковый интернет, а я вклиниваюсь в поток и себе тоже скачиваю! Я ставил поймать джепег, ави, двд от нуля до бесконечности (размер файла поймать). Было здорово, но утомительно... За ночь "воровал" 15-20 гигов всего. Приходилось часа полтора сортировать и смотреть. Быстро пресыщаешься к удовольствию... Когда нибудь я расскажу тут что такое спутниковая рыбалка и что нужно сделать у себя дома, чтобы бесплатно качать с любых спутников.

Для вас уменьшил фотографии и выложил сюда в тему. Фотографии фашистов, которые после боев развлекаются, смеются, прикалываются над своими друзями - так интересно поглядеть все это спустя 60 лет! Конечно, немцы тоже люди и всем людям свойственно шутить и развлекаться в свободные минуты от боев. Ведь выжить и радоваться каждому дню, когда жив - это безмерное счастье...

Покатай меня, дружище! На детской коляске, с трудом уместив свое седалище, сидит фашист

Немец что то пробует, видимо, повар. А друзья ухмыляются, видя его кислую мину

Интересная фотосессия обнаженных солдат вермахта! Каски, автоматы в руки и ухмылки, типа мы еще не то можем сделать...

Типа геркулес с сигаретой во рту на войне!

Аполлон, мать вашу, прикрыл "фиговым листочком" (лопухом) самое сокровенное. Нож-штык на боку, всегда готовый к бою...

Охота удалась... Видимо, север. Возможно, где Мурманск или где Кольский полуостров.

А нам нипочем служба в армии! Длинный и коротышка. Фотограф явно дает знать, что в немецкой армии почетно служить. А нам через 60 лет с лишним это смешно. Представьте на минуту, окоп вырытый высоким солдатом справа, слишком велик для коротышки? Как из него выбраться в бою и бежать в атаку со всеми???? Представьте на минуту его потуги выбраться из глубокой ямы?

А теперь наоборот! Жиртрест и худой! Я сначала подумал, что Гитлер стоит справа в детстве) Но увидел знаки отличия, это явно солдат, носящий усики аля фюрер Гитлер! Подражает, так сказать. Скрытная пародия на противоположности в немецкой армии. А как вы думаете, что фото это показывает нам суть?

Русский медведь и завоеватели-немцы. Обратите внимание - на указателе видно, что до Ленинграда 70 км

Приспичело... Срущий фашист с сигаретой во рту) Фотограф поймал удачный момент изнанку войны...

Культурное представление для немцев после боя...

Скоро этот малыш поросенок пойдет в кастрюлю и накормит всех немецких летчиков...

Верные друзья

Умиляются белочке

Надо же выпить за удачное вторжение... Солдат явно позирует с бутылкой в руке, сидя верхом на бюсте Сталина.

Эх, скачки))) На русских тачанках в степях украины или на кубанщине

Солдатские байки - неизменный атрибут русского фольклора. Уж так вышло, что сражалась наша армия, как правило, не "благодаря", а "вопреки". Некоторые фронтовые рассказы заставляют нас открыть рот, другие вскричать "да ладно!?", но все они без исключения заставляют гордиться нашими солдатами. Чудесные спасения, смекалка и просто удача - в нашем списке.

С топором на танк

Если выражение "полевая кухня" вызывает у вас только повышение аппетита, значит, вы не знакомы с историей красноармейца Ивана Середы.

В августе 1941 года его часть стояла недалеко от Даугавпилса, а сам Иван готовил обед для солдат. Услышав характерный лязг металла, он заглянул в ближайшую рощицу и увидел ехавший на него немецкий танк. С собой у него в этот момент были лишь незаряженная винтовка и топор, но русские солдаты сильны еще и своей смекалкой. Спрятавшись за деревом, Середа подождал, когда танк с немцами заметит кухню и остановится, так и произошло.

Солдаты вермахта вылезли из грозной машины, и в этот момент советский кашевар выпрыгнул из своего укрытия, размахивая топором и винтовкой. Перепуганные немцы запрыгнули назад в танк, ожидая, как минимум, атаки целой роты, а Иван не стал их в этом разубеждать. Он запрыгнул на машину и стал обухом топора бить по ее крыше, когда же опешившие немцы пришли в себя и стали стрелять в него из пулемета, он просто согнул его дуло несколькими ударами все того же топора. Почувствовав, что психологический перевес на его стороне, Середа стал выкрикивать приказы несуществующему подкреплению красноармейцев. Это было последней каплей: минуту спустя враги сдались и под прицелом карабина отправились в сторону советских солдат.

Разбудили русского медведя

Танки КВ-1 - гордость советской армии первых этапов войны - имели неприятное свойство глохнуть на пашнях и других мягких грунтах. Одному такому КВ не повезло застрять во время отступления 1941 года, а верный своему делу экипаж машину бросить не решился.

Прошел час, подошли немецкие танки. Их орудия могли только поцарапать броню "заснувшего" гиганта, и безуспешно расстреляв в него все боекомплекты, немцы решили отбуксировать "Клима Ворошилова" в свою часть. Закрепили тросы, и два Pz III с большим трудом сдвинули КВ с места.

Советский экипаж сдаваться не собирался, как вдруг двигатель танка, недовольно покряхтев, завелся. Недолго думая, буксируемый сам стал тягачом и легко потянул уже в сторону позиций Красной Армии два немецких танка. Озадаченный экипаж "панцерваффе" был вынужден сбежать, но вот сами машины были успешно доставлены КВ-1 до самой передовой.

Правильные пчелы

Бои под Смоленском в начале войны унесли тысячи жизней. Но удивительнее история одного из солдат о "жужжащих защитниках".

Постоянные авианалеты на город вынуждали Красную Армию менять свои позиции и отходить назад по нескольку раз на дню. Один измученный взвод оказался недалеко от деревеньки. Там потрепанных солдат встретили медом, благо пасеки еще не были разрушены авиаударами.

Прошло несколько часов, и в деревню вошла вражья пехота. Силы противника превосходили красноармейские в несколько раз и последние отступили в сторону леса. Но спастись они уже не могли, сил не было, а резкая немецкая речь была слышна совсем рядом. Тогда один из солдат стал переворачивать ульи. Вскоре над полем кружился целый жужжащий ком разозленных пчел, а стоило немцам подойти к ним чуть ближе, как гигантский рой нашел свою жертву. Вражеская пехота кричала и каталась по лугу, но сделать ничего не смогла. Так пчелы надежно прикрыли отступление русского взвода.

С того света

В начале войны истребительные и бомбардировочные полки были разобщены и зачастую последние вылетали на задание без защиты с воздуха. Так было и на Ленинградском фронте, где служил человек-легенда Владимир Мурзаев. Во время одного из таких смертельных заданий на хвост группе советских ИЛ-2 сели десяток "мессершмитов". Дело гиблое: замечательный ИЛ был всем хорош, но скоростью не отличался, поэтому потеряв пару самолетов, командир звена приказал покинуть машины.

Мурзаев прыгнул одним из последних, уже в воздухе почувствовал удар по голове и потерял сознание, а очнувшись, принял окружающий снежный ландшафт за райские сады. Но разувериться ему пришлось очень быстро: в раю наверняка не бывает горящих обломков фюзеляжей. Оказалось, что лежит он всего в километре от своего аэродрома. Доковыляв до офицерского блиндажа, Владимир отрапортовал о своем возвращении и бросил на скамью парашют. Бледные и испуганные однополчане глядели на него: парашют был опломбирован! Получается, что Мурзаев получил удар по голове частью обшивки самолета, а парашют не раскрыл. Падение с 3500 метров смягчили сугробы и истинно солдатское везение.

Императорские пушки

Зимой 1941 года все силы были брошены на защиту Москвы от неприятеля. Лишних резервов не было совсем. А они требовались. Например, шестнадцатой армии, которая была обескровлена потерями в районе Солнечногорска.

Руководил этой армией еще не маршал, но уже отчаянный командир Константин Рокоссовский. Чувствуя, что без лишнего десятка пушек оборона Солнечногорска падет, он обратился к Жукову с просьбой о помощи. Жуков ответил отказом - все силы были задействованы. Тогда неутомимый генерал-лейтенант Рокоссовский направил просьбу самому Сталину. Ожидаемый, но от этого не менее горестный, ответ последовал незамедлительно - резерва нет. Правда, Иосиф Виссарионович упомянул, что возможно есть несколько десятков законсервированных пушек, которые принимали участие еще в Русско-турецкой войне. Эти пушки были музейными экспонатами, приписанными к Военной артиллерийской академии имени Дзержинского.

После нескольких дней поисков был найден работник этой академии. Старый профессор, практически ровесник этих орудий, рассказал о месте консервации гаубиц в Подмосковье. Так, фронт получил несколько десятков старинных пушек, которые сыграли не последнюю роль в обороне столицы.